После

Луффи не знает ни того, кто он, ни того, где он и что - черт возьми - с ним произошло. Хотя, в последнее он просто не может поверить. Всё тело в бинтах, в горле сухость, а на коже красноватые отпечатки - магма жарче огня Луффи поднимается, морщится от бьющей набатом головной боли, смотрит в окно. Шляпа в отражении не похожа на собственную, и Луффи сжимает простынь, белую, чистую. Хочет закричать, позвать, воззвать, но не может - внутри всё покрылось трещинами, выпарилось - магма жарче огня Луффи пробует встать, цепляется непослушными пальцами, соскальзывает, но не сдаётся. Каждый шаг даётся с трудом, но он берет шляпу в руки, смотрит, смотрит, смотрит, не может понять и опускается на колени - ноги предательски подкашиваются. Замирает так, на секунды, минуты, часы, годы, разжимает закоченевшие суставы и хрипит, надломленно, испытывая ужасающую боль. Долго, негромко, обвиняя и извиняясь. Скрипит еле слышно дверь. Луффи оборачивается. - А у меня брата убили. Хэнкок закрывает глаза, оседает на колени, прижимает его, подползшего, к своей груди, гладит по спине и целует в макушку. А Луффи плачет, сжимая тонкую талию изо всех своих слабых сил