Когда цветы заговорят

Бледное зимнее солнце медленно уходило за горизонт, лишая землю своего света и едва ощутимого живительного тепла, уступая место покровительнице ночи — луне, пока путники медленно пробирались сквозь большие сугробы, обессилившие от холода и долгого пути. Подняв взгляд к небу, Матиас ощутил, как его начинает мучить необъяснимое словами беспокойство, словно бы сама его суть, а возможно и накопленный годами опыт подсказывали ему, что надвигается буря, поскольку поднимался порывистый ветер, а небо начинало заволакивать тяжёлыми белёсыми тучами, несущими за собой постепенно усиливающийся снегопад, который бил по лицу, царапая и без того замёрзшие щёки. — Держись за меня крепче, если не хочешь угодить в сугроб. Я постараюсь найти какое-нибудь укрытие за ближайший получас, которое, по крайней мере, сможет спасти нас от метели. –попытался перекричать ветер парень, чувствуя, как хватка девушки подослабла, покрепче прижимая её окоченевшее за долгое время пути, как и у него самого, тело, ближе к себе, чувствуя её едва тёплое дыхание на своей шее, заставляя себя ускориться. — Неужели, дрюскель, ты все же переживаешь обо мне? Я всегда знала, что у тебя не настолько чёрствое сердце, как у всех остальных фьерданских чурбанов, как бы ты ни старался этого отрицать. Но не обольщайся и лучше следи за дорогой. Ты сейчас единственная наша надежда на выживание, так что, ради этого я готова даже пожертвовать крупицами своей драгоценной силы, если, конечно, ты не упрешься рогом и не захочешь похоронить нас в этой ледяной пустыне заживо. — тихо прошептала Жасмин, обвивая крепче покрасневшими от холода ладошками шею парня, зарываясь лицом в густой и теплый мех его накидки, поскольку своя уже не могла принести ей желанного тепла. — Я тебя уже предупреждал раньше и повторюсь еще раз: даже не вздумай применять на мне свою ведьминскую магию, а иначе, я тебя здесь же и оставлю! — упрямо прорычал Хельвар, заглушая голосок сомнения в своей голове, который твердил прислушаться к совету девушки, отвергая эти мысли, поскольку они противоречили его естеству, его мировоззрению и самой природе. К тому же, магия подобного рода всегда требовала равновесия и уплаты цены, так дрюскелю всегда в детстве говорили его наставники, клявшие саму суть гришей. — Не забывай, что именно эта «ведьминская магия» спасла тебя в тот самый день, когда ваш корабль ушел ко дну и сейчас мы находимся не в лучшей ситуации, по крайней мере, уж точно не в той, в которой у нас может быть выбор. Парень тяжело вздохнул и сразу же пожалел об этом, поскольку лёгкие тут же обжег холодный воздух, вынуждающий Хельвара обдумывать слова своей спутницы, поскольку он и сам прекрасно осознавал, что если они не смогут найти ночлег или хотя бы какой-нибудь источник тепла до утра, эта ночь может стать для них последней. «Я понимаю, что она хочет сделать, как и то, что этот вариант будет выгоден нам обоих. Однако, имею ли я право отступаться от всего того, чему нас столько лет учили, ради удовлетворения собственных потребностей, и довериться этой девушке еще один раз? Она ведь гриш, способный обвести меня вокруг пальца не моргнув и глазом, как и мгновенно остановить сердце. Но она ведь этого не сделала, поскольку сейчас мы находимся во взаимозависимых отношениях, а еще, я дал самому себе обещание, что отплачу ей долг жизнью. Настало время его исполнить». — Признаю, иногда ваше колдовство и в самом деле может спасать, я в этом убедился и на берегу, и в тот момент, когда мы гостили у пожилой пары, поэтому, лишь в этот раз, я позволю тебе сделать то, что ты так хочешь. Однако, я хочу, чтобы ты знала и навсегда запомнила одну вещь: я никогда не принимал твою сторону и переходить на нее не собираюсь и как только мы достигнем своей цели, наши пути разойдутся навсегда. И в следующий раз не исключено, что мы уже можем встретиться врагами. «Хотя я предпочел бы, чтобы этот момент никогда не наставал, и мы благополучно позабыли друг о друге, продолжая спокойно жить, придерживаясь собственных путей». — Следующего раза у нас может и не быть, так что давай не будем заглядывать наперёд, ведь неизвестно, удастся ли нам вообще пережить эту ночь. — назидательно пробормотала девушка, хотя Матиасу и удалось уловить в ее голосе удивлённые нотки, явно будучи впечатленной тем, что фьерданец согласился на ее условия, несмотря на свои незыблемые охотничьи принципы, прикладывая продрогшую руку к его груди. Спустя мгновение дрюскель почувствовал, как холод начал медленно отступать, а кровь в жилах буквально забурлила, разнося по телу такое желанное за всё это долгое время тепло и давая ему силу на ещё один рывок, благодаря которому они наконец и достигли подножия небольшой пещеры. Пропустив вперед все это время плетущегося позади них Трассела, дабы он проверил местность, парень шагнул внутрь лишь тогда, когда волк обернулся, спокойно улегшись на пол, давая понять, что в пещере было полностью безопасно, дав путешественникам наконец возможность спокойно выдохнуть. — Остановимся сегодня здесь. Постарайся сильно не привередничать. — с этими словами фьерданец осторожно опустил Жасмин на ноги, с сожалением ощущая, как вместе с ней уходит и тепло. — Я пойду разыщу ветки, чтобы развести костер и если повезет, поймаю по пути какую-нибудь живность. Трассел останется с тобой, так что можешь ни о чем не волноваться. — Хельвар, на улице бушует буря, ты навряд ли сможешь кого-нибудь принести нам на ужин, как и найти ветки для костра. Оставайся лучше здесь. Моя сила греет не хуже огня, а с едой как-нибудь разберемся. Тем более что у нас осталось ещё немного тех запасов, что дали нам старички, даже невзирая на наши многочисленные привалы. Не терпя больше возражений Жасмин уселась рядом с волком, успев за эти дни изрядно с ним подружиться, похлопав по месту рядом с собой, намекая парню присоединится, что он и сделал спустя несколько мгновением с тяжелым вздохом, уходя к остальным, в глубь пещеры, куда не долетал ветер, расстилая на полу свой плащ, чтобы им обоим было не так холодно сидеть на сырой земле. Белый волк с негромким фырканьем улегся первым, свернувшись калачиком и прикрыв морду своим пушистым хвостом, полагаясь на свой теплый мех, который спасал его даже в самые суровые морозы. Матиас расположился рядом, оставив девушке возможность лечь посередине, чтобы не так сильно мерзнуть, закрывая глаза, совершенно не ожидая того, что он вынужден будет проснуться от дрожи Жасмин, которая, будучи во сне, прижмётся к нему ближе в поисках заветного тепла. «Она совсем продрогла. В конце концов, такие морозы тяжело переживать даже коренным жителям, не то что остальным, тем более, пришедшим с юго-западной части континента. Да и её сила способна, судя по всему, согревать окружающих, но только не себя». Ощущая, как его сердце пропустило болезненный удар, парень все же осмелился осторожно приобнять девушку, прижимая её ближе к своей коже, засунув её ледяные ладошки себе под жилет, согревая их теплом собственного, ещё не отошедшего от воздействия силы сердцебита, тела, уснув лишь тогда, когда Жасмин наконец перестала дрожать, положив свою бледную щечку ему плечо, так, по итогу, и пролежав с ней до тех пор, пока первые лучи не озарили усыпанную, казалось бы вечным снегом, землю, пробуждая путников. Жас заворочалась под боком дрюскеля первой, просыпаясь и смущенно пытаясь выбраться из его крепких объятий с легким ворчанием, до тех пор, пока не оказалась застигнута врасплох, встретившись взглядом с глубокими и синими, словно сами воды Фьерды, глазами. — А в тебе, оказывается, есть и милая сторона, дрюскель. Понравилось согревать беззащитную девушку холодной ночью? — проговорила девушка сладким, словно мед, голосом, склонившись к парню ближе. — Может быть, повторим? — Даже и не мечтай, ведьма. Ты первая ко мне полезла, так что, сама эту кашу заварила, нечего сваливать вину на остальных. К тому же, это ты должна была обеспечить нам тепло, а не жаться ко мне, словно маленький волчонок. — покраснев до кончиков волос, дрюскель вмиг отпрянул, не зная, куда себя теперь деть от стыда, решив, что он просто умом тронулся от холода прошлой ночью, решив согреть в своих объятиях врага. — Ну конечно, во всем всегда виноваты лишь «ведьмы». А ты готов был бы смириться с тем, что я вновь использую на тебе свои чары? Ответить парень не успел, поскольку их отвлек внезапный приход Трассела, который отряхнулся от снега и продемонстрировал им принесенного с собой жирного тетерева, положив его все еще не остывшее тельце на землю, немедленно получив своё вознаграждение в виде ласки и объятий от Жасмин, кинувшейся к нему, запустив тонкие пальчики в густую и на удивление мягкую шерсть. — Трассел, ты настоящее сокровище, не то, что твой вечно всем недовольный хозяин. Так что, я прощаю тебе все неприятные мгновения нашей первой встречи. — услышав соответствующее хмыканье доюскеля, Жасмин усмехнулась, вскоре отправившись собирать ветки для костра, чтобы как следует поджарить мясо, которое Матиас сейчас умело освежевал ножом, отдав половину тушки волку, зная, что он первым делом решил принести добычу им, прежде, чем поел сам. — Обычно наши белые волки натренированы на то, чтобы хватать гришей и помогать нам их уничтожать, но ты принял её, друг мой, и даже подпустил так близко к себе. Однако, можем ли мы и правда ей доверять? Вдруг она прямо сейчас устраивает попытку побега, хотя это было бы сродни самоубийству, учитывая толщину нападавшего за ночь снега и крутые склоны гор, в особенности для того, кто не знает дороги. Волк в ответ лишь негромко фыркнул, внимательно выслушав слова хозяина, словно бы опровергая его последние слова с легким укором, а после вновь принялся за добычу, лакомясь свежим мясом. — А вот и я. Надеюсь, вы здесь не заскучали, мальчики? — отряхнувшись у входа в пещеру, сбросив с себя приличную кучу снега, Жасмин быстро разложила более-менее сухие ветки шалашиком, высекая из подручных материалов искру, после чего подняла нанизанные на ветку аппетитные кусочки мяса, став их поддерживать над огнём. — Далеко ли нам ещё идти? — поинтересовалась сердцебитка, ощущая, как её живот призывно уркнул от восхитительного запаха готовящегося в собственном соку мяса. — Нет, нам осталось преодолеть приблизительно несколько километров, если мои расчеты верны, так что, до города мы уже сможем добраться до обеда, если повезёт, и после, наши пути наконец разойдутся навсегда. — задумчиво проговорил дрюскель, всматриваясь в пламя и отчего-то ощущая, как его стала поглощать неведомая ему до этих пор тоска, впрочем, быстро откинув это непонятное чувство, напоминая себе, что он сейчас не в том положении, чтобы расслабляться и идти на поводу у эмоций. — Отлично. В таком случае, давай поедим в последний раз вместе. И хоть ты мне не особо нравишься, я буду скучать по твоим невыносимым ворчаньям. — с едва заметной улыбкой, проскользнувшей на чувственных губах, девушка передала ему порцию готового мяса, остальную же забрав себе. «Но позволит ли Джель нам так просто разойтись, учитывая тот факт, что мы нарушили главное условие его учения, и последует ли за этим расплата?» Эти мысли долго не давали Матиасу покоя, даже когда они наконец вышли из своего убежища, медленно направляясь вперед к городу, который и в самом деле виднелся с вершины горы, стоило лишь спуститься к подножью, что сделать было не так-то и просто, поскольку даже фьерданец несмотря на свой малый рост вязнул в снегу по колено, не говоря уже о Жас, которую ему пришлось снова нести на себе, осознавая, что в ином случае они бы никуда не добрались и к вечеру. Но вот миновав все тропы и крутые спуски, пару раз чуть не сорвавшись в пропасть, пара добралась до ворот города, встречающего их радостным гомоном. Люди ходили по заснеженным улицам в масках различных зверей, устраивая песни и пляски, а дети носились средь взрослых, играя в охоту и бросаясь в друг друга снежками. Некоторые из них воровали еду с прилавков, которые буквально ломились от всевозможной еды, пока взрослые были либо отвлечены на покупателей, либо на рутинную работу, создавая атмосферу какого-то странного и до боли знакомого уюта. — Что здесь за праздник? — спросила девушка с любопытством, слезая со спины дрюскеля. — Похоже, сегодня в городе проходит праздник Хэйро, поскольку уже почти конец зимы, и следовательно, дни после этой ночи станут постепенно удлиняться. Для северных народов это один из самых важных праздников, символизирующих возрождение. Поэтому боюсь, сегодня все портовые пути будут перекрыты, да и в городе слишком много людей для поиска одного человека, так что, придется ждать до следующего дня. Я совсем забыл об этой традиции… Приложив руку к сердцу, парень внезапно увидел, словно бы наяву, как он сидел на коленях женщины необычайной красоты, гладящей его золотистые кудри и рассказывающей своим мягким, убаюкивающим голосом об этом празднике, обещая, что как только встанет солнце, они обязательно на него сходят. К сожалению, Матиас никак не мог вспомнить её лица, возрождая в памяти мгновения детства лишь нескладными урывками. Тем не менее, он прекрасно помнил, что этот день так и не настал, потому что его мама, как и маленькая сестрёнка, были убиты инфернами, напавшими на их родную деревню, положив тем самым начало его ненависти к гришам, которая постепенно поутихла лишь с годами, вынуждая парня иногда оборачиваться назад к рекам крови за спиной, только потом став осознавать, что не все гриши заслуживают участи быть погребенными заживо во льдах Фьерды, проклиная самого себя порой за эту мягкосердечность, которая однажды могла обернуться для него самого смертью. С тех пор, он никогда не посещал этот праздник, хотя он был один из немногих, в которые даже дрюскели могли отдохнуть и расслабиться, предпочитая просто вести в эту ночь караул или вовсе не выходить на улицы, боясь, что призраки прошлого поглотят его и более не оставят возможности вернуться обратно. — Матиас, всё хорошо? — парня внезапно вырвал из размышлений голос Жас, медленно возвращая к реальности, помогая осознать, что судьба все-таки любит злые шутки, приведя его сюда, невзирая на то, что он пытался избежать этого праздника всю свою жизнь, а теперь, у них нет выхода кроме как остаться, поскольку никто из них не мог продолжить свой путь дальше, застыв на перепутье. — Да, я в порядке, просто немного задумался. Не обращай внимания и лучше пойдем, осмотримся в округе, а заодно и выясним, где можно переночевать. Не выпуская ладони девушки, боясь разминуться с ней в толпе людей, Матиас направился с Жасмин по широкой улице, пестрящей бойкими торговцами с товарами из приграничных стран, поскольку в этом городе, в отличии от окраин севера, люди не были подвержены влиянию ксенофобии, перенимая некоторые традиции и веяния иных культур. Анализируя местность по выработанной годами привычке, фьерданец придерживал Трассела рядом с собой, пускай и люди не боялись волка, поскольку для них эти звери были обыденным явлением. — Молодой человек, не желаете приобрести платье для своей прекрасной жёнушки? — установив со слегка опешившим дрюскелем зрительный контакт, полноватая, со слегка румяными щечками женщина довольно продолжила. — Не пугайтесь так сильно, я не разведу вас на деньги, и даже сделаю небольшую скидку в качестве подарка к предстоящему празднику. Так что, не стойте столбом, у меня вы сможете найти по вкусу всё, что только захотите, и ни за что не пожалеете о потраченном времени и средствах. «Жасмин и в самом деле выглядит не лучшим образом после кораблекрушения, да и её наряд знатно износился. С меня все равно не убудет, если я потрачу несколько монет на благое дело, тем более, в канун святого праздника». — Если что-то приглянется, то так уж и быть, можешь взять эту одежду себе, я все оплачу. — Может быть, ты сам мне выберешь подходящее платье, дорогой? Я доверяю твоему вкусу. — отозвалась девушка, на пару мгновений положив голову на сильное плечо парня, явно решив продолжить их спектакль, начатый ещё при первом знакомстве с пожилой парой. Смирив свою новоиспеченную «жену» долгим и критичным взглядом, Хельвар все же обратил внимание на представленные платья, внезапно остановив свой взгляд на нежно-голубой, словно просветлевшее небо после долгого шторма, модели, отделанной неброской, но довольно элегантно смотрящейся вышивкой, выглядящей очень скромно и утонченно. «Оно красиво, однако, не очень практично, особенно учитывая тот факт, что Жасмин часто мёрзнет в этом суровом климате. Да и скромность ей не к лицу». Мельком взглянув на свою спутницу, увидев в её необычайных зеленых глазах подтверждение своих мыслей, парень вновь принялся за поиски, наконец найдя изящное платье жемчужно-пудрового цвета, обшитое теплым белым мехом, который был способен согреть девушку даже в самую холодную ночь, идеально, как показалось фьерданцу, подходящего под её миниатюрную фигуру и отражающего те же легкие искорки, что сейчас горели в её собственных глазах. — Как тебе такой вариант? — Мне оно очень нравится, к тому же, оно моего любимого цвета, такого же яркого и лучистого, как и твоя душа. — отстранившись от парня, который внезапно ощутил, как у него раскраснелись кончики ушей, явно довольная ситуацией Жасмин направилась к торговке, которая мигом повела девушку к своей повозке, скрыв ее от чужих глаз и позволив примерять платье, подобрав нужный размер. Дрюскель успел протоптать чуть ли не траншею, к тому времени, когда его наконец окликнул знакомый голос. Подняв взгляд, он обомлел, потеряв на несколько мгновений дар речи, наконец всецело узрев, насколько же сердцебитка на самом деле оказалась прекрасной. Её золотистые, словно плавленое золото, кудри, развивались на ветру, как и платье, подчеркивающее все особенности фигуры своей обладательницы, приковывающее к себе взгляды прохожих. — Ты выглядишь очень мило. — смущенно кашлянув, проговорил Матиас, заставив себя отвести взгляд в сторону, прекрасно уже понимая, что в будущем не отделается от подколов своей спутницы. В будущем, которое, к сожалению, должно было наступить слишком скоро, ведь времени у них оставалось с каждым часов все вместе, до того момента, когда их совместная история подойдет к концу. — Спасибо, дорогой, это все благодаря тебе. Ты у меня самый лучший. — поднявшись на носочки, девушка легонько на пару мгновений прикоснулась губами к его щеке, тут же отстранившись, вынудив парня пылать, как заходящее за горизонт солнце. — Можно было бы обойтись и простым «спасибо», — вновь проворчал фьерданец, отдавая женщине мешочек с монетами за покупку. — Носите на здоровье, голубки, и счастливого вам празднования Хэйро. Помните, что платье, купленное возлюбленной на кануне, послужит мостом, соединяющим ваши души даже в том случае, если один из вас однажды оставит этот мир, уйдя на тот свет раньше положенного срока. — проворковала женщина, взглянув на застывшую пару проницательным взглядом, вскоре словив себе нового покупателя, принявшись помогать ему выбрать товар. В этот момент среди людского гомона послышались внезапные вскрики и знакомое рычание, заставившие Матиаса насторожиться и мигом направиться к собравшейся толпе, замечая средь людей, как Трассел принялся защищать маленького мальчика, которому едва исполнилось 12 лет, продававшего маски, большая часть из которых была повреждена, в то время как над самим ним возвышался полный мужчина вместе со своими стражами, которые пытались пока мягко отогнать волка, скалящего зубы и готовящегося к прыжку. — Что здесь происходит? — быстро ворвавшись на поле брани, Матиас встал рядом с волком, положив ладонь ему на загривок, не давая никуда дернуться, негласно приказывая стоять на месте. — Этот равкианский обоварнец встал на моем пути, бросаясь под ноги лощадей, так мало того, пытался всучить эту дрянную маску, оскверняющую все наши традиции. Но словно ему этого было мало, он еще и волка сюда притащил. Кто теперь будет держать ответ за его поступки? Вы? — Да, и пускай этот малыш не из нашего края, он имеет такие же права, что и все мы. Не стоит судить о людях по их национальности, уничижая тем самым нашу культуру своими гнусными деяниями. Если вы компенсируете мальчику весь ущерб, который нанесли ваши люди, конфликт иссякнет и все разойдутся мирно. — отчеканил Матиас, взглядом велев Жасмин, пробившейся в первые ряды, не вмешиваться. — Да что ты о себе возомнил? У тебя еще молоко на губах не обсохло, чтобы диктовать мне свои условия! Стража, взять его! — рявкнул мужчина, однако воины застолбинели, глядя на то, как парень достаёт балисарду, свидетельствующую о его принадлежности к дрюскелям, а волк обнажил сильнее свои белоснежные клыки, будучи готовым кинуться в атаку. — Даю вам последний шанс одуматься, господин. У меня с такими, как вы, разговор короткий. — Святой Джель, ты из отряда дрюскелей! — пролепетал мужчина, холодея, слыша разрастающиеся перешептывания толпы. — Ладно, из уважения к таким воинам как вы, я отступлюсь, но правда не на твоей стороне, малец. Они для нас всегда будут чужими. Не позволяй своему сердцу свернуть с выбранного пути и позволить себя одурачить этим иноземцам, мой тебе совет. Кинув под ноги мальчику несколько золотых монет, мужчина развернулся и разгневанно удалился, вновь садясь в сани, и лишь когда они отъехали на достаточно дальнее расстояние, не передумав о своем решении по пути, Хельвар обернулся к ребенку, помогая ему встать. — Ты как, в порядке? Парень заметил, что на мальчике не было ран, лишь пару незначительных царапин, осторожно отстраняясь от ребенка, мельком взглянув на расходящуюся толпу. «Если бы не Трассел, все могло бы закончиться плачевно, но почему вдруг он вступился за ребенка? Обычно, его не интересуют другие люди, лишь Жасмин с недавних пор была исключением». — Да, спасибо вам, господин. Если бы не вы и ваш волк, я навряд ли сегодня вернулся домой. Позвольте вас за это отблагодарить. — вручил парню две маски: волка и северной лисицы, заметив девушку, все это время неотрывно наблюдавшую за ними, а теперь решившей присоединится. — Мне не нужны за это деньги, ведь монеты, что мне дали в качестве компенсации покроют все расходы, и даже больше, чем было до этого. — Как тебя зовут, малыш? И почему ты здесь совсем один? — ласково спросила девушка, принимая подарок мальчика из рук, садясь на корточки, чтобы оказаться с ним на одном уровне. — Йоран. У меня больная мама, поэтому, я вынужден зарабатывать на пропитание и ее лечение сам. Но благодаря вам, дрюскель, я сегодня сумею купить ей лекарство. Благодарю вас и хорошего вам праздника. — забрав монеты и остатки уцелевших масок, парень поспешно удалился, погладив Трассела на прощание. — Я думала, твой волк не особо жалует чуземемцев, но видимо, равкианцы в этом списке составляют особое исключение. — проговорила девушка, жестом попросив Матиаса наклониться, примеряя ему маску, которая на удивление села довольно хорошо, улыбнувшись своим мыслям. Дрюскель оказался тронут тем, что предложив ему одеть маску, Жасмин тем самым дала понять, что лишь на сегодняшнюю ночь, но принимает условия жителей севера, став ненадолго частью этого загадочного ледяного мира, пускай он ей и претил. — Не зазнавайся слишком сильно, ты просто сумела его прикормить, вот этот мохнатый предатель и принял тебя. Хотя порою, если честно, я и сам не знаю, что происходит у него в голове. Взглянув на Жасмин и получив её негласное разрешение, дрюскель осторожно надел маску и на её лицо, случайно прикоснувшись огрубевшими от оружия руками к ее нежной коже, тут же отстраняясь. — Матиас, могу я задать вопрос во имя нашего временного перемирия, раз уж мы завели об этом разговор? Почему вы уничтожаете гришей? — Мы не уничтожаем их, а отправляем в Ледяную тюрьму или же, если гриш слишком буйный, начальство само выносит ему приговор. Но это информация не в моей компетенции. Моя обязанность — лишь охота и доставка, так уж повелось с тех самых пор, как наши народы стали стирать упоминание друг друга с лица этой земли, об этой истории всем известно. Большего я тебе сказать не могу. Да и если бы знал, то не сделал бы этого, поскольку не имею права раскрывать военные тайны. — отчеканил грозно парень, отправляясь с Жасмин в дальнейший путь, не обращая внимания на торговцев, каждый из которых пытался привлечь внимание проходящих мимо людей и предложить ему свой товар. — И тебе никогда не было жалко всех этих людей? Ведь мы, такие же, как и вы, из плоти и крови, ты ведь это и сам понял, не так ли? Посмотри на меня, разве я тебе причинила за все это время вред, кроме попыток защищаться? Разве обидела кого-то другого? Взглянув на полные надежды и осторожности глаза Жасмин, парень почувствовал, как что-то в его душе шевельнулось, вызывая клочок сомнений, который уже рос в нем давно, не увядая, несмотря на суровые времена, поскольку Хельвар и сам понимал, что учение, которое ему вдалбливали в голоду годами, начало давать брешь, принося за собой вместе с тем и страх. Страх того, что мир на самом деле не таков, каким он его знал, переворачивая все его былые представления. — Мои чувства здесь не имеют никакого значения. Я дал однажды присягу и теперь, обязан ей буду следовать до конца своих дней, если не хочу потерять дом и все, что имею. Так что, пожалуйста, давай закроем эту тему. Ты все равно не получишь те ответы, которые сумели бы удовлетворить твоё любопытство. «Конечно мне было жалко тех, кто попадал к нам в капкан. В особенности, невинных детей, которые еще и нагрешить толком не успели. Но мне всю жизнь внушали, что гриши — монстры, уничтожающие наших тысячами, когда мы — всего лишь сотнями, и среди них нет никаких исключений. Я и сам не редко становился свидетелем подобного, ведь мою семью убили на моих же глазах. Но теперь, когда я встретил Жасмин, всё словно бы начало меняться. Может быть, я просто предпочитаю обманывать сам себя?» — А ты никогда не думал о том, что мир не ограничивается одной лишь Фьердой? Ты бы мог отсюда уплыть, даже в ту же Равку, и начать новую жизнь, бросив всё это гнусное дело. — Мой дом здесь, Жасмин, и менять я его не собираюсь. А за подобные предложения тебя в наших краях могут и вовсе упечь за решетку, так что побойся Джеля и следи за своими словами. Внезапно парня остановил аромат вкусных, жарящихся на масле гренок, вынудивших его невольно замереть перед прилавком на пару мгновений, прежде, чем заставить себя тронуться дальше. Однако, к своему большому удивлению, фьерданец оказался остановлен своей спутницей, мягко схватившей его за рукав, явно заметив его мимолетные сомнения. — Неужели такому здоровяку, как ты, нравятся подобные блюда? Хочешь, купим себе пару штук? Могу даже оплатить, в качестве благодарности за платье. — Не нужно, прибереги деньги лучше на действительно что-то важно, например, на наш ночлег, который еще неизвестно в какую сумму нам обойдется. К тому же, я недавно вместе с тобой ел, мне этого будет достаточно до вечера. «Жизнь среди отряда учила меня аскетическому образу жизни, поэтому, я должен совладать с собственными желаниями, пускай за мной уже и не приставлен наблюдатель, как это было в далеком детстве, наказывающий жестоко при каждом удобном случае». Негромко шикнув, Жасмин все равно сделала так, как захотела, купив два мешочка гренок, один из которых она вручила парню без лишних слов, с удовольствием принимаясь за лакомство. — Я их сама люблю до безумия, так что, прими мою благодарность или, если вдруг не захочешь, можешь отдать их мне обратно. Я буду не против. — проворковала сердцебитка и парень заметил, как на её белоснежных щеках выступил довольный румянец, все же не отказавшись от предложения.

***

Постепенно начало смеркаться, люди расходились по собственным домам, либо же просто проводили счастливо время в компании семьи. Матиас чувствовал, что успел уже подустать за это время от столь огромного скопления людей и от того, что к какому бы дому они не подходили, им везде отказывали, поскольку город был небольшой, а приезжих много и мест всем не хватало. Оставшиеся же не хотели селить в комнату волка, предлагая оставить его ночевать на улице, на что парень отвечал отказом. — Все-таки стоило в первую очередь позаботиться о поиске ночлега. Извини, я виноват в том, что мы сейчас не можем как следует отдохнуть. — проговорил Матиас, заслоняя Жасмин собой от промозглого ветра, видя, как она кутается в свою теплый плащ сильнее. — Да ладно тебе, в случае чего у нас всегда есть пещера, в которую мы можем вернуться. — попыталась отшутиться девушка, прекрасно понимая, что если они ничего не найдут в ближайшее время, шутка может стать горькой реальностью. — Голубки, ищите жильё? У меня как раз осталось одно местечко, если, конечно, вы готовы делить на двоих одну постель. Услышав за спиной знакомый голос Матиас обернулся, увидев перед собой ту самую торговку, которая ранее продала им платье, а сейчас приветствовала теплой улыбкой. — Ну так что, согласны? Не переживайте, плату допущу договорную, ведь благодаря вам, у меня не было отбоя от покупателей еще целый час, и я практически смогла продать все свои товары. — Да, мы согласны, — ответил фьерданец, переглянувшись со своей спутницей, которая так же была нисколько не против. — Но при условии, что мы можем взять с собой волка. — Без проблем. Я видела, на что способен этот мальчик, так что, ничего против него не имею, к тому же, у нас тоже есть один, передавшийся от отца к сыну, который был когда-то дрюскелем, пока не отдал Джелю жизнь пав смертью храбрых. — смахнув со щеки быструю слезу, женщина провела путников в небольшую, но просторную комнатку, в которой была лишь скромная кровать, укрытая шкурами, столик и небольшое кресло в углу возле камина, создавая тем самым особый уют. Отдав женщине половину суммы, предусмотрительно оставив остальное на утро, Матиас поблагодарил хозяйку заведения, шикнув на Трассела, который первый забрался на кровать, заняв свое место с краю, широко зевнув. — Предлагаю последовать его примеру. Этот день выдался трудным для нас обоих. — Так не терпится увидеть меня в постели, дорогой? Не думала, что ты такой извращенец. Я ведь могу и привыкнуть спать под твоим теплым бочком. — промурлыкала златокудрая красавица, разуваясь и снимая верхнюю одежду, мгновенно заставив парня тем самым смутиться и отвернуться, с легкой ухмылкой ложась возле стены. — Не хорошо заставлять свою девушку ждать. — Мы больше не на публике, нечего изображать женатую пару. — проворчал Матиас, дождавшись, когда девушка уляжется, лишь после заняв место рядом с ней, развернувшись к Жасмин спиной, чтобы никого не смущать. — Спокойной ночи, — сумел расслышать сквозь сон парень, будучи сраженным им как только его голова коснулась подушки, чувствуя обнимающие его руки девушки на своей груди. «С некоторых пор я действительно стал привыкать к этим настойчивым и не терпящим возражения, но в то же время невероятно милым объятиям». Постепенно погружаясь в притягательное царство Морфея, перед парнем стали возникать странные видения, в которых поначалу фигурировали его погибшие товарищи на празднике в честь зарождения Джеля. — Не ожидали, что ты обзаведешься женой, Матиас, и ради собственных чувств предашь всех, кто на тебя рассчитывал и чьи жизни ты обязан был оберегать, предашь родину, взрастившую тебя и предашь свою семью, погибшую от рук таких же, как твоя возлюбленная. — послышался голос откуда-то издали. — Разве мы тебя таким растили? — Нет! Я никого не предавал. Жасмин не такая, как многие другие гриши, она не убивала невинных и ей я обязан жизнью. Только поэтому мы все еще вместе. — принялся отрицать парень, делая осторожный шаг назад, ощущая подбирающееся отчаяние и тяжелые взгляды остальных посетителей бара, устремленные в его сторону. — Ты хоть сам веришь своим словам? Остановись, Хельвар, пока не стало слишком поздно. Она тебе предаст. — пророкотал где-то совсем близко голос, вынуждающий Матиаса обернуться, постепенно видя, как его товарищи стали воплощаться в бесформенных летающих сущностей, представляющих из себя сгустки тьмы, которые постепенно поглощали за собой все живое, оставляя после лишь пустоту. — Я верю Жасмин и не усомнюсь в ней только лишь из-за собственных предрассудков. И пускай она гриш, я позволю ей уйти, ведь долг — превыше всего. Я ей обязан жизнью. — Только лишь в этом причина? А ты не думал, что она тебе может нравиться, как девушка? Её пушистые и слегка завивающиеся волосы, живые глаза, полные смелости и чувственные губы, которых никогда не касался ни один дрюскель. Всё это вызывает в твоем сердце необычайный трепет, не так ли? — ухмыльнувшись, одно из существ принялось призывать остальных, постепенно принимая очертания самой Жасмин, словно бы в подтверждение брошенных слов. — Нет! Я не испытываю к ней никаких чувств. Мы для друг друга — совершенно чужие. «Это всего лишь сон, я должен попытаться проснуться, если хочу, чтобы этот кошмар закончился и больше не имел надо мной власти» — Именно поэтому ты покупал ей платье? Не лги себе, Матиас, ты не сможешь обмануть собственное сердце. Вашим судьбам было предопределенно переплестись и оборваться на распутье. Как бы ты не пытался этого избежать. Отшатнувшись, парень не заметил, как в его грудь вонзился клинок, удерживаемый изящной рукой девушки. Ощутив боль и от этого проснувшись в холодном поту, не сразу придя в себя, став проводить похолодевшей рукой по лбу с тихим стоном, Матиас взглянул на встрепенувшуюся от его резких движений сердцебитку. — Всё в порядке? Тебе приснился какой-то кошмар? — сонно пролепетала девушка и Матиас сумел разглядеть в ее глазах беспокойство. Или же эта была просто тень его иллюзий? — Да, всего лишь глупый кошмар, но теперь уже все в порядке, так что ложись обратно спать, еще слишком рано для того, чтобы отправляться в путь. — проговорил парень, опуская взгляд, осознавая, что самому ему уснуть уже навряд ли удастся. — Это, конечно, не мое дело, но если тебя что-то тревожит, я могу тебя выслушать. В конце концов, кошмары зачастую являются олицетворением того, о чем мы долго думаем и что нас особенно тревожит. Когда выпускаешь это наружу, становиться полегче. Взглянув на сонную, но все равно готовую выслушать его девушку, дрюскель с тихим вздохом лег обратно, соблюдая дистанцию, насколько это вообще позволяла их постель. — Мне просто кажется, что я предал собственных товарищей, когда остался единственным выживших после кораблекрушения, да еще подвел все их надежды, не сумев исполнить собственный долг… — осознавая, что он и без того слишком многое сказал, парень умолк. — Забудь, не забивай себе этим голову. — Матиас, ты не виновен в том, что выжил, к тому же возможно, кто-то еще из твоей команды сумел выбраться из того жуткого места, не стоит делать поспешных выводов. Вскоре ты вернешься на родину и сам все проверишь. Ну а сейчас, давай полежим еще хотя бы пять минуточек. Невыносимо вставать в такую рань. Остался неподвижно лежать на постели, перевернувшись на противоположный бок, позволив девушке проспать еще около получаса, после чего принялся собираться с ней в обратный путь, выплатив хозяйке остальную сумму монет. Покупая на оставшиеся отложенные деньги им обоим по паре пшеничных лепешек, фьерданец внезапно заметив несколько вооруженных дрюскелей. На миг его ликующее сердце дрогнуло, но в следующую секунду Матиас вспомнил о Жасмин, которая застыла в оцепенении, осторожно взяв ее руку в свою ладонь и проговорив: — Постарайся вести себя как можно более спокойно и естественно, придерживаясь нашей первоначальной легенды. Они не станут тебя трогать, если не сочтут подозрительной. Но если все пойдет не по плану, разворачивайся и беги без оглядки, желательно к храму. В столь святое место они не посмеют сунуться. Я же постараюсь их задержать. — Куда же вы так торопитесь, молодые люди? Вы разве не слыхали о комендантском часе, запрещающим выходить из дома раньше 8 утра? Или же, если вы приезжие, то решили, что наши правила на вас не распространяются? — проговорил заметивший их дрюскель, предусмотрительно положив ладонь на эфес балисарды, глядя на Жасмин, которая кротко взглянула сначала на солдат, а после на своего защитника, тихонько зайдя за его широкую спину. «Странно, что он меня не узнал. Может быть, новичок? Потому что пускай отряды наши и не сильно обширные, наше количество довольно внушительное, но с каждым мы между собой знакомы. А этих, видимо, поставили на службу нынешней зимой. С дугой стороны, тем же лучше». — Прошу прощения, мы с женой только недавно приехали в этот город, желая навестить своих родственников, и не учли по неосторожности внезапно изменившиеся законы. Извините, больше такого не повторится… — вынужден был соврать парень, ощущая, как на его душе скребут кошки. Пока фьерданец заговаривал сослуживцам зубы, девушка осторожно от него отошла, усыпив на несколько минут волка одним лишь касанием руки, скрывшись в толпе, лишь один раз обернувшись, взглянув на Матиаса с толикой грусти во взгляде, более не став медлить. Пропажу Жасмин смогли обнаружить лишь спустя пару минут, когда Хельвар практически убедил стражей в собственной истории, обнаружив, что девушка все же последовала его совету и улучив возможность, сбежала. Тогда-то ему тоже не оставалось иного выбора, кроме как задержать дрюскелей, заранее попросив у Джеля прощения, ввязавшись в драку, не учтя, что может подоспеть подкрепление со стороны местного патруля, скрутившего бунтовщика, отправив его под арест. «Пускай я и сам ей подал идею, но не ожидал, что она уйдет вот так, даже не попрощавшись хотя бы мимолётным касанием. Хотя, кто я ей, чтобы она так со мной обходилась? Не зря же сон пророчил мне, что я слишком погряз в собственных идеалах, вылезших мне по итогу боком. Видимо, моя надежда на то, что между дрюскелями и гришами наступит мир, всё же никогда не оправдается, потому как мы все не в силах переиграть собственную судьбу».