Расскажи мне о любви

«Итак, что я имею? Всё это время я страдала амнезией. С учетом того, что с момента аварии прошло приличное количество времени, возможность вернуть хоть какую-то часть воспоминаний была крайне мала, но всё же была. Но почему Олег не сказал мне об этом раньше? С чем это связано? Может если бы я знала с самого начала, то хотя бы предприняла попытку вспомнить, хоть что либо. Ах, помнится, я уже говорила ему о том, что вспоминала о родителях, тогда почему Олег не придал этому значения?! И к тому же, эта поездка… Где-то Олег всё-таки темнит», — смотря на своё отражение в зеркале и расчёсывая волосы, думала я. Утреннее признание от Олега заставило меня покопаться в себе ещё пару часов. Сильно сказывалась на мне разница во времени. В то время как сейчас часы показывали двенадцать часов дня, я всё так же жила по привычным для меня двум часам. После обеда Олег запланировал прогулку по Москве, а после поездку на светский вечер, куда нас любезно пригласил один из его друзей, как только прознал, что Олег снова в городе. Сейчас мужчина ушёл в магазин за продуктами, оставляя меня одну, чтобы я смогла ознакомиться с квартирой лучше. В родном городе он старался не оставлять меня одну, ведь после того, как я изрезала себе бедра кухонным ножом, ушло долгое время на то, чтобы раны зажили. Тогда я пыталась заглушить моральную боль физической, и мне это удавалось, только вот теперь я не люблю носить шорты, ведь так открывается вид на белые глубокие шрамы. Как я была глупа. Сейчас, к сожалению, ничего не изменилось, но может мне кажется?! Забрав волосы в высокий пучок, я отложила расчёску, вновь посмотрела на собственное отражение, и слабо улыбнувшись, отправилась на поиски своего чемодана. Мне предстояло подобрать одежду для прогулки, а следом за этим придумать, что я надену вечером. Выбор у меня был не такой уж и большой. Усевшись прямо на полу, я тщательно осмотрела содержимое сумки. Глаза зацепились за свитер, который я закинула в самый последний момент, перед тем как закрыть чемодан. Мама всегда надевала его в холода. Прижав вещь к груди, я кажется, на мгновение задержала дыхание, в попытке вспомнить что-то важное, но безуспешно. Кинув свитер на диван, следом из чемодана я выудила тёплые джинсы и колготы. — Думаю, не замёрзну, — проговорила я с задумчивым видом, — спрошу у Олега о погоде, когда придёт. Пока брата не было, у меня появилась прекрасная возможность осмотреть квартиру. Поднявшись с пола, первым делом я решила осмотреть полки с книгами на стене. Увы, находились они выше моего роста, именно поэтому мне пришлось взять стул из кухни. Стоило мне только осмотреть стопу книг, как взгляд зацепился за корешок красного ежедневника, стоящего между Джоан Роулинг и Джоном Толкином. Взяв ежедневник и, аккуратно спустившись со стула, я присела и раскрыла находку на первой странице. Размашистый почерк я сразу узнала, он принадлежал Олегу. Начав читать первое предложение, меня осенило, что это дневниковые записи. Читать их было как минимум невежливо, но любопытство взяло верх… 6 августа 20хх года. Переезд в Москву выдался тяжёлым. Не думал, что Машка так сильно привяжется ко мне. Признаться, мне было сложно уезжать, оставляя её одну. Сейчас она более влюбчива, чем раньше. И каждый жест с моей стороны определённо вызывал в ней трепетные чувства. Поэтому приходилось быть грубым по отношению к ней, чтобы она не влюблялась, но у меня не получалось. Она подобно мотыльку летела на свет. Мама говорит, что Маша постоянно спрашивает о моём самочувствии и ведёт себя крайне обеспокоенно. Мне бы очень хотелось остаться с ней и быть поддержкой, в которой она нуждается, но у меня есть без пяти минут беременная жена. Теперь всю свою любовь и заботу я должен отдавать ей и будущему ребёнку. Моя Машка, знала бы ты, как я люблю тебя… 8 августа 20хх года. Звонила мама, рассказывала о том, что у Маши появился друг; хороший воспитанный мальчик по имени Илья. Они сутками проводят время за просмотром фильмов в гостиной, обсуждают различные книги и даже ходят гулять по вечерам. Машка впервые улыбается после моего отъезда. Я так рад этому. У меня же всё куда сложнее: Марину всё больше и больше мучает токсикоз. Она стала нервной и невыносимой, но мне приходится сглаживать углы. Я ведь мужчина мне следует быть терпимее… Вчера ходили с ней в кино, она смотрела на все, не проявляя какого-либо интереса. Вновь поймал себя на мысли, что думаю о Маше. Ведь для того, чтобы её удивить или чем-то заинтересовать многого не нужно, а Марина нос воротит… Чувствую себя сумасшедшим. Любить сестру, пусть и названную, кажется мне таким странным и непонятным. — Что?! — Вслух удивилась я. — В каком смысле «названную сестру»? Не понимаю… 9 августа 20хх года. Весь день какое-то дурное предчувствие, не могу сконцентрироваться на делах. Будто кто-то за мной по пятам ходит и в затылок дышит. Пытался позвонить маме, но, ни она, ни Машка с отцом не берут трубки. Начинаю изрядно волноваться, вдруг, что случилось… Марина, просит не думать об этом, мало ли к кому в гости заехали. Попытаюсь отвлечься, а вечером попробую набрать ещё раз. Надеюсь, что всё будет хорошо. Это последняя запись сделанная Олегом. Именно в тот день мы попали в аварию… — Боже, теперь у меня ещё больше вопросов к Олегу. Что значит «названная сестра»? Что ещё интересного и ошеломляющего я узнаю, находясь в Москве? Стоило мне вернуть ежедневник на место, как в прихожей хлопнула входная дверь, я поднялась со стула и поспешила встретить Олега. Часть меня, уже давно поняла, что значили слова Олега, но остатки здравого смысла отторгали полученную информацию. Прихожая была просторной, настолько, что в ней можно было бы уместить семью на двадцать человек, именно поэтому здесь я чувствовала себя крохотной. Олег поставил пакеты на пол и принялся стряхивать с куртки крупные хлопья снега. — На улице такой снегопад, — радостно оповестил брат, — самое то для прогулки. Сейчас позавтракаем и пойдём покорять Московские улицы. — Я только «за», — кивнула я и, взяв один пакет, потащила его на кухню, стараясь не показывать своё замешательство. Олег лишь усмехнулся мне вслед и продолжил снимать верхнюю одежду. Поставив пакет на стул, я начала разбирать его. В голове крутились вопросы, нужно было только осмелиться озвучить их. И Олег, словно почувствовав это, появился на кухне. — Как тебе квартира? Успела осмотреть её? — Поинтересовался брат, опираясь плечом о стену. — Нашла что-нибудь интересное? — Да и у меня есть вопросы. Разберёшь пакет? Я пока принесу одну интересную вещь, — спросила я, поставив коробку с соком на стол. Олег кивнул в ответ, и потянулся к пакету. Вернувшись в гостиную, я забралась на стул и, взяв ежедневник с полки, поспешила на кухню. Олег заканчивал разбирать пакет, но увидев в моих руках находку тут же замер. Я положила ежедневник на стол и пододвинула его ближе к брату. — Я не должна была читать его, но сам понимаешь, интерес пересилил. Скажи, пожалуйста, что значат слова о том, что я «названная сестра»? — Нашла его между Толкином и Роулинг? — Посмотрев на меня исподлобья, спросил Олег. — Я начал вести записи, когда только переехал в Москву. А что касаемо того, что написано там, я надеялся, ты вспомнишь сама. Я не родной тебе брат. Твои родители взяли меня под опеку и дали свою фамилию. Правда была ошеломляющей, хоть и предсказуемой. На мгновение мне показалось, будто меня ударили чем-то тяжёлым по голове. Я резко осела на пол, не в состоянии чётко мыслить и разговаривать. Олег тут же бросил пакет и присев передо мной на корточки, начал тормошить за плечи. — Маша, спокойно, слышишь?! Я прикрыла глаза, чувствуя, как по щекам потекли горячие слёзы. В голове словно цветок, расцвело воспоминание с того дня, когда родители сказали мне, что Олег не родной ребёнок.

Всё словно повторилось.

Flashback Сегодня родители находились в напряжённом состоянии, впрочем, как и Олег. Эти трое всё время перешёптывались о чём-то и всячески избегали зрительного контакта со мной. Я в свою очередь старалась не обращать внимания на них и заниматься своими делами. В этом году я участвовала в нескольких олимпиадах, к которым стоило бы основательно подготовиться. Поэтому времени на разгадку того, что происходит с моими домочадцами, у меня совершенно не было, вместо этого я села за чтение комедии «Недоросль». Мне всегда нравилось читать, именно мама привила мне любовь к чтению, за что я очень ей благодарна. В то время как мои сверстники пользовались кратким содержанием из интернета, я могла полностью прочувствовать все прелести сюжета (а таковых было крайне мало, классическая литература всё-таки). Дверь в комнату была прикрыта, как и всегда, когда я была сосредоточена на чтении. Отвлёк меня ритмичный стук в дверь, который использовал только Олег. — Входи, — загибая уголок страницы, и откладывая книгу в сторону, проговорила я. Олег раскрыл дверь и прошёл в комнату, уверенно усаживаясь на кровать. Мои щёки покраснели как ягоды рябины. Его присутствие в последнее время всё больше вызывало во мне смущение. Я стала больше стесняться брата и, кажется, симпатизировать ему. — Машка, мы с родителями хотим поговорить с тобой, пойдём в гостиную, — крайне серьёзно проговорил брат, но заметив, как я напрягаюсь, постарался приободрить меня лёгкой улыбкой, пусть и была она какой-то нервной. — Х-хорошо, — с запинкой проговорила я и поднялась следом за братом. Из комнаты я вышла первой, брат шёл следом, но заметив, что я нервно подёргиваю плечами, положил мне на них руки. — Прошу тебя, не волнуйся, — прошептал на ухо Олег, стараясь успокоить. Но внутри почему-то бушевало волнение, я будто чувствовала приближение чего-то неизбежного, а слова брата лишь подливали масло в огонь. Я прошла в гостиную, но присаживаться на диван не стала. Папа сидел в кресле, а мама сидела рядом, разместившись на подлокотнике. Обогнув меня, Олег подошёл ближе к родителям и повернулся ко мне лицом. В такие моменты обычно отчитывают по первое число или говорят о том, что в семье будет пополнение, но некий фатум подсказывал мне, что, ни того, ни другого не произойдёт. — Присядешь? — Спросил папа, указав на диван, справа от меня, на что в ответ я лишь покачала головой. — Хорошо… Машенька, мы не просто так собрались здесь, нам есть что сказать. «Или всё же мама беременна? Странно. Не нравится мне это», — размышляла я, изучая лица близких. — Мы долго ждали подходящего момента и откладывали всё в дальний ящик, но думаем, что сейчас пришло время, — включилась в разговор мама. Папа ободряюще погладил её по плечу, что вызвало на моём лице мимолётную улыбку. — На самом деле мы думали, что ты узнаешь об этом гораздо раньше и от кого-то из посторонних, сама знаешь, что люди порой бывают нечисты на язык, — приняв из маминых рук какой-то документ, заговорил Олег, — в общем, вот. Ты должна знать об этом. Надеюсь, что это не будет помехой нашему дальнейшему общению, — парень протянул мне документ, и я послушно приняла его. Первое, что я увидела это строку: «Свидетельство об усыновлении (удочерении)». Я непонимающе посмотрела на домочадцев, а потом продолжила читать. «Литвинов Олег Николаевич, усыновлён Романовым Николаем…», — я оторвалась от свидетельства и посмотрела на родителей, а следом за этим на Олега. — Что это значит? — Указывая на документ, поинтересовалась я, совершенно не понимая (скорее не желая осознавать) происходящее. — Я не родной тебе брат. Твои родители взяли меня под опеку, — отчеканил Олег, пожимая плечами. Последнее что я помню, что землю будто выбило из-под ног, а всё остальное было словно в тумане… The end of flashback