Proposition

По-летнему жаркий майский день уже перевалил за собственный зенит и плёлся теперь к закату. Природа будто замерла, даже птичий щебет едва доносился до слуха путника. Молодой человек на коне вороной масти ехал неспешно, задумчиво смотря куда-то вдаль. Жеребец, который, наверное, охотно бы резвился под другим седаком, сейчас шёл чинно, лишь изредка нетерпеливо качая головой — мол, когда уже поскачем по-настоящему? Но молодой человек не хотел проверять сейчас удаль своего коня: все его мысли были о предстоящем важном разговоре. Павел Пестель решился сделать предложение. Проехав ещё некоторое время, всадник и его конь оказались в живописном, английского типа парке, дорога через который вела к небольшому, но, вместе с тем, величественному дому. Хозяин усадьбы Пётр Пален — крепкий ещё мужчина лет семидесяти, вышел встречать гостя самолично. — Дорогой мой, добрый день! (разговор происходил на французском) Как добрались? — Добрый день! — молодой человек крепко пожал протянутую ему ладонь. — Благодарю! Без приключений. — Не удивлюсь. На таком красавце, — мужчина потрепал жеребца по покрывшейся испариной мускулистой спине. — Можно быть спокойным. Если, конечно, прежде объездить его... Но вам это, конечно, не составило труда. Молодой человек кивнул с несколько самодовольной улыбкой. — Я распоряжусь, чтобы о нём позаботились. А мы с вами отправимся вон туда, — мужчина взглядом указал куда-то за цветущие вишни. — Я очень рад, что вы посетили меня здесь в уединении. Не хотелось принимать вас, мой милый, в Митаве — там слишком много "ушей"... За деревьями взору гостя открылась беседка с накрытым внутри столом. Блюд было множество, также на белоснежной скатерти выстроились в ряд несколько графинов с наливками. — Вы что предпочитаете? — осведомился хозяин дома. — Благодарю, я не буду пить... — Как же можно?! — удивился мужчина. — У меня делают лучшие наливки во всей округе... А знаете, Павел Иванович, я пожалуй самоуправно налью вам. Вот из яблок очень недурна! Я распорядился добавить туда корицы. Пестель принял лафитник, сдержанно кивнув. — Выпьем же за нас и за успехи в наших делах! Мужчины чокнулись рюмками на тонких ножках. Пестель лишь пригубил, в то время как Пален выпил до дна. — Как корица чувствуется, да?! Она ведь очень полезна для сердца и для нервов. Да и мужчинам помогает в амурных делах (здесь хозяин многозначительно улыбнулся гостю, но ответной радости от подобной пользы корицы не встретил). Прошу вас, — Пален принялся подкладывать Пестелю в тарелку самые аппетитные куски. — Я приехал... — сказал молодой человек. — Чтобы сделать вам предложение... В беседке воцарилось молчание. В саду резвились птицы, их веселое щебетание здесь было оживлённым. Откуда-то из-за дома донёсся бодрый крик петуха. — Куда думаете меня увезти? — небрежно поинтересовался Пален с аппетитом уминая кусок пирога. — Граф? — Пестель в недоумении уставился на собеседника. — Ну, куда поедем венчаться — в кирху или в православный храм? У нас здесь есть недалеко Симеона и Анны, — мужчина поднял глаза на озадаченного собеседника. — Вы же предложение изволите делать! Пален сам засмеялся собственной шутке, Пестель же нахмурился. — Простите старика, Павел Иванович, — Пален вытер губы салфеткой. — У меня с детства весёлый нрав — ничего с собой поделать не могу. — Граф, — Пестель нахмурился. — Я предлагаю вам вступить... — В ваше тайное общество? — прервал его мужчина. — Нет уж, увольте, мой милый. — Тогда мне больше незачем тут оставаться, — Пестель поднялся с места. — А я полагал, что вы приехали ко мне, как другу, а не как к потенциальному участнику вашего «Союза», — с мягким укором произнёс Пален, глядя на гостя снизу вверх. — Простите, — Павел вернулся на своё место. — Вы правы, граф. Ещё раз простите мне мой эгоизм. — Прощаю, — добродушно кивнул хозяин дома и снова наполнил бокалы. — Павел Иванович, вы мне очень симпатичны. Я чувствую некое духовное родство между нами. И поэтому хочу поделиться с вами некоторыми моими мыслями относительно ваших планов. Но сначала попробуйте вот этот великолепный пирог с курицей. Выпьем за Отечество наше! И (Пален неожиданно перешёл на русский) за Императора Александра! Пестель удивлённо поднял брови, но заметив усмешку на губах собеседника, сам улыбнулся. — За Государя нашего! — гость и хозяин обменялись многозначительными взглядами. — Так вот, дорогой мой, — продолжил Пален уже по-французски. — Не пытайтесь ничего делать по средством тайного общества. Это глупость! Если вас двенадцать, то двенадцатый неизменно будет предателем. Поверьте, я знаю, о чём говорю. Я знаю свет и людей... Пестель напряжённо слушал Палена, нахмурясь. — Да, безусловно одному такое дело не под силу, — продолжал мужчина. — И всё-таки пусть о нём знают как можно меньше людей. Ведь непосредственным исполнителям можно сообщить все детали прямо перед... сим прискорбным событием. Пален снова усмехнулся. Глаза Пестеля блестели от азарта или, может быть от лучшей в округе наливки. — Но вы должны заранее подобрать этих исполнителей, к примеру, среди недовольных солдат. Подобрать и постепенно настраивать их... — Понимаю, — закивал Пестель, теперь уже сам отрезая кусок пирога. Беседа оживилась, очевидно, гость и хозяин окончательно доверились друг другу. — ...А знаете, почему я пригласил вас одного? — неожиданно спросил Пален. — Я вам понравился? — Павел улыбнулся — Да! — согласился Пален. — Но есть и другая причина — я понял, что понравился вам. Знаете, я замечаю пренебрежительное отношение к своей персоне со стороны нынешней молодёжи... И к тому, что я сделал в 1801-м. Молодые люди считают мой поступок эгоистичным, хотя я избавил Отечество от безумного тирана! Да, я не смог дать России Республику, но в то время я искренне считал, что с восшествием на престол Александра, реформы не замедлят быть... Мужчина замолчал. — Граф, я не сомневаюсь в ваших благородных намерениях той весной. И, к тому же считаю, что могу почерпнуть много важного из бесед с вами для моего дела. Да и для меня самого, — Пестель сам разлил наливку по лафитникам. — За вас! — Я рад, что не ошибся в вас, — на острых скулах графа выступил лёгкий румянец. — Но заклинаю вас, мой молодой друг, — пусть о ваших патриотических планах знают как можно меньше людей! Пестель кивнул, очевидно обдумывая слова старшего товарища. Солнце тем временем скрылось за деревьями, окрасив небосвод розовым и оранжевым цветами. В беседке стало прохладно. Пален и его гость встали из-за стола и медленно направились к дому. — Переночуйте здесь, — предложил граф. — А утром вернётесь в Митаву. Думаю, начальство вас простит... — Простит, — Пестель видимо успокоился и, хотя его желание относительно участия Палена в заговоре не исполнилось, был доволен. — Благодарю вас, граф. Комната, приготовленная для гостя, оказалась небольшой, но уютной: с изящной, несколько старомодной мебелью и миниатюрами на стенах. — Сейчас я пришлю к вам кого-нибудь из слуг, — Пален зажёг свечи на массивном канделябре. — Или служанок. Как пожелаете? — Лучше слуг, — серьёзно сказал Пестель. — Легкомыслие чуждо вам, мой милый? — примирительно усмехнулся Пален. — Похвально. Доброй ночи! — Доброй ночи, — оставшись один, Пестель взял подсвечник и, поставив его на столик возле кровати, пролистал несколько лежащих там книг, но не найдя в них ничего интересного для себя (это были какие-то французские романы), в задумчивости сел на кровать. В дверях комнаты вдруг появился Пален, одетый теперь в синий атласный халат из под которого виднелся белоснежный ворот тонкой рубашки. — В доме уже все спят и я подумал, что обязанность хозяина помочь гостю... — Благодарю, но не стоило. Я прекрасно справлюсь и сам, — Пестель окинул Палена быстрым недоумённым взглядом. — Граф... спасибо вам за этот вечер — он был прекрасен во всех отношениях. — Не стоит благодарности, — Пален прошёл в комнату и устроился в кресле. — Дорогой мой, я рад служить вам. Но могу я просить вас кое о чём? — Разумеется, — Пестель заинтригованно слушал собеседника. — Видите ли, Пауль, я буду откровенен с вами (мужчина неожиданно заговорил по-немецки): я люблю вас. Да что там "люблю" — я сгораю от пылкой страсти, как не сгорал и в восемнадцать лет, — мужчина замолчал, видимо оценивая реакцию гостя. — С первого дня нашего с вами знакомства. Я думал сначала, что чувство моё есть отеческая забота, потом что оно — восхищение от встречи с равным... Но врать себе глупо — я люблю вас и прошу вас провести со мной эту ночь. Бледный, словно мел, Пестель, вскочил на ноги, как ошпаренный. Он подошёл к окну и стал пристально вглядываться в темноту, будто что-то ища в ней. — Граф, теперь уже я не могу принять ваше предложение, — тоже по-немецки произнёс наконец Пестель, тон его был самым решительным. Пален поднялся с кресла: он старался казаться весёлым, но это очевидно давалось ему сейчас нелегко. — Я знаю, что в подобной любви один должен непременно покоряться другому, — Пестель обернулся. — А я не могу никому покоряться! — Ах, в этом всё дело?! — Пален искренне рассмеялся. — Я ожидал, что вы укажите мне на мои лета или на противоестественность... содомского греха, который я вам предлагаю. Милый мой, я заранее согласен на всё, чего вам захочется. Пестель повернулся и быстро подошёл к Палену. — Граф, я не смею поведать вам обо всех моих желаниях... — Можно открываться постепенно, — Пален смотрел на Пестеля с нежностью и любопытством. — Идите ко мне, чего вы ждёте? Дважды просить не пришлось. Молодой человек обнял мужчину, осторожно целуя его в губы. Ладони Палена скользнули по всё ещё бледным щекам Пестеля и легли на золотые эполеты. Пестель вдруг решительно взялся за пояс графского халата, развязывая тугой узел. — Давайте я помогу вам, — Пален принялся расстёгивать пуговицы на мундире своего возлюбленного. Спустя несколько минут уже полностью обнажённые, новоиспечённые любовники легли на кровать под лёгким балдахином. Пестель покрывал тело Палена жаркими поцелуями, слегка прихватывая губами кожу. Молодой человек захватил инициативу и действовал уверенно, будто это была не первая их с графом совместная ночь. Пален охотно принимал ласки, шепча нежности по-немецки. — Я думал... ты сразу потушишь свечи, — мужчина насмешливо потрепал целующего его ключицы Пестеля по волосам. — Отчего же? — Пестель приподнялся, поднеся свои пальцы к губам графа. — Мы с вами оба так красивы... Пален поцеловал кончики пальцев, затем заскользил по ним языком. Долго взирать на это бесстыдство Пестель не смог — последовал страстный поцелуй. — Лягте на бок, граф. — Я полагал, мне учить тебя придётся, — Пален выполнил просьбу, — всем премудростям. А ты вон какой просвещённый?! Теперь Пестель действовал почти грубо и, видимо, привычно для себя: прижимаясь к спине мужчины, он резко овладел им. Пален вцепился пальцами в бедро Пестеля, прося не торопиться, шепча, что давно мечтал об этом, восхищаясь темпераментом любовника. — Пауль, ах! Я сразу понял, как тебя увидел... — Пален облизывал тонкие губы. — Что ты доставишь мне это удовольствие. Жеребчик, мой! Пестель только усмехнулся. Тяжело дыша, он снова и снова брал оказавшегося таким податливым мужчину. Тот тихо стонал, отдаваясь на каждое движение, страстно умоляя продолжать. Пестель крепче обнял Палена, просунув ладонь между его бёдрами. — Сейчас-сейчас, — шептал он, целуя плечи графа. — будет совсем прекрасно... На этой фразе всякие диалоги прекратились: в комнате слышались лишь вздохи, да стоны. Взмокшие гость и хозяин сминали кружевную простынь, прижимаясь друг к другу. Наконец Пален всхлипнул и замер, тяжело дыша. Пестель отстранился от него, лаская себя. Пален повернулся на другой бок и, оказавшись лицом к молодому человеку, положил свою ладонь поверх его ладони. Пестель благодарно кивнул, ложась удобнее. Пара минут и семя брызнуло ему на живот. Любовники обнялись и некоторое время лежали так молча. — Граф, — сказал наконец Пестель. — спасибо вам за всё... — Не стоит благодарности, — отозвался Пален, перейдя на русский: Что я прельщён тобой, Чему тому дивиться, - Тебе красой родиться Назначено судьбой. — Это Херасков? — расслабленно улыбнулся Пестель. — О, граф, сейчас в моде совсем другое. Пестель покосился на Палена и, лукаво улыбнувшись, громко прочёл по-русски: Самовластительный злодей! Тебя, твой трон я ненавижу, Твою погибель, смерть детей С жестокой радостию вижу. Читают на твоем челе Печать проклятия народы, Ты ужас мира, стыд природы... — Пауль?! — граф расхохотался и игриво шлёпнул довольного своею выходкой Пестеля по плечу. — Вы похоже сумасшедший! — Я потерял разум от страсти, — улыбнулся Пестель. — Так найдите свой разум, — Пален приподнялся, нависая над любовником. — Пауль, правда, будьте благоразумны... И приезжайте ко мне снова. — Приеду, — серьёзно сказал Пестель. — В воскресенье буду у вас. — Вот и славно... Последовал томный поцелуй. The End