Какао и яблоки

Комната была наполнена ароматом какао с нотками карамели. Чонгук полулежал-полусидел на кровати, двигая внутри себя двумя пальцами и прикусывая нижнюю губу, чтобы не застонать. Он был на грани уже несколько минут, но все никак не мог кончить. Возбуждение накрывало с головой, но чего-то не хватало, пальцев было недостаточно и Чонгуку ничего не оставалось, как достать из-под кровати одну коробку. Он редко пользовался вибратором и никогда не забудет с какой ехидной улыбкой получил свой «подарочек» на день рождения от Чимина. Быстро смазав предмет, Чонгук улегся обратно на кровать, шире раздвигая ноги и медленно проталкивая вибратор в себя. Ощущения были другими, не такими как от пальцев, головка доставала до простаты и становилось так хорошо. Толстое основание растягивало мышцы, причиняя легкий дискомфорт, но в тоже время сильное желание. — Чонгук~а, — раздался глубокий голос Юнги и дверь распахнулась, впуская в спальню запах спелых яблок. И в этот самый момент Чонгук не сдержался, он кончил, громко простонав, сжимая в себе вибратор и выпуская еще больше смазки. — Прости, не хотел мешать. Джин зовет на ужин. После этих слов Мин развернулся и ушел, тихо прикрывая за собой дверь. Чонгук упал на подушки, сворачиваясь в клубочек, даже не приведя себя в порядок. Его лицо просто пылало, было так стыдно. Он уже успел представить, какая Юнги открылась картина. Черт! Ну почему он кончил именно тогда, когда зашел Юнги? Это позор! Это самый большой позор за всю жизнь Чонгука. На ужин он так и не пошел, прячась в своей комнате и стараясь не сгореть от стыда.

***

Почти целую неделю Чонгук старался избегать Юнги, у него это даже получалось, если бы не одно «но». Он не мог никак кончить, как бы ни хотел и, что бы с собой ни делал. Возбуждение было сильным, член начинал болеть, Чон уже был готов кончить, желание было таким сильным, но ничего не получалось. Что-то держало его на краю и не давало упасть вниз. — Черт! — Чонгук ударил кулаком по стене душевой кабины и вытащил из себя пробку. Раньше ему было достаточно просто стимулировать простату, но после того раза все изменилось. Было больно и Чонгук не знал, что делать. Ему было страшно. Но он знал, что так продолжаться дальше не могло и нужно было искать выход из сложившейся ситуации. И этот выход сейчас шел на кухню, бубня что-то себе под нос. — Хен, — тихонько подкравшись сзади к Юнги, произнес Чонгук. — Кто объявился! Перестал избегать меня? — Мин развернулся, глядя на покрасневшее лицо парня. Вот вроде уже взрослый, но до сих пор смущался своей природы. — Знаешь, тебе стоит все-таки закрывать дверь на ключ. — Мне нужна твоя помощь… — выглядел Чонгук не очень, он дрожал и выглядел бледнее, чем обычно. — Так больно, Юнги-хен, у меня не получается… — Я не понимаю, идем со мной, — Мин взял того за руку и привел в свою комнату, сажая на кровать. Тут все намного сильнее пахло запахом Юнги, и Чонгук задрожал всем телом, наслаждаясь ароматом яблок. — А теперь объясни, что случилось? Что у тебя болит? — Я… я возбужден… нет, не так… когда я возбуждаюсь, то не… не могу кончить, как бы ни старался… — сбивчиво начал Чонгук, сцепляя руки в замочек. — С тех пор, как ты увидел меня, когда… ну ты помнишь. Целую неделю… Хен, не могу так больше. — Чем я тут могу тебе помочь, Чонгук~и? — заботливо спросил Юнги и провел ладонью по темным волосам парня. — Мне не хватает тебя и твоего запаха. — Что? — Прости, я, правда, не знаю, что случилось… — Чонгук дрожал и прикусывал нижнюю губу, он не хотел, чтобы Юнги решил, будто он какой-то извращенец. — Что мне сделать, малыш? — волна удовольствия прошла по всему телу Чонгука от такого обращения к себе, и его член затвердел. — Так быстро? Или ты всегда такой чувствительный? — Перестань. — Устраивайся поудобнее, малыш. Чон откинулся на подушки и согнул ноги в коленях, глядя на Юнги из-под длинной челки. Он был уверен, что все сделал правильно, но теперь, когда Юнги согласился помочь, (несмотря на то, что сама просьба была весьма странной), Чонгук почувствовал себя ужасно. — Слишком неловко. Я передумал… О чем я вообще… — Чонгук, в этом нет ничего плохого, и ты не должен чувствовать стыд. Тем более тебе больно, а вот это уже ненормально. Поэтому просто доверься своему хену, хорошо? — Юнги взъерошил тому волосы и пересел в кресло, чтобы хоть как-то уменьшить смущение. Чонгук вдохнул аромат яблок и его сердце забилось быстрее, он запустил ладонь в трусы, невесомо пробегая кончиками пальцев по влажной головке. Все, что сейчас испытывал Чонгук — стыд. Стыд и нереальное возбуждение. — Хен… — Да, малыш? — Ты же меня не возненавидишь после такого, правда? — Ты говоришь глупости. Лучше подумай о себе, что сейчас тебе не хватает? — голос Юнги был тихим и спокойным. Чонгук прикрыл глаза, откидывая голову на подушки и несколько раз провел рукой по возбужденному члену, кусая свои губы. — Ты смотришь, да? — Да. И от этого «да» все тело Чонгука содрогнулось, и он почувствовал, как намокла его задница. Природная смазка небольшими сгустками вытекала и пропитывала его домашние штаны вместе с простыней. Аромат какао и карамели распространялся быстро, смешиваясь с запахом яблок. Чонгук сжимал в кулаке влажную головку, перебирал в руках полные яички, ласкал себя, стараясь подвести к краю и кончить, стирая из памяти этот позорный момент, но не получалось. Чего-то не хватало. Или кого-то… — Хен… Юнги-хен… — тихонько прошептал Чонгук, сжимая бедра сильнее, но все равно чувствовал, как смазка еще сильнее пропитывала белье. — Не получается… Почему не получается? Конечно, глупый вопрос, но Юнги всегда был для Чонгука кем-то больше, чем просто старший хен. Он был его опорой и поддержкой, да даже свою первую течку он провел с Мином. В первый раз было больно и страшно, но Юнги был рядом и крепко обнимал, поглаживал по животу, подносил таблетки и воду. — Ты слишком много думаешь, постарайся расслабиться, представь, что меня нет и ты один. — Не могу… там зудит… Чонгук не понимал, почему у него такое состояние, течка была совсем недавно, но внутри все чесалось. Он поерзал, сжимая зубы, всем сердцем начиная еще больше ненавидеть свою сущность. — Малыш, приспусти штаны и используй пальцы, если от этого станет легче, — произнес Юнги, не в силах смотреть на мучения своего маленького Куки, даже если этот самый Куки был выше него самого чуть ли не на голову. — Я не буду смотреть. — Только разговаривай… твой голос… он, знаешь… ничего, — Чонгук приподнял голову и посмотрел на Мина, тот сидел в кресле с закрытыми глазами, положив ногу на ногу. Чон приспустил штаны, ощущая, как они неприятно липнут к коже и чуть раздвинул ноги. Одной рукой он продолжал поглаживать свой до боли возбужденный член, а другой провел по дырочке, собирая смазку пальцами. — Начни сразу с двух, ты должен почувствовать наполненность, и станет полегче, — голос Юнги доносился из угла комнаты, Чонгук закрыл глаза, отдаваясь во власть ощущений. Два пальца проскользнули без боли, лишь причиняя дискомфорт, он был таким мокрым, что можно было подумать, что у него преждевременно началась течка, но это было не так. — Как ощущения, малыш? Чонгук вздрогнул, не сдерживая тихого стона и протолкнул пальцы глубже, нащупывая простату, с гулко бьющимся сердцем слушая чуть хрипловатый голос своего хена. — Так хорошо… Чон уткнулся носом в подушку Юнги, сходя с ума от его запаха и проталкивая в себя еще один палец. Он снова простонал, попадая по чувствительному местечку внутри себя и шире развел ноги, неосознанно начиная двигать бедрами. Желание охватило с головой, отодвигая стыд на второй план. — Давай, Чонгук~и, не сдерживай себя. Юнги все также сидел с закрытыми глазами, лишь изредка ерзая в кресле и неосознанно выпуская еще больше аромата спелых яблок. И это было похоже на самое настоящее безумие. Два запаха смешались вместе, Юнги и Чонгук буквально дышали друг другом, делили один воздух на двоих. Омега кусал и без того покрасневшие губы, сгибая внутри пальцы, другой рукой он провел вдоль живота, поднимаясь к груди и чуть пощипывая правый сосок. Грудь была одной из самых эрогенных мест Чонгука, также шея и уши. Он тихонько постанывал, покачивая бедрами, еще сильнее пачкая смазкой постельное белье. — Хен… Хен… — Я здесь, малыш. Чонгук~и, вытащи пальцы и вдохни поглубже, я хочу, чтобы ты довел себя до края, — хрипло произнес Мин, тяжело сглатывая. — Но… — Давай же, сделай, как я сказал. Чонгук открыл глаза и вытащил пальцы, прикусывая нижнюю губу, внутри ощущалась пустота, а возбуждение накрывало с головой. Трудно сдерживать себя, но хена нужно слушать, хен не сделает плохо. — Юнги… Юнги, не молчи… — формальности были забыты, хотелось лишь слушать чуть хрипловатый голос и позволить наслаждению поглотить себя. — Медленно проталкивай в себя два пальца и начинай двигать ими, но входи лишь на фалангу, не больше. Чонгук выдохнул, делая все так, как ему сказал хен. Но этого было чертовски мало. — Этого недостаточно. — Знаю, малыш, но так нужно, — прошептал Юнги, сильнее сжимая колени и глубоко вдыхая сладковатый аромат. — Слушай своего хена, обещаю, ты получишь такое удовольствие, что и не снилось. Давай, Чонгук~и, три неглубоких толчка, а потом один сильный. Войди по самые костяшки пальцев. Чонгука всего выгибало на постели, он то стонал, то снова кусал губы, чтобы быть тише. По телу бежали мурашки, а возбуждение оседало на коже, пальцы били по простате, а голос Юнги сводил с ума. Постельное белье пропиталось смазкой, простыня сбилась в ногах, но это было не важно. Важнее то, что Чонгук словно пропускал слова и эмоции Юнги через себя, он ощущал не свои пальцы, а пальцы Мина. — Юнги… Чонгук не переставал стонать это имя, забывая про свой стыд. Он сильнее и глубже двигал внутри себя пальцами, слушая тихий выдох Мина. Он шире развел ноги, двигая бедрами навстречу. — Сожми свои соски, — хрипло, но твердо сказал Мин, все из группы знали, что это одно из самых чувствительных его местечек. Чонгук провел ногтями внизу живота, медленно поднимаясь к груди, обвел подушечкой пальца твердый сосок, а затем чуть сжал, оттягивая. Довольный вскрик, который потом сменился стоном сдержать не удалось. Все тело содрогнулось, оргазм приближался, как снежная лавина. Быстро. Необратимо. — Отпусти себя, малыш… Дыхание перехватило и даже в глазах потемнело, Чонгук судорожно хватал ртом воздух, не переставая постанывать и сильнее сжимать сосок. Пальцы все еще давили на простату, а низ живота скрутило. Омега кончил, сжимая внутри пальцы, выпуская еще больше смазки и выгибаясь в спине. На животе были белесые разводы, член обмяк, а тело продолжало потряхивать от оргазма. Чонгук медленно вытащил пальцы, собирая вокруг влажной дырочки смазку и снова протолкнул их обратно. Он был слишком чувствительным, но ему было мало или казалось, что мало. — Юнги… — тихонько выдохнул Чонгук, он раскинул руки в разные стороны и вытянул ноги, тяжело дыша. Волосы липли к лицу, а губы горели от того, что Чон постоянно их кусал. — Все в порядке, малыш? — заботливо спросил Мин, он не двинулся со своего места и не открыл глаза, позволяя Чонгуку пережить оргазм и прийти в себя. — Прости… — прошептал тот, теперь, когда все закончилось, стыд накрыл его с головой. Почему это продолжало случаться с ним и Юнги? Чонгук сжался в маленький комочек и сильнее зарылся в одеяло, лишь бы не смотреть в глаза Юнги. Он не мог покинуть эту комнату и выглядел ужасно. — Чонгук~и… — Юнги, я неправильный? — ломким голосом спросил омега, все также не вылезая из своего укрытия. — С чего ты это взял? — Мин встал и поправил на себе одежду, подходя ближе, даже радуясь тому, что сейчас Чонгук его не видел. — Я не мог кончить без тебя, а ты ведь тоже омега, как и я. Так же не должно быть, так по природе не было задумано, а это значит, что я неправильный. Я извращенец? Чонгуку было больно, над ним будут смеяться, если узнают. Почему он такой? — Не смей так говорить, ты слышишь меня? — твердым голосом произнес Юнги, ложась рядом с Чонгуком и обнимая этот бесформенный комочек. — Нет ничего ужасного в том, что тебе нравится запах другого омеги. Я вот никогда не ограничивался только альфами, — Мин увидел, как Чонгук высунул голову из-под одеяла, поглядывая своими огромными глазами, которые блестели от слез. — Правда? — Если кто-то нравится или тебя просто к кому-то влечет, неважно кто это будет. Альфа, бета или омега. Понимаешь? И то, что ты смог кончить только из-за моего запаха или голоса не делает тебя неправильным, — Юнги прижал Чонгука ближе к себе, ероша темную макушку. — Общество старается навязать свои рамки, но совсем необязательно ограничивать себя этими рамками. — Юнги? — Что, малыш? — Спасибо, — Чонгук немного поерзал, находя для себя более удобную позу, и уткнулся носом в шею Мина, глубоко вдыхая аромат яблок. Черт, как же головокружительно пах Юнги. Можно часами наслаждаться этим запахом и забывать обо всем на свете. Присутствие хена всегда облегчало страдания Чонгука, особенно в течки, когда все тело ломило и болело, а голова шла кругом. Объятия Юнги в такие моменты были подобны охлаждающему компрессу и становилось так легко и приятно. — Не думай ни о чем, это только твоя жизнь и ничья больше. Говори мне сразу о своих переживаниях, если будет нужна моя помощь — я приду. Ты же знаешь, что я всегда рядом и готов поддержать. — Угу, — сонно пробормотал Чонгук, снова сжимаясь в комочек и поудобнее устраиваясь под боком Юнги, обнимая его и кладя голову на грудь. Ему наконец-то стало лучше, боль внизу живота больше не ощущалась, все, что сейчас хотелось — это спать. Да, он был грязным, но все на что хватило сил — натянуть на себя штаны. Если Юнги не считал его неправильным и ему не было противно, то сам Чонгук обязательно научится заново принимать самого себя. Юнги поглаживал Чонгука по спине, глядя на него с безграничной нежностью. Он дождался, когда тот уснул, а затем аккуратно, чтобы не потревожить сон, выбрался из постели. Юнги был нужен освежающий душ и чистое белье. От него самого пахло какао, этот сладкий аромат сводил с ума, напоминая, что Чонгук все еще в его спальне. Быть может настало время открыть еще одну тайну?