***
Если бы слова Яманака имели значение, то, наверное, Сакура сейчас бы крепко спала, обхватив подушку и видя чудесные сны, которые плавно затмевали все страхи, что поселились в душе. Но подобное бывает только в сказках… Горизонт окрасился ярко-оранжевым цветом, переливаясь разными линиями непривычно мерцающих оттенков. Холодный морозный воздух ударил в лицо, пробираясь в ноздри и в горло, раздирая нежную плоть невыносимым першением, а затем, согревшись в легких, паром изо рта вырвался ввысь, оседая капельками на ворсинках теплой кофты. Сакура едва успела придержать створки окна, не ожидая такого сильного порыва ветра. Первые лучи солнца прорвались сквозь линию горизонта, освещая спящий город. Свет отображался в окнах, играя цветовой палитрой, создавая причудливые узоры. Душа стремилась к небесам, завистливо замирая от вида невероятной красоты, но горький осадок от произошедшего стремительно возвращал немое оцепенение в сознание. Тревога прочно засела в сердце, беспокоя и взвинчивая. Сакура понимала, что напророченную встречу нельзя изменить. Да если бы она и хотела, то была способна лишь отсрочить ее ненадолго. Как когда-то… услышав зов сердца, смогла дать отпор и убежать. Без оглядки, изнывая от боли. Она спасалась, боролась, пыталась противостоять связи, тянувшейся сквозь века. — Ты должен жить, — от теплых рук исходило зеленоватое свечение, которое вдыхало в ослабшее тело человека энергию. Она видела, как покрываются румянцем впалые щеки, а в глазах пробуждается блеск. Слабый, едва слышный стон сорвался с бледных губ. Тело содрогнулось в безумной лихорадке. Жизнь отдавала свою энергию, стараясь наполнить мир красками. Возродить и сделать прекрасней. Это была ее сущность, это был ее смысл. Она растворялась в пространстве. — Человек слишком слаб. Зачем ты растрачиваешь свою силу? — Смерть смотрел на старания возлюбленной и не понимал того упорства, с которым Жизнь боролась за каждую душу живого существа. — Он все равно принадлежит мне… Холодная рука коснулась плеча человека, омрачая в мгновенье облик. Темная аура взорвалась, пронзая ослабшее тело, вытягивая и поедая остатки сил. Смерть был безжалостным. Осень, соблюдавшая календарные сроки и вступившая в свои права, упрямо тянула руки ко всему живому, беспощадно окрашивая в желто-оранжевый оттенок. Сакуру всегда восхищал круговорот жизни. Как и сбивала его надменность: после истечения срока существования всегда приходило забвение, а такой привычный шумный мир уже не помнил окружающей красоты. Сердце все никак не могло успокоиться, барабаня и тревожа. Руки лихорадочно запахивали ворот кофты в попытке согреться. Губы искусывались, сдирая нежную плоть до крови. Мысли копошились, не давая сосредоточиться. Как ей поступить? Стоит ли бежать, стараясь скрыться, и снова изнывать от ожидания? Или же броситься ему навстречу, распахивая объятия? Она скучала. Безумно и до ломоты в теле. Желала ощутить на себе его касания: такие обжигающие, пронзающие и отравляющие. Почувствовать мужское дыхание на своей щеке. Испытать те эмоции, когда тьма пробирается в сознание, окончательно оседая в сердце. Сакура хотела сгореть в его руках, но боялась снова возродиться. За Жизнью всегда следует Смерть. Ее розовые локоны всегда выделялись среди сотни других оттенков. Служили маяком, призывая и заманивая. Он был способен безошибочно отыскать свою возлюбленную, чувствуя лишь легкий сладковатый аромат, исходящий от прекрасного шелковистого водопада волос. — Ты что наделала? — парень в спешке собирал разбросанные обрезанные розовые локоны. — Как ты могла? — Мир погибает… — Жизнь провела исхудавшей рукой по оставшимся клочкам на голове. — Мое время на исходе… Смерть обнимал девушку, убаюкивая, словно маленькое дитя. Он знал, что тишина придет за истошным криком. Боль разрывала на куски, затуманивая рассудок. Да, настанет время ее возрождения, ему стоит просто подождать. Взгляд с каждым разом возвращался к цветам, аккуратно обрезанным и поставленным в вазу. Они были будто насмешка: искренние чувства, которыми нельзя насладиться. Жизнь и Смерть могли существовать, но отдельно друг от друга. Захлебываясь неизбежным. Погибая и возрождаясь. Они были обречены. Сакура убегала, словно отгораживаясь непроницаемой стеной, но его пальцы скользили по гладкой поверхности и с каждым разом находили брешь. Смерть следовал за девушкой. Злился, ненавидел, сокрушал все вокруг, но продолжал идти на зов сердца. Его существование без возлюбленной казалось пустым. Как, впрочем, и ее. Жизнь была одинока. Солнце плавно перебралось выше, окрашивая сиянием небеса. Город постепенно просыпался, нарушая утреннюю тишину гулом, что потихоньку становился все громче, оседая между домами и врываясь в размеренный ритм. Новый день начал свой отсчет. Стрелки часов медленно подбирались к полудню, когда Сакура смогла хоть немного успокоиться. Сердце предчувствовало беду. В каком бы веке это не происходило, встреча с ним всегда желанная. И пугающая. И пусть девушке приходилось снова погибать, дабы переродиться… Но они поклялись. Бледная, почти прозрачная рука тянулась к его лицу. Ощущение неизбежности с каждой секундой все сильнее и сильнее сдавливало ее сознание. Вот сейчас оно произойдет. Тот момент, когда девушка почувствует на своей коже пламя первобытия. Жизнь должна переродиться. — Я буду искать тебя в тысяче миров и десяти тысячах жизней, пока не найду… — Я буду ждать тебя в каждой из них. Неожиданно все утонуло в огне. Красные языки пламени пожирали едва заметную фигуру, которая корчилась от боли. Его тело налилось свинцовой тяжестью, не позволяя сделать и шага. Все попытки сопротивляться оказались тщетны. Ему не суждено сдвинуться, он — немой свидетель. Это его судьба. Смерть сгорал вместе с возлюбленной. Телефонный звонок разорвал давящую тишину, смешанную с тиканьем механических часов. Сакура вздрогнула, не сразу сообразив, откуда звучит мелодия. На ярком дисплее светилось имя «Яманака Ино». Девушка не хотела отвечать, но знала, что подруга продолжит настойчиво трезвонить, пока не дождется отклика. — Алло? — горло пересохло, отчего пришлось прокашляться. Голос казался чужим, незнакомым, пугающим. — Сакура? Не желаешь присоединиться к нам? — сквозь шум проезжающих машин Яманака пыталась докричаться до подруги. — Мы с Наруто идем в ресторан. Он с удовольствием угостит и тебя… — С чего это я должен за тебя платить? Ты мне даже не девушка… — послышался удивленный голос Узумаки, а затем непонятная возня. — Сакура? — телефон оказался в руках парня. — Я с удовольствием тебя угощу. Приходи. — Да, конечно, я скоро… — ей не хотелось покидать квартиру, но нахождение в четырех стенах лишь больше взвинчивало сознание, доводило до истерики. Сакура недолго была знакома с Наруто и Ино, но чувствовала, что живет и наслаждается всеми дарами современности. Друзья смогли пусть и ненадолго, но вырвать ее из замкнутого круга, опустошающего и притягательного одновременно. Сакуре нравилась эта эпоха. Только она нуждалась в Нем. Девушка привыкла к своему имени, которое когда-то выбрал Он, сравнивая красоту возлюбленной с лепестками цветущего дерева. Его же имя было клеймом, навечно запечатленным на ее устах. Прожигающим, запретным, сметающим любое сопротивление. Он раздувал в Сакуре пламя страсти, срываясь стоном в неизбежный крик. Его имя девушка шептала ночами, когда угасала, и днем, когда возрождалась. Оно доказывало безграничное существование. Улица встретила запахом сырости вперемешку с выхлопными газами проезжающих автомобилей. Переступая порог высотки, Сакура словно перемещалась в другую параллельную вселенную, где привычную заботливую тишину разрушал рев реальности. Грань иллюзий такая хрупкая. Махнув рукой, притормаживая проезжающее такси, Сакура в последний раз посмотрела на дисплей телефона, отмечая, что успеет вовремя на назначенную встречу. Ее сумочка, ощутив тяжесть вложенного гаджета, соскользнула с плеча и приземлилась на асфальт. Недовольно цокнув, Сакура наклонилась, намереваясь подобрать свою вещь и замерла. Наступившая тишина в мгновенье оглушила внезапностью. Время остановилось, искажая пространство. Девичьи глаза широко распахнулись, выражая удивление. Черные перья, перемешиваясь с нежно-розовыми лепестками цветущей вишни, плавно парили в воздухе, спускаясь вниз и утопая в мягкой траве. Сакура встрепенулась, протягивая руку вперед, затаив дыхание. Неужели это реально? Растревоженное сердце больно кольнуло, возвращая все на круги своя. Через секунду двигатели автомобилей вновь ожили, запуская бег времени. Она по-прежнему одна. Сердце гулко барабанило, напоминая хозяйке о реальности видения, а давно забытые ощущения приятно покалывали невидимыми иголками. — Здравствуй, Сакура… Девушка вздрогнула, едва не лишаясь чувств. До боли знакомый голос заставил тело биться мелкой дрожью. Разум отчетливо начал выдавать одну за другой картины прошлого, острым ножом разрезающие ее сердце. Она развернулась, возможно, даже слишком резко, едва не упав, но заботливые и сильные руки вновь подхватили Сакуру, прижимая к мужскому телу. Парень наслаждался близостью, не в силах насытиться. Он любил и не мог остановиться. — Сас…ке… — Сакура с трудом сдерживала слезы. — Не смотри на меня такими одинокими глазами. Тебе не идет. Его рука прикоснулась к ее лицу, изучая и наслаждаясь, принося удовлетворение бушующим эмоциям. Наконец-то, он узрел ту, которую уже никогда не забудет; которая осталась в сердце и поселилась в мечтах. Парень не хотел упустить ни одного прикосновения, ни одного мимолетного взгляда. Зато желал несказанные слова обратить в обжигающую страсть, мысли вылить в наслаждение, в любовь — долгую, умопомрачительную, затмевающую и преодолевающую все запреты. Но Саске знал: он сумел отыскать ее сквозь века, чтобы снова потерять… Радость накатывала волнами, захватывая в плен каждую клеточку в теле. Мелкая дрожь пробирала до костей. Дыхание замедлилось. Волнение заполонило сознание, легло на горло невидимыми руками, угрожая перекрыть доступ кислороду. Сакура вцепилась в темное пальто, неотрывно глядя на неожиданного собеседника. Девушка ощущала, как тонет в черной бездне мужских глаз. И не противилась, растворяясь в его любви. Они проникали друг в друга, въедаясь в сознание и опьяняя. Замкнутый круг или пытка… Обреченные клятвой, несмотря на все запреты. Смерть снова последовал за Жизнью.Часть 1
12 ноября 2020 г. в 18:44
Они были рождены для того, чтобы дополнять друг друга. Как начало и конец. Он всегда знал, что она принадлежит ему. Несмотря на попытки побыть в одиночестве, его непрерывно тянуло к ней. Так повелось еще издавна, с момента начала своего существования в непрерывной тьме. Жизнь лихорадочно дрожала, обхватив себя руками, пытаясь унять неизвестные, такие новые ощущения; задыхалась во мраке, теряла сознание, пребывая на грани беспамятства.
Он понимал, что не имеет права вмешиваться в круговорот, да это совсем его и не касалось. Но отчего внутри становилось так больно, стоило только посмотреть на дрожащий силуэт? Смерть злился. Лютая неконтролируемая ярость врывалась в сознание, стоило лишь Жизни всхлипнуть и несвязно забормотать. Просыпалось желание разогнать тьму, разорвать пространство, в котором они, словно бестелесные существа, парили. Смерть нуждался в ее слабости.
Порыв холодного ветра сорвал несколько пожелтевших листьев с дерева и, незатейливо играя, будто дразня невидимого соперника, унес их ввысь, заставляя внимательный взгляд последовать за их траекторией. Последние лучи заходящего солнца пробились сквозь поредевшие кроны и на мгновенье застыли на краю зеленой радужки глаза, наслаждаясь умиротворением, а затем метнулись прочь, стараясь не отвлекать девушку от созерцания уходящей осени. Безмолвная суета охватила все видимое пространство, заполоняя огненно-желтым водопадом из листьев, что кружились в своеобразном танце.
Ранние сумерки вступили в свои права, принося с собой туман, поглощающий едва уловимый свет разноцветных фонариков и создавая удивительную синеву, приобретая тот чудесный оттенок, который появлялся лишь в этот сезон. Харуно знала: медлить нельзя, пора уходить, ведь в осеннем лесу уже темнело. Вечерняя дымка плотной пеленой быстро поглощала деревья, скрывая протоптанную тропу, но девушка не могла оторваться от зрелища, врывающегося в сознание и оставляющего после себя неизвестные ощущения. Сакура понимала: жизнь окружающей природы подходит к концу.
Ветер пробирал до костей, напоминая гостье, что время для просмотра лесного шоу закончилось, пора отправляться в шумную реальность. Туда, где ожидали друзья, которые в попытке развеселить подругу пришли на фестиваль в честь праздника Хеллоуин, расположившийся на поляне. Кутаясь в кашемировое пальто, девушка неохотно зашагала по тропе, подбивая и шурша опалыми листьями, сплошным слоем усеявшими землю.
Она бежала по каменистой почве, сдирая ступни до кровавых ошметков. Острая боль пронзала каждый нерв, тело словно ломалось от нахлынувшей усталости, но Жизнь продолжала свой путь, стараясь не заострять внимание на алых следах. Необходимо уйти как можно дальше, скрыться на долгое время. Не видеть, не ощущать, не слышать крик, пронзающий ночную тишину, разрывающий бушующее сердце. Слишком больно, невыносимо.
Жизнь задыхалась. Легкие разрывало от тяжелого и пропахшего гнилью воздуха. Она пыталась спастись, выбраться из этого проклятого места, но каждый раз возвращалась, понимая, что связь не разорвать. Они — одно целое.
Радостный вскрик ребенка заставил Сакуру дернуться, вернуться в реальность, показывая наглядный пример контраста между непривычной лесной тишиной и таким въевшимся городским шумом. Несмотря на то, что фестиваль проводили на поляне, которая находилась на окраине молодой рощи, где всегда таился покой и безмятежность, сейчас, среди разноцветных, усыпанных блестками и обвешанными маленькими фонариками шатров и палаток, толпились люди, стараясь прочувствовать единство, происходящее в момент столкновения двух миров — живого и мертвого. Границы стирались, размывались, будоража сознание человека.
Телефон в кармане настойчиво завибрировал, сообщая хозяйке о звонке. Если бы Харуно могла, то даже не доставала бы гаджет, продолжая путь. Но девушка знала, кто пытается нарушить ее уединение, поэтому отбросила эгоизм в сторону. Сакура взглянула на дисплей, отмечая вверху экрана значок о нескольких пропущенных звонках. Брови удивленно поползли вверх: когда это друзья успели столько раз позвонить?
— Ты где? — голос Ино звучал обеспокоенно, и Харуно знала, что подруга сдерживает себя, дабы не сорваться на крик.
— Эм… — Сакура оглянулась, пытаясь вычислить свое месторасположение или же выявить хоть какую-нибудь важную деталь. — Точно не знаю, но я стою напротив огромного черного шатра, на верху которого… Это что, кот с рогами?
— Там и стой! Даже не шевелись, поняла? — в трубке раздался голос Наруто, в сравнении с Ино совершенно не умеющего контролировать эмоции. Казалось, будто он сейчас сквозь экран набросится на подругу.
— Да я и не думала… — пробормотала Сакура, слыша частые гудки.
Взгляд вернулся к изображению кота, у которого на голове виднелись рога, сведенные друг к другу. Общая картина дополнялась изогнутым красным языком и алыми светящимися глазами. Образ милого животного был беспощадно изуродован. Сакура усмехнулась: фантазии автора нет предела, но на какие ухищрения не пойдешь, лишь бы привлечь внимание посетителей. Хотя, если учесть, что возле входа в палатку не наблюдалось ни единой живой души, можно смело утверждать о безуспешности задуманного плана.
Харуно отвернулась, стараясь рассмотреть среди многочисленных прохожих знакомые силуэты. Ино и Наруто, вероятно, уже замучались искать ее, взбучки не избежать. Монотонный шум, создаваемый восторженными разговорами, расползался по поляне, захватывая в свой плен, отвлекая от хлопот и неся радость, изредка со взрывами хлопушек возвращая в реальность. Праздник не был национальным достоянием, но влияние Запада неизбежно просочилось в жизнь людей, даруя еще один повод провести время с семьей. Дети веселились, примеряя разноцветные маски божеств, пробуя запеченную тыкву и запихивая предложенные конфеты в карманы. Вечер беззаботного веселья.
Неожиданно, словно холодная сталь прошлась вдоль линии ребер, перебираясь к позвоночнику и застывая где-то в районе лопаток, Сакура ощутила на себе взгляд. Пронзающий, изучающий, заглядывающий в самые потаенные части души. Противные мурашки пробежались по коже, поднимая едва заметные волоски. Чутье кричало об опасности, предостерегало хозяйку. Харуно осмотрелась в попытке увидеть того, кто же смог так подействовать на ее чувства, но отметила лишь безразличие со стороны шумевшей толпы. Люди сновали мимо, поглощенные радостью и весельем, словно девушки совсем и не существовало.
Глаза вновь вернулись к изображению кота, который теперь смотрел на Сакуру зелеными глазами, его рот искажала улыбка, скорее смахивающая на оскал дикого зверя. Харуно приподняла брови от удивления, понимая, что пропустила тот момент, когда вид животного изменился. Стоило отметить: автор идеи смог все-таки впечатлить своей оригинальностью. И разве кот смотрел не в другую сторону?
Атмосфера Хеллоуина пропитывала воздух, проникая в организм сквозь кожу и легкие, задерживаясь и оседая в разбушевавшейся фантазии. Сакура усмехнулась, пряча улыбку в широкий ворот пальто. Уже давно она себя так не накручивала.
Тяжелая рука опустилась на плечо, заставляя девушку дернуться от неожиданности. В груди предательски заклокотал страх, а горло свело в немом крике. Человек в маске огненной кицунэ пристально смотрел на нее, широко распахнув руки для объятий. Хихикающий смех казался до боли знакомыми, но паника, стучащая в висках, не давала возможности сосредоточиться.
— Эй, ты чего?.. — парень сорвал с себя маску. — Испугалась? — Наруто, заметивший, как по лицу подруги пробежалась волна неподдельного страха, почувствовал себя негодяем.
— Конечно она испугалась! Кто же хватает людей со спины? — Ино злобно взглянула на парня, стараясь взглядом испепелить друга. Она протянула Сакуре бумажный стакан с дымящимся кофе. — Так и от страха помереть можно! Ты в курсе?
Харуно с трудом выдохнула. Казалось, будто легкие были не подвластные ей, а желание ощутить прохладный глоток воздуха — лишь прихоть испугавшейся девчушки. Потянувшись за стаканчиком, Сакура отметила, как мелко дрожат собственные ладони. Это место с каждой секундой волновало все более, врываясь в спокойный и размеренный мир. Она слишком близко все принимает к сердцу.
— Да ладно… Кот с рогами? — Ино удивленно смотрела на изображение, которое недавно заинтересовало Сакуру. — Подруга, а ничего, что во-о-н там видно небольшой помпон? Это — кот в магической шляпе.
Харуно показалось, будто в тот момент, когда она снова глазами прошлась по животному и вместо рогов четко увидела головной убор, кто-то невидимый противно зашипел возле самого уха, опаляя жарким дыханием.
Я буду искать тебя в тысяче миров и десяти тысячах жизней, пока не найду…
Воображение играло злую шутку. Кот восседал на удобной лежанке, на шее красовался ярко-желтый колокольчик, а на голове — изогнутая шляпа волшебника с едва заметными выцветшими звездочками.
Не замечая замешательства подруги, Ино, любопытная по натуре, уже смело отодвигала края шатра, стараясь рассмотреть, что находится внутри импровизированного помещения. Ее всегда привлекало неизведанное, а на подобных фестивалях предоставлялась возможность неплохо развлечься. К тому же, раз они все здесь, почему бы не попробовать?
— Эй, Ино?! — Наруто, чувствующий вину перед Сакурой, нерешительно взглянул на подругу, ожидая бурной реакции на незапланированное вторжение, но Харуно лишь безразлично пожала плечами и кивком головы указала путь.
Они оба прекрасно знали — остановить Яманака, если ей что-то пришло в голову, просто нереально, поэтому научились плыть по течению, которое корректировала подруга на свое усмотрение. Узумаки аккуратно раздвинул тканевые края шатра, давая возможность Сакуре пройти вглубь, а затем последовал за девушкой.
Едва заметные отблески света, исходившие от старой изогнутой лампы, рассеивались сквозь огромное количество цветных стеклышек, болтающихся с потолка на толстых ворсистых нитках. От изобилия разноцветных бликов в глазах в мгновенье пошла рябь, заставляя щуриться. В палатке пахло плесенью, которую пытались заглушить ароматом лаванды, отчего запахи смешивались и безжалостно раздражали обоняние, провоцируя на кашель и чиханье. В углу, куда не доставал свет лампы, стоял деревянный стол, где громоздился огромный сундук.
Друзья с удивлением оглядывались, отмечая, что в достаточно большом шатре оказалось довольно пусто. Наруто достал мобильный телефон, планируя включить фонарик для подробного осмотра, как неожиданно раздался кошачий вопль, от которого внутри все оборвалось, а сердце пустилось барабанить о грудную клетку. Узумаки громко выругался, стараясь рассмотреть у себя под ногами мельтешившее животное, когда Сакура почувствовала на своей руке холодную хватку.
Морщинистые пальцы с острыми ногтями больно впились в кисть, немного задирая манжет. Харуно от испуга и отвращения вскрикнула, пытаясь освободиться, но женщина, появившаяся словно из ниоткуда, держала жертву мертвой хваткой. Даже без освещения Сакура увидела белесые глаза. Взгляд нервно подрагивал и метался из стороны в сторону. Кудрявые густые волосы ниспадали свободным водопадом, обрамляя старческое лицо, с каждой секундой все сильнее искажающееся, будто тело незнакомки пронизывала невероятная боль. Сквозь стиснутые зубы слышалось мычание и шипение, что вводило в неподдельный ужас.
— Какого?.. — Наруто, замешкавшись на мгновенье, бросился к женщине, стараясь разогнуть ее пальцы и освободить подругу, но та даже не сдвинулась с места и никак не отреагировала.
— Сакура, с тобой все в порядке? — Яманака с округлившимися от испуга глазами вцепилась в другую руку Харуно. — Что за шутки?!
Незнакомка дернулась и шумно втянула в себя воздух, словно это был ее спасительный глоток, и неожиданно вполне адекватным взглядом уставилась на Сакуру. Она смотрела в зеленые глаза, замечая появившиеся слезы. Тепло, исходящее от руки, не приносило желаемого удовлетворения. Но слова, что вырывались наружу, обрели долгожданную свободу.
— Ты связана клятвой. Сильной клятвой. И он идет, ведь ты обещана ему, — голос едва слышался, но для Сакуры все прозвучало словно гром, оглушая и выбивая из равновесия. Случилось то, чего девушка избегала столько веков.
Я буду ждать тебя в каждой из них.
Наруто, наконец-то, смог разорвать хватку неизвестной женщины, а Ино, не дожидаясь каких-либо объяснений, потянула несопротивляющуюся подругу к выходу. Что это было: импровизация или часть шоу — уже не имело значения, ведь страх настойчиво стучался где-то в горле, а кровавые борозды от ногтей на запястье Сакуры указывали на пересечение грани дозволенного.
— Кто-нибудь объяснит мне произошедшее? — Яманака тянула подругу за руку, пытаясь уйти подальше от опасного места. — Я буду жаловаться администрации! — она развернулась и крикнула в сторону шатра в надежде, что слова достигнут ушей неизвестной женщины. — Сплошное безобразие.
Узумаки, следовавший за девушками, нервно хихикал, понимая: внезапное мистическое шоу в полной мере удалось, раз Ино собралась разыскивать организаторов фестиваля и отчитывать за неудачную шутку, обернувшуюся испугом. Но нечто холодное и неприятное подсказывало, что в словах женщины, обращенных к Харуно, не было и грамма наигранной фальши. К тому же, почему ему показалось, будто Сакура выдохнула с облегчением?
Яманака остановилась лишь тогда, когда оказалась на достаточно оживленном проходе, где грохотала музыка, а посетители фестиваля, толкаясь и хохоча, переходили от одной палатки к другой, пытаясь перекричать друг друга и донести собеседнику свои эмоции. Никто не обращал внимания на ворвавшуюся троицу, явно пребывающую в разном расположении духа.
Сакура казалась растерянной, будто озадаченной сложным вопросом, на который не находилось ответа. Она уже подзабыла это странное ощущение, волной проходящее по телу, вгоняя невидимые иглы в напряженные нервы. В мгновенье лишь пара фраз смогла перевернуть весь мир. Происходящее сейчас — правда? Он действительно ее ищет?
Связь, что существовала между ними, никогда не исчезала. Жизнь возрождалась из пепла, стараясь наполнить смыслом каждую секунду. Смерть же разрушал все, чего касался. Они не могли существовать в одном времени: погибали съедаемые пороками. Но и по отдельности было невыносимо: слишком притягательный запретный плод.
Его глаза смотрели в глубину ее зелени. Он понимал, что будет продолжать преследование и на край земли, сквозь века, ломая запреты. Жизнь же тонула в черном омуте, стараясь не потерять свою сущность.
— Ты в порядке? — Ино ухватила подругу за запястье, стараясь рассмотреть, не навредила ли ей неизвестная женщина.
— Все хорошо, Ино, прекрати, — Сакура выдернула руку, пряча тут же в карман. Она чувствовала небольшое жжение в районе царапин, но не хотела волновать Яманака лишний раз. Потрясений на сегодня хватит. — Это была, наверное, неудачная шут…
Харуно не договорила, ощущая довольно сильный толчок в плечо, едва не сбивший с ног. Девушка ойкнула и потеряла равновесие, по инерции заваливаясь на проходящего мимо парня, который и был виновником ее неуклюжести. Ошарашенно взглянув на молодого человека, Сакура замерла. Внезапно вокруг повисла тишина, заложило уши. В нос ударил знакомый аромат, заставляющий сердце бешено отбивать ритм.
Жизнь любила цветы. Несмотря на быстротечность их существования, они привносили шарм в окружающий мир.
— Словно фиолетовое солнце… — девушка дотронулась до соцветия, ощущая кончиками пальцев нежность лепестков.
— Это всего лишь растение, — Смерть протянул руку, отчего листья вмиг почернели. — Они ничтожны.
— Извините, извините меня, — парень держал огромную охапку фиолетовых цветов. Маска неизвестного чудища, съехавшая немного вниз, закрывала ему обзор, отчего он шел наугад, временами наталкиваясь на посетителей фестиваля.
— Вот же ж, что сегодня за день такой? — забормотал Наруто, смотря вслед уходящему парню. — Некоторых людей нужно учить правилам приличия.
Если бы каждый сам выбирал свою судьбу, то Сакура сейчас бы бежала без оглядки, как и много лет назад, не сбавляя темп и не останавливаясь ни на секунду. Но по неведомым причинам девушка продолжала стоять молча, не сводя взгляда с нескольких оброненных веток нежно-фиолетовых цветков. Они пронзали ее сердце болью, напоминая о том, кого необходимо забыть. Во имя Жизни, во имя Смерти.
— Ух, гортензия, — Яманака наклонилась и подняла находку с земли, смахивая невидимую пыль. — На языке цветов они означают…
— Искренние чувства, — Сакура шепотом закончила предложение подруги, протягивая руку к едва заметным подвявшим соцветиям.
Гортензия обжигала своей нежностью, проникая и оставляя горечь: она — предвестник неизбежного. И Харуно это понимала, безгранично, до глубины сознания. Какие же боги встали на ее сторону, что в день, когда грань между мирами живых и мертвых настолько тонка, посылают явные знаки?
Мужские руки скользили по гладкой коже, стараясь не пропустить ни миллиметра девичьего тела. Она создана для него. И ее стоны служили доказательством наслаждения близостью, поддаваясь такой обжигательной и умопомрачительной страсти.
Девичьи губы манили, заставляя трепетать от едва заметных прикосновений, что сродни бабочке, порхавшей на цветках. Гортанные стоны проникали в сознание, будоража и возбуждая еще больше. Полное забвение.
Жизнь и Смерть сливались в одно целое, не замечая хаоса вокруг. Границы нарушались, ввергая мир в агонию. Печати были сорваны.
— Я думаю, на сегодня нам достаточно впечатлений, — Яманака втиснула в руку Сакуры цветы и, не обращая внимания на растерянный вид подруги, потянула ее к выходу, при этом подхватив и несопротивляющегося Наруто под локоть. — Завтра мы об этом даже и не вспомним.