***
Юрка отлично помнил, что впервые увидел его в тот день, когда видеть не хотел вообще никого. Отец вместе со всей бандой зачем-то наведался в институт к Инженеру, и Телефонисту было глубоко плевать, какие у них там были разговоры, потому что ради этих самых разговоров его полчаса назад забрали с совершенно запланированной, санкционированной и разрешённой самим же Лидером два дня назад вылазки на танцы в местном Доме Культуры. Выдернули совершенно внезапно и прямо из-под носа у симпатичной девушки, которая согласилась потанцевать с Юркой под "Белую ночь", но теперь уже, конечно, ждать его не собиралась. Телефонисту было обидно, что с его планами в этой семье никто вообще не считается, поэтому он, едва только отец скрылся за дверями лаборатории Инженера, демонстративно развернулся и пошёл куда глаза глядят. В итоге дошёл до столовой, а там Стажёр сидит — булки жрёт. Юрка плюхнулся на стул напротив и по-собственнически схватил одну булочку, мрачный, как сама смерть. Молодой человек в очках и смешной клетчатой рубашке посмотрел на него испуганно: — Т-товарищ, Вы это чего? Эт-то же моё... — А я за коммунизм, понял, отец? — Юрка для эффектности приспустил на нос солнцезащитные очки и вперился взглядом в Стажёра. — Вот это видел? — он показал ему нож. Молодой человек растерянно закивал. — А В-вы из этих, из бандитников, что ли? Обращение на "Вы" Юрке откровенно льстило, особенно учитывая то, что в этом институте даже колбы на столе у Инженера были старше Телефониста. — Типа того. "Железные рукава" знаешь? — Ой, — Стажёр пискнул и на всякий случай подвинул к новому знакомому вообще весь поднос с едой. Юра усмехнулся, чувствуя, что щёки его покраснели: — Да ладно, чё ты, отец... Тебя как звать-то? — Василий. Я стажёр тут, у Виктора Сергеевича практику прохожу... — заикаясь, тараторил парень в рубашке. — Студент, значит? — Ага. — А я Юра. Телефонист. И как ты там ещё сказал?.. Бандитник, во. Так знакомство и началось. В честь такого события по очереди выпили по глотку компота из одной чашки. Пока Телефонист разглядывал местный интерьер и думал, что в принципе ничего здесь, миленько, Васька-стажёр ёрзал на стуле, пытаясь найти в себе силы для вопроса, который не давал ему покоя. Наконец он решился: — Юра, а Вы... такой молодой, а уже б-бандитник. Это как? — А вот так: у меня отец бандитник, а мать президентша. — Нателла Наумовна?! — ахнул Стажёр. — А то. — С-слушайте, а если она Ваша мать, то как Вы тогда... когда она хотела, ну, — Васька пальцами изобразил взрыв, — Вы поняли? Телефонист помрачнел и надвинул очки обратно по самые брови. — Слышь, Стажёр, а давай-ка на "ты".***
Васька оказался человеком простым, но интеллигентным: постоянно про химию свою что-то бормотал, и Телефонист слушал, даже если не понимал ни черта. У Юрки было 9 классов образования, и то он последние выпускные экзамены пропустил, потому что "Железные рукава" на стрелу с "Шортами" уехали. Ещё Вася был милым, неуклюжим, сильно уставал за день, любил булочки с сахаром и малиновый компот, зрение имел безнадёжно посаженное, книжки из институтской библиотеки домой таскал, читал до полуночи про всякие кристаллы, обитал в коммуналке, тайком плакал над "Слезами сентября", но, что больше всего в нём Юрке нравилось, был человеком совершенно неконфликтным и никакого отношения к преступным группировкам не имел. Такой маленький островок спокойствия в непостоянной Юркиной жизни. Ещё и газировкой угощал. Напитки покрепче принципиально брать отказывался из-за твёрдой убеждённости во вреде алкоголя, сколько бы семнадцатилетний Телефонист его ни упрашивал и ни угрожал. — У-у, ну ничего, вот мне немного ещё, и можно! И я тебе тогда!.. — Юрка как бы невзначай играл с ножом. Стажёр немного нервно смеялся. Поначалу этот маленький бандитник, неизвестно с чего к нему прицепившийся, его пугал, да и чего греха таить, пугал и сейчас, просто за время попривыклось как-то. Тем более что и друзей у Васьки, кроме него, не было. Телефонист то приходил, то внезапно уходил, загадочный весь, в очках солнечных, с пушкой за поясом — настоящий мафиози, прям как по телику. Только Вася всё равно видел, что Юра больше им казался, чем был, словно у него выбора не оставалось.***
Однажды Телефонист Стажёра на танцы позвал. Они всегда были по четвергам в Доме Культуры, но Васька как-то особенно не интересовался. Он вообще из комнаты своей не любил вылезать, только если в магазин за продуктами, а в остальные места ходить стеснялся, тем более на всякие массово-культурные мероприятия, поэтому когда Юрка его пригласил, первой мыслью было отказаться. Позже Стажёр, конечно, передумал, но таким нервным из-за этого стал, что все пробирочки на столе у Виктора Сергеевича не как надо переставил и выговор получил. А дома из шкафа достал новенькую рубашку и долго-долго внимательным взглядом её изучал. До шести оставалось всего полчаса; Юрка обещал за ним заехать. И заехал. На мотоблоке. Рядом с ним ещё рыжая девчонка сидела, на Телефониста похожая, как две капли разной воды, и тоже возле уха трубку держала. Девчонка на Васю взглянула, захихикала, что-то Юре на ухо шепнула и умчалась в неизвестном направлении, каблучками цокая. — Сестра моя, — отчего-то сконфуженно пояснил Телефонист. — Т-тоже бандитница? Юрка со вздохом кивнул, и оба улыбнулись. На танцах было шумно и весело, вся катамарановская молодёжь здесь собралась и плясала так, что даже у двадцатилетних, бывало, спины уходили. И всё бы хорошо, только уже третий "медляк" Васька скромно в стороночке отстаивал, потому что ни одна девушка с ним танцевать не соглашалась. Зато все они на Юрку вешались, как пальто на плечики, и от этого было ещё обиднее. Стажёр понял, почему он на дискотеки обычно не ходил: маленький зашоренный студент-химик в дурацкой полосатой рубашке никому не нравился, и не было никакой нужды убеждаться в этом лишний раз. Вот вроде двадцать один год человеку, а комплексы — как у семиклассника. Стыдно. Телефонист подошёл к нему, взмыленный и приятно уставший, прислонился горячей спиной к стене. — Ты чего тут стоишь? — Ничего, — буркнул Васька, — наверное, домой сейчас пойду. — Э-э, отец, чего так? — Юра нахмурился, дружески толкая хмурого Стажёра в плечо. — Скажу — смеяться будешь. — А не скажешь, — Телефонист выпрямился и сделал лицо кирпичом, пародируя отца, — я тебе пальчики секатором подровняю. Вася, однако, не понял, шутка это или нет, поэтому, уткнувшись подбородком себе в грудь, пробормотал куда-то в пол: — Со мной медляки не хотят танцевать... со школы ещё, — и помимо воли вдруг жалостливо всхлипнул. Юра посмотрел на него и, слегка дёрнув кверху уголок рта, боднул друга головой с мягкими чёрными волосами да так и остался подпирать лбом его плечо. — Ну и дураки, — сказал он. — Вот я бы с тобой станцевал, Вась. Стажёра как током дёрнуло, и сердце зашлось. Даже заикаться он стал сильнее обычного, но все эти ощущения почему-то были приятными. — П-правда ч-ч-что ль? — спросил он, умудрившись как-то протянуть в конце мягкий знак. — Правда. Зуб даю, хочешь? — Н-не нуж-жен мне зуб, с-спасибо... — Тогда пойдём танцевать. Васька испуганно огляделся по сторонам, как будто оценивая, что скажут люди. — Н-нельзя ведь так, Юр. Телефонист одновременно грустно и мечтательно посмотрел ему в глаза: — Я почти людей убивал, мне всё можно. Всем, кто как-то косо на них смотрел в тот вечер, Телефонист пообещал паяльником глаза выжечь и свидание со своим батей организовать, поэтому скоро все гости по углам рассосались и уже сами спинами стены подпирали, пока неуклюжий Васька-стажёр, периодически путаясь в собственных ногах, танцевал посреди зала под Аллу Пугачёву с самым красивым парнем на дискотеке, как настоящая Золушка. А когда танцы закончились, неловко поцеловал этого парня в нос, стоя в темноте сирени за углом Дома Культуры. Вообще хотел в щёку, но от волнения немного промазал. Юра его понял.***
С тех пор Телефонист по четвергам в НИИ нёсся как на праздник. По лестницам бегал, в знакомый кабинет врывался так, что у Стажёра на столе книга на сто страниц вперёд перелистывалась. Обниматься лез. Маленький страшный бандитник, отчего-то сошедший с ума по студенту с плохим зрением и таким же (даже ещё хуже) чувством стиля. Вот сегодня тоже — на часах четверг, на календаре половина шестого. Юрка появился в дверях по-праздничному счастливый, растрёпанный от ветра и в грязных по колено штанах. — Ну здорова, отец, — улыбнулся он, прислоняясь к косяку. — На танцы идём? Сегодня этот, как говорят американцы, фёздэй. Васька неспешно залистнул книгу и сложил её на полку, после чего придирчиво посмотрел на себя в узенькую полоску зеркала на двери шкафа, нахмурился. Телефонист подошёл к нему сзади и немного дурашливо, по-детски, положил подбородок ему на плечо. — Красивый, красивый. Самый. Пойдём уже. Опоздаем а то. Юрка за руку вытащил Стажёра на улицу. Последний на бегу, до смерти стесняясь своего положения, неловко попрощался у выхода с вахтёршей и Виктором Сергеевичем. Последние одобрительно покивали вслед. Конечно, они всё понимали, даже тактично глаза закрывали на то, что Юрка из ОПГ. Ну и что, что бандитник, зато вон как оба от счастья светятся. Телефонист вытащил свой старенький велосипед из кустов и поставил рядом с собой, предлагая Стажёру сесть. Васька, предварительно поднявшись на носочки, чтобы доставать до кýда нужно, уселся на раму, прижимая к груди свой портфель-дипломат. — Поехали? — спросил он. — Поехали, — Телефонист порывисто чмокнул Стажёра в щёку и надавил на педали.