***
Драконы были заперты в тюрьме Новой Кристальной Империи. На самом деле, благодаря королю Сомбре, у Кристальной Империи было подземелье, но оно было слишком маленьким для новых заключенных, поэтому граждане Империи с радостью внесли свой вклад в его строительство. Поскольку они считались преступниками в Империи, Селестия и Луна вернули тех, что приземлились у них в садах, и передали их Кейденс и Шайнинг Армору на распоряжение. Их посадили в клетки, сковали цепями по рукам и ногам, и даже крыльям, нацепили колодки на головы и ноги, а ноздри болезненно зажали прищепками. (1) Врач из Кантерлота, (2) специалист в довольно узкой области драконьей медицины (3), только что обследовал их всех и своим мягким, почти обыденным голосом ставил им всем диагнозы. — Ну-с, посмотрим. Ваша шестерка, если не считать травм от полученного праведного мордобоя, — драконы зарычали, но доктор лишь ухмыльнулся и продолжил говорить, — страдает от последствий огромного передоза огненными опалами, что привело к опасно ускоренной акромегалии, в том числе, — он прошел мимо Скрэга и Флэнжа, — к смягчению скелета. — Два анемически худых дракона съежились. Доктор посмотрел на Рокджоу. — Минерализованным и кальцинированным эпидермальным высыпаниям. — Рокджоу застонал и слабо почесался. Доктор бросил взгляд на Грандла. — Хроническим пищеварительным извержениям и взрывам. — Грандл булькнул, у него дым все еще продолжал клубиться с обоих концов. — Сбрасыванию чешуи. — Это касалось Близза, которому, казалось, все сошло с рук, но через день после его поимки у него начали выпадать все чешуйки. Он выглядел как двадцать тонн перхоти. — И, конечно же, всеми любимой бифуркационной поликраниальной экструзии. — Гарбл бессильно посмотрел тремя головами на невозмутимого доктора из своих колодок. — Ты — отстой! — сказала его левая голова доктору. — Да, пошел ты! — добавила правая. Средняя голова проигнорировала обеих. Он уже ненавидел эту парочку больше всего на свете. — Почему они не исчезли, когда я уменьшился? — прорычал он. — О, не волнуйтесь, Вы не застрянете с этими очаровательными личностями навсегда — хоть вы этого полностью заслуживаете, — ответил врач. — Гидры созданы иметь несколько голов. Драконы — нет. Ваша собственная физиология исправит это состояние. — Правда? — обрадовался Гарбл. — Так они исчезнут? Как бородавки? Его пассажирам стало неуютно от мысли о кончине, сродни кончине бородавки. — О нет, нет, Вы меня неправильно поняли, мистер Гарбл, — сказал доктор. — Они не просто «исчезнут». Вообще-то, из-за особенностей регенерации драконов, Вас в конечном итоге станет трое. Так сказать. Он привлек внимание всех трех голов. — Шо? — сказали они в унисон. — О, в общем, вас, — доктор, казалось, смаковал следующие слова, — разделит на трое. Позвольте описать процесс. Во-первых, порвется кожа между вашими шеями. Гарбл вздрогнул. — За этим последует медленное отслаивание мышц под ней. Ваша скелетная структура будет искажаться, часто трескаясь и ломаясь, образуя новую кость. У вас начнут расти дубликаты всех ваших внутренних органов, поскольку расщепление и разветвление Вашего позвоночника будет медленно продвигаться вниз, по одному позвонку за раз. Каждая ваша расщепленная часть будет расти маленькими, изначально рудиментарными придатками сквозь красную, без чешуек, сочащуюся кожу, которая растет на том месте, где вы оторвались друг от друга. Разрыв будет продолжаться до самого низа. — Тут он многозначительно посмотрел на пах Гарбла. Все три головы выглядели так, словно их вот-вот стошнит. — Пока вы, наконец, хе-хе-хе, не порвете себе задницу. Ваши хвосты в конечном итоге разделятся таким же образом, но, насколько я понимаю, страдающие этим заболеванием обычно к тому моменту уже теряют терпение. Поэтому они отрубают себе хвосты и отращивают новые. Доктор посмотрел на троицу и ухмыльнулся. — Полагаю, с моих слов понятно, что это медленный, трудоемкий и невероятно болезненный процесс, для завершения которого может потребоваться больше года. Но посмотрите на светлую сторону. Ваш отец не обязан убивать вас за нарушение перемирия между Землями Драконов и Пони… он наверняка сочтет ваши страдания в течение следующего года или около того достаточным наказанием. — Врач сделал паузу. — Ну. Если он только не решит, что трое невыносимых сыновей — это для него слишком, убьет двоих из вас и начнет все сначала с третьего. — При упоминании отца Гарбла все три головы умудрились смешать горе и ужас в одном выражении. Доктор повернулся и поспешил к двери. — Поздравляю, мистер Гарбл, — сказал он через плечо, — у вас будут тройняшки. Когда он выходил за дверь, в комнату вошел маленький фиолетовый дракон. — О, привет, Спайк! — радостно поприветствовал его доктор. — Как поживает мой любимый пациент? — Я ваш единственный пациент, — усмехнулся Спайк. — А поживаю очень хорошо. — Что ж, эта ватага порадовала меня, что иметь более одного пациента для меня непривычно, — заметил доктор. — Дай-ка посмотрю… похоже, у тебя все хорошо. — Он заглянул за солнцезащитные очки Спайка. — И химические ожоги вокруг глаз заживают нормально. А зачем тебе очки? Есть чувствительность глаз? — Нет, благодаря Пиви, — ответил Спайк, гладя птицу на плече. — Они просто прячут ожоги, чтобы Твайлайт не волновалась. — Он взял солнцезащитные очки и надел их обратно. — Кроме того, внешний вид говорит обо мне все: слишком крут для этой комнаты. Драконий лекарь усмехнулся. — Ну, тогда до встречи, Спайк, — попрощался он. — Увидимся, док, — сказал Спайк, когда доктор вышел. Дверь за доктором с грохотом захлопнулась. Спайк небрежно отсалютовал стражникам, стоявшим по обе стороны от двери, и вошел в комнату. Он немного прихрамывал и опирался на костыль. Он прошел по дорожке перед клетками, не говоря ни слова и глядя на пленников. Те сердито смотрели на него и пытались выглядеть круто. Но даже если бы они не выглядели так жалко, усилие все равно было бы печальным: даже кто-то такой невинный, как Спайк, видел слабый страх в их глазах. Спайк подошел к последней клетке и остановился перед Гарблом. Ноздри Гарбла задымились от отчаянной жгучей потребности плюнуть огнем в маленького дракона. — Что, злорадствовать приперся? — фыркнул Гарбл. — Нет, — серьезно ответил Спайк. — Нет, я… *фырк* Ладно, да, немного. — Позабавленный дракончик оперся на костыль и лениво осмотрел когти на свободной руке. — Вообще-то это была идея Селестии. Что-то насчет прекращения прений, но злорадство тоже сойдет. Гарбл посмотрел на Спайка с отвращением. — Ну? — Что «ну»? — пожал плечами Спайк. — Говори, что пришел сказать, слабак, — рыкнул Гарбл. — А что ты хочешь, чтобы я сказал? — лениво спросил Спайк. — Все, что я могу сказать, это «я здесь, ты там. Я выиграл». Это и ежу понятно. Гарбл изобразил, что набросился на дракончика, пытаясь испугать его. Спайк даже не вздрогнул. Птенец на его плече даже не вздрогнул. — На этот раз тебе повезло, коротышка… — Да, это так, — весело согласился Спайк. — Мне действительно повезло. В смысле, вшестером на одного? Это везде плохо. Если бы не Принцессы, Шайнинг Армор и его армия, и о да, тот факт, что вы все неудачники и идиоты… На этот раз Гарбл действительно бросился на Спайка. Его остановили лишь колодки и цепи. Он метался, а цепи звенели. — В следующий раз тебе так не повезет, мелкий блевотины кусок, — прошипел он сквозь зубы. — Следующего раза не будет, Гарбл, — сказал Спайк. Его голос был настолько холодным, что он заставил сердитого юного дракона задуматься. — Думаешь, этот маленький трюк с телепортацией снова подействует на нас? — Я и не думал, что он работал, — ответил Спайк. Гарбл почувствовал, как по его изгибающемуся позвоночнику пробежал холодок. — Ты… — Это была ошибка, — объяснил Спайк. — Я даже не знал, что у меня включено пламя отправки почты. Если бы я знал… я бы его выключил. Я думал, что сжигаю тебя дотла. — Он помолчал. — И мне сказали, что так бы и случилось, если бы я случайно не использовал наложенное на меня заклинание рассылки. Мое пламя было более чем достаточно горячим, чтобы сжечь тебя. Комната полна драконов, а в воздухе витает холодок; до всех этих хамов наконец дошло, что, несмотря на мягкую, невинную внешность маленького дракона, в его сердце жил самый настоящий хищник. Они никогда не узнают, что у него золотое сердце. Тем лучше. — Тут-то ты и облажался, Гарбл, — продолжил Спайк, подходя к клетке Гарбла. — Принц Шайнинг Армор? Он мой дядя. Принцесса Кейденс? Моя тетя. Твайлайт Спаркл? Моя мать. Все остальные пони? Это мои друзья и соседи. У меня нет большой кучи золота и бриллиантов. У меня есть ОНИ. Ты напал на здешних пони, а значит, на мою СЕМЬЮ. Моих пони. МОИХ! Усек? Он подошел еще ближе и встал почти нос к носу со своим соперником. — В одном ты прав, Гарбл. Меня воспитали сопливые пони. Но я-то не пони. Я не побью тебя, и не наклею потом пластыри на все твои бо-бо и отправлю домой. Я дракон. И я буду относиться к тебе, как и любой дракон, на чей клад ты позарился. Если ты снова когда-нибудь попытаешься навредить моим пони… Он опустил солнцезащитные очки, позволяя Гарблу взглянуть в его горящие зеленые глаза: — Я разорву тебя на куски. Затем он нацепил их себе на нос, развернулся и, хромая, пошел к выходу. Гарбл сделал последнюю попытку спасти свое эго. — Ага, щас. Думаешь, Кристальная Империя будет вечно кормить тебя огненными опалами? Спайк остановился и оглянулся. — Огненные опалы? — искренне удивился он. — Я их даже не пробовал. Банда Гарбла хранила молчание. Спайк пожал плечами и, хромая, вышел из комнаты. Примерно через секунду Близз заговорил от имени многих из них… издав звук, напоминающий звук мыши, на которую наступили. — И-и-и-и…***
«Усвоенные Уроки Игнатий М. Дубиус, профессор истории культуры и фольклора, Кантерлотский университет Докторская степень в фольклоре, мифологии, устном фольклоре и древней истории» Дубиус стоял у перил смотровой площадки, глядя на восстанавливающийся город. Сказать, что пони были похожи на муравьев, было бы неверно: на такой высоте они были едва заметны и больше напоминали точечки. — Вы готовы, профессор? — спросила Твайлайт Спаркл. Дубиус посмотрел вниз. — Нет, — прямо ответил он. «В нашем мире очень мало скептицизма. Это утверждение, которое я делал раньше, и довольно часто — можно почти сказать, что это мантра моего существования. Я посвятил свою жизнь этой философии, стремясь к истине, бросая предвзятый взгляд на внешние атрибуты мира и его необузданные утверждения. Несмотря на все доказательства того, что я оказался неправ, моя работа пошла на пользу, потому что я был прав гораздо чаще, чем не прав, и даже в своих ошибках я заставлял обсуждение обратиться к вопросам доказательства, чем к упрощенной вере. За это я никогда не стану извиняться». — Да ладно, профессор, это ведь был Ваш выбор. Взлететь отсюда было Вашей идеей. Изгнать призраков прошлого, Вы так и сказали. Помните? — Я уже жалею об этом решении! На этот раз остальные засмеялись вместе с Твайлайт. «В чем я должен раскаяться, так это в том факте, что в моем стремлении к скептическому мышлению я забыл о другой стороне поиска истины, о другом конце баланса». — Профессор, уверяю вас, это абсолютно безопасно. И заклинание хождения по облакам, и заклинание временных крыльев. Я сама их улучшила и испытала. — Это правда, однако остальную часть меня это нисколько не убеждает. — Давайте уж, яйцеголовый вы наш! — крикнула Рейнбоу Дэш. Дубиус оглянулся. Радужная пегаска и ее застенчивая желтая подруга парили всего в нескольких ярдах от них. — Просто представьте себе, что вы будете делать. — Я сейчас могу представить себе только одно, — сказал Дубиус. Его глаза были прикованы к земле далеко внизу. — Что же? — Сильвер Тонг и его друзья ждут меня на тротуаре с гигантской лопаточкой. Твайлайт Спаркл снова рассмеялась. «Во время моей недавней экскурсии в Кристальную Империю я обнаружил то, чему я не научился, когда устроился за столом в Кантерлоте — что ученый может девять раз оказаться прав и один раз не прав, и что одна ошибка может не только затмить, но и полностью свести на нет все те времена, когда он был прав. Имейте в виду, моряк может сто раз благополучно зайти в порт и сесть на мель на рифах, но один-единственный раз может обречь всех на борту на гибель. Я столкнулся с теми, кто находится за пределами моей безбедной области работы, и узнал, что мои собственные ошибки, которые я отвергал как незначительные, не принесли моей работе и моей драгоценной философии скептического мышления ничего, кроме презрения и, что еще хуже, нанесли вред другим. Я погубил невинную спортсменку, когда ложно опроверг ее достижения. Героиня этой страны столкнулась с опасными препятствиями в усилиях спасти всех нас, потому что мои ложные выводы выбили её из колеи в решающий момент. И даже тогда мой скептицизм, который должен был стать инструментом для раскрытия истины, стал препятствием на пути поиска одного из потерянных сокровищ древнего мира. Где я ошибся?» — Слушайте, Рейнбоу Дэш и Флаттершай вас тут же поймают, если что… — Учитывая, что одна по ее показаниям является самым слабой летчицей в Эквестрии, а другая имеет достаточно мотиваций, чтобы стать подозреваемой в моем убийстве, это меня не обнадеживает. — Профессор… «Мне потребовалось много опыта и множество болезненных моментов, пока я работал с этой выдающейся командой, чтобы в конце концов понять, что я сделал не так. Скептицизм — лишь половина инструмента. Другая половина — это вера. Не «вера», которая включает в себя слепые желания и надежды на авось. Вера в других». — Смотрите, вот вам красивые пушистые облачка, на которые можно приземлиться, если что-то пойдет не так. — Вы ведь понимаете, насколько безумно это звучит? «Слишком долго, с самого детства, я действовал, считая, что мне ВСЕГДА лгут. Даже когда было логичней доверять тому, что мне говорили. Я не был скептиком, я был циником… причем, довольно инфантильным. Существует ли ложь? Да, но если вы идете по жизни, отказываясь верить во что-либо, требуя, чтобы вам все было доказано со списком из двадцати пунктов и двойной проверкой, тогда вы столь же предвзяты и ненадежны, как и бестолковый селянин, который верит всему, что ему говорят. В какой-то момент, на каком-то подсознательном уровне, у вас должна быть некая исходная аксиома, прежде чем вы сможете построить на ней здание разума. И чаще всего эта исходная аксиома звучит так: «Я могу доверять тебе. Я верю, что ты сказал мне правду». Вы должны верить, что кто-то, кто пришел до вас, прямо изложил свои факты. Что ваши предки знали, о чем говорили. Что в мире на самом деле есть некая абсолютная уверенность. Что есть несколько пони, которым можно доверять». — И разве не вы мне рассказали, что когда вы впервые применили это заклинание на каком-то пони, он в конечном итоге упал с неба? — ПРОФЕССОР! Дубиус перестал болтать. Твайлайт улыбнулась ему. — Доверьтесь мне. «Вы должны во что-то поверить, прежде чем сможете чему-то научиться». Дубиус взобрался на перила, расправил свои тонкие крылья… «Вы должны перестать спрашивать, перестать требовать доказательств…» Закрыл глаза… »…и совершить прыжок веры». …и прыгнул. На одну мучительную секунду профессор фольклора ринулся вниз… затем его длинные, серебристые, как у осы, крылья подхватил ветер, он взлетел вверх и пролетел над вершиной Шпиля в огромной мертвой петле. — Ву-у-у-ху-у-у-у-у-у!***
— Призываю к порядку это собрание Парламента Кристальной Империи. Знать Кристальной Империи собралась в королевском тронном зале. Многие из них выглядели помятыми, а некоторые все еще были одеты в потрепанную рабочую одежду, к большому удовлетворению принцессы Кейденс. Ей доставляло огромное удовольствие и гордость знать, что несколько дворян в Империи не были слишком горды запачкать копыта при восстановлении строений. Это ведь тоже их дом. — Со дня возвращения Кристальной Империи, — продолжила она, — вооруженные силы Кристальной Империи действовали без главы. Недавние события продемонстрировали опасность этого. Пора положить конец этому упущению. Хватит уже с неё — она устала метаться, пока ее безголовые стражи натыкались друг о друга или сидели без дела из-за отсутствия направления. Если бы Шайнинг Армор не вмешался, если бы он не завоевал уважение пони во всех трех отрядах… Она покачала головой, сосредоточившись на настоящем. Она собиралась назначить Шайнинг Армора верховным главнокомандующим вооруженными силами, и к черту последствия. Она подготовилась: независимо от того, как они это сделают, то, что она собиралась предложить, вызовет разногласия и раздоры. Она могла только надеяться, что ситуацию можно разрешить… — Именно, — сказал один величавый жеребец с белой гривой и грязью на рукавах (5), выступая вперед. — Вот почему я хочу предложить сделать поправку в статьях Империи. Это был лорд Джейд, председатель Палаты лордов. Кейденс застыла с открытым ртом. Но она быстро закрыла его. — …Вам слово, лорд Джейд. — сказала она. — Что за поправка? — Насчет одного главнокомандующего Гражданской, Военной и Королевской Гвардии, — ответил он, доставая свиток. — Я провел последний день или около того, размышляя над этим. Поклонившись, он передал свиток магией принцессе. Тот пролетел в воздухе и раскрылся перед ней. Кейденс быстро просмотрела его, пока лорд Джейд продолжал говорить. — Всё очень просто, — продолжил он. — Появится новая должность главнокомандующего, высшая власть над всеми тремя ветвями гвардии… ах, после Вас, разумеется, Ваше Величество. — он поклонился принцессе. — И после Палаты лордов, — лениво заметила Кейденс, просматривая документ. — …В некоторых отношениях да, — помедлил лорд Джейд. — Поскольку кандидат на эту должность должен быть одобрен путем голосования. — Его глаза блеснули. — Конечно, Дискорд кроется в деталях. Чтобы претендовать на квалификацию, кандидат должен быть из числа стражей, уже должен быть высокопоставленным офицером, быть старше определенного возраста или иметь боевой опыт командования — например, скажем, ведение войск Гвардии против вторгшейся стаи драконов… — Я… понимаю… — весело сказала Кейденс. — Думаю, что знаю кое-кого с такими удивительно специфическими качествами… — Я предлагаю немедленно подписать этот указ! — крикнул кто-то сзади. Послышался ропот голосов, одни были одобряющие, другие возражающие. — Поддерживаю! — ропот все рос. — Кто за? — спросил лорд Джейд. Поднялся лес копыт. — Кто против? Поднялась пара копыт. — Ну, вот и все, — объявил лорд Джейд. — Вы уж извините, пропустим церемонию подписания. Следующий порядок дел: сим я назначаю принца-консорта Шайнинг Армора на незанятую в настоящее время должность главнокомандующего Гвардией… Ропот превратился в шум — к удивлению Кейденс, многие аплодировали, но некоторые возражали. Ей пришлось применить заклинание вспышки, чтобы создать видимость порядка. Голосование, одобряющее его кандидатуру, было завершено мгновенно… — Я возражаю! — какая-то придворная дама выступила вперед. — На каком основании, леди Кварц? — спокойно спросил Джейд. — Он принц! Он женат на принцессе! Он дворянин-единорог, связанный с дворянами-единорогами Эквестрии! — Мы постараемся закрыть глаза на его темное прошлое, — пошутил лорд Джейд, приподняв бровь. Все засмеялись. Леди Кварц вздохнула. — В разделении властей начнется неразбериха, — попыталась терпеливо объяснить она. — Я все понимаю, но не пожалеете ли вы об этом потом? Что наделили его полномочиями просто потому, что он принц-единорог? — Мы лишили его полномочий просто потому, что он был принцем-единорогом, — спокойно сказал лорд Джейд. — Мы даем их ему, потому что он заслужил. Он доказал, что достоин. У него есть опыт, у него есть сила… — Обычные пони будут возражать против власти принца-консорта! — Обычные пони привыкнут… — Я тоже возражаю. Из зала послышался резкий вздох. Шайнинг Армор стоял рядом с троном. Теперь он вышел вперед. — Я тоже возражаю, — повторил он. — Так Империя и попала в этот сыр-бор. Власть имущие потакали своим и благоприятствовали друг другу. Короли делали королей. Вот почему правление моей жены было таким неустойчивым, вот почему пони Империи были так сломлены духом — потому что здешние пони пережили горький опыт. Вот в чем была ошибка единорогов Раннего Нового времени — они полагали, что у них есть «естественное» право на власть. Это была и наша ошибка. Не расизм заставил здешних пони ненавидеть единорогов, а беспомощность. Они боятся не правления единорогов, а правления без выбора. Каждое мгновение трудностей и душевных страданий после поражения Сомбры было вызвано тем, что кристальные пони чувствуют, что мы были им навязаны. Любой пони, любое живое существо возмутилось бы. Я не могу вести пони, которые возмущены мной. Я не приму на себя столько власти без согласия обычных пони Кристальной Империи. Палата лордов была застигнута врасплох. Но многие видели, как сияли глаза принцессы, когда она слушала, что говорит ее муж. — И как вы предлагаете получить такое согласие, Ваше Высочество? — поинтересовался лорд Джейд с легким сарказмом. — Думаю, ответ очевиден, — сказала Кейденс с улыбкой, поднимаясь на ноги. Она кивнула двум Кристальным Сердцам, парящим над троном. Лорд Джейд моргнул, затем усмехнулся. — Ах да. Конечно… — Лорды и дамы! — прогремела Кейденс. — Вы примете вердикт, вынесенный таким образом? Было дано общее согласие. Кейденс повернулась к трону и посмотрела на Сердца. Ее глаза закрылись, и рог засветился, когда она открыла связь с двумя Сердцами, а оттуда со всеми пони Кристальной Империи. Не было ни заклинания, ни приказа, ни призыва к единодушному возвышению власти. На этот раз это было просто сообщение. Изображение Шайнинг Армора и вопрос. — Что думаете? Поток образов хлынул со всех концов Империи. Воспоминания: Шайнинг Армор даёт советы своему народу, советуется с новобранцами, наказывает, ведет, командует, утаскивает раненого воина с поля битвы, утешает испуганного жеребенка, потерявшегося в развалинах, бросается в битву с пылающим рогом… и приливная волна мыслей и чувств — некоторые смешанные, некоторые негативные, но в подавляющем большинстве выражающие восхищение, уважение, одобрение… Каждого пони, присутствовавшего в тронном зале, в том числе ошеломленного и униженного Шайнинг Армора, захлестнула одна мысль граждан Кристальной Империи об их принце и о том, должен ли он быть командиром: Подтверждение. Ощущение прошло, и все присутствующие пони вздохнули, даже не подозревая, что задерживали дыхание. — Что ж, думаю, решение принято! — весело сказал лорд Джейд. — Позвольте мне первым поздравить вас, принц Шайнинг Армор, с Вашей новой должностью главнокомандующего вооруженными силами Кристальной Империи. Он усмехнулся. — Можно сказать, что вы завоевали сердца простого народа. — Безмолвный Шайнинг кивнул в знак согласия, когда его улыбающаяся жена прижалась к нему. — Мы, конечно, добавим все мелкие церемониальные детали чуть позже… Лорды разразились громкими аплодисментами. Даже леди Кварц, которую немного шатало от головокружения, вызванного бомбардировкой Сердец. — Неплохо, — слегка озадаченно сказала она, восстанавливая равновесие. — Но, может быть, в следующий раз мы могли бы использовать избирательную урну?***
В тот вечер все они — Кейденс и Шайнинг, носители шести Элементов, Найт Лайт и Вельвет, Никс, Спайк, Брайт Айз и Метконосцы — собрались на прощальный ужин. Это был не столько формальный банкет, сколько семейный пикник, где пони разносили еду и обменивались историями о событиях последних нескольких дней. Когда все уже начали закругляться и сновать туда-сюда с послеобеденными напитками, Рэрити подошла к Кейденс. Рядом с ней парил бокал с шампанским. — Ваше Высочество… — Пожалуйста, Рэрити. Просто Кейденс. Рэрити улыбнулась. — Хорошо, Кейденс, не уделишь мне минутку своего времени? Наедине? — Конечно. И она отвела модницу-единорожку на соседний балкон, открытый для ночного воздуха. Это был прекрасный вид — даже в состоянии незавершенного ремонта Кристальный Город сверкал в лунном свете, как перевернутая корзина с драгоценностями. — Думаю, мы далеко от случайных ушей, — сказала Кейденс. — Так о чем ты хотела поговорить? Рэрити вздохнула, глядя на городской пейзаж. — Мне нужен совет насчет отношений, — сказала она. — И учитывая то, что ты Аликорн Любви, мне показалось, что говорить с тобой было бы самым мудрым решением. — Она помолчала. — Ты знаешь о… чувствах Спайка ко мне? Кейденс кивнула и улыбнулась. — Их трудно не заметить, — сказала она. Рэрити попыталась усмехнуться. — Это да, — она вздохнула и улыбнулась. — А теперь… после недавних событий… В моих чувствах нет абсолютной уверенности. — Кейденс ничего не сказала. Рэрити продолжила. — О, я всегда любила его. И я думала, что его «детская влюбленность» в меня была очаровательной и миленькой. Но после того, что случилось… очевидно, что это гораздо больше, чем просто детская влюбленность. — А каковы твои чувства к нему? — мягко спросила Кейденс. Рэрити вздохнула. — Что я могу сказать? Он сражался за меня голыми руками с драконом! Такое любой девушке голову вскружит, — Кейденс согласно усмехнулась. — Он добрый, храбрый, веселый и умный — он для любой кобылы или, ну, любой драконицы станет хорошим мужем. То есть, если у драконов есть мужья. Я вижу, что наши чувства могут перерасти в нечто большее. — Ее лицо помрачнело. — Но может ли это привести к чему-либо? — Из-за различия видов? Рэрити фыркнула в ответ. — Вряд ли. Но… — Оу, ммм… проблемы с размером? — осторожно поинтересовалась Кейденс. — Что… о, нет, нет! — воскликнула Рэрити, краснея. — Есть же заклинания, изменяющие размер, и трансформации, и эм… ну. — Ее румянец стал еще ярче. — Ну, тогда… — Кейденс вежливо кашлянула. — В чем дело? Рэрити вздохнула. — Дело… в разнице в возрасте. И разнице во взрослении. Он только-только стал подростком. К тому времени, когда он станет взрослым, даже по стандартам пони, я стану кобылой средних лет. К тому времени, когда он станет взрослым по драконьим стандартам, я стану старой клячей… или вообще умру. Сможет ли эта любовь привести к чему-то, кроме горя? Я дала ему выбор: я попросила его подождать всего несколько лет… неужели я поступила жестоко и дала ему ложную надежду? Кейденс покрутила бокал, молча размышляя. — Я думаю, — наконец ответила она со слабой улыбкой, — что ты слишком беспокоишься. — Когда Рэрити удивленно посмотрела на нее, Кейденс продолжила. — Рэрити, я аликорн. Я могу прожить столько же, сколько Селестия или Луна. Но мой муж — смертный единорог. Мои жеребята, если они у меня будут, скорее всего, тоже будут смертными. Есть большая вероятность, что я их всех переживу. О чем я, по-твоему, думала, когда выходила за него замуж? Рэрити прижала копыто ко рту. — О, мне так жаль, я и не думала… — Нет, ты неправильно поняла, — прервала ее извинения Кейденс. — Подумай, Рэрити. Почему нет, он может так же легко пережить меня. Но каждую минуту, которую мы проводим вместе, я буду дорожить всем своим сердцем. Ни у кого из нас нет ничего больше, чем сегодняшний день. А отказываться от настоящего из страха перед завтрашним днем - не может быть ничего глупее. Рэрити задумалась над мудростью этих слов. — Да. Тем не менее… — сказала она. — Какими бы мудрыми эти слова ни были, сердце также должно принимать практические ответы. Кейденс вздохнула и улыбнулась. — Это верно. Но что касается этого — есть и «практические» причины надеяться на лучшее. Ты ведь понимаешь, что продолжительность жизни пони почти что удвоилась лишь за последнее столетие? И каждый день проводятся исследования в области магии и медицины, чтобы удлинить жизнь. Это один из самых постоянных проектов тети Селестии и тети Луны. Мы живем в мире меняющих возраст заклинаний, волшебных растений и бессмертных жар-птиц… каждый день новое чудо, новое открытие. Через некоторое время даже старение станет довольно мирской проблемой. Кроме того, тебе может повезти. В наши дни долгожители и почти бессмертные существа встречаются чуть ли не на каждом шагу. Кто знает? Может, ты сама проживешь лет сто. — А ты оптимистка, — нахально ухмыльнулась Рэрити. Кейденс рассмеялась. — Я могу решить жить сегодня с Шайнинг Армором, — сказала она, — но я полностью намерена держать его рядом со мной столько лет, сколько смогу. Так что да, я питаю надежду. Она зажгла свой рог и вызвала бутылку. — Вижу, у тебя бокал опустел, — сказала она. — Позволь наполнить. — Ооо, спасибо, — сказала Рэрити, поднося бокал. Кейденс осторожно наполнил его, и игристый напиток затанцевал в бокальчике. Рэрити сделала глоток. — Ммм. Что это? Это не шампанское. Сначала я решила, что это минеральная вода, но у нее такой легкий вкус, что я просто не могу понять. — Она сделала еще один большой глоток. — О, подарок от тети Тии и Луны, — ответила Кейденс. — На самом деле это своего рода… лечебный напиток. Главный ингредиент — вода из крошечного горного источника. И несколько других экзотических ингредиентов. Ее улыбка была до странности загадочной. — Он полезен для тела? — Очень, — Кейденс улыбнулась. — Его очень сложно приготовить, а ингредиенты очень редки и труднодоступны. Тия и Лулу хотят сделать его доступным для всех, но сейчас им едва удается производить одну бочку в год. — Боже, — Рэрити оглянулась на комнату. — Ну, похоже, он всем нравится. — Она заметила, что даже у жеребят есть чашки. — Надеюсь, мы не опустошили ваши запасы. — О, вовсе нет. Мы с Шайнингом то и дело пропускаем по стаканчику. — Жаль, что его пока нельзя производить в больших количествах, — сказала Рэрити, делая еще глоток. — Он так освежает. Я и сама была бы не прочь пить его каждый день. — Это хорошая вещь, — заметила Кейденс. — Тия говорит, что даже один стакан будет иметь… заметные преимущества. И что их хватит на годы. — Да что ты! — удивилась Рэрити. И посмотрела на бутылку. — Как он называется? — У него пока нет названия, — ответила Кейденс. — Думаю, они хотят его назвать, когда найдут способ сделать его таким же обильным, как вода. — Она усмехнулась. — Ну, по крайней мере, у них есть красиво оформленный лейбл, — признала Рэрити. — Журавль, как интересно. А ты знала, что в Нейпонии журавли считаются символом долголетия? Кейденс только загадочно улыбнулась. Пройдет больше века, прежде чем Рэрити вспомнит эту улыбку и задумается…***
Поезд с пыхтением въехал на вокзал Понивилля и с шипением остановился. Никс выскочила из поезда раньше остальных и глубоко вдохнула воздух Понивилля. — Дома! — счастливо сказала она. Она не осознавала, насколько ей его не хватало. Она поспешно проверила. Шляпа, солнечные очки со стразами, седельные сумки, сувениры, полотенце — все было на месте. Она сняла шляпу и очки, сунула их в седельную сумку и встряхнула гривой. Эпплблум, Свити Бель и Скуталу вывалились позади нее. У Скуталу была привязана к спине гигантская панда — она не позволила носильщикам прикоснуться к ней. Кто-то радостно закричал. Никс поняла, что толпа жеребят, большинство из которых были Метконосцами, стояли на платформе и махали копытами. — Привет, Никф, Фвити, Фкутф, Эпплблум! — выкрикнула Твист, подбегая, чтобы обнять их всех. — Мы по вам фкуфали! Подбежали другие жеребчики и кобылки. — Мы получили твои подарки! — Так какая она, Кристальная Империя? — Тебя реально пытались взорвать? — Ты видела, как сражаются драконы? Наверняка это было КРУТО. — Всем привет! — сказала Никс. — Я хочу вас кое с кем познакомить. Она отошла в сторону — на платформу сошел Брайт Айз и робко помахал всем пони. — Это Брайт Айз, — представила его Никс, — он и его семья переезжают в Понивилль, и я была бы очень признательна, если бы вы все его любили и жаловали, хорошо? Все жеребята и кобылки тепло поприветствовали его. Брайт Айз обнаружил, что краснеет и улыбается этому неожиданному вниманию. Эпплблум хлопнула его по спине. — Тебе здесь понравится, — уверенно заявила она. На платформе началась суматоха. Никс оглянулась — казалось, собиралась толпа. — Я сейчас, — сказала она и с любопытством побежала дальше по платформе. Она почувствовала себя немного глупо, когда увидела причину. Дядя Шайнинг и тетя Кейденс наблюдали за доставкой Кристального Сердца в Кантерлот, а потом решили ненадолго приехать в Понивилль. Толпа собралась перед тем, что Никс теперь знала как королевский вагон Кристальной Империи. Перед дверью стояли стражники, сдерживая пони. Пока она смотрела, Роллер Рил — тщательно причесанный и в чистой рубашке, Рэрити, видать, напала на него во время поездки на поезде — выскочил из пассажирского вагона вместе со своей новой камерой. Сразу после этого вышли Принц Шайнинг Армор и Принцесса Кейденс. Они стояли в дверях вагона, пока мигали лампочки фотоаппаратов, и отвечали на вопросы нескольких репортеров. Толпа разразилась аплодисментами и пронзительными воплями кобылок. Никс обернулась. Прямо за ней стояла группа кобыл — от жеребят ее возраста до жеребят старше ее матери. Они взволнованно визжали и размахивали табличками, на которых было написано: «Добро пожаловать в Эквестрию, принц Шайнинг Армор!», «Мы любим тебя, принц Шайнинг!»… «Принц Шайнинг, я хочу от тебя жеребят»? Фу. — Разве они не знают, что он женат? — вслух задалась вопросом она. Может, они думали, что табуны еще вернутся. Прямо перед кричащей, легкомысленной группой стояли… О, а это уже интересно… Даймонд Тиара и Сильвер Спун. Они были накрашены так, будто оказались на косметической фабрике во время её взрыва, и держали плакаты, покрытые сердечками, помадными поцелуями и блестками, выражая свою бессмертную любовь к чудеснейшему принцу Шайнинг Армору. Никс издала верещащий смех, прежде чем втиснуть копыто в рот. Обе повернули головы. — Вернулась, — процедила Даймонд Тиара. Ее голос был полон абсолютного отвращения. — Над чем смеешься, Плакса Кошмарная? — Странно, что пони вроде Даймонд мучат что-то в одну минуту, а в следующую — говорят, что это опасно, — подумала Никс. — Что вы делаете? — наконец удалось ей сказать. — Разве вы не знаете, что принц Шайнинг женат? — Ой, молчи уж, Плакса Никс, — сказала Сильвер Спун. — Ты ничего не знаешь. — Ее лицо наполнилось сентиментальностью. — Он самый красивый, самый сексуальный, самый вкусный жеребец, да еще и принц Кантерлота… — И Кристальной Империи… — согласилась Даймонд Тиара. — В Эквестрии! — В Империи ИЛИ в Эквестрии, — добавила Сильвер Спун. — Так что отойди, чудачка, — усмехнулась Даймонд Тиара. — Мы не хотим, чтобы Принц Шайнинг увидел, что мы стоим рядом с такой неудачницей, как ты! Никс начала хихикать. — Дурочки вы, — сказала она. — Разве вы не знаете… — Навсегда-а-а-а! — крик Пинки Пай с другого конца платформы разнесся по всему воздуху. Черт, Никс же Пинки-поклялась не рассказывать! Задыхаясь от сдерживаемого смеха, она отчаянно попробовала другой прием. — Р-разве вы не прочли газету, которую прислала Свити Бель? — выдавила она. Даймонд Тиара сморщила нос и усмехнулась. Чесслово, иногда казалось, что это единственное выражение ее лица. — Ни за что, — сказала она. — Я увидела твое уродливое лицо на первой странице и сразу же выбросила в камин… да что с тобой не так? — потребовала вдруг она ответа. Никс топала копытами, пытаясь сдержать слова. — Ничего, — выдавила Никс. Именно эта сцена встретила Шайнинг Армора и Кейденс, когда они наконец прошли мимо репортеров и кинооператоров. Шайнинг Армор треснул себе по лицу, когда увидел знаки и плакаты. Его бессердечная жена ничем не помогала, безжалостно хихикая ему в ухо и толкая его в ребра. Несмотря на все это, он притянул ее к себе и решил столкнуться лицом к лицу со своим заклятым врагом. Когда они подошли ближе, он увидел их племянницу, стоящую перед поклонницами, лицом к лицу с двумя ее ровесницами — неподвижно, с необычайной смесью тоски и ликования на лице. Она прикусила губу, затаила дыхание, выпучила глаза, надула щеки и слезы текли по ее щекам. Шайнинг Армор подошел к группе. Волнение на лицах двух фанаток было ощутимым. Оно исчезло, как взбитые сливки в воде, когда он игриво потрепал её по волосам и сказал: — Привет, Никси Стикс. Твои друзья? — Не совсем, — сумела выговорить Никс. Шайнинг Армор посмотрел на них. Боже, а их родители знали, сколько макияжа они себе на лица намазали? — Привет, девочки. Вы знакомы с моей племянницей? Выражение ужаса на лицах Даймонд Тиары и Сильвер Спун было неописуемым. — ПЛЕМЯННИЦЕЙ? И вот уж во второй раз крик нечленораздельной ярости эхом отозвался в небе Понивилля. Как же хорошо вернуться домой.***
1) Их бывшие лакеи, алмазные псы, после достаточного количества мольб, нытья, подвываний, унижения и просто позорного поведения, были вывезены на границу и изгнаны. И им приказали никогда не возвращаться под страхом наказания Рэрити. Да, они знали о ней. Они ВСЕ знали о ней. 2) У Селестии были определенные сомнения. 3) И не случайно бывший педиатр Спайка. Твайлайт пожалела, что его тоже не заманили в Понивилль: обращаться к врачам-пони и ветеринарам за лечением Спайка оказалось… контрпродуктивным. 4) Трудно запугать врача, который был драконьим педиатром. 5) Блестящая грязь — но все равно грязь.