***
На пресс-конференции вспышки фотокамер слепили глаза, из-за яркого света лица людей пребывали в мареве бликов, терялись в отблесках софитов. Гомон, топот, перешёптывания, — они казались слишком громкими, давящими, угнетающими, и на их фоне прямые вопросы в микрофон оглушали. Лю Хайкуань чувствовал, как головная боль медленно, но верно, набирает обороты, он мог сосредоточиться только на ней, хотя каким-то чудом умудрялся правильно и предельно четко отвечать. Справа от него Чжу Цзаньцзинь чему-то усмехался, что-то рассказывал, изредка и как бы невзначай касаясь его руки. Лю подыгрывал ему, улыбался и даже выдавал правильную реакцию в нужные моменты, но всё равно почти не понимал, что происходит вокруг. Он только изредка обращал внимание, как задорно подшучивают друг над другом Ван Ибо и Сяо Чжань, и старался делать вид, что совсем не замечает человека по ту сторону от них. Этим человеком был Ван Чжочэн, он вел себя более чем естественно, ему всегда с лёгкостью удавалось обманывать публику… Лю так не мог. По правде сказать, за последний год ему всё это не только порядком поднадоело, но и вымотало духовно и физически. Если бы не поддержка друзей… если бы не ЕГО поддержка, могло быть хуже, гораздо хуже. Чжу снова сжал руку Лю, и на этот раз намеренно задержал прикосновение, чтобы объективы фотокамер засняли их с разных ракурсов. Так было нужно, этого требовали обстоятельства, студия и фанаты, никто не интересовался, чего именно хочет актёр, если что-то в его отношении приносило прибыль. — Я не предлагаю, а ставлю тебя перед фактом! — вспомнил Лю тот самый разговор в студии сериала «Неукротимый». Директор тогда возвышался над столом, уперевшись в него ладонями, он был зол и, хотя их отношения раньше никогда нельзя было назвать враждебными, сейчас именно так и казалось, — Там, за закрытыми дверями, ты можешь любить кого угодно, на публике изволь делать то, что они хотят. Мы тут деньги зарабатываем, а не развлекаемся! — Не понимаю, как зависят мои реальные отношения от мнения поклонников? Их это не должно касаться. — Они приносят нам деньги, а кто платит, тот и заказывает музыку. Он почувствовал лёгкое прикосновение к коленке с другой стороны и опомнился. — Вопрос был задан тебе, — шепнул Ван Ибо. — А? Да, спасибо… — Лю поднял взгляд на молоденькую журналистку, — Пожалуйста, повторите вопрос. Она смутилась и тихо произнесла. — Какие отношения вас связывают с Чжу Цзаньцзинем? Чжу сжал его руку сильнее и перехватил инициативу, мгновенно разруливая ситуацию. Где-то слева Ван Чжочэн бросил на них неопределённый взгляд. — Вы и ваши коллеги спрашивают об этом у всего каста «Неукротимого» уже пятый год, — ответил Цзаньцзинь, — Давно можно было понять, что у нас планы по захвату мира. В зале раздался дружный смех, и дальнейшие вопросы были приостановлены. Организаторы сослались на ограничение по времени. — Что с тобой? — Чжу вывел его после конференции, и, намеренно засветившись перед одним из фотографов, втолкнул в первую попавшуюся гримёрную. Лю закрыл дверь и прислонился к ней спиной, откинув голову. Цзаньцзинь улыбнулся и похлопал его по плечу. — Ладно, не отвечай. Я понимаю. Мне тоже это надоело, но давай не будем забывать ради чего это всё. Столько лет обучения в театральной академии… профессия мечты… Не раскисай, наступит момент, когда всё изменится, я в этом уверен, — он отошёл и сел на стул визажиста, спиной к зеркалу. — Я устал, — Хайкуань провел ладонью по лицу, — устал. Сколько ещё ты вот так сможешь нас прикрывать? Сколько выдержит он? Сколько выдержу я? А какой будет скандал, если нас раскроют. Чжу сочувствующие улыбнулся, и на щеках его при этом образовались восхитительные ямочки. — Я буду прикрывать сколько угодно, для этого и существуют друзья. «Для этого и существуют друзья», — он впервые сказал эти слова ещё на съёмках «Неукротимого» четыре года назад. Шла середина лета, они отсняли едва ли половину сцен в Гусу, когда всё случилось. Ван Чжочэн, с которым Хайкуань так легко сошёлся с самого начала, неожиданно явился ему в другом свете… Лю и сам не понял в какой именно момент улыбки, взгляды и прикосновения стали значить гораздо больше дружбы. В первый миг осознания своих чувств Хайкуань испугался, что неправильно воспринял отношение и внимание Чжочэна, чуть позже стал убеждать себя, что так разыгралось его воображение, но, в конце концов, не смог лгать ни себе, ни ему. Всё зашло слишком далеко, так, что Лю едва ли мог адекватно вести себя в его присутствии… Чжу заметил и решил вмешаться. — Что у вас? — как бы между прочим спросил он между съёмками, когда никому не было дела до их разговоров. — У нас? С кем? Цзаньцзинь покачал головой. — Меня можешь не обманывать. С Чжочэном… судя по тому, как вы смотрите друг на друга, у вас всё. А как на самом деле? — Кто же здесь такой наблюдательный, что ты решил донести этот факт до меня? — Хайкуань доверял ему, они близко дружили, и всё же Чжу не был человеком, который без надобности стал бы поднимать такую тему. — Ибо с Сяо Чжанем, конечно. Было хоть что-то, ускользнувшее от их глаз? — Справедливо. Кто ещё? — Пока никто, и стоит задуматься, как сделать так, чтобы больше никто. Думаю, студия отнесётся к этому с опаской… тем более, что сериал набирает обороты, и, возможно, мы окажемся в ТОПе раньше, чем предполагаем, даже раньше, чем на экраны выйдет последняя серия. — Студия, студия, — Лю смаковал это слово, мысленно формируя совершенно другой вопрос, никак к ней не относящейся, — А ты? Как отнесёшься ты? Чжу усмехнулся, оставил все дела и взглянул на него очень искренно и открыто. — А что я? Ты мой друг, и любой твой выбор меня устроит. Месяцем позже, перед небольшим двухдневным перерывом, съёмочная группа ужинала под открытым небом. Стоял прекрасный вечер, вдали стрекотали кузнечики, фонари у павильонов привлекали насекомых, пуская длинные яркие лучи в звёздное небо… Кто-то играл на гитаре и пел, кто-то шутил и смешил компанию, собравшуюся в стороне… Чжочэн, Сяо Чжань, Ибо и Цзаньцзинь решили прогуляться. Хайкуань не смог отказать им, нехотя поднимаясь и позволяя увлечь себя к тропинке меж деревьями в обширной роще. Здесь тишина казалась почти абсолютной, и даже отдалённые голоса людей не нарушали её. Ибо и Чжочэн о чём-то болтали, смеялись над шутками Чжу и восхищались актёрской игрой Сяо Чжаня, тот смущался и отмахивался. Время летело незаметно, и в какой-то момент, Цзаньцзинь увёл Чжаня и Ибо в сторону под предлогом обсудить что-то… они так и не вернулись. Ван Чжочэн ещё весело улыбался, игриво глядя на Лю, и взгляд его обжигал сердце, оставляя на нём глубокие шрамы. Это казалось настолько же прекрасным, насколько и пугающим. — Может, стоит пойти к остальным? — без особого энтузиазма спросил Хайкуань. Он обратил внимание, как в глазах Чжочэна мелькнул и погас лукавый огонёк. Тот пожал плечами. — Если хочешь. Правда, я думал у тебя ко мне личный разговор? — он сделал шаг вперёд, заставляя Лю затаить дыхание. — У меня? С чего ты взял? — голос подвёл его и сорвался на хрип. — А разве нет? — Ван Чжочэн сделал ещё один шаг и оказался с ним лицом к лицу, — Ну, хорошо. Это я хотел с тобой поговорить, — он ткнул указательным пальцем ему в солнечное сплетение, помедлил, а потом вдруг положил обе ладони и резко толкнул его к ближайшему дереву, прижался к груди, запрокидывая голову так, чтобы смотреть в глаза. Чжочэн был немного ниже, и потому этот жест выглядел ещё более недвусмысленным, чем мог бы быть. Лю сглотнул, уверенно взял его руки в свои, но оттолкнуть не смог. — Послушай, это… — Я знаю, и мне всё равно. К чёрту! Всё случилось сиюминутно, их губы соприкоснулись… Этот нарушитель спокойствия, солнечный, яркий и свободолюбивый Чжочэн целовался так превосходно, что у Хайкуаня чуть не остановилось сердце. Сам же Чжочэн, очевидно, чувствовал то же самое, он едва держался на ногах, и Лю даже пришлось подхватить его за талию, чтобы продлить поцелуй. И с этого момента всё завертелось, затягивая обоих в отношения, которые совершенно точно могли навредить их карьере. Это чувство не было вспышкой страсти или безумным увлечением, оно являлось чем-то глубоким, чем-то до болезненной нежности близким и тёплым, словно огонь, равномерно горящий в камине. Однако с каждым днём скрывать происходящее становилось всё сложнее, и вскоре, когда появился слух об этом романе, случился разговор с директором. Студия потребовала или совсем разорвать отношения, или на публике делать вид, что отношения есть, но не с Чжочэном, а с Чжу. Сам Цзаньцзинь отнёсся к этому скептически, у директора же был только один аргумент — их пара привлекает поклонников, взлетают рейтинги, а значит и приходит прибыль, дающая студии возможность продолжать развиваться и вообще жить. По завершении съёмок, когда популярность буквально всего актёрского состава преодолела наивысшую точку, и они, как часто говорят, проснулись знаменитыми, Лю попытался обсудить этот вопрос с директором снова, и снова потерпел поражение. За ними пристально наблюдали, встречи становились всё реже, а нагрузка казалась почти невыносимой. Студия добилась своего — только ленивый не считал отношения Хайкуаня и Цзаньцзиня сложившимися, и им приходилось продолжать подыгрывать всем: студиям, фанатам, журналистам… В один из загруженных плановых дней, между съёмками и репетициями, они с Чжочэном встретились после долгой разлуки в рамках тура по «Неукротимому» (на точно такой же конференции, как проходила и сейчас), и в короткий перерыв, когда другие упустили их из виду, чуть не сошли с ума от близости… Вот, где была вспышка страсти. Лю затолкал его в первое попавшееся помещение, они целовались не включая свет, забыв закрыть дверь… Чжочэн уже схватился за пряжку ремня на брюках возлюбленного, когда лёгкий стук помешал ему. — Вас уже ищут, — послышался голос Цзаньцзиня, — нужно избежать неуместных сцен. Они угрюмо переглянулись, отстранились и, поправив костюмы друг друга, вышли. Ван Чжочэн срочно нырнул в соседнюю дверь за секунду до того, как из-за угла явился директор. — Где вас носит? Там полон зал! Быстро по местам, я остальных соберу, — он подозрительно покосился на расстёгнутый пиджак Хайкуаня, — И в порядок себя приведите, наконец. Лю дождался, когда директор уйдёт достаточно далеко, и тихо произнёс. — Спасибо. — Ничего, — кивнул Чжу, — для этого ведь и существуют друзья. — Только не молчи, умоляю, — прервал его мысли Чжу, — твоё молчание хуже крика, честное слово. Ну, сколько вы не виделись? Вы же оба были готовы к такому, встречаться пять-шесть раз в год между съёмками, конференциями, трансляциями, рекламами и интервью. Это нормально для нашей профессии. Я давно тебе говорю, если боишься его потерять, оформи отношения… Мы всё сделаем тайно. Зато ты будешь уверен, что каким бы долгим не было расставание, вы всегда вернётесь в свой дом или квартиру, встретитесь, несмотря ни на что. — Да? А что ты? Вечно будешь прикрывать меня? Оставишь свою жизнь на волю случая? — Пока всё не изменится, да. — А если не изменится ничего? Цзаньцзинь глубоко вздохнул и поджал губы, но тепло из его глаз никуда не делось. — Слушай, просто сделай, как я сказал. Или да, или нет. По крайней мере будешь знать, насколько оправданы все эти мучения, а я всегда тебя поддержу. — Ну, хорошо. Сегодня ты особенно настойчив, а это значит, что у тебя есть план. Выкладывай, — Лю прошёлся к мягкому дивану у стены, плюхнулся на него и взял с низкого столика журнал. — Ещё бы у меня не было плана, — коварно ухмыльнулся Чжу, сейчас, как никогда, становясь похожим на Цзинь Гуанъяо, — В общем, есть номер в Ритце, сегодня на двадцать часов, естественно VIP, всё включено, в том числе и неразглашение. Вообще-то, я взял номер для себя, но если ты хочешь и готов, я с удовольствием уступлю. Соберёшься прямо сейчас, и я возьму на себя обязанность передать Чжочэну твоё приглашение, а ты как раз успеешь забежать в магазин и купить кольцо. — Кольцо? — Хайкуань чуть не выронил журнал, на обложку которого пялился, просто чтобы чем-то себя занять. — Конечно. Ты предложение собираешься делать или нет? — Я… а если он откажется? — А если нет? Они взглянули друг другу в глаза и замолчали. Лю сдался первым. — Ладно, ладно, ты прав. Кажется, я слишком много думаю… Надо попробовать. Если не сейчас, то когда?***
В номере пахло жасминовым чаем и карамелью, Чжочэн и Хайкуань уже поужинали и допивали сладковатое вино, смакуя его по глотку. Лю волновался и внутренне содрогался от каждого движения Чжочэна, и вздрогнул снова, когда тот поставил бокал и встал. — Я соскучился, — шепнул Ван Чжочэн, останавливаясь за спиной Хайкуаня. Его руки мягко обняли плечи. Лю положил ладони поверх его пальцев, ощущая немыслимую нежность в груди, ему так много хотелось сказать, но дар речи подводил его. Он смог произнести только... — Я тоже. Чжочэн склонился к его уху и прижался губами к щеке, затем к мочке и стал спускаться к шее и плечу, прокладывая дорожку из поцелуев. — Подожди… я хотел поговорить. Поцелуи прекратились, и Ван Чжочэн отошёл к окну, запустив пальцы в густые растрёпанные волосы. — Вот почему мы просто не можем заняться любовью? Сразу! Без всяких разговоров! Ну, вот скажи, что опять не так? — Не злись, — Лю глубоко вздохнул, помедлил, и всё-таки решился приблизиться к нему. Он легко коснулся его прямой спины. Тот передёрнул плечами, но не отстранился, давая ясно понять, что слушает, — Я просто беспокоюсь, что могу испортить твою карьеру, что годы, которые ты потратил на профессию мечты, окажутся потрачены впустую. — Звучит, будто ты собираешься со мной расстаться… — Нет, нет, конечно, нет, я имею в виду… — В таком случае, ты говоришь о самом себе, — перебил Чжочэн, — Это ты боишься потерять свою драгоценную профессию, я не боюсь. Конечно, я люблю её, она смысл моего существования, но знаешь, если бы студия поставила меня перед окончательным выбором, я бы бросил. — Ты бы... — удивился Лю, поражённо глядя на него, — Ты бы завершил карьеру ради меня? — А почему нет? Фильмы останутся, какими бы низкооценёнными они не были, и твой вклад навсегда сохранится в истории. Но если ты хоть на мгновение пренебрежёшь тем, чего за деньги не купишь, ты уже никогда не сможешь обрести это снова. — Иди сюда, — Хайкуань развернул его к себе и обнял, ощущая как от солнечного сплетения по всему телу разлилось тепло, в глазах защипало. Чжочэн обнял его в ответ, прижался, уткнувшись носом в белую рубашку. — Это всё, что ты хотел сказать? Что переживаешь за мою карьеру? — сдавленно выдохнул он ему в грудь. — Нет… — Лю чувствовал слабость в коленях, почти лихорадочную дрожь рук, кровь стучала в висках, когда он произносил слова, к которым готовился весь вечер, — Я хочу, чтоб мы всегда были вместе, чтобы какая-то часть жизни принадлежала только нам… я хочу прожить свою жизнь с тобой. — Что? Я не совсем… Хайкунь разжал объятья и, скользя руками по телу возлюбленного, опустился на одно колено. Он аккуратно выудил кольцо, преподнося его на раскрытой ладони. — Я имею в виду это. Я хочу тебя в свою жизнь, постель и в свою душу… Что скажешь? Ван Чжочэн пошатнулся, и чтобы совладать с внезапной потерей координации, тоже встал на колени. Он несколько долгих мгновений смотрел на ладонь с кольцом, а потом накрыл её своей, встречая настороженный взгляд Лю. — Ты уверен? Это же очень серьёзно. Ты готов к долгой разлуке и коротким встречам? Сегодня мы встретились впервые за полгода, а что если в этом году мы уже не сможем… Что если… — Я готов ждать сколько угодно. Купим дом и квартиру где-нибудь в городе, будем видеться так часто, как только возможно. Чжочэн смущённо улыбнулся, но у него ещё были вопросы. — А если нас раскроют, и студия поставит условие разорвать отношения со мной или уйти. Ты уйдёшь? Хайкуань кивнул. — Если это случится, я без раздумий откажусь от всего ради тебя. Взволнованный вздох сорвался с уст вместе со словами. — И ты планируешь скрыть такое знаменательное событие? Это же Чжу помогает тебе? Он посоветовал? — Да. Как ты догадался? Чжочэн хмыкнул и коснулся его лица, провёл кончиками пальцев по щеке. — Он всё время помогает нам. Вот уже пять или шесть лет… А ты никогда не думал? — О чём? — Что у него к тебе есть чувства. Ну, знаешь… никто не будет самоотверженно помогать столько лет просто из-за тёплых дружеских отношений. Лю оцепенел, внезапно поймав себя на мысли, что это может быть правдой. Он никогда не делал акцент на этом, но теперь… возможно ли? Его думы обратились к лучшему другу, а после снова вернулись к тому, чьё прикосновение он чувствовал прямо сейчас. Лю внезапно осенило. — Ты ревнуешь? Ты ревнуешь из-за того, что происходит на публике? Ван Чжочэн очень долго и очень серьёзно изучал его лицо, но в какой-то момент резко сжал пальцы, взял кольцо и встал, протягивая другую руку. На его лице расплылась довольная и счастливая улыбка. — Ты бы видел себя. Испуганный, нерешительный… — было очевидно, что он едва сдерживает смех, разглядывая Хайкуаня. — Почему ты улыбаешься? Чжочэн этого вопроса не выдержал, тем более заданного таким серьёзным тоном, и, наконец, расхохотался. — Да, ничего. Просто, знаешь, я ведь… тоже кольцо купил, — и он без всяких дальнейших рассуждений достал точно такое же кольцо, как подарил ему Лю, — Я понятия не имею, как так вышло, но я покупал заранее, а ты? — Сегодня, — Хайкуань оставался серьёзен, принимая его руку и поднимаясь с пола. Казалось, он растерян из-за смешанных чувств, однако это было не так. Он прерывисто вздохнул, сделал шаг вперёд и, притянув его к себе за ворот рубашки, поцеловал, — Люблю тебя, хочу тебя, не могу без тебя, — шептал Лю в перерывах между поцелуями. — Подожди, мы же не договорили, — игриво отвечал Чжочен, начиная терять себя в этих жарких прикосновениях. Он поспешно убрал оба кольца во внутренний карман. — А ты собираешься отказать мне? — усмехнулся Лю. — Люблю тебя, хочу тебя, не могу без тебя, — был ему ответ. Руки сплетались пальцами, скользили под рубашкой по упругой коже, гладили твёрдый пресс и расстёгивали ремень брюк… Лю не сдержался, когда Чжочэн облизал и обхватил губами мочку его уха. Он точным и стремительным движением развернул его спиной к себе и прижал к панорамному окну… Они находились на сорок шестом этаже, и город внизу казался тысячами маленьких огоньков… Чжочэн вскрикнул, когда Лю проник в него, не касаясь пальцами, и вжался в прохладное стекло щекой и ладонями, но очень скоро откинул голову ему на плечо… — Как я скучал по тебе, — отрывисто выдыхал Чжочэн, — Как же я давно ждал этого… Стекло запотело по контуру касания их тел… Лю самозабвенно брал его, утопая в аромате волос, зацеловывая до синяков оголённую шею, а тот мог только тихо стонать, изредка произнося что-то неразборчивое, но определённо приятное.***
— Всё, что вы видите, не то, чем кажется, — усмехнулся Чжу в ответ на дерзкий вопрос журналиста и, не желая продолжать разговор, схватил Лю за руку и утащил в сектор, куда посторонним вход был запрещён. — Спасибо, — в который раз поблагодарил Хайкуань, — За всё. — Меня благодарить не за что, — отмахнулся Цзаньцзинь, — ты и сам после свадьбы хорошо справляешься. Стало легче, правда? Лю кивнул. — Да, но мне кажется, что теперь я боюсь потерять его ещё сильнее. Вдруг он на своих гастролях или где-то на съёмках встретит кого-то и… Чжу весело рассмеялся, обнажая свои замечательные ямочки, и этим заставил смеяться Лю. — Он твоя тайна, а я твой друг. И скажу тебе, как друг, даже если он встретит кого-то, тебя не бросит. Как вообще тебя можно бросить, ты себя в зеркало видел? — И что со мной? — Хайкуань на мгновение стал серьёзен, но после снова улыбнулся. — Ты прекрасен во всех отношениях, не удивительно, что Чжочэн ревнует тебя ко мне. — Он что? Откуда ты знаешь? Цзаньцзинь не переставал посмеиваться над ним. — Он сам мне сказал… Спрашивал, что я к тебе чувствую. — И что ты ему ответил? Чжу опустил взгляд и отвернулся. — Скажем так, я ему не солгал.