***
Телефон тихо пиликает, высвечивая на экране уведомление о новом комментарии на его последнем посте в инстаграме. Фото на редкость удачное. Возможно потому, что оно одно из немногих, где Эдди не пытается его прикончить самым жестоким способом из возможных. Конкретно тут они стоят в кадре (фотографировала Бев, и только она могла подловить такой момент) и смотрят друг на друга с совершенно одинаковыми улыбками. Если честно, у Ричи сердце дергается только от одной мысли, что Эдс может так ему улыбаться. Каштановые волосы Каспбрака под солнечными лучами светятся рыжиной, а у самого Тозиера бликуют очки, но это выглядит даже хорошо, хоть его глаз практически не видно за стеклом. Руку он положил на плечо друга (конечно друга; друга, на которого он дрочит уже пять лет, всего-то), и Эдди будто даже не против, наоборот подается ближе. В общем, фото прекрасное, поэтому смотреть на лайки к нему и читать комментарии — одно удовольствие. notyourmother136: Ох, вы так хорошо смотритесь вместе😍 Готова поспорить, твои родители были бы счастливы такому зятю Ричи издает сдавленный смешок в ладонь, который прикрывает свое лицо. В голове раздается заклятое «Ну МАААМ» — а в личности владельца профиля он не сомневался — и хочется одновременно хохотать и ругаться, но все-таки больше первое, потому что, что скрывать, приятно. Это классно, что его родители любят человека, которого любит он. Осталось, чтобы этот человек его полюбил тоже. Мечты, мечты. Легок на помине, Эдди выруливает на своем велосипеде к лавочке в парке, на которой его ждет Тозиер, и тут же недоверчиво косится на парня. — Ты чего такой красный? Заболел? Рич, если у тебя температура, кашель, озноб или хоть что-то еще, то не смей приближаться ко мне ближе, чем на два метра, — предупреждает эта тараторка, чуть ли не отскочив от друга метров на пять, а лучше на семь. — На самом деле, у меня и правда вирус, — трагичным тоном заявляет Тозиер, и видит, как Эдди тут же меняется в лице и, кажется, ищет способ держаться от него подальше, но при этом затолкнуть в аптеку, в больницу и, может, в церковь, на всякий. Поэтому Ричи, выдержав достаточную паузу, продолжает: — Вирус любви. Каспбрак хлопает глазами, прогружая мир, а затем злобно фыркает: — Да пошел ты нахуй. Идиот и врун. С этими словами он все же садится рядом, но все еще, видимо, на всякий случай, на достаточном расстоянии. Ричи сгребает его за плечи в охапку и притягивает к себе. — Я не вру! Вирус любви к тебе, — в шутливой манере возражает Тозиер. И он правда не врет, но сейчас о другом. — Ты посмотри, — тыкает свой телефон с открытым комментарием Эдди чуть ли не в лицо, и тот еле перехватывает его руку, чтобы смочь прочитать написанное. — Моим родителям зять нужен, если ты стесняешься спросить. Эдди краснеет, а когда Тозиер еще добивает его, сложив губы трубочкой и потянувшись вперед, несильно отталкивает его, впрочем, оставаясь в чужих объятиях. — Зато вот моей маме такой зять не нужен, увы, ты пролетаешь, — фырчит, все еще красный от смущения, и он такой красивый, что Ричи и правда хочется его поцеловать. Но увы и ах. Он пролетает.***
— Мистер Урис, будьте добры слушать! Спать надо дома было. Стэн резко дёргает головой, которой едва не уткнулся в парту в желании поспать, и делает вид, что пишет что-то в тетради, сгорая от стыда. Отец не был бы доволен, если бы узнал, что его сын засыпает на алгебре, цитата, «одном из самых важных предметов в нашей жизни и особенно в твоей будущей профессии». Стэн смотрит на безжизненные цифры, не вызывающие в нём никакого восторга, и издаёт тяжёлый вздох. Ему больше нравится наблюдать за птицами, они живые, интересные и такие разнообразно красивые, в отличие от чисел, но кто ж разрешит сыну раввина выбрать профессию орнитолога? Правильно, никто. Родился в приличной семье, значит, будь теперь приличным до конца своих дней, чтобы — не дай бог! — не испортить кристально чистую репутацию. Главная ирония в том, что он уже портит её своим существованием, потому что… В локоть тычется бумажный кораблик, и Стэн поднимает глаза от тетради, поворачивая голову. — Не грусти, — мягко произносит сидящий рядом Билл и с улыбкой протягивает парню кораблик, — вот, держи. Это, конечно, не верх искусства, но ты можешь уплыть на нём далеко-далеко. … потому что ему очень нравится Денбро, с его синющими, как море, глазами и самой искренней заботой о других, которую Урис когда-либо видел. О да, у него очень высокие стандарты. Стэн поднимает уголки губ, чувствуя, как ему и вправду становится легче, и забирает у Билла кораблик, начиная рассматривать его: — Спасибо, Билли, — Урис замечает, что бумажные борта разрисованы взлетающими птицами, и довольно морщит нос, — он такой красивый. — Прямо как ты, — произносит Денбро, краснея, но Стэну нравится, ему хочется пищать от неловкого флирта, который каждый раз заставлять сердце трепетать, — я пытался нарисовать этих, как их, ну, маленьких таких. — Хотя бы букву помнишь? — поддразнивает парня Урис, поднося кораблик ближе к глазам, пытаясь угадать, что же именно старался изобразить Билл. У него есть пара версий, но рисунки такие маленькие (и, что самое интересное, аккуратные, несмотря на общую смятость бумаги), что даже все знания парня о птицах не особо помогают. Денбро задумывается и наклоняется к кораблику так, что его голова почти оказывается у Стэна на плече: — По-моему, на «п». Ты рассказывал о них вчера, когда мы все ездили на Пустошь. — Молодые люди, хватит болтать! — раздаётся грозный окрик, и парни утыкаются в свои тетради, изображая бурную деятельность, записывая примеры с доски. Застигнутый врасплох Стэн прижимает кораблик к груди, не зная, куда деть его, чтобы не привлекать внимание учителя, и одновременно соображая, что за птиц нарисовал Билл. — Пуночка, — тихо шепчет он, наконец понимая, — ты нарисовал мне пуночек? Билл так же тихо угукает, скашивая глаза, видимо, проверяя его реакцию. Урис закусывает губу от смущения, бережно кладя кораблик в карман рубашки, и легонько касается руки Денбро в знак благодарности. На самом деле, Стэну ужасно хочется его поцеловать.