Скрытность

Вики стояла в холле школы и оглядывалась по сторонам, надеясь не встретить его. Потому что знала, что если он увидит, как мило она общается с Энди — достанет. Будет издеваться, опускать её при всех, бросать в её адрес жуткие фразочки до тех пор, пока не увидит в её глазах слёзы. Этот дьявол никогда не останавливался на полпути. Он всегда показывал своё превосходство. Просто в очередной раз доказывал всем, что он настоящий дьявол, который может делать всё, что ему вздумается. Все знали, что для Люци в школе нет того, к кому он испытывал хотя бы безразличие. Каждого он мог задеть, каждого оскорбить, унизить… Каждого. Но только Уокер, почему-то, доставалось больше всех. Словно она единственная непризнанная в этой школе. Точно кроме неё здесь больше никого нет, над кем он мог бы издеваться так сильно. Ади всегда говорил просто не обращать внимания, отмахиваясь. Сэми успокаивающе гладил по плечу и дарил свою самую теплую и искреннюю улыбку. Мими крепко обнимала, шепча о том, что к Люци нужно просто привыкнуть. О, Мими, ты даже не представляешь, насколько она привыкла. Он никогда не проходил мимо. Так, чтобы даже не задеть крылом. Просто мимо, усердно делая вид, что чёртовой Уокер не существует. Каждый раз он цеплялся к ней, каждый раз доводил до грани, чтобы чувствовать своё превосходство, чтобы упиваться своей силой. Чтобы потом сцеловывать слёзы с её щек. Люци ненавидел, когда она находилась в компании Дино. Глаза мигом вспыхивали огнем, а кулаки сжимались до хруста: Дино слишком пристально смотрел на неё. И это жутко бесило. Чёртов ангелок раздражал всегда, но только с тех пор, как в школе появилась Вики — Люци практически возненавидел его. Уокер никогда не переходила грань в общении с ним, на самом деле. Не позволяла обнять себя или прикоснуться чуть ниже талии. Она даже зрительный контакт слишком долго не сохраняла, только бы снова не наткнуться на гнев Люци, который в очередной раз оставит её захлёбываться слезами, и уйдёт с довольной улыбкой на лице. На своём слишком красивом лице. — Хэй, привет, Вики, — улыбнулся Энди, подбегая к Уокер. Энди вообще всегда улыбался, наверняка больше всех остальных в школе. Иногда это дико бесило, но в основном Вики всегда улыбалась в ответ. — Прогуляемся? — Да… — неуверенно пробормотала Вики, оглядываясь по сторонам. — Идём. С Энди они дружили. Он, конечно, намекал на то, что Вики ему нравится, что он хотел бы быть для неё больше, чем другом, но… Но он не нужен был Вики. Она любила его как друга, но не больше. Потому что с самого первого дня её появления в школе она влюбилась в другого. В того, в кого влюбляться не стоило бы. В того самого, что доводит её до слез каждый день, задевает, обижает, бесит. Дико бесит, раздражает, сводит с ума. Люцифер. С ним сложно. Невыносимо сложно, потому что… да потому что. Потому что он чёртов дьявол, который просто не может жить так, как простые демоны или любые другие жители небес и школы. Именно поэтому он и делает это каждый раз. Вики с Энди вышли из школы и направились в сад Адама и Евы, болтая ни о чём. Энди всячески показывал Вики свою влюблённость, но она только нервно одёргивала руки и делала полшага в сторону, чтобы быть подальше от Энди. Раньше она вела с ним себя спокойнее, но вчерашнее поведение Люцифера, который заметил милую беседу Вики с Дино, просто вывело её из себя. Он был слишком груб. Не сдерживался в выражениях, не прекращал бросать презрительные взгляды. Не забывал напоминать о том, кем он является. — Ты напряжена сегодня, — говорит Энди, присаживаясь на лавку и кивает Вики, чтобы та садилась рядом с ним, — что-то случилось? — Да нет. Всё в порядке, правда, просто… — Просто что? — Ничего, — улыбнулась Вики, опускаясь на лавку, — всё хорошо. Она немного оправила подол своей юбки, чтобы та хоть немного прикрывала стройные бедра, а потом вздрогнула, когда почувствовала тепло руки на своём плече. Не то тепло. Совсем не то, которое она хотела чувствовать. Не то тепло, которое ей приятно. Не то тепло, которое она привыкла ощущать. Вики улыбнулась своим мыслям, опуская голову, чтобы Энди не заметил такую резкую перемену её настроения. Хотя, признаться честно, её всё ещё подрагивало оттого, что в любой момент мог заявиться Люцифер, но именно мыслям о нём она и улыбалась. Вики думала, что привыкнуть к теплу Люцифера — прекрасно. Главное только не проболтаться об этом, потому что её просто сочтут сумасшедшей. Ведь все видят, как он с ней обращается. Вот только никто не знает, как он обращается с ней на самом деле. — Энди, не стоит, — прошептала Вики, убирая руку непризнанного со своего плеча, но, как назло, ровно в тот момент, когда они прикоснулись руками друг к другу, перед сидящей на лавке парочкой появился Люци. Он смотрел на непризнанных сверху вниз, одаривая какой-то мерзкой ухмылкой. Его брови были слегка нахмурены, а руки сильно напряжены и сжаты в кулаки, хоть и спрятаны в карманы брюк. Вики видела, как выступают вены на его предплечьях и невольно залюбовалась этой картиной, игриво прикусывая губу, так, чтобы этого не заметил Энди. — Жалкие непризнанные решили держаться вместе? — ухмыльнулся Люцифер, прищуриваясь. Он практически не смотрел на Энди, одаривая своим вниманием только Уокер. Впрочем, он всегда больше всех внимания уделял ей. Любого внимания, даже негативного. — Правильно, неудачникам живётся легче, когда рядом есть такой же неудачник, правда? Люци рассмеялся, упиваясь собственным превосходством, запрокидывая голову. Он красив. Так красив, что воздуха порой не хватает. И вечности, кажется, не хватит, чтобы насмотреться на него. Потому что это Люцифер. Он совершенен в своей красоте, в своей грубости, во всём. — Ты что-то хотел, Люцифер? — пробормотала Вики, теряясь под его пытливым взглядом. — Да, — он одним движением наклонился к Вики так, что их носы соприкоснулись, а его горячее дыхание запустило табун мурашек по всему телу Уокер. — Чтобы такие, как вы, держались подальше от меня, ясно? — Но ты сам пришел… Её тихий шёпот сбил Люци с толку, потому что никогда раньше она не смела перечить ему. Всегда молча глотала слёзы, отводила взгляд и дрожала от его слов, как осенний листок. Что могло случиться сейчас? Что так сильно вселило ей уверенность в себя? Почему она не боится? — Тебе не кажется, что ты забываешься, непризнанная? Энди, наблюдающий за перепалкой этих двоих, просто молча сидел на лавке, боясь погибнуть от столкновения двух таких сильных энергий. Вики была напугана, он видел. Заметил, как странно поджимает губы и как цепляется руками за края лавки, сжимая руки до боли. Люцифер же просто был в ярости. Когда он поднялся и выкрикнул последнюю фразу, глаза загорелись алым цветом, отчего Энди хотелось провалиться на Землю в ту же секунду. — Я… — Замолчи. Лучше бы тебе ничего не говорить своим грязным ртом, Уокер, если не хочешь быть… Наказанной. Правда, Люци? Ты ведь это собрался сказать, да? Что же ты вдруг замолчал? Побоялся, что услышит какой-то жалкий непризнанный? Слёзы, которые уже успели выступить от обращения к ней, тут же высохли, зажигая в глазах такой яркий огонь, что этим двоим в миг стало жарко. По-настоящему жарко, до капель пота по спине и жарких волн внизу живота. Они доведут друг друга когда-нибудь. Иногда это становится просто невыносимым. Смотреть, как он издевается. Сжиматься маленьким котёнком и ожидать новой порции оскорблений. А она будет, Вики точно знала. Понимала, что Люци никогда не отступит. Ни за что. — Что? — бросила она с вызовом, но тут же стушевалась под гневным взглядом. — Если не хочешь, чтобы тебе свернули шею. Знаешь, — протянул Люци, пожимая плечами, — здесь не место таким, как ты. Жалким. Грязным. Глупым. Таким серым, как ты, Уокер. Ты как пыль, понимаешь? Поэтому я советовал бы тебе закрыть свой рот. Без объяснений, — он бросил на Вики ещё один уничтожающий взгляд и быстрым шагом ушёл из сада, не оборачиваясь. Упиваясь тем, что она заплакала. Грязным. Глупым. Жалким. Ты жалкая, Вики Уокер. Жалкая. Смирись с этим. — Почему он всё время срывает свою злость на тебе, Вики? — очнулся Энди, как только силуэт Люцифера скрылся в стенах школы. — Понятия не имею, — Вики стёрла горячие дорожки со щёк, продолжая всхлипывать. Плечи дрожали, а губа уже была искусана до крови, что хоть немного заглушало ту боль, которую ей приносил Люци своими словами. Она всегда знала, зачем он делает это, и всегда понимала, что последует за этим. Но всё равно всегда больно. Всё равно всегда слёзы и обида, отдающая горечью на языке. Каждый раз всё хуже и хуже. Каждый раз, кажется, только больнее. — Идём обратно, Энди? Я хочу отдохнуть.

***

Уокер лежала на своей кровати, когда услышала тихий скрип двери, а потом тихие шаги, словно кошачьи, мягкие. Вики точно знала, что это не Мими, потому что та ушла к Ади и Сэми, а значит, до утра она точно не появится. Это был он. Ей даже не нужно было стараться считать его энергию, чтобы понять, кто это. Потому что когда Люци был рядом — он был везде, буквально. В аромате, что наполнял комнату, в отражениях зрачков Вики, в воздухе и в каждом предмете. Он был внутри Вики. Под её кожей. Так глубоко и крепко, что избавиться от него уже было невозможно. Да и не хотелось, если честно. — Тебе не кажется, что ты сегодня перегнул палку? Она сказала это, не шевелясь. Не обернулась к нему, не бросилась на шею, не стала покрывать его лицо поцелуями. Просто лежала на животе, чувствуя затылком, как он смотрит. Рассматривает практически обнажённое тело, ведь Вики всегда ждала его в одном белье в те дни, в которые они должны были встретиться в её комнате. А он всегда смотрел. Любовался. — Нет, — тихий шёпот, проникающий в каждую клеточку её сознания, сразу же запускал по телу дрожь предвкушения. В этом был настоящий Люци. Такой, каким его знала Вики. Только она. — Мне было неприятно, ты знаешь, я ведь не железная, и… — Замолчи, Уокер. Вики задохнулась, как только почувствовала влажный поцелуй на своём бедре, а потом умерла от наслаждения, когда горячие прикосновения желанных губ поднимались всё дальше по шелковой коже. Он едва касался её, но Вики готова была поклясться — ничего приятнее она в жизни не испытывала. Потому что когда дьявол обращается с тобой нежно — это дарит ощущение полного счастья и уязвимости перед ним. — Люци… — За-мол-чи, — перебил он, покрывая лёгкими поцелуями ягодицы, наслаждаясь тихими стонами Вики, что были слаще любого лакомства. Комната наполнялась запахом желания, а внизу живота обоих уже затягивались горячие узлы, которые рассыпали по жаждущим близости телам желание. Это не был секс, ради секса. Не было бесчувственным удовлетворением потребностей. Это было желание слиться воедино. Чтобы обладать. Чтобы чувствовать. Им было катастрофически мало друг друга, поэтому, когда наступала ночь, эти двое старались заглушить ту пустоту, которая разрасталась внутри от тех жутких дней в школе, когда он издевался над Вики. Каждый день. А она ждала. Потому что это было единственной возможностью быть близко, смотреть в глаза и вдыхать его запах. Потому что они никому не могли рассказать о чувствах. О таких сильных чувствах и эмоциях, которые они дарят друг другу. Потому что неправильно. Потому что опасно. В первую очередь для неё. Поэтому и все спектакли. Поэтому издевательства. Поэтому и сладкие поцелуи на её спине только тогда, когда не видит никто. Зато она чувствует. Это куда важнее. — Люци, послушай, — Вики едва ли могла разборчиво поизносить слова, ощущая, как он поднимается всё выше, пробираясь к шее. — Мне правда сегодня было слишком больно слушать всё это. Я же… Почему ты так жесток? — А почему на тебе была такая короткая юбка? Знаешь, Уокер, — он перебросил волосы брюнетки на одну сторону, открывая доступ к сладкой коже шеи, — я ведь еле сдержался, чтобы не оторвать руки этому убогому, понимаешь? — Понимаю… — она упивалась его ревностью. Готова была терпеть всё, что угодно, только бы ощущать то, как сильно она нужна ему. Горячие руки переместились на плечи Вики, заставляя её перевернуться на спину, чтобы встретиться с его алым взглядом. — Почему ты злишься? — тёплые пальцы касаются щетинистой щеки, и Люцифер прикрывает глаза от наслаждения, потираясь о маленькую ладошку. — Я что-то сделала не так? — Ты просто сводишь меня с ума, Вики. Это ад, понимаешь? Не иметь возможности касаться тебя при всех, и только смотреть на то, как все желают тебя, распускают руки. Это убивает меня. — А меня? Мне тоже тяжело, Люцифер, — она приподнялась, чтобы поцеловать его в щёку, — но ты ведь сам говорил, что нужно терпеть, правда? Ответ утонул в жарком поцелуе, запускающим ток по горячим телам. Они сходили с ума друг от друга. В буквальном смысле. Слетали с катушек, мигом забывая о нежности, которая преследовала их в первые минуты нахождения наедине. Поцелуи становились жарче, а страсть заполняла жаждущие тела до краёв, не оставляя ни сантиметра, который бы не хотел слиться в одно целое. Его крепкие руки изучали тело, которое он знал наизусть, а Вики тихо стонала, в сотый раз умирая от любимых ласк, зарываясь пальчиками в чёрные волосы и закатывая глаза от блаженства. Ткань, такая ненужная и совершенно лишняя, полетела на пол и Вики вздрогнула, когда коснулась сосками его горячей кожи груди. Они оба не контролировали себя в эти моменты, отдаваясь с головой в омут страсти и наслаждения. Он еще никогда и никого не хотел так сильно, как Уокер. И от этого голова кружилась у обоих. Его поцелуи, которые рассыпались беспорядочно по бархатной коже, сопровождались тихими стонами и просьбами о большем. Вики всегда просила его, а он всегда медлил, стараясь насладиться ей как можно сильнее. Потому что знал — через несколько жалких часов всё снова вернётся на свои места. Он будет презирать её на глазах у всех, а она будет плакать. Как каждый день. День, который он снова будет ненавидеть. Но сейчас, когда он нависает сверху и целует Уокер так страстно, что накаляется воздух — они оба счастливы. В эти самые моменты, когда есть возможность почувствовать любимое тело, они снова и снова сходили с ума. И это было за гранью наслаждения. Это было чем-то большим, чем просто удовольствие. Это было жизнью. Настоящей. Нужной. Она кусала его губы, чувствуя на языке металлический привкус, когда он вошёл в неё так резко, что закружилась голова. А он не мог иначе. Не хотел. Не контролировал себя. Просто желал её, как ненормальный, и всё. Каждый миллиметр кожи ощущал прикосновения тел, каждая клеточка билась в агонии. Вся боль и обиды сгорали дотла, рассыпаясь пеплом на два тела, так жадно сплетающиеся друг с другом, так рвано двигающиеся в своей страсти, так пошло доводящие друг друга до пика наслаждения. Так, как нравилось им обоим. Идеально. Слишком громкие стоны и шлепки двух влажных тел, слишком глубокие царапины на его плечах, слишком кровавые засосы на её груди, слишком сильные чувства, слишком. Всё было слишком сильным для того, чтобы они могли хоть когда-нибудь прекратить это. — Люци, я… Люци-и-и… — громкий крик перешёл в беззвучный шёпот, когда их накрыл крышесносный оргазм, заставляющий Уокер вжаться в тело Люцифера в поиске секундной ласки, которую он всегда дарил ей одним коротким, но таким нужным и мягким поцелуем в лоб. — Знаешь, — Люци до сих пор лежал сверху Вики, чувствуя шеей её сбитое дыхание, — иногда мне кажется, что я что-то делаю не так. Почему я не могу жить так, как хочу, а? Почему я не могу… Она перебила его сладким поцелуем, крепко прижимая к себе. Услышать сейчас то, что ему надоело скрывать их отношения и при всех вести себя с Вики просто ужасно, она не могла. Потому что тоже хочет, чтобы было нормально. Ей тоже надоели все эти жуткие дни. Но нельзя по-другому. Для её же блага. Именно поэтому он скоро уйдёт, оставляя её одну на кровати, которая уже насквозь пропиталась запахом Люцифера. Именно поэтому с утра снова натянет маску ненависти по отношению к Уокер. А потом снова начнёт задирать её, доводить до слёз. Чтобы хоть немного побыть рядом. Хоть пару минут. До новой самой сладкой ночи, в которую он впервые признается ей в любви.