Ведьма и Демон

Можно официально, со всеми почестями и привилегиями среди всех многочисленных детективных агентств, коих по Москве великое множество, тем более, если всерьёз заморочиться и начать искать, агентство «О.К.О» на протяжении целых двух месяцев ярко выделяется среди общественности, которым довелось обращаться в подобные заведения со своими бедами в поисках любой помощи, когда уже полиция оказывается бесполезна, а сил храбриться больше нет, безызвестность окончательно разрушает последние надежды. Они приходят туда, где остаётся последний шанс — к детективам. За два месяца существования как официальное предприятие, «О.К.О» помогло уже сотням людей в самых разных устрашающих и запутанных делах — находили тех, кто пропал несколько месяцев назад, тех, кого отчаялись найти и, к сожалению, тех, кому быть найденными не нужно. В любом самом отчаянном деле, когда уже реально не за что зацепиться, сотрудники агентства находили то, что, казалось бы, и не существует, выкручивая дело наизнанку, всё-таки добивались результата, а вот каким он оказывался, зависело не от них. Ключевым успехом такой активной раскрываемости стала она. Самая настоящая бестия, упрямая и своенравная девушка, не подпускающая к себе никого ближе, чем на метр в прямом и переносном смысле, обладательница довольно дикой внешности. Хрупкая и маленького роста, с необычным природным взглядом хитрой лисицы с гетерохромией, со светло-русыми дредами и рукой, полностью забитой татуировкой, переходящей на маленькие плечи и ключицы в виде продолжения, представляя собой единую композицию. Даже сейчас, вроде бы как в современном мире, где достаточно часто встречаются люди с уникальными внешними данными и где подобное давно пора бы считать нормой и обычным проявлением внутреннего «я», Виктория продолжает привлекать осуждающее внимание окружающих её зевак на улицах, в метро, магазине и других общественных местах. Был ли это её выбор? Да. Татуировка, несущая в себе личный и глубокий смысл? Да. Причёска в виде слабых дред, больше напоминающих волосы в тугих жгутах? Да. Своеобразный и свободный стиль в одежде? Да. Экстрасенсорные способности? Нет. Вика, как сейчас принято называть, — экстрасенс. Человек, умеющий видеть прошлое и будущее, «читать» человека благодаря сверхразвитому шестому чувству или, возможно, этому есть другое более научное объяснение, до которого ещё никто не добрался, воспринимая больше таких людей как шарлатанов, ищущих способы заработать на чужом горе. Вот только в жизни Вики это нихрена не шутки и уж точно не заработок на безбедное существование. Не легенды, рассказы или выдумки, а суровая реальность, от которой никак не убежать, как не старайся. Каждый божий день она проживает тысячи чужих эмоций. В разы сильнее воспринимая любые чувства, пережитые другим, абсолютно незнакомым человеком — страх, отчаяние, смирение, злость, обиды, разочарование. Боль. Те, кто приходят к ним за помощью, чаще всего испытывают жгучую боль, разрывающую в клочья душу. И Вика принимает это, пропускает через себя немыслимыми потоками, до сих пор борясь и игнорируя собственные ощущения. Теперь это особенно важно, если она сделала свой «дар» частью каждодневной работы. Она не имеет право никого жалеть, иначе это сожрёт её саму. — Итак, что мы поняли? — учтиво спросил Никита, отворачиваясь от информативной доски лицом к коллегам с таким голосом, будто с учениками первого класса беседует их первая учительница. Все присутствующие в большой приёмной на первом этаже медленно переглянулись, выражая на лицах полное недоумение после вроде как подробного объяснения их «большого босса», но по-прежнему ничего не понимая. — Вы прикалываетесь, что ли?! — он с усталостью вытянул руки вдоль тела, обводя их недовольным взглядом, рефлекторно останавливаясь на девушке, которая удобно лежала на небольшом кожаном диванчике, как раз подходящем ей по росту. Сегодня настолько было трудное и насыщенное расследование: они практически целый день ездили по всему городу, вылавливая по мелким крупицам хоть какие-то зацепки для нахождения пропавшего ребёнка, ушедшего гулять около двух недель назад и так и не вернувшегося. Вике пришлось «погружаться» три раза, чтобы уловить едва заметный энергетический след; пусть никаких страшных эмоций она не испытывала, точно понимая, что мальчик находится в относительной безопасности, но физически устала сильнее обычного. Костя тоже поднял на уши всё волонтёрское движение, постоянно с кем-то созванивался и несколько часов просидел за компьютером до такой степени, что его ясно-голубые глаза покраснели и к вечеру начали слезиться. Это несмотря на помощь Ольги, которая старалась внести свой вклад, успевая побеседовать на психологические темы с новыми клиентами. Они выложились каждый по полной, но, увы, это оказалось практически впустую, от чего Никита никак не мог успокоиться и уже к концу рабочего дня загнал всех вниз для «подведения» итогов и обсуждения дальнейших действий. И как стало понятно позже, коллеги не разделяли такого бешеного энтузиазма: Ольга лишь делала вид, что понимает, Костя смиренно слушал монотонную речь, яростно игнорируя зевоту, а Вика нагло растянулась на диванчике, то и дело залипая в телефоне, явно с кем-то переписываясь, иногда отвлекаясь на начальника в ожидании ответа от абонента. Переписка с абонентом. ср, 15 ноября, 20:32: «Крутой опер😎» Знаешь, сколько заложено камней в тротуаре перед твоим офисом в одном километре? Вроде как на тихое фырканье девушки обратили внимание все, но рассказ Никиты остановился лишь на пару секунд, и тот, поняв, что данный жест вообще никак не относится к делу, укоризненно посмотрел на неё и продолжил говорить. «Ведьмочка🔮»: А я тебе говорила не ждать меня. «Крутой опер😎»: А я тебе говорил, что мы это уже обсуждали… Не хотела, чтобы я заезжал за тобой? «Ведьмочка🔮»: Ты же знаешь, я не сильно горю желанием распространяться на работе о своей личной жизни, хочу хотя бы это оставить в относительном спокойствии. Доля правды в этих словах присутствовала: агентство с каждый разом всё больше и больше вытесняло нормальную жизнь, оставляя взамен только частые ночные кошмары из-за пережитых чужих бед и неконтролируемые видения. И ещё была одна слишком очевидная причина не распространяться о том, что происходит в её постели, тем самым не провоцируя новый всплеск ревности со стороны мужской части их небольшого коллектива, которые как-то умудрились найти в ней неведомые качества привлекательной девушки, чтобы влюбиться. Вика в очередной раз просто офигела от собственного «везения», когда осознала, что на самом деле ощущают парни, находясь рядом с ней, и никак не рассчитывала на влюблённость, потому что никому не давала шанса. Да, общалась с ними на расслабленной волне в привычной манере, не сдерживалась от довольно злобных шуток, поддерживала, так сказать, «приятную рабочую атмосферу», но, бля, не планировала вот такого тупого исхода. Костя влюбился в неё словно подросток, не давая прохода, готовый слепо идти за ней куда угодно, будто бы реально заколдованный магией современной ведьмы, и восхищаться-восхищаться-восхищаться. Никита же до сих пор упорно отрицает всё, что чувствует, оставляя в себе только дружеские намерения, при этом постоянно психует, сам того не замечая, когда Костя снова ошивается рядом с ней при удобном случае, выражая зачастую поддержку или соглашаясь с её мнением в каком-то вопросе. Плохо это или хорошо, Вика не знала, но проверять, что будет, признайся он хотя бы себе, не хотела. Из-за этого дебильного любовного треугольника на работе напряжённость такая, что и опытный психолог в лице Ольги старается свести на минимум её общение с коллективом, чтобы не наблюдать за тем, как двое взрослых на вид мужчин ведут себя как идиоты. — Ну, соберитесь, пожалуйста, — в последний раз взмолился Никита, не получая никакой отдачи от команды. — Единственное, куда я могу собраться на данный момент — домой, — безразлично отозвалась Вика, медленно потирая пальцами виски, абсолютно не воспринимая информацию на доске. — Поддерживаю, — ну, конечно, как же Костя с ней не согласится! Кирсанов устало вздохнул, проглатывая поток недовольства, опустил голову, разводя руками. Как только они получили молчаливое разрешение наконец-то свалить, все чересчур активно начали собираться, усталость от долгого и нудного собрания как рукой сняло, и на такое резкое изменение начальник только весело усмехнулся. — Тебя подвезти? — Костя практически переступил порог офиса, но резко остановился, замечая, как Вика не особо торопливо собирается, пропуская коллег вперёд. — Не, — очень сдерживалась, чтобы не закатить глаза на новую попытку «позаботиться» о ней. — Я отлично прогуляюсь до метро, — недоверие отразилось в голубых глазах. — Мне надо побыть одной, — беспроигрышный вариант. — Окей, понял, — парень неловко улыбнулся и, придерживая входную тяжёлую дверь для Ольги, покинул офис. — Уверена? — Никита тоже времени не теряет, надеясь, что девушка не хотела ехать с волонтёром, а вот с ним обязательно согласится. Они же друзья. — На улице холодно сегодня, — провальная попытка. — Уверена, — видимо, отвязаться быстро не получится. — Ты знаешь, что когда мне хочется покататься с тобой на машине, я сама напрашиваюсь, — усмехнулась она, расслабленно откидываясь на высокую стойку. — Хм, это да, — засмеялся Кирсанов. — Но всё же? Мне несложно, мы живём почти рядом. — Никит, сегодняшние движухи вымотали, и мне нужно расслабиться, — почти все знали, что после сложного дня ей требуется уединение. — До завтра, — с таким аргументом не спорил, пусть и периодически испытывал некую тревожность, прекрасно зная, сколько всего Вике приходится пропускать сквозь себя во время работы. Он правда хотел быть тем, кто старался понять её, насколько это возможно, ну надеялся. И не знал, насколько сильно ошибается. Экстрасенс с неприкрытым блаженством наконец-то покинула на сегодня удушающий офис и широкими шагами, пропуская пару ступенек, спустилась с крыльца, оглядываясь по сторонам. На пухлых губах появилась такая редкая, но искренняя улыбка, когда девушка с трудом в полнейшей тьме на неосвещённой улице еле-еле заметила чёрный Порш, на капоте которого вальяжно развалился мужской силуэт. — Ну, привет, — подошла ближе, останавливаясь напротив парня, ждавшего эту красавицу немалых полтора часа. — Ну, привет, — умело передразнил её шутливым тоном, демонстративно убирая смартфон в карман. Он улыбнулся фирменной обворожительной улыбкой, не скрывая заботы в чарующих тёмно-голубых глазах, обвёл взглядом её усталую фигурку, подмечая, насколько девушка сегодня вымоталась в этом своём чёртовом агентстве, где её продолжают нагло эксплуатировать все кому не лень. Но говорить ничего не стал, прекрасно зная: бесполезно читать нотации Вике, которая приняла какое-то решение и наверняка знает обо всех последствиях и, мягко говоря, недолюбливает, если ею пытаются управлять, даже с искренним желанием помочь. Они проходили нечто подобное вначале, и ничем хорошим это не закончилось. — Поехали? — улыбнулась девушка. — Или ты ждал меня целый час, чтобы в очередной раз рассмотреть, как меня на работе натягивают? — всегда безошибочно узнавала этот его взгляд и без всякой экстрасенсорной фигни. Парень в ответ только слабо покачал головой, срываясь с места, чтобы галантно открыть двери с пассажирской стороны, игнорируя её очередную гримасу, дожидаясь, пока усядется в комфортабельный салон автомобиля, и в пару затяжек докурил сигарету, садясь за руль. — Измайлов, ты чего такой? — усмехнулась она, видя, что он не собирается ехать, удобно откинулась в кожаном кресле, продолжая наблюдать за ней с довольным выражением лица. Ответа не последовало, но улыбка стала ещё шире, вызывая недоумение в таких обворожительных тёмных глазах. — Я соскучился по тебе, — признался он. Вика, особо не привыкшая к таким неожиданным нежностям от мужчин, которые чаще всего видели в ней исключительно сексуальную девчонку с крутыми татуировками и дерзким поведением и подбирали другие выражения в попытках затащить в постель, постаралась скрыть смущение в нервно вырвавшемся смешке. Она не такая, как все остальные девушки, и сама об этом прекрасно знает, вот только причина этому не скрывается в каком-то развитом шестом чувстве или умении в одно касание считывать всю подноготную человека. Замкнутая, озлобленная, жестокая. Слишком много видит и ощущает, защищается от посторонних как может, до сих пор отчаянно борется за право быть нормальной. Боится признаться, что нормальной никогда не была. — Иди ко мне, — Гриша подался чуть вперёд и, обхватив ладонью тонкую шею, притянул к себе для долгожданного поцелуя. Безусловно, соскучился, истосковался по ней и сейчас с упоением требовал внимания: яростно покусывал пухлые губы, посасывал, проникал во влажную глубь, сплетаясь языками, упрашивал прижаться сильнее через неудобные слои осенней тёплой одежды и разделяющую их коробку передач. Голубые глаза вмиг потемнели, стоило поцелую прерваться, а горячему тяжёлому дыханию опалить искусанные губы. И блять, если бы не любимый Порш с дебильным спортивным форматом, где подразумевались места только для водителя и пассажира, парень бы уже давно утянул маленькую фигурку на заднее сидение. Он внимательно окинул взглядом панель, в уме прикидывая, хватит ли места… — Даже не думай, нет, — изящная ручка схватила его за подбородок, останавливая все пошлые мыслишки. — Весь кайф обломала, — прорычал Измайлов, всё-таки соглашаясь с разумным запретом, всё равно быстро прикусил нижнюю губу и тут же оторвался, наконец-то поворачивая ключ зажигания, выезжая с припаркованного места под заливистый женский смех над его недовольным выражением лица. Ехать до её съёмной квартиры оказалось ближе, поэтому вымотанные за трудный день молодые люди решили отправиться туда. Грише безумно нравилось там находиться, потому что стиль небольшой квартиры полностью отражал свою офигительную хозяйку, от которой у него крышу знатно сносило; он скоро начнёт обожать всё, связанное с ней. Вика цепляла его, очень сильно. С первой их встречи без всяких преувеличений показала себя как интересная и своенравная личность, не стесняясь, вела себя так, как удобно ей, без всякой поверхностной мишуры, присущей женскому полу, да и любому другому человеку, скрывающему внутренних демонов, чтобы казаться лучше, давая понять с одного взгляда, — она намного больше, чем другие. Впервые они увиделись в том баре практически в центре города, где она работала барменом-официантом, а Измайлов зашёл туда чисто случайно с целью закинуться жгучим алкоголем и забыться от феерического и истерического скандала с теперь уже бывшей девушкой Алёной, которую вновь что-то не устраивало в нём как в будущем муже. На самом деле он всегда признавался всем и себе тоже, что очень сильно любил Алёну, добивался годами: помогал сначала по-дружески, заботился, показал настоящую похотливую личность муженька, изменявшего ей на протяжении всей совместной жизни и брака, поддерживал в период развода и наконец-то добился её чистой любви. Их отношения начались внезапно, и он толком ничего понять не успел, но сполна наслаждался сбывшейся мечтой, с головой ныряя в запретные до недавнего времени чувства, активно игнорируя мелкие бытовые проблемы. Они ведь есть у каждой пары, верно? Вот только мелкие проблемы стали незаметно перерастать в крупные, начиная больше походить в итоге на претензии с её стороны, — ведёт себя не так, работает не там, разговаривает неподобающе. Он хотел измениться, правда, но не смог. Его тёмная сущность Демона, не подвластна такому яростному контролю, напрочь отвергала невинную и светлую Алёнушку, гаденько давая понять Измайлову — без неё лучше, с ней невозможно. Какой бы долгожданной не была его любовь, такого давления выдерживать не получалось никак. Её вечные истерики доводили Гришу до запоев, потому что он не видел другого выхода, а закончить отношения не решался долгое время, бесконечно давая им шанс. Крупно разругавшись в тот вечер с любимой вплоть до разбитой посуды из пресловутой «IKEA» и истошных криков, он зашёл в первый попавшийся бар, где людей таким ранним утром практически не наблюдалось, кроме тех, кто тусил безрассудно всю ночь и тихонько спал где-то в углу на диванчике. Из персонала в рабочем зале осталась только девушка небольшого роста, усердно натиравшая глянцевую поверхность барной стойки. И если уж Измайлову признаваться, то за время богатой на события разгульной жизни заядлого бабника на Барвихе в его «послужном» списке побывало немало шикарных девушек: от стюардесс до известных моделей. Все как на подбор, одинаково красивые: длинноногие, пышногрудые, с наращёнными элементами внешности, одетые по последним тенденциям моды в самые брендовые наряды, столько напыщенного лоска для того, чтобы подчеркнуть неестественно-идеальную красоту за бешеные деньги. На деле пустые и тупые, как колпачки от ручки, но трахаются хорошо. И, чёрт возьми, такую, как Вика, встретил впервые — кричащая, дерзкая и офигительно красивая, не похожая ни на одну кисейную барышню, часто крутящихся в его пафосном окружении богатенькой тусовки. Эти её длинные тёмно-русые волосы заплетены в какое-то новое подобие дред, не оставляя никаких шансов заезженным женским причёскам с ярко-блестящими волосами. Естественно изогнутые брови и выраженные изящные скулы, с такими манящими пухлыми губами в вечной издевательской усмешке делали её такой настоящей. Живой, не просто красивой однотипной картинкой для привлечения внимания противоположного пола, а уверенную в себе своеобразную личность, не боявшуюся выглядеть так, как нравится. Татуировка очень гармонично легла на хрупкие плечи и ключицы, захватывая в область красок всю руку до запястья, подчёркивая охуительно бунтарство. Они перекинулись парочкой стандартных фраз для выполнения его заказа, и пока девушка наливала смесь из горячительных напитков, он как заколдованный наблюдал за ней, будто не веря в существование незнакомки. И когда она подалась вперёд ближе, двигая бокал к нему, шутливо подмигнув, через него буквально мощный разряд электричества прошёл, заставляя всю демоническую сущность внутри «встать в оборону», чувствуя что-то очень неладное. Её глаза. В плохо освещаемом баре ему отчётливо удалось увидеть её глаза. Светло-карие, словно бездонные, скрывающие в себе тёмные глубины загадочности, цвет одной радужки заметно отличался от цвета другой. Практически чёрный с лёгким оттенком тёмной синевы. Линзы? Нет, точно нет. Ради интереса поискал в интернете — вроде как гетерохромия. Вау. Их разговор завязался чересчур легко и быстро, Измайлов никогда не делился личными проблемами с посторонними и уж тем более не любил разговаривать о сложной, вроде как намечающейся семейной жизни, но в данном случае всё пошло не так. Возможно, устал хранить в себе удушающие сомнения о будущем браке или не хотел признаваться в том, что допускает ошибку и по-хорошему ему стоит бежать от таких отношений, где активно пытаются переделать под кого-то другого. Гриша боялся признаться, что на самом деле Алёна не любила его. Ни капельки. Не так, как бы хотелось, неужели его так сложно полюбить? В тот вечер он выпил всего пару рюмок алкоголя, без сомнения втягиваясь в необходимый ему разговор, чтобы отключить мозг, проводя несколько часов в приятной непринуждённой компании с необычной девушкой, забывая почему-то обо всех проблемах, утопая в её глазах, окончательно пропадая. Переступив порог квартиры, останавливаясь в узкой прихожей, друг напротив друга, они одновременно облегчённо выдохнули, усмехаясь. Наконец-то дома. Вдвоём. — Теперь-то я могу тебя трахнуть? — мужская рука упёрлась в белую каменную стенку над её плечом, Гриша, хитро улыбаясь, навис над ней, соприкасаясь лбами, потом носами, в хлам стирая всякое личное пространство, которое так любила девушка, вдыхая полной грудью дурманящий запах её кожи. — Ммм. — Неа, — весело улыбнулась она, натыкаясь на чуть удивленный взгляд. — Сначала душ и пожрать, а потом я подумаю. — Так значит, да? — он драматично развёл руками, не скрывая на лице шутливого недоумения. — И никак иначе, есть хочется нещадно. — Окей, иди тогда давай, — хлопок по упругой попке задал направление к ванне. — Подумает она, смотри-ка, я ведь могу обидеться. — И что тогда? От секса откажешься? Ой, сомневаюсь, — Вика остановилась в дверном проёме, облокотившись плечиком, растягивая губы в хитрой ухмылке. — Или ты привык за три дня одиночества дрочить в туалете? — Ну, почему же, есть много других вариантов, — с намёком проговорил майор, тоже останавливаясь возле прохода на кухню, получая в ответ средний палец. — Могу тебе тоже рассказать. Фастфуд или что-то посущественнее? — Не хочу ничего знать, — приглушенный голос раздался уже за закрытой дверью. — Без разницы. Душ Вике всегда помогал расслабиться после загруженного и насыщенного дня, мысли более-менее собирались в норму хотя бы на короткий срок. Пусть забыть чужие переживания и страдания практически невозможно, если только со временем они попросту заменялись чем-то другим, как чёртов непрерывный калейдоскоп, всё равно становилось легче. Завернувшись в махровое полотенце, ещё пару минут всматривалась в уставшее отражение собственного лица, в который раз подмечая, что пора давно устроить себе отпуск. Может прозвучать грубо, конечно, но чужие проблемы её заебали окончательно, а также властное и неконтролируемое желание Казариной помочь всем и каждому, выезжая за чужой счёт, подавая всё это как охуенную бесплатную благотворительность. Нихуя, тут и не пахнет благими намерениями, когда дамочка появляется рядом с экстрасенсом, то сверхчутье тревожно подаёт знаки импульсами по всему телу, заставляя опасаться даже её. Гриша быстренько организовал доставку через приложение в телефоне и, переодевшись в ранее оставленную здесь футболку, вернулся в гостиную, совмещённую с кухней, уселся на мягком диване, залипая в переписке со своими операми над обсуждением очередного запутанного дела на Барвихе. Блять, видимо, это не заканчивается даже дома — так увлёкся, что не заметил, как Вика бесшумно опустилась рядом, подбирая ногу под себя, заинтересовано наблюдала за тем, с какой яростью он отвечает на сообщения, тихо озвучивая текст, слегка поёжилась от прохлады в квартире. — С кем переписываешься? С «другими вариантами», так можешь не тратить времени, тебе по-любому сегодня перепадёт, — неожиданный громкий голос заставил Измайлова резко обернуться, и, увидев её настолько близко, едва не отпрыгнул, роняя телефон. — Ага, — он тяжело выдохнул. — Смешно, чуть кони от смеха не двинул, — не разделял веселья. Не смотря на недовольное выражение лица, сам придвинулся ближе, укладывая голову на изящные коленки, не прикрытые махровой тканью, растянулся на диване, закрывая глаза. Сегодня слишком сильно устал, чтобы отказываться сейчас от блаженного тихого уединения с ней, и тем более они не виделись уже около трёх дней из-за огромных проблем в отделе, и в агентстве, как он понял, тоже всё шло через одно место. Поэтому всё это время пара довольствовалась перепиской в социальных сетях днём и телефонными разговорами по вечерам. Вика понимающе улыбнулась, положила руку на широкую грудь, растирая пальчиками кожу на месте солнечного сплетения. Она ощущала то же самое. Взыграло простое человеческое желание быть рядом.  — У тебя что-то случилось, — с момента их встречи Вику не покидала некая тревожность, при этом это никак не относилось к её собственному состоянию, а неприятное волнению вперемешку с явными попытками заглушения эмоций только ухудшали всё. Но, на удивление, никаких видений не последовало после их первого касания за несколько дней, проведённых в разлуке. — Не, — Гриша нахмурился, не открывая глаз, взял её за руку, переплетаясь пальцами. — Я не спрашивала, — резонно подметила девушка, слегка надавливая твёрдостью интонации. — И ты хочешь скрыть от меня это, но, увы, бездарно выходит. Знал ведь заранее: не получится. — Я не хочу тебя впутывать, — отрезал он без шанса на продолжение разговора. Для него она в первую очередь — не экстрасенс, а родной человек, значит, помочь, к сожалению, ничем в данной ситуации не может. — Сам расскажешь или мне напрягаться? — вполне спокойно продолжила. — Знаешь, если сейчас я сконцентрируюсь, то увижу, — молчание. Упрямый баран. В доказательство своих слов Вика сильнее сжала его руку, закрыла глаза, готовая к насильственному видению — такое название дала подобной фигне, когда сама настраивалась на конкретную энергетическую эмоцию человека и вызывала видение с тем фрагментом прожитого, которую могла вызывать отдельная эмоция. — Не надо ничего, — Измайлов подорвался, спешно вырывая руку. — Не хочу. — Со мной делиться? Что-то личное? — Прекрати, — разозлился мгновенно, неужели Вика действительно считает, что он скрывает какие-то личные проблемы или секреты? — Ты сама знаешь, насколько я тебе доверяю, не надо включать «дурочку». — Тогда почему… — Не понимаешь? — удивился на самом деле. — Ты и так постоянно этим вот… — он руками в воздухе попытался изобразить, видимо, её способности. — Занимаешься, в агентстве постоянно все тебя просят помочь, ради тебя одной приходят и ждут именно твоего последнего слова… — Гриш… — И ты не просто даёшь надежду, а находишь их всех. Живых или нет, но находишь, видишь какие-то непонятные видения, не знаю, как происходит это, но каждый раз после этой «магии», как пишут у вас на форуме, ты измотана. Да, зачастую храбришься, шутишь, делаешь вид, будто ничего не происходило за целый день, но я вижу. Ты плохо спишь по ночам и мало ешь, иногда ты сама не замечаешь, как сидишь тихо, уставившись в одну точку, и как будто пытаешься стереть себе память. Я видел твои стеклянные глаза и понимал: происходило что-то вообще масштабное, блять, не то. Вика молчала с начала его монолога, было что ответить, но потом как будто слова в глотке встали. Он единственный из всех, кто знает о её способностях, и видел, как её ломает, не восхищался и не удивлялся каждый раз результатам, а обращал внимание на состояние девушки. — Зачем ты говоришь об этом сейчас? — Они приходят за помощью, используют тебя ради собственной выгоды, решают проблемы за твой счёт и хотят отделаться единственным ненужным «спасибо», знаю, ты сама решила так, и отговаривать тебя не стану. Знаю, дело не в деньгах, ты хочешь помогать людям, но я не хочу тебя использовать, как они. Ты — моя девушка, близкий человек, но ты не сможешь помочь, и эта тема больше не обсуждается. Вика окончательно дар речи потеряла, в шоке уставилась на него, даже толком ничего не понимая. Он отказывается от помощи, потому что заботится? Видит в ней не магическую личность с невероятными способностями, а обычную девушку, замечает последствия пережитых ею проблем других людей. Внезапно маленькое тельце с силой врезается ему в бок, обхватывая нежными заботливыми ладонями плечи, прижимаясь сильнее. — Спасибо… — прошептала она куда-то в район шеи, касаясь влажными губами, с силой зажмурила глаза, чтобы сдержать слёзы и волнующий комок в груди, который так и грозился вырваться. Не любила плакать, показывать хоть кому-то слабость, обязана держаться даже перед собой, чтобы вся хрень окончательно не сломала в ней стержень, выработанный годами. Она ведёт себя так, потому что слишком сильно устала «помогать». Другие люди, узнав о её «даре», всегда меняют отношение кардинально: либо боятся быть открытой прочитанной книгой, либо, наоборот, восхищаются паранормальным явлением и понимают, что можно это использовать во благо себе, значит, отношения надо поддерживать. А Грише откровенно наплевать, обо всём знает, но за то время, проведённое вместе, не акцентировал на это внимания. Узнавал как девушку, интересовался её мнением, манерой рассуждения, мыслями, воспоминаниями. По маленьким деталям собирал образ, от встречи к встрече сам тянулся к ней, тоже видя в хрупкой взбалмошной девушке что-то такое близкое и до боли родное. Они понимали друг друга с полуслова и краткого взгляда, выстраивали своеобразный пузырь, где им охуенно вместе, как не было ни с кем до этого. Доставка привезла еду ближе к десяти вечера, они по привычному сценарию частых совместных вечеров расположились на кухне за небольшим деревянным столом друг напротив друга и с удовольствием поедали вредный и вкуснейший фастфуд. Они больше не произнесли ни слова, Гриша позволил ей прижиматься к себе столько, сколько захочется, поглаживая оголённые плечи и спину, ощущая нежные поцелуи на шее. Так же молча расселись за столом и, улыбаясь, запихивали в рот огромные бургеры. — Эй, — Вика, съев половину порций, взяла в руки салфетку, вытирая размазанный соус, посмотрела на парня, который отчаянно делал вид, будто ничего не происходит, но скрыть бушующее волнение, ставшее сильнее за пару часов и спустя одно пришедшее на телефон смс, у него не получалось. — Я знаю, что могу помочь тебе… Молчал, усердно делая вид, что не расслышал, прихватывая картошку фри из её упаковки. Он выразил мнение по этому поводу около двадцати минут назад и обсуждать заново попросту не видел смысла. Такую помощь от неё не примет, и её природное умение убеждать сейчас не сработает. Девушка глубоко выдохнула, закатив глаза, сложила руки на груди. — Хватит, Измайлов, глухонемого корчить. — Ну, не знаю, по-моему, ты из себя кого-то корчишь, — ядовито подметил он, поедая картошку, которую любезно подвинули поближе. — Например, отбитую наглухо супергероиню. Лучше давай ты прекратишь, а? — оу, Гриша разозлился. — Я всё сказал. Возможно, его твёрдое и угрожающее «нет» должно было испугать девушку, но возымело абсолютно другой эффект — она внимательно окинула поистине колдовским взглядом, хищно улыбаясь. — Ух, какая решительность, — передёрнула худыми плечами, рассмеявшись. — Я даже возбудилась, — как обычно всё переводит на подъёбы и смех, пытаясь расслабить чересчур серьёзного майора. — Хватит, — сейчас он явно не настроен на её шуточки. И так на нервах целый день, а тут ещё сверху доводят. Она лишь невинно улыбнулась, поднимая руки в жесте «сдаюсь» и, схватив ломтик картошки, выжидающе посмотрела на молодого человека, прекрасно зная, что он уже сдаётся. — Расскажи. Хочу точно знать, что тебя тревожит, и, может быть, меня перестанет так внутренне колбасить от твоих же скрываемых эмоций, — ну да, врала, а другого выбора никто не оставил, зато, увидев виноватый взгляд голубых глаз, поняла правильность подобранных слов. Он тяжело вздохнул и откинулся на спинку стула, потирая лицо руками, нехотя снова посмотрел на неё. — Помнишь Мухича? — издалека начал полицейский и, увидев вполне ожидаемое нахмуренное выражение лица, продолжил: — Мой очень хороший друг и коллега по работе, ты видела его, когда мы пошли в кафе вместе с его девушкой Верой. — Ааа, — да уж, забыть такую необычную, мягко говоря, парочку сложно. Они произвели на неё то ещё впечатление, и если бы не Измайлов, который слёзно упрашивал её пойти вроде как на двойное свидание, хотя в отношениях они не состояли на тот момент, и минуты не просидела бы с ними добровольно. — Парнишка тот, следователь, картавит немного, Игорь, кажется? — Да, Игорь, — он грустно усмехнулся на то, как она умело подбирала более гуманные выражения, нежели тем вечером. — И? — Ну, у нас в том месяце началось расследование очень мутного дела одного известного криминального авторитета, он промышляет незаконной продажей оружия, привезённого из Америки, и снабжает многие банды не только по Москве, но и в других городах. Главными по делу назначили наш отдел, и ведущим следователем стал Игорь. И для него это пиздец как важно, потому что раньше такого ему не перепадало, обычно лишь заполнял разные бумажки и его примазывали к нашим оперским делам… — А он хотел прославиться? — высказала очевидное Вика. — Ну, типа того. Ему обещали лычки майора дать, пусть только поймает Сыркуника, вот и взялся активно расследовать. Толком помощи не принимая, прикапывался к каждой улике, сам ходил на допросы, выезжал на места преступлений, где проходила продажа товара. И спустя месяц мы реально накопали один весомый компромат на мужика, точнее, Мухич накопал, и мы готовились на днях брать его… Короче, Муха вроде как… — он вздохнул. — Делся куда-то. — Давно? — Со вчерашнего вечера дома не появлялся, на работе сегодня тоже нет. — А отследить не пробовали? Как вы это делаете: машины пробиваете по номерам, телефоны отслеживаете? — Телефон он вчера у Веры оставил случайно, пообещал к ней заехать как раз, но вот и не приехал, и она мне позвонила. Мы съездили к нему домой и даже в отделе проверяли в два часа ночи, нигде нет, машину он сдал в ремонт несколько дней назад, камеры наблюдения в подъезде ничего не дали. — И у родителей нет? — утвердительно кивнул. — Ясно, думаете, похитили? — Предполагаем, понимаешь, Игорь очень странным может показаться тому, кто с ним малознаком: туповат и несёт часто всякую ерунду, но не со зла, — снисходительно улыбнулся Гриша, вспоминая то их свидание, где друга было не остановить и нёс одну ерунду, тем самым вызывая реальное недоумение у Вики. — Но он очень добрый и наивный, всегда поможет и поддержит, лично мне два раза жизнь спас. Мой лучший друг со студенческих времён. Мы сегодня целый день пытались найти его с парнями или хотя бы понять… — не, он отказывался верить в то, что лучшего друга могли убить. — Те бандиты серьёзные люди, многие из них по несколько раз отсидели и за убийство, и за продажу дерьма всякого. — И убить даже полицейского им ничего не стоит, верно? — она видела, как в одно мгновение изменился Гриша, будто бы только сейчас понимая, чем это всё может обернуться для них. Целые сутки — срок на то, чтобы похитить и убить Игоря, а потом выбросить тело куда-нибудь в реки Москвы.  — Никто из отдела не воспринял его исчезновение всерьёз, ведь меньше суток прошло, да и бывало, он мог попросту свалить и отдохнуть на несколько дней, но теперь такие обстоятельства. — Что думаете делать? — Если не появится до завтра, то нам разрешат официальные поиски, Володя подключит весь отдел и ресурсы, но даже такие поиски могут занять от недели и больше, если нет крупных зацепок. А их нет, — Гриша устало облокотился на стол, делая большой глоток холодного пива из общей бутылки. Вика задумчиво молчала, смотря в сторону дивана, явно обдумывая услышанное. И даже она без какого-либо опыта в делах расследования понимала всю суть ситуации и, самое главное, насколько это важно для Гриши. Он очень сильно заботился о близких ему людях, всегда ставя их интересы выше собственных, помогал им и поддерживал в любых ситуациях и зачастую действительно решал все сомнительные проблемы родных людей, даже не забывая о бывшей Алёне. — Есть возможность попасть к нему в квартиру или посмотреть на его личные вещи? — Зачем? — нервно усмехнулся Измайлов. — В квартиру попасть не удалось. — Мне нужна вещь, к которой он был привязан на подсознательном уровне, что-то типа «любимой игрушки», как в детстве, чтобы уловить энергетический след и увидеть, где он находится сейчас… — Вика, ты не услышала меня?! Я сказал, что тебя в это дело впутывать не хочу! — было начал заводить старую пластинку Гриша, даже не скрывая раздражительности. — Я найду Игоря меньше, чем за шесть часов, — внезапно твёрдо прокомментировала девушка. — И если сейчас он в опасности, это маленький шанс спасти твоего друга, от меня результат ты получишь раньше, чем от всего отдела. Я укажу место, где нужно искать, ты реально не понимаешь? — Понимаю, — неуверенно всё-таки согласился он. — Но не хочу быть причастным к тому, что тебе придётся увидеть по моей вине. Не хочу, чтобы ты хоть когда-нибудь подумала, что я тебя использую, — опустил голову, словно прячась от её взгляда. Вика тепло улыбнулась, встав напротив, опустилась на корточки, чтобы ухватить за подбородок и поднять голову вверх. — Когда я начала работать в агентстве, то вполне осознавала, на что именно соглашаюсь, — прошептала она, успокаивающе поглаживая большими пальцами мужские скулы. — И за всё время существования «О.К.О», бля, название — дерьмое полное, — данное замечание вызвало у него тихий смешок. — Уже успела увидеть очень страшные вещи, пережить и испытать тысячи чужих эмоций. В редких случаях всё заканчивается хорошо, действительно, мы находим людей и возвращаем их родным, исход наших расследований бывает разный, но какой бы он не был, у нас одна цель — помогать людям кого-то найти, и в любом варианте развития дела использую свои «методы». Ради абсолютно чужих мне людей, о которых забываю минимум через два дня, я трачу силы, выкладываюсь по полной и потом испытываю отходняки жёсткие, но этим людям, которые получили помощь, всё равно, как я это делаю и что потом происходит со мной. И если мой осознанный выбор — помогать посторонним людям, страдать из-за них, то почему я не могу помочь близкому человеку? Тем более, сама предлагаю помощь в виде современной ведьмы, так что никакое чувство вины преследовать тебя не будет. Измайлов молчал точно так же, как и она после его неожиданного монолога, только смотрел в безумно красивые глаза, а желание улыбнуться возникло само собой. — Современная ведьма? — смешок сорвался непроизвольно. — Интересно, агентство впишет это в твоё резюме, если что? Ну, так, на случай кризиса. — Да пошёл ты, — беззлобно кинула Вика, выпрямляясь в ногах, но сильные мужские руки перехватили изящные женские бедра и усадили на «нужное» место, утыкаясь лбами в нежном жесте. — Спасибо тебе, родная, — благодарен, пусть не совсем согласен, но благодарен. У агентства «О.К.О» вообще очень странный график работы, где сотрудники сами решают, когда им нужно появиться на работе, абсолютно не торопясь обычно приезжать с самого утра, конечно, кроме робота-секретаря Милы. Странная дамочка, ведомая дикой ответственностью к своей работе, стояла за стойкой уже в восемь утра и встречала вяло подтягивающихся начальников к десяти часам, постоянно бросая на них злобные укоризненные взгляды за непрофессионализм, но, к её сожалению, высказывать недовольства не имела права. Сегодняшний день не стал исключением, и все собрались в одном здании только около одиннадцати часов утра, успевая эпично закрыть дело о пропавшем мальчике и, к счастью, с хорошим итогом — мальчишка нашёлся в полной безопасности у отца загородом. Родители развелись около трёх лет назад, и отец до сих пор не смирился с решением суда о том, что сын обязан проживать с матерью, поэтому решился выкрасть ребёнка. Оказалось банально и просто. Основная часть команды заслуженно отдыхала на первом этаже в излюбленном месте на диванчиках, попивая чай и поедая нехитрые бутерброды, заботливо приготовленные Милой, попутно обсуждая детали дела. — Теперь мы запишем и это в наш список, — засмеялся Костя, откусывая кусочек колбасы. — Чтобы ребёнка украл родной отец. — На самом деле, частая практика неадекватного стремления воспитывать ребёнка самостоятельно у отцов, не согласных с решением суда, — подметил Никита, делая глоток кофе. — Им мало проведённого времени со своим чадом, и они просто крадут его, при этом не задумываются о последствиях. В участке таких заявлений о пропаже тьма-тьмущая, и мы всегда раньше проверяли именно эту версию событий. — Да, тема с разводом и определением места жительства несовершеннолетних детей очень болезненно отзывается на отцах, ко мне часто приходят с просьбами о помощи, — грустно проговорила Ольга. — Разводы в нынешнем поколении молодёжи — явление частое, к сожалению.  — М-да, — задумчиво протянул волонтёр, закидывая руки за голову. — Поэтому я не стремлюсь заводить семью — на одной любви счастливую семейную жизнь не построить. — Или тебя устраивают свободные отношения, — догадался Никита, усмехаясь. — Тем более с нашей работой-то, да. Они понимающе переглянулись. — Свободные отношения или встречи на одну ночь — неплохой вариант, — согласилась Ольга. — Для тех, кто не готов к чему-то серьёзному. Парни отчего-то нахмурились: всё-таки слушать рассуждения о сексе от психолога — не совсем уместно. — Давайте сменим тему, — Керсанов решил зарубить на корню подобные разговоры. У бедняги и так в личной жизни творится нечто невообразимое по чьей-то вине. — Вы такие зажатые, ребята, даже не ожидала, — искренне рассмеялась женщина, наблюдая, как взрослые мужчины чуть ли не покраснели от неловкости. — Я лучше останусь зажатым снобом, чем буду обсуждать личную жизнь с психологом, не в обиду, Оль, — признался Костя, отпивая чай. — Зря. — Добрый день, добро пожаловать в «О.К.О», — громкий отработанный голос Милы заставил всех обернуться назад, чтобы увидеть, с кем она разговаривает. К стойке подошёл высокий светловолосый парень, одетый, по сравнению с работающими здесь людьми, слишком дорого и как-то по-раздолбайски. Никита бы назвал это именно так — джинсы, футболка с непонятным принтом, в кожаной куртке и ярко-красных кедах, с «ролекс» на руках. Выглядел напряжённым и задумчивым. — Здравствуйте, — он заснул руки в карманы, бросая короткий взгляд на секретаршу и присутствующих людей. — Где я могу найти Вику? — Вы можете пройти в комнату и начать беседу с нашими сотрудниками, а потом, если понадобится, мы позовём Викторию. — Кого Вы потеряли? — услышав имя девушки, он непроизвольно встрепенулся и сам подошёл ближе. Откуда он знает её вообще?! Нет, в агентство часто приходили знающие люди и практически сразу просили помощи у экстрасенса, но чтобы обращаться по имени. Хотя, возможно, от бывшего опера не укрылось то, с какой нежностью он произнёс имя его подруги.  — Никого, мне нужно встретиться с ней по личному делу. Вчера они всё-таки пришли к общему мнению, что девушка может хотя бы посмотреть, где именно операм стоит искать Игоря, тем самым сэкономив время и увеличив шансы на то, что он найдётся раньше, избежав страшных последствий. Если его действительно похитили те, о ком Гриша думает, то ждать ничего хорошего не стоит, но если этот любитель экзотического секса и ролевых игр не пропал, а просто затеял опять какую-нибудь фигню или в нём взыграл Мориарти, то Измайлов лично его прибьёт. — Что значит «личные дела»? Какие у Вас с ней могут быть дела? — Керсанов не мог точно сказать, проявились ли у него сейчас экстрасенсорные способности. Но под ложкой неприятно засосало от некого понимания, какие дела могут связывать этих двоих. Измайлов же в силу своей профессии и мажорской жизни на Рублёвке в лёгкую распознал наезд этого недоразвитого паренька с выпученными глазами, да и вряд ли они здесь именно так разговаривают с клиентами.  — Извините, но все личные вопросы и встречи должны проходить в нерабочие часы, сейчас она занята, — резко отрезал Керсанов, включая руководителя. — Я, как её начальник, не разрешаю подобные встречи. Такой внезапный резкий тон и неадекватное поведение Никиты заметили все, поэтому подозрительно молча наблюдали за тем, как он угрожающе пытается нависать над незнакомцем, а тот расслаблено улыбается, не ощущая никакой угрозы, увлечённо рассматривая очень стильный интерьер вокруг. Опытный демон и не таких борзых обламывал, слава богу, целый год проживания в Бескудниково и несколько лет работы под руководством Яковлева напрочь стёрли у него всякое чувство страха. — Итак, красотка, подскажите, как мне найти Викторию? — Гриша понял, что легче договориться с ней, обворожительно улыбаясь. Брюнетка лишь смущённо отвела взгляд на непосредственное начальство, очень боясь даже говорить лишний раз в такой напряжённой обстановке. Она всегда побаивается Никиту в состоянии нервности, сотрудники уже давно выучили, что лучше не доводить его, конечно, кроме Вики. Ей, кстати, абсолютно пофигу на его истерики. — Блин, Мила, сколько раз за сегодня я просила сделать заказ воды ко мне в кабинет?! — дверь на втором этаже распахнулась, и по лестнице вальяжно спустилась виновница назревающего конфликта среди присутствующих в приёмной. — У тебя система сломалась… Опа, — Вика довольно быстро сменила лютое раздражение на вполне милую ухмылку при виде незнакомца. — Да, Виктория Гончарова, — увидев желанную личность, Измайлов расплылся в широкой улыбке, хватая конфетку из вазочки для клиентов на стойке. — С английской королевой легче договориться о встрече, чем прорваться к Вам. — А чё, какие-то проблемы? — вопрос больше риторический и заданный всем офигевшим сразу. — Никаких проблем, — он подошёл ближе, буквально чувствуя на себе угрожающий взгляд того паренька, готового высказать новую порцию недовольства. — Поднимайся в мой кабинет, дверь слева, — девушка посмотрела в сторону секретарши, вполне удачно игнорируя Никиту, принимая его за элемент декора, ну ему точно так показалось. — Мила, про воду, думаю, напоминать не стоит? — уже собиралась подняться вслед за Гришей. — С чего ты вдруг решила, что имеешь право назначать личные встречи на работе? — Керсанов умело перехватил острый локоток, сминая под пальцами приятную шерсть серого свитера до того, как девушка без объяснений закроется в кабинете с этим хмырем. Вика только устало выдохнула, понимая, чем вызвана такая бурная реакция, и ощущая шестым чувством настоящую, сука, причину злости, которую он умело за годы опыта опера скрывает под маской мнимого спокойствия. И то через пару минут терпения маска безжалостно начнёт трескаться на глазах коллег, скоро скрывать настоящие намерения в отношении бойкой девчонки у него получаться перестанет. — А с чего ты решил, что имеешь право вести себя как эгоистичная последняя сволочь? — она сама подалась ближе, чтобы заглянуть в глаза и чтобы он безошибочно определил степень её ярости. — Ты чё доебался до меня? Тебя не должна волновать моя личная жизнь. Ты можешь спокойно жить? Найди себе уже девушку или трахай своих телок из клуба молча и отвали от меня, — она выдернула руку, безразлично посмотрела на Костю и поднялась наверх, плотно закрыв дверь кабинета. Никита же остался стоять, долго-долго уставившись в одну точку, окончательно понимая, что выдал себя с потрохами не только Вике, но и остальным. И самому себе, соответственно, окончательно принимая тот факт, что ревнует. Неосознанно. Часто. Грубо. Без повода. И без права. — И чё уставились? — грубо поинтересовался он. — Работы нет? Так могу найти. Зайдя в кабинет, Вика раздражённо выдохнула, передёрнув плечами, будто скидывая с себя неприятную волну, созданную негативным поведением «начальника», и, схватив бутылку с водой больше интуитивно, чем по потребности, сделала глоток воды. — Интересный персонаж, — как бы между делом, но с намёком произнёс Гриша, сидя на краю стола. Вибрация ревности повторилась, но теперь уже в пределах конкретной комнаты. — Я тебя умоляю, давай не сейчас, — она подошла к нему вплотную, стараясь не обращать на очень яркие вибрации, едва соприкоснулась с ним губами. Их поцелуй походил на лёгкий чмок, кардинально отличался от их обычных поцелуев, где никто не оставался без покусанных губ. — Есть новости? — Нет, — он аккуратно обнял её за тонкую талию, притягивая ближе, вынуждая устроить маленькие ладошки на плечах. — Поисковая операция началась, но нужно время. — Вещи принёс? Гриша нехотя убрал руки, доставая из имеющихся карманов какие-то предметы, разные по размеру, раскладывая их на небольшом журнальном столике рядом с диваном. — Дома у него не был, поэтому пришлось активно рыться в кабинете. Ключи от квартиры в одном экземпляре, и они у него. — Окей, попробую так, — Вика уселась на диван, внимательно разглядывая вещи. — Фигурка из набора в «Макдональдс»? — усмехнулась она, замечая разноцветную лягушку. — Его любимая, коллекционная, по «Гарри Поттеру», — деловито оправдал свой выбор майор, опускаясь рядом. — Это меняет дело. Он с опаской наблюдал за тем, как Вика ставит на стол небольшую бутылку воды и сразу открывает крышку, медленно растягивает шею до тихого хруста и глубоко вздыхает. Раньше Гриша изредка видел, как происходят её видения, если она касается человека, и то это было всего два раза, но даже мимолётные фрагменты того, как Вика резко открывает глаза и пытается восстановить дыхание, одновременно выпивая залпом стакан воды, изрядно напрягали. На несколько секунд она теряется в пространстве, как будто забывает, где находится, зрачки расширяются, и начинается мелкий озноб. Чертовски уязвима после того, как «возвращается» в реальность, под диким хлёстким водоворотом из эмоций, цепляется взглядом за привычные вещи или рядом находящихся людей, чтобы отвлечься и прийти в себя. Ему было очень не по себе в эти два раза, но, как объяснила Вика, это часто лишь слабые видения и не несут негативных моментов, а что происходит с ней, когда она ищет кого-то, Гриша, если честно, всегда боялся увидеть. — Ты уверена? — Ага, — кратко бросила она, закрывая глаза. Измайлову ничего не оставалось, как нехотя наблюдать. Вика медленно провела рукой вдоль вещей Игоря, возвращаясь к некоторым, и чуть хмурилась, прикусив губу. Дёрнула головой и вернулась к коричневому блокноту. Хотел ли, чтобы она ничего не почувствовала? Да. Тогда бы эта чёртовка успокоилась и не рвалась бы помочь ему, но, видимо, нет. Резко схватившись за переплёт тонкого блокнота, сжала в руках до побелевших пальцев, переложив на колени, выпрямилась, напрягаясь всем телом, хмурясь настолько, что глазные яблоки «забегали» под тонкими веками. Гриша тоже напрягся, в любую минуту готовый сделать что-то… Да хоть что, абсолютно не врубаясь, что происходит. Глаза её резко открылись, огромные стеклянные зрачки уставился в никуда. — Ах, — пропустив глубокий вдох, она начала давиться воздухом в попытках сделать нормальный вдох, на рефлексах схватилась за горло, безжалостно вцепилась пальцами в тонкую подвеску, как будто безделушка являлась причиной затруднённого дыхания. А через мгновение, сдавленно простонав от боли, другую руку прижала к своему оголённому плечу, сжимая и царапая кожу короткими ногтями. — Блять, — прохрипела Вика, тяжело дыша и откинув блокнот, взялась трясущимися руками за бутылку, промахиваясь мимо рта. — Давай, щас, — Гриша сам, еле отойдя от увиденного, подорвался с дивана, опускаясь перед ней, забрал бутылку и, придерживая её за голову, помог поднести горлышко к пересохшим губам. Испуганным жестом маленькие руки охватили его пальцы, держащие пластик. И только её глаза внезапно увидели Гришу, и, допив воду в три больших глотка, девушка пришла в себя. — Как ты? Как? — Измайлов бережно уместил в тёплых ладонях женское лицо. — Дышать тяжело? Вика, блять, посмотри меня, — затуманенный взгляд пиздец как пугал. — Зачем я поддался на эти дебильные уговоры?! — Окей, нормально, — впервые в жизни кого-то приходится успокаивать сильнее, чем собственный организм. — Я отошла, отошла, — непроизвольно зашлась в кашле, но в принципе прошло быстро. — Я нахуй сам чуть не отошёл, — зло прошептал парень. — Что с плечом? — спросила он, видя, как та сжимает ладонью татуированную кожу. — Он жив, — выдала главное. — Но это ненадолго, его действительно похитила группа людей в чёрных масках… — постаралась вспомнить размытые кусочки. — Они что-то требуют от него, а он не говорит, хотя знает, о чем идёт речь. В него стреляли, попали в плечо. — И что сейчас? Что с ним? — Измайлов хотел взять себя в руки, чтобы запомнить каждое сказанное слово, но от увиденного до сих пор неслабо потряхивает. — Они держат его без помощи, ждут, пока кровью истечёт и сам кони двинет. На какой-то заброшке, не похоже на стройку дома или типа того, потолки высокие очень, кругом эхо и пустота. — Заброшек по Москве достаточно, откуда начинать искать, даже не представляю, — задумчиво проговорил майор, прикидывая, есть ли нечто подобное рядом или в самой Барвихе. Вика сделала ещё глоток. — Там везде железо, похоже больше на заброшенный и недостроенный завод, там есть вода, то ли на полу, то ли как. Гриша быстро вытащил сотовый из кармана, набирая Олега, чтобы тот пробил все заводы по Москве, не сводя тревожного взгляда с любимой. — Они не отпустят его, даже если узнают нужную информацию, их цель изначально — убить. — Твою мать… Да, Олег, слушай внимательно и не задавай никаких вопросов, объясню при встрече, пробей все заброшенные заводы по Москве, обрати внимание, возможно, на близкие с Барвихой. Мухича надо искать среди них, как только узнаешь — перезвони, я скоро подъеду, — и не дождавшись тупых вопросов, сбросил звонок. — Что-то ещё? — Я поеду с тобой. — Нет, ты сделала и так слишком много, смотреть на вот это второй раз я не подписывался, — не смотря на полный пиздец ситуации, он по-прежнему не одобрял помощи девушки, тем более после того, как лично увидел подобные отходняки. — Гриша, — Вика внимательно посмотрела на него. — Чем дольше вы будете его искать, тем меньше шансов остаётся, сам сказал — заброшек много. Я же найду быстрее. — Вика, нет, — твёрдо повторил Измайлов, с желанием треснуть по столешнице для внушительного эффекта, чтобы до этой дуры наконец-то дошло — видеть её в таком состояний ему больно, тратить её жизненную энергию на поиски Игоря, чёрт возьми, неправильно! Он пообещал себе, что никогда не будет использовать её подобным образом в собственных целях. — Подумай, если случится непоправимое, ты себе не простишь, будешь осознавать, что у тебя была возможность, но ты не воспользовался, — он не выдержал ни слов, ни взгляда, поэтому отошёл на безопасное расстояние, повернувшись лицом к двери. — Обо мне думаешь, какая молодец, — голос пропитан сарказмом. — А о себе не хочешь?! Ты со стороны себя хоть раз видела?! — Нет, — она нервно усмехнулась. — Но предполагаю, что зрелище не очень. — Не смешно. — Обещаю, со мной всё будет хорошо, но хуже, чем Игорю, точно не станет, — она медленно подошла к напряжённому парню, положив маленькую ладошку поверх кожаной куртки. — Я только покажу вам дорогу. — И это можешь? — неожиданно спросил он, повернувшись. — Я универсальна, как выясняется. Уйти с работы им оказалось куда ожидаемо сложнее, чем просто встретиться по личному вопросу в рабочие часы. Потому что Никита наотрез отказался отпускать «специалиста» куда-либо, аргументируя это тем, что к ним неожиданно может прийти клиент, а без Вики всё агентство держится на дерьме и палках — так не выражался конкретно, но именно так понял Измайлов. Этот «начальник» высказал девушке целую тираду, пока та не послала его нахер, аргументируя это тем, что пошла на обед и вернётся через два часа. Как и предполагала Вика за столь богатый опыт розыска людей, где ни один день не проходил спокойно, и в принципе она уже настолько привыкла к неадекватному темпу связи со своим «даром», смогла отыскать место, где держат Игоря, за час. И точно привела группу оперов к заброшенному швейному заводу на окраине Москвы. Как в большинстве случаев — безошибочно. Было сложнее, чем обычно — время реально поджимало, и приходилось «чувствовать» в перемотанном режиме, напрочь пропуская мелкие детали, хватаясь больше за целые образы, возвращая видение по нескольку раз, также её сбивали постоянные вибрации волнения Гриши. Цель была достигнута, и когда точное местонахождение было найдено, Измайлов удостоверился в нормальном состоянии и тут же отправил её на одной из служебных машин обратно в офис, приступая к операции по освобождению Мухича. Как и было установлено рамками Никиты, Вика вернулась вовремя, даже на полчаса раньше до официального завершения обеда, поэтому приготовленная заранее гневная речь начальственным отбитым мозгом мужчины, к большому сожалению, не пригодилась. Она же прям чувствовала, как его разбирает негодования от происходящего. Керсанов такой человек, ему нужно обязательно всё держать под неистовым контролем, тут наверно дала отпечаток бывшая, занимающая должность в полиции, ну, или место «главного» в голову конкретно дало. Вот только похожего поведения она не замечала у Гриши, который, кстати, тоже занимает должность начальника отдела и дослужился до майора, поэтому сделала вывод, что Никите не будет лишним пройти лечебный курс у Ольги. Дамочка, кстати, так увлеклась психологией экстрасенса, что практически не наблюдала за остальными сотрудниками, хотя по объективным причинам этих двоих — Костю и Никиту — нужно психически подлечить. — И где ты шлялась? — деловито поинтересовался он, будто поджидая «подчинённую» по ту сторону двери кабинета, чтобы вовремя выскочить. — Шляются шлюхи, а я была на обеде, — довольно резко отреагировала Вика, закидывая куртку на крючок, и схватила любимый рюкзак, останавливаясь перед первой ступенькой. — Кто это был? — видимо, ревность имеет свойство стирать границы дозволенного. — Веришь или нет, тебя не касается. — Он пришёл в рабочее время… — Слушай, заткнись, а? Твои истерики конкретно напрягать начинают, — она засунула руки в карманы, понимая, что разговор не закончится быстро. — Ты специально меня ждал, чтобы сцену ревности закатить? Чё Костю не позвал? У вас двоих эффектно бы получилось. — Что за фигню ты несёшь? — м-да, сдерживаться он не будет. — Напридумывала себе непонятно чего, — «заднюю» включить легче, чем признаться. — Смотрю, успокоился, пока меня не было, — спектакль одного актёра, честное слово. — Да вот только твою утреннюю сценку «Отелло» все видели, и вряд ли ты сможешь убедить остальных, а вот себя — получилось, поздравляю, пусть будет так, — сейчас ей хотелось прилечь и немного поспать. Поднявшись по лестнице, открыла дверь кабинета, как вдруг крепкая ладонь остановила её. — Руку убери, — точно змея, прошипела девушка, дёргая руку на себя, пока Никита крепко удерживал на месте её малые сорок пять килограмм, заглядывая в глаза. — Не смей меня трогать. — Что с тобой? Ты помогала ему?! — данный факт разозлил куда сильнее. Сначала девчонка жалуется на то, как ей тяжело даётся «дар», тем более в таких масштабных использованиях, которые начались с основания агентства, требует оставить её в покое и соглашается работать только за немалое вознаграждение. Прилагает огромные усилия, а потом часами в себя прийти не может, ненавидит, когда напоминают о том, какое место она здесь занимает, а теперь добровольно согласилась помочь какой-то мажорской личности, да ещё и прикрылась обеденным перерывом. — Теперь за большие деньги помогаешь всяким уродам… — звонкая пощёчина поубавила пыл Керсанова, заставляя обдумать сказанное. — Врубайся с первого предупреждения: ты мне — никто, и я не давала повода ревновать к кому-либо, то, чем я занимаюсь в свободное время, — не твоё дело, не смей меня контролировать и «включать» здесь начальника. Потому что терпеть больше не стану, возьму и нахуй не приду сюда больше, а потом посмотрю, как вы с Казариной здесь будете танцы с бубном устраивать, — выплюнув последнее слово прямо в офигевшее лицо, Вика с грохотом захлопнула дверь кабинета. Вот и поговорили. Наверно, в конце дня каждый впервые радовался тому, что к ним сегодня никто не пришёл, потому что напряжение в офисе стояло такое, что все попрятались где-то у себя, боясь выходить даже на общую кухню. Только заботливая Мила принесла поесть всем отдельно и, устав окончательно так работать, с разрешения уехала пораньше. Потом поспешила домой и Ольга, подумав, что сегодня ни с кем прощаться не стоит. Костя приводил в порядок уголок на первом этаже, когда туда спустился одетый в верхнюю одежду Никита. — Ищешь что-то? — спросил парень, видя, как он осматривается вокруг. Волонтёр тоже слышал их эпичный разговор днём. — Да, ключи от машины подевались, не видел? — Нет, — они оба обернулись, услышав шаги на лестнице. Вика молча спустилась, продолжая рыться в рюкзачке, доставая сотовый. Переписка с абонентом. чт, 16 ноября, 21:12: Такси ждёт вас у входа в офисное здание. Заказ на имя Виктории Гончаровой, оплату произвёл Измайлов Г.А. — Тоже мне, — тихо усмехнулась она, убирая телефон обратно, и быстрыми шагами направилась к выходу, снова успешно игнорируя особей мужского пола, от которых исходила вибрация ревности, сожаления и внешняя тупость. Ох, Измайлов не поскупился на такси, наверное, заказ с упоминанием о водителю, что везёт как минимум мировую знаменитость, потому что перед подъездом ожидал чуть ли не Порш, но точно одна из дорогущих моделей, а в салоне приятно пахло успокаивающей лавандой и водитель ехал настолько аккуратно и плавно, каждые десять минут проверяя пассажира на заднем сидении, боясь увидеть на её лице хоть долю недовольства элитными услугами такси. Оказавшись в любимой квартире, она наконец-то выдохнула и, бросив вещи в прихожей, села на диван в гостиной. День оказался намного тяжелее по сравнению с обычным. Морально подбило сильно, и тут дело оказалось не в трудной физической и душевной работе, а совсем наоборот, впервые за долгое время Вику достали окружающие её люди. Она упорно старалась делать вид, будто не замечает особого отношения Никиты, уверяла себя, что просто не хочет, чтобы Гриша отсвечивал в агентстве. На самом деле не хотела вновь становиться между двух огней и накалять обстановку среди команды, разруливать проблемы, даже связанные с собой, как-то не было желания и разбираться с «любовным треугольником» тоже, но видимо ревность Керсанова достигла апогея. И если признаваться, то ни Никиту, ни Костю она никогда не рассматривала даже как парней на пару ночей, они не смогли ничем зацепить, абсолютно не вызывая никаких эмоций, кроме натянуто-дружеских. Они познакомились на почве неординарной идеи Казариной, изначально Вика относилась ко всему сомнительно и настороженно, подстраивала способности под сумасшедший ритм, обращая внимание на собственное состояние, граничившее с каждодневными обмороками и ужасными видениями, которые продолжались дома. На работе стали активно выделять её «дар», и это напрягало, они ценили и хватались за неё, потому что без экстрасенса всё прогорело бы в самом начале. Такое отношение стало напрягать. Вика хотела быть нормальной, а пойти работать туда значит навсегда отказаться от идеи нормальности, поэтому испытывала дискомфорт, когда Костя и Никита слишком выделяли её. И возможно, из-за «дара» и понравилась больше, чем просто коллега. Вика улыбнулась и не спеша подошла к входной двери, открывая замок до того, как её гость постучится. — Привет, — Гриша выглядел уставшим, но счастливым. — Более пафосного такси не нашёл? — Прости, малышка, какой был забит в телефоне, тот и вызывал, — нагло врал, специально в интернете поискал. Они в уютной тишине прошли обратно в гостиную, девушка с ногами забралась на диван, удобнее устраиваясь на подушках, а Измайлов присел на журнальный столик возле. Они встретились взглядами и не сдержались от улыбок. Так хорошо. — Спасибо тебе, — Гриша неуверенно потёр затылок. — Не перестану благодарить, а Муха выпишется из больницы, так сам прибежит, так долго упрашивал меня передать тебе тысячу пожеланий, не без тупости, конечно, но я упущу. — Ты рассказал? — Да, — сразу заметил нахмуренное выражение лица. — Нет, там запутано, короче, я сказал, что ты помогла найти, но не уточнял как, наврал, что ты лично видела, как его в машину заталкивают и номер запомнила. — Как всё прошло? Ты в порядке? — никаких негативных вибраций не ощущалось, но мало ли. — Ты была права, банда того преступника специально его выслеживала и сначала хотела узнать, что он нарыл, а потом убрать. Особо не издевались, но в плечо шмальнули. Накрыли их, теперь они ожидают суда по трём статьям. Он неуверенно пересел на диван, пристально всматриваясь в родное лицо, резко переводя взгляд на висящую на стене картину, формулируя вопрос. — Спрашивай. — Блин, Вик, — конечно, «прочитала» его. — Почему у тебя в голове это появляется быстрее, чем у меня? — обиженный детский голос рассмешил девчонку. — Прости. — Тебе очень плохо после видения? Ты видела, как в него стреляли? Честно. Отчасти понимала, почему он спрашивает, и вполне может ответить. — Иди ко мне, мой хороший, — изящные пальчики надавили на широкие плечи, потянув на себя. Измайлов же поддался легко, разрешая уложить свою голову и спину на ключицы, и мягкую женскую грудь, умещая тело в образовавшееся пространство между ног девушки, которые она скрестила у него на бёдрах, создавая тем самым своеобразную колыбель. Гриша расслабился, отпуская трудности сегодняшнего дня и переживания за друга. В её объятьях такое офигительное чувство тепла, нечто родное и близкое. Такое умиротворение. — Я не испытала ничего нового, — вполне спокойно проговорила Вика, упираясь подбородком ему в лоб. — Почувствовала выстрел, оно прошло через меня, но лишь на пару минут, пока длилось видение. Ты воспринимаешь всё слишком сложно, что ли, мой день ничем не отличался, физически мне потребовалось восстановление и, к счастью, клиентов не приходило, поэтому круто поспала. — А ты воспринимаешь слишком легко, — недовольно заворчал майор, обводя указательным пальцем контур большой татуировки на руке, рассматривая мелкие детали. — Неужели норма? — Давно, моя жизнь ненормальная норма. Привыкла. — Как ты попала в агентство? — Казарина, хозяйка уговорила за хорошие деньги там работать, я её дочь нашла, ну, точнее тело, а она обо мне через знакомых узнала, которым я на свою голову помогла по доброте душевной… — Доброте? — хохотнул Гриша, за что и получил шлепок в плечо. — Извини, ты обычно при встрече немного другой кажешься, ай! — щипаться куда больнее. — Шучу-шучу, малышка, — в подтверждение слов поцеловал запястье. — Окей, эта женщина захотела дать шанс тем, кому не помогла полиция, но ведь так умеешь только ты, зачем тогда там целое сборище ненужных людей? — Мы ищем пропавших в четырёх направлениях — волонтёры, психолог, бывший полицейский из уголовного розыска и экстрасенс, — закатила глаза Вика на прозвище. — Бывает такое, что я лажаю, и люди находятся благодаря поискам волонтёров. Всякое случается. — И начальник есть? — нахмурился Измайлов, повернув голову в её сторону. Вибрация пошла. — Нет, просто Никита много на себя берёт. — Чересчур, я видел, как он смотрит на тебя. — И как? — Как будто между вами что-то было, — он ревновал и даже не отрицал. — Ничего не было, мы работаем вместе, а то, что он сам себе придумал, — его проблемы. — Ну да, ну да, — Гриша выпутался из «кокона», садясь напротив. — Ревнуешь? Бред. — А ты делаешь вид, будто не знаешь, негодница, — одно движение — и она уже восседает на его бёдрах вплотную, ещё мгновение — и её слова заглушены требовательным поцелуем. Он покажет и докажет. — Хочешь сказать, не должен? На тебя целыми днями пускают слюни какие-то недоразвитые мальчики, а я буду молчать? Ответить не дал, требовательно впился в её губы страстным поцелуем, сплетаясь языками, упираясь до самых дёсен, прикусывая ранимую кожу до крови. Его территория. Её пальчики наводят знакомый беспорядок в волосах, оттягивая короткие пряди, прижимается ближе, не оставляя и миллиметра между ними. Успевает дразняще поёрзать попкой, прежде чем он проникает руками под растянутый свитер, который можно дёрнуть вниз — и слетит, настолько большой по размеру.  — Вика, — нежно прошептал парень, восстанавливая дыхание, проводя кончиком носа по плечу, присасываясь губами к шее, намеренно оставляя первый засос на видном месте. — Да? — она смотрит на него сверху-вниз и клянётся, что впервые замечает, как голубые глаза покрываются дымкой. — Ты невероятная, — они оба знают, о чём идёт речь. И снова поцелуй. Страстный. Вынуждающий. Вкусный. Демонический. Гриша хватает её за тонкую талию, вставая с дивана, одновременно подкидывает, умещая на животе. Лёгкая настолько, что едва ощущает вес. — Сколько ты весишь, а? — издевательски поинтересовался он, идя спиной вперёд к спальне, успевая выцеловывать мокрую дорожку на выпирающих ключицах, придерживая её за бедра. — Заткнись, — Вика едва сориентировалась, упираясь руками в порог двери, чтобы эпично не врезаться, направляя парня прямо в дверь, а не в косяк, успешно добрались до спальни. Он тихо смеётся над лаконичным высказыванием, стягивая свитер с манящего хрупкого тела, оглаживая мягкие женственные изгибы талии. Затуманенный взгляд с какой-то новой заинтересованностью упирается в её красочные татуировки. Измайлов изучил весь рисунок практически целиком, благо шансов представлялось достаточно, но каждый раз, видя её обнажённой настолько близко, восхищался, подмечая, что на любой другой девушке это выглядело бы чересчур вызывающе и отталкивающе. Но Вика смогла превратить в нечто изящное, благодаря нескрываемой, как бы та не старалась, хрупкости, в то же время офигеть как тату подчёркивает сексуальность. Гриша прекрасно понимал причину всеобщего внимания мужиков в её сторону. Но нахуй не согласен. Ведьмочка занята. Придерживая одной рукой за бедро, он аккуратно опустил её на пол, теперь давая возможность снять с него футболку. Девушка с блаженством прижалась к нему, плотоядно целуя кожу на груди, прикусывая. Она обожала чувствовать его голой кожей. Прикасаться к нему и ничего не видеть, прикасаться и не бояться потеряться в страшных видениях. Привыкла к нему, пустила в своё личное пространство и сделала неотъемлемой частью. Целовала страстно, зажимая пальцами разгорячённую шею, обнимая за талию, оглаживая ладонями податливые мышцы спины, прижимаясь к нему до последнего миллиметра. Гриша не удержался на ногах от неожиданного напора и, отступив чуть назад, вынужденно сел на кровать, задевая ногой многочисленные пустые бутылки из-под воды, и, услышав сдавленный смешок, недовольно фыркнул. Вика отодвинула его ещё дальше, и когда тот сидел на кровати, упираясь спиной в кованное чёрное изголовье, она виртуозно опустилась сверху на бедра, ища более тесный контакт, ощущая стоящее возбуждение, которому теперь мешала только плотная двойная ткань джинс. Отодвинув рукой подборок в сторону, припала влажными губами к шее, медленно проводя кончиком языка дорожку от скул до уха, целуя знакомые родинки. Всё мужское естество взбудоражилось от млеющих ласк, реагируя на сладкую провокацию настоящим животным рычанием. А когда её поцелуи дошли до кубиков пресса, а пальцы расстёгивали пряжку ремня, находясь на грани, Гриша бесцеремонно схватил её за попку, помогая подтянуться обратно, и когда упругая вожделенная грудь оказалась рядом, уткнулся носом в тонкую ложбинку, наполняя лёгкие любимым запахом кожи. С настоящем остервенением расстегнул замудренные застёжки нижнего белья, нетерпеливо припал губами к небольшим аккуратным округлостям. Сходил с ума бесповоротно. Обожал её рваные стоны. Сладкий запах волос и кожи. Умение не подстраиваться ни под кого. Чистую чёртову душу. Безграничную доброту и желание помогать. Обожал их полную, сука, совместимость во всех смыслах — секс и высшую душевность где-то на космическом масштабе. Оставив россыпью дорожку из ярко-бордовых засосов на тонкой шее вниз до плеч, Гриша стянул с худых ног джинсы вместе с красным кружевом, тихо матерясь после двух неудачных попыток. Вика же, хитро улыбаясь, дразняще прижалась к нему обнажённой кожей, несильно кусая за мочку, одним ловким движением пальцев вытянула металлическую пуговицу из петли мужских штанов. Всё-таки ей с этим делом повезло больше. Помогла стянуть последний элемент одежды и пока в кромешной тьме спальни, освещаемой только неоновой вывеской в форме гитары на стене, доставала из прикроватной тумбочки блестящий квадратик, раскатывая латекс. — Точно ведьма, — хрипло простонал Гриша, замечая, как её глаза загадочно хитро заблестели в свете ярко-синего неона, мягко освещая черты лица: чёткую линию скул, маленький носик с веснушками и запоминающийся подбородок. Вика утвердительно ухмыльнулась в ответ, встречаясь с затуманенной синевой его глаз, медленно опускаясь под тихий желанный стон. Всё тело «пробило» энергетическим разрядом, словно при коротком видении без сливания, она даже спешно приоткрыла глаза, чтобы точно убедиться. Нет. Реальность не изменилась. Обхватив ладонью шею Измайлова, другой рукой хватаясь за кованые выступы изголовье, начала плавно двигаться. Майор сам ощутил, как реальность окончательно покидает остатки разума с каждым новым встречным движением, руки бесконтрольно блуждали по обнажённой спине, оглаживая выпирающие позвонки, достигая груди, плоского живота и внутренней стороны бёдер, надавливая на чувствительные точки пальцами. — Охренительно красива, — блаженно выдохнул он ей в губы, прикусывая до крови и без того припухшую губу, помогая ускорять темп. — Моя… Вибрацией через прикосновения Вика опять уловила ревность, но всё сбилось новым резким толчком и глубоким проникновением. — Измайлов, не ревнуй… — простонала она. — Мы всё-таки… Ах… В одной постели. Воздух неприятно нагрелся, заставляя парочку хватать ртом хоть какие-то остатки, не сбиваясь с ритма, переходя границу. На последних аккордах парень снова накрыл ладонями покрытую испариной нежную грудь, чуть сминая, целуя плечо. Страстно. Жарко. Влажно. Оргазм накрыл до «звёздочек» в глазах. Единство до космического масштаба. Они сидели неподвижно, переводя дыхание и дожидаясь восстановления чувствительности в кончиках пальцев и более чёткого взгляда. С трудом сменили положения из сидячего в лежащее теперь уже вдоль всей кровати, откидываясь на смятые ещё с утра подушки. В спальне было слишком жарко, поэтому дыхание восстанавливалось сложно. Гриша, придя в норму, повернул голову в сторону рядом лежащей Вики, которая расслаблено улыбалась, интимным жестом переплела их пальцы и, повернувшись на бок, устроилась поудобнее, закидывая ножку на него. Ему нравилась их необыкновенная тяга к телесным контактам, в этом есть нечто особенно для них двоих. Измайлов до сих пор не мог осознать, что же с ним творится в присутствии этой крутой девчонки. За два года отношений с Алёной он действительно любил, испытывал какие-то новые, сильные чувства, такие как умиротворение, спокойствие, стабильность, влюблённость. Алёна должна была стать воплощением мечты любого мужчины: она умеет заботиться, понимать, прощать и поддерживать, как самая идеальная жена из всех этих наигранных мелодрам по телевизору. Именно с такой есть крепкие шансы построить счастливую семью, самую настоящую. Вот только одной влюблённости в идеальный образ недостаточно. Виктория — полная противоположность Алёны, настолько, что даже рядом их ставить друг с другом опасно, одна из них точно заляпает темнотой другую. Невинная фея потом годами не отмоется. Вика признаётся: в ней, как во всех людях на планете, есть две стороны. Светлая, которая хочет помогать другим по мере возможностей, не позволяя никого оставить на произвол судьбы. Тёмная, которая оберегает и предупреждает о том, что не стоит доверять всем и ради наглых и эгоистичных личностей подвергать себя риску, заставляет вспомнить о себе. Она умело совместила в себе это, скрывая свою искреннюю доброту и невинность под несколькими слоями дерзости и наглости. И Гриша обожал её за это. Рядом с ней он не чувствовал себя последним моральным уродом, коим приходилось быть рядом с бывшей девушкой и её светлыми мыслями. Он чувствовал сейчас то же самое: умиротворение, влюблённость, но к этому ещё добавились дикая страсть, душевная теплота и единение, принятие и взаимопонимание — то, без чего нельзя построить никакие отношения. Он наслаждался ими и ею, отдавая себя взамен. Весеннее утро выдалось достаточно солнечным и тёплым, располагая жителей Москвы к хорошему настроению и отличному дню, лучики солнца приятно проникали сквозь небольшие окошка в приёмную «О.К.О», заполняя помещение естественным светом. Рабочая атмосфера «кипела», команда, как всегда, разбирала по кусочкам новое расследование: обсуждали факты, расспрашивали мнение и готовились к дальнейшим действиям, они общались спокойно, но при этом не забывая вчерашнего скандала между Никитой и Викой. Теперь он делал вид, будто ничего не происходило, а она откровенно огрызалась. — Костя, ты в срочном порядке подключай волонтёров, возможно, девчонка осталась в лесу и эти пять дней не может найти дорогу обратно, — он указал ручкой на паренька. — Ольга, мы договоримся о встрече с её дружками, пообщаешься с ними? — Конечно. Пока он опять начальственным тоном раздавал поручения, девушка отстраненно сидела в комфортном кресле, попивая кофе, закинув ногу на ногу, старалась избавиться от сонливости. Спать хотелось нереально. Сегодня ночью ей показалось, что Измайлов пытался по полной восполнить пробелы за три дня, что они не виделись. Ничего против офигенного секса она не имела, но выспаться не удалось. Вика пила уже вторую кружку за неплохим разговором с Ольгой, продолжая сидеть в приёмной, не замечая пристального взгляда двух пар глаз, которые практически мельком оторвались от экрана ноутбука в её сторону и зависли, почему-то не веря в происходящее. Выглядела девушка обычно — убранные волосы в хвост, чёрные джинсы и серый, не по размеру свитер. Мягкая пушистая вязка отказывалась держаться на худом плече, оголяя татуировку с правой стороны вместе с чёрной лямкой. Они уже привыкли к её уникальному и стильному подбору вещей, и шок у них вызывало другое — на её коже от плеча до шеи была проведена яркая багровая дорожка достаточно больших и вызывающих засосов, недвусмысленно намекающая на проведённую с кем-то совместную ночь. Правда хлёстко ударяет по лицу и, как не странно, охлаждает пыл. Неважно, что именно происходит в личной жизни современной ведьмы, говорит она об этом или нет, серьёзные отношения или просто ночные загулы, но ей есть с кем развлекаться по ночам, они не имеют права реагировать на увиденное. Глазами Костя и Никита непроизвольно будут цепляться за оголённые женские плечи целый день, недовольно хмурясь и сдерживая в себе немыслимый поток ненависти и ревности, позже напьются в знакомом баре, не разговаривая о причине запоя, но точно будут знать правду. Вика же целый день будет хитро улыбаться, ощущая нескончаемую вибрацию ревности, прекрасно зная, что повлияло на них. Всё сделано Измайловым отчасти специально, чтобы показать и доказать; она же продолжила игру, ведь словами достучаться до них не получилось, пусть будет наглядный пример происходящего. Жёстко? Нет. Правильно? Да.