It Was Always You

Два дня спустя Кларк наконец нашла в себе силы поговорить со своими соседками. Девушка провела предыдущие 48 часов в постели, плача, уже смешавшимися слезами отчаяния и гнева. Она не понимала, что чувствует. Кларк ранена, разочарована, и просто в ярости. Она так долго надеялась, что они с Лексой будут вместе, даже несмотря на то, что Вудс не её соулмейт. А теперь она должна быть счастлива, но её мир разрушен. Блондинка была зла, как никогда раньше. Она чувствовала себя преданной не только Лексой, но и лучшими подругами. — Значит, вы обе знали, — заявила девушка. Октавия и Рейвен слегка кивнули. — И ни одна из вас не сказала. Ещё один кивок. — Но почему? Октавия глубоко вздохнула. — Это не наше дело, мы не могли сказать. Она не была готова, и мы ждали. — Вы должны были сказать мне. Я ваша подруга. И когда вы всё узнали? — Кларк носилась по дому, не в силах смотреть на них. — Я узнала в тот же день, что и Лекса, — прошептала Октавия. Она понимала, что Кларк окончательно возненавидит её за ложь. — Чего? Ты, чёрт возьми, издеваешься надо мной?! — Кларк злилась всё больше и больше. — Мы были вместе после тренировки, и я увидела один из твоих рисунков… а вечером, когда мы были в Полярисе, она сказала мне, что встретила тебя тем же утром, но ещё не готова сказать. Я уважаю Лексу, и её желания, — Октавия заговорила тихо, неуверенно. Она не хотела расстраивать Кларк ещё больше, и решила, что сказать правду — лучший вариант. — Не могу поверить, что вы врали мне два месяца. Вы мои лучшие подруги, как вы могли так поступить со мной? — Я узнала на днях. Ночью, когда мы втроём пошли выпить. Мне нужно было поговорить с ней наедине, и я не могла сказать тебе почему. Да, это несправедливо. Но Кларк, это не наша вина. Мы пытались с ней поговорить, но она упряма, и ты это знаешь, — сказала Рейвен. Конечно, ей не хотелось, чтобы её лучшая подруга обижалась, но она не жалела о своём поступке. Знакомство с родственной душой было чем-то очень личным, и она поняла, что Лекса не готова, даже не зная истинной причины. — А справедливо ли было молчать? Вы знали, как мне плохо! — Кларк снова кричала. Она слишком много плакала за всё это время, но слёзы снова и снова текли по её щекам. — Теперь, мне в тысячу раз хуже. Октавия и Рейвен просто смотрели на неё. Сказать им, было нечего. — Не могу поверить, что наконец-то нашла свою вторую половинку спустя пять грёбаных лет, но вместо радости и любви, я здесь, плачу всем своим сердцем, потому что она, блядь, мне не сообщила! Гриффин была, мягко говоря, разочарована. Она открылась Лексе, рассказала, как важно для неё, найти свою вторую половинку. Говорила, как ей страшно остаться одной. Но видимо, этого было недостаточно. — Мне нужно выпить, — начала Кларк. — Нееет, мне нужно напиться. — Сегодня вечеринка, мы можем пойти. ||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||| Анья не отходила от неё. Не тогда, когда она начинала кричать. Не тогда, когда её рвало от отчаяния. Не тогда, когда она начала бросать всё, что попадалась под руку. Не тогда, когда она заперла дверь своей спальни и потребовала, чтобы никто не заходил. Лекса плакала. Много. Она не говорила, она не хотела говорить. Брюнетка была напугана, что её сердце разбито навсегда. — Она придёт в себя, — это было единственное, что сказала Анья. Ей больше нечего было сказать сестре. Она знала, что Лекса опустошена. Анья даже не представляла, как Кларк всё узнала, но это не имело значения. Важно то, что Кларк не хотела ни видеть Лексу, ни разговаривать с ней. Она пыталась написать ей, умоляя позволить ей объясниться. Кларк так и не ответила. — Я облажалась, — это были первые слова, которые Анья услышала после двух дней молчания. — Она поймёт, — прошептала Анья. — Просто дай ей немного времени. — Я не знаю, что делать, — её голос был хриплым и резким. — Пока ничего, Лекс. Просто подожди. — Она никогда ко мне не вернется, — прошептала она. — Я облажалась по-крупному. И я уже даже не удивляюсь, когда говорю, что она никогда не вернется ко мне, хотя мы даже не встречались. Она услышала слабый стук в дверь и побежала ко входу. Лекса быстро открыла и увидела, что её кузен Линкольн улыбается ей. Она чувствовала себя немного разочарованной, Вудс надеялась, что это Кларк. — Анья сказала, что тебе может понадобиться помощь. Он крепко обнял её и ждал, когда она отпустит. — А что тут делать? Он пожал плечами. — Придумаем по ходу. — Ну… сегодня вечеринка, и я уверена, что она будет там. Нам тоже нужно идти. Даже если она не захочет с тобой говорить, ты можешь попытаться расслабиться и забыть о ней на несколько часов. — предложила Анья. — Да, и быть убитой ею и её подругами?! — Лекса хмурилась. — Ты сказала, что они всё знали, они не могут на тебя злиться, — Лекса написала и им. Октавия ответила, сказав, что Кларк не в своем уме. От этого Лексе стало ещё хуже. Она могла смириться со своими страданиями, но не хотела, чтобы Кларк ещё больше мучилась из-за неё. — О, они могут. Они обе говорили, если честно… конечно, я не слушала. Я думала, что, рассказать Кларк о Костии, будет правильно. Я думала, что у меня будет куча времени, чтобы всё рассказать. Я знала, что она рассердится… но, если бы она узнала всё от меня, думаю, всё было бы иначе, — теперь её голос выровнялся. Но Лекса всё ещё дрожала. — Я знаю, но это не их дело, ладно? Прошло два дня. Я уверена, что тебя никто не убьет. Насколько я понимаю, блондиночке нравится покричать, но я не думаю, что она будет тебя бить. И ещё. Мы все думали, что у тебя есть время, Лекса. Лекса знала, что Кларк убила бы её, если бы могла. Она поняла это в тот момент, когда открыла дверь и увидела её с поднятыми кулаками. Она видела это по её глазам, блондинка хотела разбить её голову о стену. Брюнетка никогда в жизни не видела такой ярости в глазах. А Лекса, вообще-то, играла в футбол, там было много озлобленных людей. Ярость, которую она увидела в глазах Кларк, была совсем другой. Смесь гнева, разочарования и печали. Эти эмоции были тем, что разбило сердце Лексы. Они разбили его на миллион частей. Бросили на земле, оставляя выплакивать душу. Это была новая для неё боль. То, чего она никогда раньше не чувствовала. Не испытывала. Я приняла решение, и мне не нужно его обдумывать. Даже если я ошибаюсь, я всё равно права, не нужно смотреть в будующее, это не похоть… я знаю, что это любовь. Но если я расскажу миру, я никогда не скажу всего, потому что это не было сказано тебе, и это именно то, что мне нужно сделать, если я расстанусь с тобой. Должна ли я сдаться? Или мне просто продолжать гоняться по тротуарам… даже если это никуда не приведёт? Даже если это пустая трата времени, даже если я знаю своё место? Стоило ли оставаться там?