I can see what you see not Vision milky then eyes rot…
Что-то поразило меня, когда мы с Айденом спускались на седьмой уровень. Откуда-то сбоку во тьму метнулась зелёная тварь, а затем в глазах неприятно кольнуло. Но боль отступила, и мы продолжаем идти дальше. Только вот не пойму, отчего темнота в этом бесконечном лабиринте такая густая?! — Мореина, очнись! — Айден снова потряс девушку за плечи, но бесполезно. С тех пор, как что-то из тьмы толкнуло её, она никак не реагировала. Тристрам встретил их обыкновенной тишиной почти безлюдного города. Айден ногой распахнул дверь дома целителя, отвлекая его от чтения древнего фолианта, и внёс на руках бесчувственную разбойницу. — Пеппин, вы можете помочь ей?! — без всяких приветствий спросил Айден. Целитель кивком указал ему положить пострадавшую на постель, а сам достал с полки какие-то флаконы с зельями. Но стоило ему приблизиться к ней и склониться, чтобы дать целебный напиток, как он вдруг в ужасе отскочил. — Её глаза! Господи, что с её глазами?! — громкие вопли целителя заставили Айдена рефлекторно взглянуть на Мореину, и он едва сдержал крик: девушка, повернув голову, смотрела на них с улыбкой, а из её сплошь белых глаз вместо слёз медленно вытекал такой же белый гной.…When you turn, they will be gone Whispering their hidden song…
Когда всё это кончится? Я не могу больше брести в неизвестность среди этих бесконечных тёмных троп! Мои шаги, шаги Айдена, наше дыхание и все прочие звуки будто бы сливаются в одну причудливую песню каких-то странных существ. Они поют о вечных страданиях, о боли, что хуже ада… Кажется, я схожу с ума. Пора признать, что Айдена давно уже нет рядом, он остался там, за гранью этого странного места. Но вот впереди показался слабый свет. Неужели это выход?! — Как мне ей помочь?! — кричал Айден на обезумевшего от страха целителя. Но тот лишь трясся, бормотал то молитвы, то проклятья и всё ещё указывал на постель, где лежала больная. — Оставь его, это бесполезно, — покачал головой входящий в дверь Декарт Каин. — Я осмотрел Мореину. Здесь не поможет ни одно зелье. Ткачи Иллюзий свили плотную сеть вокруг её души. — Что это за твари?! — Не могу сказать, как они выглядят. С видевшими их случалось то же, что и с ней. Затем все они умирали в страшных мучениях. Знаю только, что Ткачи Иллюзий уносят души в свою тёмную обитель, в Залы Слепых, дабы они там страдали и пели им о страданиях. Но быть может, если ты пойдёшь следом и отыщешь это место, убьёшь этих тварей, то её душа станет свободной. — Ты ведь знаешь, что послал его на верную смерть? — глядя вслед уходящему принцу, спросила Адрия. — Да. Но разве лучше, если он останется сидеть рядом с её телом, увидит, в какую тварь она превращается? Как бы он принял то, что её нужно убить, пока это возможно?…Then you see what cannot be Shadows move where light should be…
Сколько времени я иду на этот то появляющийся, то исчезающий зеленоватый свет?! Я начинаю думать, что он как и я не стоит на месте. Иначе, как объяснить то, что будучи впереди меня, он внезапно загорается сбоку? Но быть может, он просто ведёт меня куда-то? Я не успеваю подумать, куда. Свет гаснет, делаю шаг вперёд и внезапно лечу вниз. Боже, почему опять стало больно глазам?! Айден шёл, не разбирая дороги. Любая тварь, попадающаяся на пути, будет уничтожена. Он должен спасти её. Вот то место, те же стены. Он шарит по ним руками в поисках секретного прохода, дверь во тьму возникает неожиданно. Он распахивает её. — Мореиииинаааа! — неосознанно зовёт Айден, но в ответ ему слышится лишь мерзкий хохот Ткачей. Он делает шаг во тьму. Красная пелена застилает глаза.…Out of darkness, out of mind, Cast down into the Halls of the Blind.
Я вижу! Неужели я вижу?! Яркий белый свет. Приглядевшись, я понимаю, что всюду видны сотни тысяч зеркал. Я сошла с ума. Ни в одном из них нет правды! Господи, уберите этот ужас! Нет, я не хочу этого видеть! В зеркалах отражаются мои самые худшие кошмары. Мне слышится, будто бы Айден зовёт меня где-то вдали, потом его крик резко обрывается, но я понимаю, что это лишь иллюзия. Яркий свет теперь причиняет невыносимую боль. Как и попытка сомкнуть веки. Пытаюсь закрыть глаза ладонями и чувствую, как пальцы погружаются во что-то мягкое, склизкое, гнилое. У меня нет глаз. Но я обречена видеть. И я в отчаянии кричу что есть сил, присоединяюсь к песне боли сотен таких же, как я, не чувствующих под ногами поверхности и надеящихся, что они всё ещё падают обратно во тьму.