Толика сожаления

      У него какое-то порочное представление о любви, совсем неправильное, непонятное мне до конца — наглец облизывает губы и сжимает губами фильтр, жмурясь от едкого дыма и выплёвывая что-то о том, как его достали нравоучения преподов с лекций, которые он вынужден посещать, чтобы не вылететь из универа, потому что и без того стоит в шаге от отчисления. Казалось бы, в чём причина? Возможно, в далёком прошлом, когда он рос, и залегла основа для его собственного понимания жизни — этот мальчишка не видит для себя ничего хорошего, но пытается выполнять чьи-то требования, чтобы оправдать чужие ненужные надежды, чтобы не выглядеть в глазах других совсем недостойным. На самом деле такому, как он, не нужно всё это, и данный факт играет плохую роль, потому этот парень в шаге от пропасти.       Вернее, в шаге от жизни, от которой его пытаются уберечь — жизни без высшего образования, когда живёшь, как все люди, имея средний достаток и не замахиваясь на заоблачное. Но ему плевать. Бэкхёну плевать. Он слишком устал от всего. Настолько, что больше не хочет оправдывать чьи-то желания и ожидания, поэтому…       — Снова куришь? Несносный мальчишка, я же просил открывать окно, — окончательно выныриваю из дремоты, смотря с осуждением, но знаю, что он не отреагирует. Впрочем, это не отметает того факта, что моё мнение для него имеет вес. В конечном счёте, сейчас только я могу понять его философию жизни и желания, хотя говорят, что я плохо на него влияю.       Плохо на него влияю…       Усмешка трогает губы, стоит этой мысли пронестись в голове, и Бэкхён хмурится, замечая, как я поднимаюсь с жёсткой постели и отвожу шторы в стороны, давлю на ручку окна и пускаю в комнату ветер. Бён поджимает пальцы от дунувшего на них ветра, но молчит, потому что сказать нечего. Слишком худые руки выглядят жутко, и когда он снова подносит сигарету к губам, внутри меня разгорается сильное желание вырвать из чужих пальцев белую смерть и накормить мальчишку. Пусть он лучше займётся более полезным делом, чем будет губить лёгкие. Щурит глаза, не привыкшие к дневному свету, и тихо говорит:       — Прости, забыл, — наверное, он действительно забыл. Взгляд немного растерянный, но в нём есть толика сожаления.       — Не жалеешь, что остаёшься здесь? — в моих глазах он видит недоговорённое: «Со мной». Молчит несколько секунд, затягиваясь сигаретой, и щурится от жгучего дыма вновь, наконец удостаивая меня взглядом. Во взгляде усталость, смешанная со смирением. Знаю, что он хочет зажить по-нормальному, по-человечески, свободно, без всяких штампов и правил. Знаю, что он видит первый шаг к этому в том, что проводит время со мной. Я — то нормальное, что он имеет в жизни. В своём понимании этого.       — Не жалею.       Подхожу к нему. По сравнению со мной он просто крохотный: невысокий рост, хрупкое тело, почти болезненная бледнота кожи. Загораживаю его от солнечного света, чему он, я уверен, очень рад, и касаюсь подбородка пальцами, выуживая из чужого рта чёртову сигарету, ловя взглядом растерянность, ведь он не знает, что я собираюсь делать. И задыхается, стоит мне жадно припасть своими губами к его, без жалости искусывая и проталкиваясь языком внутрь, выбивая из головы все ненужные мысли и заставляя дрожать, потому что в его понимании любовь, это насилие и ничего более, в его понимании любовь — то, что он получил от семьи в детстве. Иного он для себя не представлял и не видел.       Глупый мальчишка.       — Ребёнок, ни о чём не думай сегодня, — не знаю, как выбить дурь из его головы, хотя, у меня уже выстроился план действий в голове, которым я незамедлительно делюсь: — Сегодня пойдём в Jungsik, там съешь всё, что захочешь, а после этого мы съездим Lotte Tower, — с особым удовольствием отмечаю, как чужая нижняя челюсть отвисает на этих словах, ведь он всегда хотел побывать там, но не было никакой возможности. Всё из-за учёбы.       — Ты… — не верит моим словам, всё ещё сбивчиво дышит после поцелуя, но я селю в его сердце уверенность, сжимая в своих объятиях и оставляя на губах новый поцелуй, приближая к мысли, что его мечты и желания действительно скоро исполнятся. 　　　　　　　　　　　　　　　/ / /       У тебя не осталось ничего, что могло бы дать ощущение жизни, жизни настоящей, нормальной, счастливой, той, которой ты оказался лишён из-за чужих прихотей. Но я верну это, заставлю тебя почувствовать вкус настоящей жизни, поверить в него. И когда ты, наконец, улыбнёшься, стоя на обзорной площадке Lotte Tower и смотря на огромный город, ты захочешь жить дальше, отбросив все мучающие мысли, захочешь жить для себя. Нас. В этот момент в моём сердце станет спокойно. Ведь когда счастлив ты — счастлив и я. Ты выбрал меня, отказавшись от всего, что у тебя было. И не пожалеешь об этом, потому что моя любовь и защита станут тем, ради чего ты сможешь просыпаться с улыбкой. Ну, а пока — неторопливый поцелуй, вселяющий веру. Я исполню твои мечты. Просто продолжай верить.