purple haze

       — Джесси... — с придыханием говорит рыжий, пытаясь унять дрожь в руках.        Куросаки Ичиго уже долгое время проживал в Калифорнии, скитаясь от города к городу, возвращаясь в уже объезженные места. И все по кругу. Калифорния манила теплом, воздухом, таким родным окружением. Рыжий был доволен своим выбором в этой жизни. Это ж надо было в семнадцать лет рвануть в другую страну! Совсем одному. Рискуя потеряться, помереть, а то и ещё чего хуже. Быть пойманным в когтистые лапы офисной рутины, например. Но этого не случилось. По чистой случайности на него вышел некто, скрывающийся под позывным Секста Эспада.        Парень был странноват: носил фарфоровую маску на половину лица, постоянно твердил об их Боссе. Но самое странное в нем было... наверное, выкрашенные в ярко-голубой цвет волосы. И подводка у глаз. А остальное уже не так сильно бросалось в глаза. Секста давал задания, что-то в духе «съезди к чёрту на куличики, отдай это и вернись, половина денег — тебе. Время не ограничено»; самое главное, что уже после первого задания Ичиго смог позволить себе дохленькую машину (благо, права он успел заиметь), у которой слезала краска. Но машина была только его, Ичиго. И всегда везла туда, куда надо, не глушилась по дороге, только если в городе. При опасности. Секста никогда не имел мобильного и рыжему не советовал, связывался с ним исключительно лично, на улице, когда сам Куросаки и ожидать не мог. За несколько лет он успел поработать с огромной кучей людей, у которых точно были ненастоящие имена. Например, на память сразу приходит Ннойтора. Высокий, стрёмный тип, улыбка которого внушает страх каждому, кто её видит. Ичиго лишь усмехался в ответ. Уж кому-кому, а ему бояться не стоит. Он здесь свой.        Ннойтора заправлял переводами денег с разных стран и в целом финансами. Единственное, что мешало его работе — выделяющаяся внешность. Рост два с лишним метра, чёрные длинные волосы и неповторимый стиль одежды. Ннойтора не мог появляться днём, он правил ночью. Он угостил Ичиго вкусным кофе, показал как стоит обращаться с оружием, как драться. Просил передать Сексте, что тот все ещё грёбаный мудак. Ичиго рассмеялся, представив, какие же высокие у них отношения с Секстой. Это было одно из первых заданий у Нноя, после ему пришлось отвезти целый мешок наличных. Чёрт подери, у рыжего в жизни на виду не было столько денег, сколько он отвёз в научный центр. На входе его встретили двое с хитрыми глазами. Оба имели какие-то странные имена, как набор букв. Куросаки до сих пор звал их только по фамилии. Оба были Гранцами. Научный центр с тех пор пропускал Куросаки в любой свой филиал по всему штату. А филиалов было много; неудивительно, что им зачастую приходилось отвозить такие огромные суммы. Странно только, что наличными. Хотя, может, так было надёжнее? Никто не знал, куда отправляется перевод. А от кого — уж тем более. Ичиго был рад наличию у себя денег, он мог питаться, он мог позволить себе одежду по погоде, да даже квартиру мог, но только не хотел. Ему нравилось жить перебежками. Ездить, выполнять задачи. Ему нравился Секста, как босс. Ему нравилось, что он не ограничен. И пока казалось бы никакого криминала не намечалось, хотя Ичи точно знал, что все это ему когда-нибудь обернется обратной стороной. Но зачем думать о том, что будет когда-то потом? Сейчас у него есть кофе и блинчики на завтрак. С сиропом. Кто бы мог подумать, что он из школьника превратится в... криминального курьера. С красной машиной.        День стоял невероятно жаркий, в мотеле точно не работал кондиционер, хотя обещали, суки! Обещали.        Рыжий стащил с себя мокрое одеяло, провёл рукой по такому же мокрому лбу и уставился в окно. Там виднелись соседние дома, копошащиеся с самого утра люди, кошки, собаки. Ичиго перевёл взгляд на часы у постели. 7:36. Стоило бы вставать и уже отправляться на завтрак, чтобы к обеду найти себе хоть какое-то занятие. Рыжий как чувствовал, что вот сегодня — вот прямо сегодня! — от него что-то потребует Секста. Ичиго натянул майку на себя, шорты и свой кардиган. Жара, конечно, жарой, но кардиган он оставить не мог. Он отлично скрывал все шрамы и синяки. Не то чтобы он стеснялся, скорее, не хотел никого шокировать.        Спустившись вниз на ресепшен, Ичиго зевнул, кивнул девушке за стойкой и вернул ключ. Девушка натянуто улыбнулась и пожелала удачного дня. Куросаки подумал, что ещё немного и та просто уснёт за стойкой; бедная, наверняка всю ночь устраивала по номерам таких же оборзевших как он. Выйдя к своей машине, Ичи закурил, стоя у двери. Он крепко задумался. «Интересно, все эти задания ведут меня к чему-то, типа проверка на чистоту или меня так и оставят курьером?» — мысли не давали ему покоя, пока сигарета медленно тлела. Сбросив пепел, рыжий сел в машину и завёл своего старика Зангецу. Так он, собственно, назвал машину по буквам, что были нацарапаны старым владельцем. Правда, там было лишь «dzngts», что это значило — Ичиго в душе не ебал, главное, что у машины было имя. Оно было сокровенной тайной. Старик завёлся как по волшебству, будто сам. Куросаки невольно вспомнил, как первое время заводил его. Как машина едва ли хотела ехать. А потом, стоило лишь взглянуть на неё изнутри и отладить всё, как Зангецу стал практически одним целым с Ичиго во время поездок.        Куросаки гнал по трассе в поисках хоть какого-нибудь кафе, которое было открыто в восемь утра. Он очень хотел свою дозу кофеина, желательно с чем-то сладким; поднять глюкозу с утра — поднять себе настроение на весь день. Заехав к какому-то обшарпанному местечку, Ичиго понадеялся, что у них хороший кофе. И есть блинчики. Официантка внутри была миниатюрной и розоволосой, совсем похожей на маленькую девочку. Та представилась, спросила чего бы тот хотел и крикнула высокому мужчине за стойкой. Тот начищал бокалы и чашки, а ещё отзывался на Кенпачи. В целом, местечко выглядело страшновато, атмосфера была тёмной, холодной, но прохлада сегодня только радовала Куросаки. Кофе и блинчики обошлись совсем в копейку, и Ичиго не пожалел чаевых. Ячиру, официантка, сказала, чтобы рыжий заходил ещё. Кенпачи любит тех, кто любит кофе. На выходе рыжий столкнулся с лысым парнем, ярко улыбающимся и смеющимся.        — Босс, Кенпачи, я извиняюсь за опоздание, ну знаете, пробки!        — Мадараме, даже не думай, что я не чувствую, что ты опять всю ночь искал приключений.        Ичиго ухмыльнулся, услышав чужой диалог. Это вдвойне подняло ему настроение. Кофе был вкусным. Блинчики даже не сухими, а вполне себе сочными, от души политые сиропом. Завтраком Куросаки наслаждался уже в машине. А после в окно постучали два раза. Ичиго разблокировал дверь, и на соседнее сидение плюхнулся Секста, улыбаясь в свои шестьдесят четыре. Судя по его виду, он точно был в духе. В духе кого-нибудь убить, но сначала дать Ичиго очередное задание.        — Знаешь, Ичиго. В соседнем городе есть легенда. Её зовут Джессика. Джессика хитрая, Джессика не хочет, чтобы её нашли. Её имя не произносят вслух. За Джессику убивают. Сейчас это твоё самое опасное задание, Ичиго, самое неограниченное. Тебе нужно найти её. Найти и отдать это, — Секста кивает на чемодан у себя в руках. На чемодане нарисован крест. — Она знает, что это сейчас будет у тебя. Не делай резких движений. И не спеши.        — Секста, как мне... Как мне тогда найти её, если она легенда? — рыжий посмотрел на чемодан, чуть поведя плечами.        — Обратись к Кучики. Я скажу, как найти его. Он дальше объяснит. Учти, может пройти сколько угодно времени, будь готов. Сумма... Поверь, уж кто-кто, а Джесс не обижает. Сможешь прожить год, купить себе какую угодно тачку, в общем... В этом задании вся сумма твоя. Я не могу гарантировать тебе защиту, но и не значит, что я не буду пытаться тебя охранять.        — Я сильный, Секста, сам по себе. Иначе же, зачем я пошёл работать на тебя? Не сомневайся во мне, собака, — рыжий раздражённо фыркнул.        — Никто в тебе и не сомневается.        — Да и что мне может сделать какая-то Джессика? Наверняка, она избалованная принцесса.        — Мы работаем с ней впервые. В первый и последний раз, если быть честнее.        — В смысле? — Ичиго недоуменно повёл бровью. — То есть, это не как с Ннойторой или с Гранцами, научным центром?        — Нет, Куросаки, в этот раз всё не так. Сейчас нам выгодно поработать с ней лишь раз. Взаимовыгодно.        — Хорошо, я понял. Диктуй адрес своего Кучики.        Секста продиктовал адрес только раз, вылез из машины и скрылся, как будто просто разрезал пространство и исчез в небытие. Секста не был ему папой, мамой или братом. Секста был боссом. Хотя Ичиго не сказал бы, что их отношения похожи на деловые. Скорее, это была недодружба, им нельзя было общаться. Это было опасно. Ичиго не нужно было присутствие Сексты в жизни, он чувствовал его где-то на подсознательном уровне. Секста всегда ехидно улыбался, подначивал за первые косяки. Например, когда Ичиго поехал на задание к Улькиорре, тот его не пускал, пока не скажет пароль. Пароль был таким простым, что Ичиго выкинул его из головы спустя три секунды, как узнал. Улькиорра в тот раз чуть не вышел и не прибил настырного рыжего, кричащего что-то про «ублюдка Сексту, придумавшего тупой пароль». Улькиорра вышел и припер к стене Куросаки, сказав: «Этот тупой пароль придумал я, мусор, мог бы и запомнить. Отвратительно, кого только берут».        Воспоминания откатили как раз тогда, когда Ичиго въехал в город. Он, кажется, здесь уже был, но вспомнить зачем и когда он не мог. Страшная нужда в никотине вынудила Куросаки выйти до местного табачного магазина. Красное Мальборо, красный кардиган, даже машина. Красный цвет всегда присутствовал в жизни парня, хотя тот сам не понимал почему. Просто был. Ему нравилось. Красный — это тоже цвет огня. Только более злобного и хитрого. Ичи чувствовал в себе тот самый огонь. Желание стать сильнее. И это мотивировало его работать дальше. Может, в ближайшем будущем он тоже сможет найти себе подопечного, давать ему задания. Ему показалось, что он бы смог. Но потом он задумался, а надо ли это вообще. Хочет ли он делать что-то кроме этих заданий. Он не знал, чем занимается Секста, может, тоже выполняет что-то, вот только сложнее, а может легче. А может... Было много всяких «может». Ичиго не хотел о них больше думать. Включив что-то из репертуара AC/DC, Ичиго закурил вновь у своей машины. Музыка очищала разум, делала спокойным. Абсолютно спокойным. Как будто не было смертельно опасного задания, как будто совсем ничего не было.        Время близилось к полудню. Становилось жарче.        Бутылка воды, капли для глаз, всё это Ичиго не нашёл у себя, а должен был. Вновь пришлось выйти в магазин, потратить несколько долларов и купить себе какие-то бытовые штуки, вроде влажных салфеток. Стоило бы найти мотель к ночи. Он не хотел спать в машине. По утрам там невыносимо жарко. А сейчас нужно было искать Кучики. Куросаки запомнил адрес, запомнил, что нужно сказать ему. Но так и не мог заставить себя поехать.        Днём всё поплыло перед глазами, поэтому Ичиго решил убить время до вечера, встав в теньке и задремав прям в тачке. Его разбудил навязчивый стук по стеклу. Открыв свои карие глаза, Ичиго увидел чайку, отчаянно долбящуюся в лобовое стекло его старика. Ичиго махнул рукой, и та тут же улетела. Солнце уже садилось, а время медленно шло к ночи. Ичиго выдвинулся. Он объездил кучу кварталов, исследовал все улицы, пока не отыскал нужную. Найти-то он нашёл, а как найти то самое здание. А учитывая, что это всё ещё и нелегально, то... Пришлось пораскинуть мозгами. Куросаки вышел из машины и запер её. Подумал о чемодане, который спрятал под сидение, и двинулся по улице, смотря на номера домов.        «24, 17, 43... Где же этот 420, чёрт подери, дом?!» — Ичиго начинал выходить из себя. Завернув в подворотню, чтобы отлить, он едва ли не хлопнул себя по лбу. Подворотни. И ему попалась нужная. Та самая. На двери, ведущей в подвал, красовались нужные неоновые цифры. Рыжий ухмыльнулся, решив сделать дела позже; постучал два раза в тяжёлую дверь и принялся ждать.        — Пароль? — низкий голос из-за двери, который услышал Ичиго спустя минут десять, был таким внушительным. Серьёзные люди.        — Цвети, сенбонзакура.        И молчание в ответ. Через пару секунд дверь отворилась и его встретил красноволосый высокий парень. Его лоб был закрыт повязкой, та почему-то была мокрой, а из-под повязки виднелись чёрные тату.        — Куросаки. К Кучики. Было доложено?        — Абараи. Пойдём, — парень пропустил рыжего вперёд.        Они очень долго спускались в подвал. Абараи несколько раз открывал двери с паролем; у них тут, вероятно, всё было настолько серьёзно, даже посерьёзнее, чем в научном центре Гранцев. Но это разве что восхищало Куросаки. Ему доверили что-то настолько серьёзное. Разве что тут совсем было не до смеху, как, например, при работе с Ннойторой. Тот так смешно считал деньги. То на одном языке, то на другом, путая и себя, и Куросаки, и ещё двух курьеров. Сейчас же Ичиго чувствовал себя неуютно, хотя Абараи внушал доверие и спокойствие. Их духовные силы были одинаковы. Как ему казалось. Спустившись наконец к простой деревянной двери, Куросаки словно оказался в фильме: куча ламп, горшков, полок. И росли там совсем не цветы, а...        Трава.        Сенбонзакура — это...        — Мой новый сорт, — голос откуда-то слева вывел Ичиго, что тот отскочил, сгруппировался и был готов ударить, но мужчина, оказавшийся рядом, лишь вскинул бровь. — Кучики. К вашим услугам. Секста сказал, что тебе нужно кое-что найти. Я помогу, если ты поможешь мне. Отказать ты не имеешь права. Возьми это, — и протянул рыжему пару маленьких пластиковых пакетов, несильно набитых той самой сен-бон-закурой.        — Что с ними нужно сделать?        — Отнести в одно место. Там работает моя сестра. Она тебя узнает. Сделай это так, чтобы тебя никто в этом мире не увидел, не запомнил и, уж тем более, не обратил внимания. Сенбонзакура — эксперимент. Нельзя, чтобы о нём узнали раньше, чем я официально начну продавать. Не справишься — умрёшь, Ичиго. Я буду следить.        — Окей, капитан. Сейчас?..        — Приступишь не раньше двух часов ночи, а сейчас... Пожалуй, мне потребуется твоя помощь в лаборатории. Ты, кажется, совсем невосприимчив к моему новому газу. Мне нужно... Пару капель твоей крови. Идём, — Кучики позвал его за собой, развернулся и почти скрылся в темноте, но Ичиго успел за ним. Только сейчас Куросаки заметил, что на Кучики надето что-то вроде традиционного японского одеяния. Хмыкнув, рыжий подумал, что в этом мире каждый не без странностей.        Кучики и вправду взял с него лишь пару капель, уселся на своё место и принялся попеременно смотреть в микроскоп и что-то писать в свою толстенную тетрадь. Удивило, что такая продвинутая лаборатория, а Кучики пишет от руки.        — Любая техника подвергается взлому, рано или поздно, Куросаки, не смотри на это так. Дело не в практичности и удобстве, а в безопасности. Мой газ, по идее, должен усыплять всех, кто не под моей вакциной. И ты на входе должен был уснуть сном младенца, но нет. Ты весьма интересен. К слову, у нас есть чай.        — То есть, вместе с травой... Сенбонзакурой, вы выращиваете здесь самый обычный чай?        — Много вопросов, Куросаки, — Кучики отвернулся от стола, позвал из-за двери Абараи и чуть ли не приказал тому принести чай. Ичиго прочувствовал этот тон. Самый настоящий, капитанский. Ичиго знал, что так обращаются только с подчинёнными. Вот у кого были настоящие официальные взаимоотношения.        Абараи возник в двери с подносом, на котором стояли три кружки. В итоге был выдвинут столик в середину кабинета, Абараи сел на диван рядом с Ичиго, Кучики сел напротив них двоих.        — Как вообще Секста эспада вышел на такого оборванца, как ты? — Абараи задавал какие-то уж совсем нескромные вопросы для своего гостя.        — Спроси у него, мне совершенно нет дела, как Секста вышел на меня. Я служу под ним уже третий год, если не выгоняет, значит, хорошо служу, и он не ошибся с выбором. И, эй, ты кого оборванцем назвал?! — Ичиго вскинулся и даже подпрыгнул с дивана.        — Успокойся, Куросаки, ничего личного, просто ты не выглядишь как... Ну кто-то, ходящий под Айзеном. Ты в принципе не выглядишь, как курьер.        — И это моя фишка, прошу заметить. Выполняемость заданий — сто процентов.        — Много хвалишься, Куросаки. Больно ты зазнался.        — Зазнался я или нет, не тебе судить, Абараи. Меня устраивает моя работа в принципе, устраивает, что есть деньги, я оцениваю трезво себя, потому что могу. Большое спасибо за чай, капитан Кучики, мне кажется уже пора выдвигаться.        — Да, Ичиго, удачного пути, — Кучики, следивший за перепалкой из-под опущенных век, кажется, уже медленно погружался в сон. — Не забывай, что я слежу, Ичиго. Если нужно, я достану тебя из-под земли.        Рыжий кивнул, поклонился на прощание и уже сам выбрался наверх. Снаружи оказалось прохладно. Вся дневная жара спала, на её место пришёл холодный ветерок, так приятно забирающийся под одежду. Рыжий закурил. На улице было шумно, но именно в этой подворотне было тихо. Складывалось ощущение, что это иная часть мира, может даже иное измерение — уж слишком тихо здесь было. В голове заиграла дуже старая песня. There`s a killer on the road His brain is squirmin` like a toad Take a long holiday Let your children play If ya give this man a ride Sweetfamilywilldie        Последняя затяжка и последний выдох. Бычок отброшен куда-то в сторону, а Куросаки сунул руки в карманы и побрёл к тачке, пиная камни и пугая этим бродячих кошек. Уже в машине Куросаки понял, что на улице не просто прохладно, а пиздец как холодно; руки покрылись мурашками. Машина завелась, и Ичиго двинулся на очередное поручение. Нужно было быть осторожным. Осторожность для Ичиго означала одно — быть самим собой, не волноваться и держать лицо расслабленным до последнего. Сенбонзакура в пакетиках в кармане кардигана чувствовалась, как настоящий ствол. Опасно, незаконно, но зато как бодрит тело и дух. Ичиго успел разглядеть те пакетики только в свете ламп в лаборатории Кучики. Пакетики были плотные, даже с рисунком. Видимо, фирменные. На рисунке были листья сакуры. Это заставило рыжего беззвучно рассмеяться про себя.        «Какие же они помешанные», — подумалось ему.        Клуб носил название «Sweetparadise», рядом с входом стояло очень много людей, все курили. У кого-то в руках были стаканы. Видимо, здесь было разрешено уносить свою выпивку даже на улицу. Выползая из такого комфортного тепла машины, Ичиго поморщился, вновь ощущая на себе мерзкую ночную прохладу.        На удивление, на входе никто не стоял, никакого контроля, никакого дресс-кода, но при этом ни одного неадекватного на вид не было. Обыкновенные люди или... Или же все «свои»? Те, что тоже ходят под Кучики, а может даже кто-то... Кто-то из тех, что под Айзеном? Всё могло быть. Ичиго не был в курсе каких-либо взаимоотношений между теми, вторыми и третьими. Его интересовала лишь его работа, напоминал он сам себе. Углубляться в криминал ему было незачем. Его руки чисты, он никого не убивал. Он просто курьер. Адский курьер. Доверенное лицо Сексты. Заслуживший его доверие только за счёт собственных усилий. Если в самом начале он был подростком, не ставившим Сексту ни во что, то сейчас он проникся к нему долей уважения. «Начальник» ни разу не наёбывал его с деньгами, никогда не интересовался прошлой жизнью, может, просто потому что всё знал, а может, просто похуй было. Взглянув на обстановку, Куросаки отметил неподалеку барную стойку, и уже было двинулся к ней, как ему на глаза попались танцовщицы. Не те, что обычно в стриптиз-клубах, а именно танцовщицы. Одетые крайне одинаково, видимо, чтобы отличать от остальных, отличались они друг от друга цветом кожи, ростом и цветом волос. Глаза, увы, в полумраке заметить было невозможно. Одна из танцовщиц была слишком уж... низкой. Метра полтора от силы. Её волосы были распущены и не доходили до лопаток. Ичиго мог бы назвать её привлекательной. Девушка похоже заметила его взгляд и двинулась навстречу, не прекращая танцевать. Рыжий сделал глубокий вздох и понял, что сейчас эта девушка будет лишь мешать выполнению его миссии. Он очень хотел бы расслабиться, отпустить своё тело в танцы, потанцевать с этой особой, выпить пару шотов и отправиться спать, как все нормальные люди. Но ему было нельзя. Пока рыжий размышлял, девушка успела подойти и положить свои миниатюрные руки ему на плечи.        — Молодой человек, что же вы тут совсем один? Скучаете, наверняка? — лицо танцовщицы было отвернуто от Ичиго, она говорила ему всё в ухо. — Я могу расслабить вас. Скрасить одиночество, — и повела холодными сухими руками по его предплечьям вниз. Нельзя-нельзя-нельзя, чтобы она приблизилась к карману.        — Миледи, мне очень жаль, но сегодня я один... — Ичиго попытался выбраться, но её руки крепко удерживали его на месте. Девушка засмеялась и закружила того в танце.        — Братец так не любит называть имён.        — Братец?.. Оу, что ж. Значит, я сейчас попал прямо по адресу в нужные руки? — ухмылялся уже Ичиго, понимая, как сильно он затупил. В обычные разы танцовщицы не подходят к ещё трезвым гостям. Рыжий понадеялся, что это не вызвало ни у кого подозрений. Шустрые руки облапали его предплечья, кисти, ребра и торс. А после исчезли вместе с младшей Кучики. Ичиго открыл глаза. Он один стоял где-то в середине танцпола, кажется, ещё даже двигался в такт, но шустрой девушки не было нигде.        Выйдя из помещения, Ичиго ощупал карманы и не обнаружил там ничего, кроме записки и ключа. «д. 13, напр. клуба, ост. указ. в доме»        Ичиго знал, что делается с такими записками после их прочтения. Выудив из кармана зиппо, он одним движением руки поджег жалкую бумажку, выбросил ее на землю и проследил, чтобы та точно затухла. Не хватало еще устроить пожар.        Дом он нашёл, а на ключе был брелок с написанным на нём номером квартиры. Оставалось припарковаться в тёмное место; видимо, добрая младшая Кучики позволила ему остаться на ночь у себя. Или у кого бы там ни было. Факт того, что не придётся тратить денег на мотель, не мог не радовать. Ичиго перепарковал тачку в переулок, убедился в сохранности товара, запер машину и зашёл в дом. В целом — ничего необычного. Стандартная многоэтажка. В лифте чисто. А в квартире даже нашлась еда! Молоко, хлеб, пара яиц. Ичиго был ужасно голодным, ведь в его желудке побывали лишь блинчики с утра, а чай у старшего Кучики не считается. Ужин был съеден, осталось принять душ и смыть с себя пот, грязь и пыль, то есть всё, что налипло на него за этот тяжёлый день. Светало.        В душе поджидала одна напасть — краники холодной и горячей воды были поменяны и Ичиго окатило ледяным пиздецом. Рыжий взвыл, принялся крутить краны и наконец совладал со смесителем, обозвал его собакой и уже после вымылся, принял человеческий вид. На выходе из ванной комнаты Ичиго вдруг вспомнил про то, что ему нужно было найти следующие указания. Взмолившись, чтобы Кучики младшая не оставила указания где-нибудь в подъезде, Куросаки начал осматривать квартиру. На зеркале в спальне была приклеена на скотч записка. «J.» и номер телефона ниже. В конце почему-то была нарисована клубничка. Это на секунду выбило Ичиго из колеи, неужто Джессика была... проституткой? И с кем только не вяжется Секста. Ещё ниже была свернутая несколько раз бумажка в клетку. Ичиго ради интереса развернул её. «Рукия. Сегодня твоя миссия в Парадайсе. Прости. Рыжий, 170 с небольшим ростом. — Бьякуя»        Аккуратная подпись снизу. За вечер Ичиго видел точно такую же бумагу только в одной тетради. Значит, Бьякуя и Рукия Кучики. Всё с ними становится ясно.        За окном стало совсем светло и рыжий решил, что давно пора лечь спать. Он почти сутки пробыл в делах. Раз Секста сказал, что, вероятно, Джессика выйдет на него через месяц, а то и больше, то почему бы не позволить себе поспать? Все равно номер у него уже есть. Подождет эта Джесс и до...        Вечера.        Куросаки очнулся, когда дверь в квартиру громко хлопнула. Он понимал, что он не в мотеле. Он не ожидал, что хозяйка вернётся так скоро. Рукия, то есть, Кучики-младшая (он не имел права так её называть, конфиденциальность и всё в этом духе) ворвалась в комнату и посмотрела на рыжего, испепеляя того взглядом. Он почувствовал это даже с закрытыми глазами.        — Вставай, Ичиго, ты не у себя дома, — девушка дёрнула на себя белое одеяло. Куросаки успел вовремя отхватить его обратно и укрыться, чтобы не смущать никого. Рукия дернула ещё раз, но безуспешно.        — Да понял я, понял, встаю.        — И проваливай из моей квартиры, живо.        — Даже утреннего кофе не будет?..        — Ты и так съел мои недельные запасы, рыжий, — Рукия, кажется, была очень сильно недовольна исчезновением своих продуктов, но что сделать, ведь съеденное уже не вернуть.        Ичиго наскоро оделся, закатал рукава вязаного кардигана до локтей, пригладил торчащие в разные стороны волосы и вышел в подъезд. Там он достал сигарету и пошёл на улицу, уже чувствуя жару. Сейчас потребности в машине не было, ещё вчера ночью Ичиго заметил неподалеку кофейню. На данный момент ему нужен был только кофе. И что-то сладкое.        Отдав довольно большую сумму за завтрак, Куросаки наконец проснулся. Сидя за столиком на улице, рыжий вспомнил о номере Джесс. Стоило позвонить и не тянуть до заката. Набрав телефон, Ичиго сверился с кривоватыми цифрами, ещё раз возмутился нарисованной клубничкой и позвонил.        — Добрый вечер, миледи, я... — нежно начал он.        — О, ты ведь Ичиго, правильно? — бодрый женский голосок на том конце провода развеял все навязчивые мысли о девушках лёгкого поведения. Девушка с таким голосом точно не могла быть... такой.        — Да, это я. А вы?..        — Я Орихиме. Связующая. Ну или та, кто последняя видела Джей.        — То есть, вы хотите сказать, что это еще и не номер Дж...        — Её имя не произносят вслух. Особенно на улице, Ичиго. Будь осторожен. А сейчас допивай свой кофе с пончиком и, пожалуйста, не нервничай. Я поговорю с тобой на любую тему!        — В смысле на любую тему? Ты не будешь давать мне указаний, как найти Д... Как, в общем, найти её?!        — Увы, Ичиго, это не моя прерогатива. Меня попросили поболтать с тобой, я выполняю просьбу, — Орихиме звонко засмеялась. Хорошо, что её голос хотя бы не был раздражающим.        — Хорошо, давай... поговорим. Как ты выглядишь?        — О, Ичиго, мы внешне очень похожи, я тоже рыжая! Только ростом пониже буду... Да и фигура, вроде, разнится с твоей. Ты такой... исхудавший. Неужели Секста платит тебе так мало?        — Так ты тоже в курсе, под кем я хожу? Почему все всегда все знают, а я ничего!        — Ты и не пытался докопаться, Ичиго, а мне поручили наблюдать за тобой. Сижу, слежу, болтаю. Приятное времяпрепровождение, я считаю. В особенности, когда твой босс отсутствует месяцами напролет, — на фоне что-то пиликнуло. — Мой ужин готов, сегодня у меня рамен! Ичиго, даже если ты не знаешь никого по имени или в лицо, ты должен быть в курсе, что ты и для кого делаешь. Иначе будешь очень легко пойман. Это целая система.        — То есть, мне всё же стоило разобраться в иерархии?        — Это уже как хочешь. Но на твоём месте я хотя бы попробовала бы. Тем более, учитывая, что ты под Шестым... Ой, что это я, лишнее болтаю.        — То есть, ты меня просто забалтываешь сейчас, да, Орихиме? Для чего?        — Чтобы тебе было не так одиноко сидеть и ждать.        — Ждать чего?        — А вот этого я сказать тебе не могу.        — Что ж... Ладно. Сколько это все будет длиться?        — Я думаю, пока солнце не начнет садиться, — было слышно, как девушка начала есть, в трубку хорошо передавались все звуки. Следующие свои слова она говорила с набитым ртом. — Фоефть, я тофно не фнаю, но, фофмофно, так и будет. (То есть, я точно не знаю, но, возможно, так и будет)        — То есть, час? Два? И не говори с набитым ртом!        — Да, примерно столько. Кстати, ты ведь меня не помнишь! Как это я сразу не поняла. Мы с тобой виделись. Ещё в самом начале, когда Секста тебя только забрал.        — Я... вовсе не помню. Где это произошло?        — Улькиорра, помнишь такого? Так вот...        — Так ты с ним... Вы вместе что ли? Это тебя он тогда загонял обратно в дом со словами: «Уйди, женщина, не твоего ума разборки»? Не думал, что он... способен в отношения. Выглядит асоциальным ублюдком.        — По тебе я могу сказать то же самое, Ичиго, не зазнавайся, — «Где-то я это уже слышал», — подумал Ичи.        — Ну, хорошо... Расскажи что-нибудь не по работе. Хочется чего-то отвлечённого, да и... я на улице. Не факт, что нас не прослушивают.        — Об этом можешь не беспокоиться, я лучшая видеонаблюдательница! После Сой Фон, конечно, но... — девушка осеклась, в очередной раз неловко ойкнула и извинилась. — Сейчас я тебе что-нибудь расскажу.        За эти два часа Орихиме рассказала ему кучу историй. Там были и из её жизни, и из жизни её коллег, девушка будто хотела назвать их имена, но не могла. Куросаки понимал. Их работа была не из тех, где можно было хвастаться именами коллег. Куросаки закурил и уставился на небо. Солнце наконец начало садиться. Орихиме на том конце провода замолкла, а после тихонько извинилась и отключилась. Ичиго недовольно пробурчал что-то про «эй, а как же следующие указания?», а после этого поднялся с насиженного места и, на ходу докуривая, побрёл к машине.        Опёршись на капот его машины, стояла фигура. В полумраке подворотни Ичиго мог видеть только часть лица, собранные в пучок волосы, черные брюки и рубашку. Фигура курила.        — Э-эй, кто ты?! Убирайся от моей тачки!        — Как некультурно ты обращаешься со своими связующими, Ичиго Куросаки.        — Так ты... Ещё один?.. И сколько же вас будет? Почему эта Дже...        — Не называй её имени, Ичиго.        — Да блять! Она, сука такая, скрывается, а по городу мотаюсь я, каждый час сменяя связующих.        — Ты нетерпеливый. Это чтобы избавиться от возможного хвоста. Это называется осторожность, Куросаки. Меня, к слову, зовут Исида.        — Приятно... Узнаться, временный связующий. Поехали уже, — Исида весьма нагло забрался на переднее кресло, не пристегнулся и продолжил курить свои дорогущие сигареты в салоне. Ичиго, впрочем, и сам нередко курил прямо в машине, но терпеть такого отношения к старику Зангецу не собирался.        — Ты что творишь? Выйди и докури на улице, — Исида посмотрел на рыжего так безразлично, что внутри что-то перевернулось. Парень вышел из машины, подошёл к Куросаки, демонстративно затянулся и затушил половину сигареты о запястье рыжего. Ичиго отдёрнул руку, а правой ударил Исиду точно в скулу. — Ты нормальный, блять?        — Собирай свои сопли в кулак и поехали, времени мало, — Исида пошатнулся от удара, но его лицо осталось безучастным, словно это не его только что ударили. Он лишь протёр скулу и снова залез в салон. Ичиго фыркнул, забрался на водительское место и завёл машину.        Он выехал из подворотни и посмотрел на молчащего Исиду.        — Ну и? Куда?        — Дай руку сюда, — Исида достал из бардачка перекись и вату. Он словно знал эту машину вдоль и поперек, а не сидел в ней первый раз. Ичиго недоверчиво глянул, а Исида, закатив глаза, просто дёрнул его руку на себя, быстро промочил вату перекисью и обработал ожог, который сам же и оставил.        — Ублюдок. Кто же так поступает...        — Молчи и едь. Куда угодно, я в этом городе впервые. Будем ехать, пока я не пойму, что мы на месте.        — Заебись...        В дороге они уже минут двадцать, а Ичиго уже страшно надоело молчать. Захотелось разрядить обстановку хоть как-то.        — Исида, слушай, а ты... Тоже знаешь Сексту?        — Конечно, знаю. Ты его посланец. Но, честно говоря, я узнал о нём минут тридцать назад, когда ждал тебя. До этого я его знал, как Гриммджоу Джаггерджака. Самое странное, что ты вышел на меня через стольких людей. А мог... Через господина Урахару. Он довольно близко знаком с Гриммом. Но это так, лирическое отступление, — и как-то невесело засмеялся.        — То есть, ты знаешь Сексту очень давно?        — Вероятно, что так. Почему он взял тебя к себе? Насколько я помню, он редкостный гад и ублюдок, который не желает возиться с мелкими букашками...        — Видимо, я ему пришёлся по душе. Если таковая имеется, конечно, а то я в этом сомневаюсь немного. На самом деле... Знаешь, на самом деле он будто предложил мне работу, потому что кто-то сверху его заставил. Знаешь, например...        — Айзен?        — Да, вероятно. Перед тем, как послать меня на первое задание... Он почти приказным тоном сказал мне съебаться. Я ему и сказал, что слова не нарушают. Знатно мы тогда с ним попиздились, ты бы видел. Тогда это было то, что нужно нам обоим. Выпустить пар, чтобы сблизиться. Я ему чуть не снёс башку, а он мне устроил отвал всего. На плечах, вон, до сих пор пара шрамов. Как и у него от меня. Он тогда сплевывал кровь и кинул в меня свертком. Там и было первое задание. Так и подружились, — Исида громко рассмеялся на последнем слове, так и представляя, как двое сидят в крови и дружат.        — Хорошо, вот это уже больше похоже на Гримма.        — А ты... Как ты вообще оказался связующим, то есть, ты должен помочь мне найти кого-то в незнакомом городе, да ещё и не зная, как этот кто-то выглядит.        — Ты слишком много думаешь, Куросаки. Тот, кто ищет, всегда находит то, что ему надо, не так ли? А сейчас, будь добр, заверни в тот переулок, — Исида поправил рубашку и выпрямил спину.        После остановки в переулке Исида вылез из машины и словно исчез, как это обычно делал Секста, но... После него осталась фиолетово-синяя дымка. Словно он её создал, когда уходил. Парень вернулся спустя буквально две минуты и уже залез обратно.        — Знаешь, где здесь пляж, Куросаки? Нам туда.        Еще через пять минут они уже любовались закатом на берегу. Волны шумели, чайки кричали где-то совсем далеко. Людей рядом не было. Исида вновь вылез на улицу, вновь уселся на капот, вдохнул полной грудью побольше воздуха и продышался, чего не мог сделать в душном городе. Ичиго выполз следом и присел рядом. Исида слегка закопошился, выудил из кармана две бумажки, два фильтра и один загадочный пакетик.        — Догадываешься?        — Ага.        Один лист и фильтр ушел к Куросаки, один Исида оставил себе. Скрутив идеальную, красивую самокрутку, он облюбовался ей, забвенно разглядел со всех сторон и протянул Ичиго. Тот, в свою очередь, сделал менее опрятно, но уж как умел. Руки у него не для такой мелкой работы. Они обменялись. Подкурились с зиппо Ичиго. Время тянулось всё медленнее. Фиолетовая дымка обволакивала.        — А знаешь, что всё же самое приятное в этой работе?        — Что, Куросаки?        — Свобода. Я волен поехать туда, куда захочу. Я могу быть свободным. Это моё главное правило в жизни. Я живу, пока свободен, пока мне есть куда уехать. И даже если здесь закончатся незнакомые места, я уеду и снова буду свободным.        — То есть... — хрипло произносит Исида. — Кошка, которая гуляет сама по себе?        — Или собака, которая сама себя ведёт за поводок.        — Хм... В этом я могу с тобой согласиться. Быть свободным в действиях, в жизни... Важнее всего. Личностная свобода, да? Кто-то точно об этом писал, жаль, я уже не вспомню кто.        Время замедлилось ещё сильнее. Трава, видимо, была такой крепкой, что с одной самокрутки унесло. Рыжему захотелось танцевать. Закат исчез, и всё погрузилось в фиолетовый дым с головой. Всё, кроме него и Исиды. Исида на вид был бледным, как фарфоровая кукла, а на ощупь... Ему ещё не довелось его потрогать. Но очень захотелось. Протянув руку сквозь дымку, Ичиго попытался ухватиться за руку Исиды и у него получилось. В голове снова что-то заиграло. Take you like a drug Taste you on my tongue Ask me what I`m thinking about I`ll tell you that I`m thinking about Whateveryou`rethinkingabout        Чувство, будто дымка забирается прямиком в горло. Жар двух тел, одна песня на двоих. Исида слышит то, что слышит Ичиго. Пальцы переплетаются. Совсем непонятно, кто сейчас ведёт в их нелепом танце на песке.        Ветер забирается под одежду. Ичиго чувствует ласковые касания теплого ветра буквально под кожей. После этого он чувствует чужие холодные пальцы. Исида прижимается ближе. Ичиго дышит ему в шею, Ичиго хочет быть ближе. Еще ближе. И еще жарче.        Ичиго целует Исиду в горячую шею. «Боги, да он же сейчас сгорит», — подумал он, но продолжил выцеловывать чужую шею, с каждым разом спускаясь всё ниже. Кажется, они вернулись к капоту, и кажется, Исида лежит на нём спиной. Кажется, кажется, кажется... всё как в дыму. Всё плывет. Всё расплывается и теряет свои очертания.        Куросаки плотнее прижимается к Исиде и уже по-настоящему целует его губы. Ему точно не простят этот чувственный поцелуй, Исида не простит ему этого точно. Они знакомы час... Или два? Сколько уже прошло?.. Он не уверен, что время сейчас вообще идёт.        Исида толкается пахом в бедро Ичиго и целует всё сильнее, трётся о него, просит, он тоже тонет в этом дыму. Всё вокруг фиолетово-синее. Исида задыхается от нахлынувших чувств и что-то просит.        — Что? — слова словно не хотят выходить изо рта, Ичиго спрашивает почти телепатически.        — Быстрее, Ичиго... — доносится откуда-то; он ясно слышит просьбу, и он её выполнит.        Руки Ичиго ползут ниже, стискивают чужие бедра, он уверен, что до синяков. «Синяки — это временные метки твоего физического присутствия», — голос Гримма в подсознании. Исида стонет от одних прикосновений, Исиде уже хорошо. Ичиго сделает ещё больше. Ичиго должен.        Ичиго расстёгивает чужие брюки максимально медленно, пальцами, едва касаясь, проводит по члену Исиды и ловит его новый стон, уже более громкий. Куросаки обхватывает его ладонью и проводит языком, прям так, через белье, он хочет услышать больше. Исида в ответ гнёт спину, цепляется ногтями за капот, а потом соображает, что можно схватиться за что-то более живое и хватается за рыжие волосы, сильнее притягивая к себе. Ичиго подчиняется. Стаскивает белье вниз, лижет его ствол от основания до головки, смазывая собственной слюной. Ему нравятся звуки, что издаёт Исида, ему хочется, чтобы Исида раскрылся для него полностью. Ему много чего хочется сейчас, но сначала он сделает то, чего хочется Исиде — он позаботится о нём.        Ичиго вбирает в рот медленно, сначала обхватывая губами только головку, а после уже принимая всё больше, всё глубже и так, пока не доходит до основания. Благодарный Исида кричит, кричит, как ему хорошо, как ему хочется больше. Исида смотрит в небо. Полная луна. Где-то над ними бродит призрак лунной собаки, точно наблюдая за ними и удивляясь, как можно было поддаться фиолетовому туману, он же сводит с ума! Ичиго сосёт, облизывает, помогает себе рукой и наслаждается этим, он прикрывает глаза и отдаётся процессу. Исида продержался ещё некоторое время, а Ичиго всё ещё не чувствовал его течения. Кончая в рот рыжего, Исида медленно сфокусировался на Куросаки кристально чистым взглядом. Фиолетово-синим. И Ичиго видел в нём отблески луны.        Через секунду Исида уже сверху на Ичиго. Ичиго лежит на том месте, где был секунду назад парень. Волосы Исиды растрепались, теперь они обрамляли его лицо, а Ичиго мерещится, что он становится ещё милее, становится похож на ангела. Ангел же мастерски разделывается с ширинкой и стягивает чужое белье к щиколоткам.        Исида прижимается щекой к чужому паху и смеётся.        Ичиго смотрит на него и восхищается.        — Ичиго, а знаешь, кто Джессика?        — Её имя нельзя...        — Джессика это то, что в тебе. То, что во мне. Джессика — это я. И сейчас ты. Я выдумал Джессику. Она не захочет тебя отпускать. Джесси навсегда с тобой.        Исида берет в рот и отсасывает, но уже не так умело, как раздевает. Сосёт лениво, заводит за щеку, случайно проходит кромкой зубов по чувствительной головке, но извиняется, зализывая языком. По всей длине. Исида не доводит дело до конца.        — Джесси... — с придыханием говорит рыжий, пытаясь унять дрожь в руках.        — Джесси здесь, но всегда вне зоны доступа, — Джесси смеётся заливисто, распространяет вокруг себя дымку. Джесси раздевается и садится на Ичиго сверху.        Ичиго проникает в чужое тело, в такое нежное тело Исиды, он растянут, словно для него, словно он знал (знает?), что сегодня его ждёт. Ичиго двигается так быстро, как может, он наполняет Исиду изнутри. Вокруг всё в густом тумане, всё заволокло, и они совершенно одни в этом мире. Совершенно.        Ичиго просыпается на капоте своей машины. Жаркое утро. Чайки.        Он... у океана?        Ичиго поднимается и отмечает, что голова раскалывается надвое. И ещё он... что-то упустил. Что-то важное. Он забыл какую-то очень важную деталь. На нём всё та же одежда. В машине всё на месте, кроме... Даже не помня, что там должно быть, Ичиго лезет под кресло. Под креслом нет ничего, и это настораживает. Там что-то точно должно лежать.        Восстанавливая в памяти все происходящие события, Ичиго едет в город наугад, ищет местечко, где можно спрятаться от жары, и место, где можно выпить кофе. Садится в каком-то летнем кафе на улице, тянется к сигаретам и замирает. Во рту сладковатый привкус. Фиолетовая дымка. Ичиго отбегает к машине, заглядывает в багажник и видит огромное количество пачек денег, они просто раскиданы, словно наспех. Значит, Куросаки был на миссии. Значит, это его... зарплата. Всё хорошо. Он сделал своё дело. Не отпускало одно.        Чёрт подери, фиолетовый туман. Сладкий и въедливый до костей. Он не отпускал. Ичиго отчаянно вспоминал, кто был его целью.        В кармане он находит листок с номером и буквой. Звонит. Никто не берет трубку.        Куросаки возвращается в кафе, вновь заказывает кофе. К его удивлению, буквально через десять минут к нему подсаживается Секста эспада. Ичиго делает вид, что не удивлён.        — Ты молодец, Куросаки. Справился. На месяц задач больше нет. Деньги — твои, распоряжайся как хочешь, — и нагло забирает чашку у Куросаки, отпивая. Ичиго сверлит его мутным взглядом.        — Почему ты больше не Джаггерджак? — Секста эспада давится, откашливается и пронзительно смотрит.        — Значит, виделись. Хитрая Джесс.        — Как мне найти её?        — Ты ведь не помнишь ничего, так? — Ичиго неохотно кивает. — Забей на её поиски. Это послевкусие. Переболей этим, Ичиго, забудь о ней. Будет ломать, но тебе ни в коем случае нельзя искать её.        — Гриммджоу, — босс ведёт плечом, отмахиваясь от прошлого имени. — Я должен. Понимаешь?        — Если ей будет угодно... Джессика сплетёт новую паутину и найдёт тебя сама, понимаешь? Она очень коварна, Ичиго.        Ичиго прикрывает глаза, встаёт из-за стола и уходит, оставляя своего начальника.        Следующий месяц Ичиго проводит в тумане, пытаясь найти тот самый фиолетовый туман. Он слишком много курит, слишком много. Каждый день погружаясь в ощущения от той ночи. Он вспоминал. Руки. Белые, тонкие пальцы. Глаза, отражавшие лунный свет. Он помнит, как делал хорошо для Джесс, как она для него... как он входил в её болезненно худое тело, как её волосы падали на лицо, щекотали ему нос. Как его... его, да, точно, губы целовали губы Ичиго, сминали их и кусали. Ичиго вновь и вновь просыпался с привкусом фиолетовой дымки на губах.        Её руки.        Что было на её руках?        Браслет. С крестом. Да?        Ичиго вскакивает посреди ночи и слышит чужой голос в голове.        «Господин Урахара»        Он мчится в другой город так скоро, как только может гнать старик Зангецу, он ищет этого господина. Он спрашивает у каждого ночного прохожего, знают ли они такого. Один напуганный рассказывает ему про лавку господина Урахары. Куросаки вваливается в неё под утро после бесконечных поисков и выглядит ужасающе плохо. Он видит заспанного господина и кричит.        — Где она?! Как мне найти её?! — Ичиго стучит кулаком по прилавку.        — Молодой человек, я не понимаю, о чём вы, — и обмахивается веером, скрывая взгляд за полами шляпы.        — Ты знаешь. Она сказала... она сказала, что её проще всего найти через тебя.        Урахара остановился. Убрал веер и отодвинул шляпу. Взглянул на рыжего сверху вниз.        — Ты знаешь, насколько опасно искать её самому? Ты осознаешь?        — Да, осознаю. Быстрее!        — Ты... Тебе нужно прийти на мост. Как раз на рассвете. У тебя есть немного времени, Ичиго. Потом будет поздно, — Урахара скрылся за дверью. Ичиго остался один у прилавка. В тишине.        А после рванул со всех ног. Оставил Зангецу у дверей лавки, а сам выбежал на мост. Он понятия не имел, куда ему надо, просто следовал зову души. Он чувствовал приближение к чему-то. Приближение кого-то.        Ичиго остановился. Он увидел его на другой стороне. Он стоял к нему лицом. Так далеко. Но Ичиго видел его выражение лица. Ичиго видел, что тот хмурится. Время снова замедлилось. Ичиго в замедленной съемке видит, как Джессика машет ему рукой вниз, просит пригнуться, но не успевает.        Три.        Ичиго чувствует боль в области сердца.        Два.        Ичиго видит, как Исида сбегает. Он вспомнил его имя и хочет улыбнуться.        Один.        Ичиго падает.        Ноль.        Больше ничего нет.        Стрелок убирает пушку за пазуху, смотрит вслед сбежавшей Джессике и смотрит на рыжеволосого, в которого попал по чистой случайности. Айзен вздохнул.        Сегодня было ужасно дождливо.        Исида стоял над чужой могилой уже минут десять. Смотрел на короткую надпись. Смаковал губами чужое имя.        Исида достал початый пакетик той самой Джессики, скатал в самокрутку и закурил. Дымка снова заполонила всё пространство. Исида не докурил и до половины, затушил самокрутку пальцами, вытряхнул всю траву на землю, фильтр сложил в карман и ушёл, унеся за собой фиолетовый туман.        «Я тоже прикипел к тебе, Ичиго Куросаки. Увидимся»