Бамбуковая куфия

«Цзинь Гуанъяо рассмеялся. — Да брось! Зачем ты на него смотришь? Без толку! Что ты увидишь? Даже я за все эти годы не смог разглядеть. Не Хуайсан, а ты хорош. — Не Хуайсан молчал как рыба, словно от внезапных обвинений потерял дар речи. Цзинь Гуанъяо с ненавистью добавил: — Как это неожиданно, что я вот так потерпел фиаско от твоей руки…» Данная ситуация показалась абсурднее, чем казалось на первый взгляд. Все присутствующие направили свой взор на Не Хуайсана, тот дрожал как осенний лист, а на лице осталось недоумение и без всяких подозрении, мысленно, все согласились, что данная персона не сможет навредить даже обычному ребёнку, поэтому стоит ли заводить речь о том, что он строит козни против верховного заклинателя? Не смешите благородных, все прекрасно осознают, что данная личность, что перед ними стоит: трус и ничтожество. Но, как все глубоко ошибаются… Не Хуайсан, прикрывается веером, и пытается оправдаться после всей этой сценой. Он ведёт себя глупо и безрассудно, неловко кидает взгляды и пытается, выдержит эту пытку. Вей Усянь, подозревает, задаёт вопросы, и получает максимально наивные ответы от «Незнайки». Молодой человек на минуту сомневается. Не Хуайсан замечает и, прикрываясь как щитом, веером, тайно от всех улыбается: это мимолётная, холоднокровная, победная, пугающей своей атмосферой — улыбка. Увидев это, любой человек, даже не смыкающий понял бы, что с данной личностью лучше не связываться. Но, никто не замечает, даже Вей Усянь, который подозревал, что тут что-то не чисто. Подумав ещё несколько секунд, осмотрев своего якобы «друга», он осознал, что все зашло тупик: третья сторона. Союзник может оказаться кто угодно, и сомневаться: «Незнайке»… Все бы подумали о нём последнюю очередь, и то с огромным сомнением повесили ему ярлык: «хитрый и бездушный человек, опасайтесь его!» Все едино согласились, что Цзинь Гуанъяо так хотел уйти от наказания, что вот и решил устроить маленький последний спектакль, а Не Хуайсан просто оказался не в том месте и не в том положении. Оказавшись у порога дворца, кланы, потихоньку, отходили от данной ситуации и расходились по своим дорогам. Лань Ван Цзы, даже не попрощавшись со своими, прихватил собой Вей Усяня и пустились в путь. Цзян Чэн со своим племянником стояли вокруг вишнёвого дерева и провожали взглядом сбежавших спутников. Представители ордена, осмотрев последний раз дворец, выдохнули, прихватив гроб, и отправились в гору. Лань Сичэнь предупредив своих, что он задержится, и подошёл к Не Хуайсану. Тот от неожиданности вздрогнул и повернулся: лицом к лицу. — Сичэнь — гэ! А разве вы не отправились в «Облачные глубины»? — Я решил немного задержаться: Лань Цижень дал свое согласие. — Юноша измученно улыбнулся и поглядел на дворец. Улыбка спала, и на лице мелькнула тень. Не Хуайсан, заметил эту перемену и помахал веером. — Брат, не расстраиваете себя больше, не оглядывайтесь в прошлое, и смотрите лучше вперёд. Все уже закончилось. Вы не должны винить себя, кто же знал, что все так обернётся… —  Ты знал, — Лань Сичэнь, глянул собеседнику прямо ему в глаза, — не так ли? — О-о чём вы брат? Пожалуйста, не дурманьте свою голову лишними переживаниями и недоразуменьями. — Заикаясь, он приблизил веер к себе лицу, пытаясь как — либо отмахнуться от подозрений. — Не Хуайсан, пожалуйста, скажи мне правду, ты действительно все знал? Ты был «третьей стороной»? Ты подталкивал нас раскрыть эту злорадную личность? Пожалуйста… — Лань Сичэнь, не выдержал, он уже ничего не знал, кому верить, а кого бояться и подозревать, после случая с Цзинь Гуанъяо, юноша больше не мог поверить, он просто хотел услышать правду от того, кто был всегда рядом с ним. После всего случившиеся, после допроса Вей Усяня у Лань Сичэна родились смутные подозрение о нём: «Незнайке». Юноша надеется, что это просто паранойя, и на самом деле никто уже не носить маску и не ведут «двойную» жизнь. Не Хуайсан задумано махал веером и остановился. — Сичэнь — гэ, даже если окажется, что все эти подозрения реальны, что вам это даст в будущем? Все корыстные поступки Цзинь Гуанъяо, рано или поздно раскрылись бы. Не важно сам ли он рассказал или кто-то пролил свет на них, ведь вы общались с ним и слышал каждое признательное слово от него. — На удивление Не Хуайсан четко и ясно, без всяких пробелов, проговаривал, представляя ответы как чистые факты. — Лучше вы мне скажите, братец, для чего вам эти лишние и бесконечные думы, когда правда уже раскрылась и живёт сама по себе. Лань Сичэнь на минуту задумался, не переводя взгляд на него. — Не Хуайсан, в твоих словах есть правдивость и просветленность. Ты прав, ведь что мне даст, если грехи Цзинь Гуанъяо не смоются и не очиститься? Не Хуайсан уже хотел спокойно выдохнуть и беззаботно улыбнуться, но услыхав дальнейший ответ, медленно изменялся в лице. — Но, если это окажется реальным, и ты действительно являешься не тем, чем кажется, знай сразу. Мое доверие к тебе упадет и на мою поддержку и помощь, можешь сразу забыть, а пока…буду наблюдать за тобой. Я никогда не забуду, что тут случилось. — Последние слова он прошептал с огромной обидой в сердце. Не попрощавшись, Лань Сичэнь медленно направился туда, куда глаза глядят. Не Хуайсан, ошеломленный всей душой, поклонился и провел взглядом своего брата. Когда силуэт Лань Сичэна исчез из виду, Не Хуайсан опустил, уже закрытый веер. Его глаза сделались пустыми. Безобидная и трусливо — наивная улыбка быстро исчезла, вместо этого, черты лица приобретали равнодушные и тяжелые вековые думы. Он медленно присел на ступеньки и направил взгляд на чистое небо. — Старший брат… — тихо начал шептать Не Хуайсан, — Извини, что моя запутанная месть так долго свершалось, мне пришлось много работать над этим образом… Но, все закончилось, его маска сорвалась, не тронув мою… Брат, я отомстил за тебя, за всех нас, за тех, кому он сломал жизнь… Прости, что пришлось использовать тебя в таких гнусных целях…- проговорив, он закрыл глаза и отпустил свой верный долговечный «щит». — Не Минцзюэ, все закончилось, месть свершилась, да пусть смириться твоя душа…

Капли дождя медленно стекали, лежавшего на земле, веера. Рядом сидел хозяин данного предмета и даже не заметил, как тучи сгустились, и пошел прохладный летний дождь. Он сидел неподвижно как статуя. Распущенные, как смоль, волосы прилипли к лицу. Традиционная одежда промокла, и виднелись черты закрывавшегося тела. Манипуляция и хитрость, всегда при нем была, сколько он себя знал: это скрывалось от чужих глаз. Может, когда-то «Незнайка» действительно хотел спокойной жизни без всяких родовых проклятий и титульных достижении и правил, где он должен свободно продвигаться. Не Хуайсан может действительно хотел открыть свою собственную производительность: расписывание вееров с помощью техники каллиграфией, и учить других, делиться этим тонким произведением искусства, а по вечерам слушать пение ночных птиц. Может действительно, он внимал, уроки своего старшего брата и тайне от него восхищался и ценил это? Мирные дни скончались… Ему пришлось поменять роль. Никто не догадается, сколько сил ему этого стоило, и никто не спросит. Сам юноша уже крайне запутался в этих «масках». Пережив немало событий, Не Хуайсан прекрасно все осознавал и наблюдал. Роль трусливого, несмышлёного, неглубокого человека, прекрасно ему подходила. Слухи и обсуждение его самого же прикрывали и служили ему. Юноше не пришлось марать руки в открытую, Не Хуайсан находил и заставлял людей делать всю грязную работу за него, используя различные психологические манипуляции. От осознания всех своих действий и поступков: на лице появилась пустая улыбка. Не Хуайсан не сожалел и не упрекал себя за данные «грязные» методы, но так же и не был ими доволен… Дождь не заканчивался, Не Хуайсан так и не спешил куда-либо примкнуться, а веер все так же разлагался. «Не Хуайсан нынешний глава ордена Цынхэ Не и младший единокровный брат Не Минцзюэ. Печально известный своей некомпетентностью, он получил прозвище незнайка, как среди простых людей, так и среди земледельцев…»