LD

Чимин необычный. Чимин необыкновенный. Потрясный, да. Чонгук легонько кивает головой, подтверждая свои мысли, постоянно сменяющие друг друга. Встречаться с мальчишкой 7 лет и до сих пор не нарадоваться тому, что этот самый "потрясный" маленькое чонгуковое чудо, которое держит в своих маленьких лапках, как любит Чонгу называть его пальчики, кофе, перемешанное со сладким, тягучим медом; как он макает пальчики, обмотанные милыми пластырями с анимешными животными ради умиления Гука, в сырный жутко пахнущий соус и медленно растягивает соус по краям кусочка ананаса, после чего погружает сочный кусочек в рот, блаженно закрывая глаза и тихонько мыча от удовлетворения; как он строит мордочки в зеркале, искренне улыбаясь, или как меняет масочки в инстаграме, примеряя на себя лицо Джокера или присматривая себе милую татушку на лицо.. Хотя, татушка на лицо вмиг была забыта Чимини, после возмущённого возгласа Гу, который негодовал, что больше не увидит нежных розовых щечек, скрытых под рисунком какого-то дракоши из Растишки. У Чимина обалденный разрез глаз, прекрасные природные стрелочки на глазах, великолепные, большие и длинные ресницы, с мягким светлым переходом на кончиках, так как малыш любит позабавляться на солнышке, от чего пошли вдобавок веснушки. Чонгу любит проводить костяшками, забитые татуировками, по не выпирающим скулам, обводить тонкие точечки в виде веснушек на щечках, всматриваться в искусные ресницы, наносить бальзам для губ на сногсшибательные губы Минни, делать легкий расслабляющий массаж пяточек, от которых Чон тоже кайфует, поглаживать плоский животик и лежать на нем своей макушкой. Чон любит все делать. С Чимини. Лишь бы прикасаться, лишь бы чувствовать, ощущать, втягивать природный аромат тела с нотками топленого молока, лишь бы видеть и знать, что его малыш радуется миру. -Так.. Если я попробую чуть - чуть, то ничего не произойдёт? Ведь так, Гу? - слегка настороженно спросил Чими, мягко прикусывая ребро ладони, но не отводя взгляд от чужих глаз. Ох. Гу опять засмотрелся. -Прости, золотце? Послышался тихий выдох. Чимин готовился. Вытерев измученную в слюнях ладонь о свою (чонгукову) футболку, он ненадолго опустил взгляд, поджимая пальчики на ногах, начавших так не вовремя мерзнуть. -М.. Я хочу попробовать вдохнуть табачный дым. Оу. Приложив кулак ко рту, Чонгук издал смешок, резко выпрямляясь, как только увидел изумленный взгляд младшего. -Курить надумал? Чим никогда не мог сказать чего-то такого интимного, непристойного или вовсе обескураживающего прямо и в лицо. Он обходил это тонкими путями. Не "давай секс", а "давай приласкаем друг дружку", не "где мои трусы", а "я посеял свои розовенькие нитки"(иначе стринги). Это ещё одна причина так глупо не отрывать взгляда от этой невинности. -Ох. Нет, что ты, что ты? - нервно задергав руками и помотав головой в разные стороны, Чим поджал губки. Как сложно объяснить. Твой муж такой bad boy, даже sex boy, с классными осмысленными татуировками, с выпирающими венами на руках, которые держат сигарету с двумя кнопками или вовсе без них, и такой утонченный, холодный и завораживающий пирсинг на нижней губе. И черт, всего этого нет у Чимина, который тоже хотел бы быть похожим на своего кролика, тоже быть крутым, холодным и горячим одновременно, тоже быть таким потрясным. -Я хочу испробовать. Только попробовать. Я легонечко прикоснусь к этой палочке и вдохну, даже не в затяг, - Чим приложил указательный палец к губам, чуть похолопывая по ним, доказывая, что он только тонко прикоснется губами. Мгновенно устремляя свой взор на эти самые губы с персиковым отливом, Чон повел бровью, уже одной рукой свободно постукивая по пачке сигарет, спрятанных в кармане пиджака. Что ж. Губам нельзя отказать. Губы просят-губы получат. Но и получит сам Чимин. Доставая пачку LD с кнопкой, длинные пальцы тут же тянутся к двум сигаретам, выкладывая одну перед Чимом. И так, что дальше? Взять ее в руки и вдохнуть ртом? Откуда вдыхать? Где фильтр или что там, в этих сигаретах? Не понимая, что делать и как подступиться к этой, спокойно лежащей, палочке, Минни склонил голову набок, а вместе с ним перевалились на другую сторону и прядки волос. Ну, что же делать? Так не хочется показаться оболтусом и засунуть сигарету не тем концом или вовсе поперхнуться, что хуже уже некуда. Так неловко спрашивать, но он все же сам попросил, значит Чон должен понимать, что парниша курить то и не умеет. Набрав воздуха и капельку смелости, Чим только открыл рот, чтобы спросить мучающий вопрос, как Гу его уже тянет за рукав футболки, придерживая губами сигарету. А. Так вот каким концом. -Ты же не собираешься курить в комнате? На балконе хоть есть свежий воздух, так быстрее откашляешься. Усмешка. Насупившись, младший взял свою сигарету и поднявшись со стула, прошел на балкон. Все же, зараза знает, что Чим не курил ни разу и решил подстебать. Ладно, он всегда мог его подстебать, подшутить, Чиму нравилось. Потому что, после шутки была потрясающая ухмылка или усмешка. Наклонившись корпусом вперед, Мин облокотился локтями о перегородку балкона, смотря на яркий горизонт с закатом. Скоро вечер, скоро будет светиться Эйфелева башня. Скоро будет спокойствие. Но сейчас спокойствие разрезает мягкий голос позади. -Vous êtes incroyable. Ох, Чонгук. Минус одна сигарета была, если бы не Гук, моментально поймавший ту в  полете. Обескураживать Чимина-занятное дельце. Чимини знает, что boyfriend может признаваться в чувствах постоянно, заставлять смущаться или скрываться от того в своих ладошках и ждать, пока краснота с щек не спадет. Но на французском языке признавался он редко, ибо недолюбливал свой акцент, несмотря на то, что почти все 24 года посвятил Парижу. Хотя нет, все же 22 года ушли на Чимина. Уже с 2 годиков Чон бесповоротно одержим своим неряшливым пухлощеким карапузом. Своим он стал на второй день, когда 12-месячный Чими ночевал в ногах Чона, слегка покряхивая и ворочаясь. Чим стал принадлежать семье Чонов буквально сразу после его первого года рождения, когда родители доверили своего малыша и отправились покорять мир своими актерскими ролями. В тот же момент Чим стал принадлежать и самому Чону. В прочем, и сам Минни не был против, доверив свою маленькую жизнь в большие ладони, а вместе с этим и сердце. Родителей он все же любил, не замечая, что те добровольно оставили его на попечение чужих людей, он понимал, что те в свои 19 не готовы быть родителями, и они должны еще увидеть мир и подготовиться морально к взрослой жизни. Однако, потом семья Чонов долго уверяла, что младшенький хорошо поживает, набирает вес и хорошо одет. С 14 лет Чон сам содержал свою кроху, сразу устроившись на прибыльную работу и не теряя ни секунды, проведенной вместе с ним, собственно малой сам таскался за ним на работу, пытаясь даже помочь. Но Чон-хен усаживал непоседу на кресло и строго приказывал не дергаться с этого места, только если крепко прижаться к старшему сзади и висеть у него на шее; это нисколечко не мешало Гу, только прибавляло настроения и энергии. Закинув татуированные руки на чужие ладони, Чон пристроился позади, мягко обхватывая локтями бока младшего. Притянув тонкую сигарету к своим сухим губам, старший прикрыл глаза, устраивая подбородок на чужой макушке, после чего был издан резкий щелчок чёрной матовой зажигалки. Завороженно наблюдая за своим мужем, Пак и не заметил, как даже бровью не повел от неприятного запаха, хотя раньше морщился постоянно и "фукал". Почувствовав прикосновение к своим губам, младший без колебания, принял сигарету, не полностью закрывая рот, наперёд зная, что может поперхнуться, и зная издевки Чона. -Умоляю, не задохнись. Звучит больше не издевка,а как строгое предупреждение. Согласно моргнув, младший привстал на носочки и слабо потянулся к мужу, уже мучительно сгорая от предстоящего огня, пепла, табака, запаха и идеального Чонгука. Первое, что чувствует Чим - кашель. Временно мягко откашливаясь, он умело игнорирует заметную ухмылку Гука, сразу приобретая неестественный крутой вид горячего парня и вновь выдыхая табак, пытаясь остановить дрожь в руках, что так заметна, ибо уже неловкость на пределе, румянец на щеках не сходит все эти минуты, а сам Чон довольствуется такой картиной, зная, что он еще мальчик неопытный. Но лучше пусть пробует и учится рядом с Гуком, чем в какой-то подворотне с незнакомцами. -Расслабь лёгкие, родной. Глубоко вдыхай дым, чтобы он пробрался внутрь, тогда и почувствуешь наслаждение, - внимательно наблюдая, как Чон-младший повторяет все указания, Чонгук слегка приподнимает уголок рта, договаривая шепотом, - но тебе лучше не вдыхать. С огромным возмущением, Чим легко пихает смеющегося мужа в плечо, драматично закатывая глаза и повторяет смех мужа сарказмом. -Как я мог забыть, что престарелые знают больше молодых?, - Мин всего на два года младше, а всегда подкалывает муженька, который все испробовал да весь мир познал, теперь постепенно таская с собой малого и понемногу начиная знакомить с другими странами и религиями. -У молоденьких память отшибает, одна сперма в голове, - ответная реакция от старшего идет сразу, не задумываясь. Теперь Чон понимает, что такие "конкуренции" ему по душе. Выигрывает тот, кто лучше придумает, что сказать. -А у хена она только и делает, что выпле.. - зажатые губы вмиг накрывают Гуковы, прямиком затыкая неугомонного мальчишку с его несуразными словами. Остервенело мучая, кусая и посасывая губы, старший прошелся прохладным языком по скуле Чи, вновь возвращаясь на губы и теперь уделяя время только чмокам по покусанным губкам. Наслаждаясь контрастом температур, Минни проскальзывает язычком по чужим губам в момент, когда губы соединяются в невинном чмоке, больше похожий на детский, но с ощутимым звуком. На мгновение прервавшись, хен убирает с рук парня догорающую сигарету и вместе со своим маленьким кусочком бросает в рядом стоящую стеклянную пепельницу. Чон научит, всему научит, все покажет, но все позже, сейчас пусть губы будут в положенном месте. Обещая себе в ближайшее время дать еще один шанс для пробы курения младшему, Чонгу замирает, с выдохом припоминая, прекрасно зная, что Чим его поймет: -И кстати, не проси помощи у Хосока. -Почему? -Он не умеет. Брови в одно мгновение сдвигаются, не веря словам хена, но после улыбаясь рассказывает, как Хоуп курил в затяг, да с таким лицом, будто на саму практику по курению ходил, отчего Чонгук заливисто смеется: -Не зря кличка у него - Сказочник. А курил он раз, и то была бумага, сгорающая в огне. Хоуп всегда был смешным и классным хеном для ребят, особенно со своими причудами, но все друзья Чонов и они сами души в нем не чаяли. И Гук благодарен сейчас за то, что наблюдает, как его любимый со смехом вновь откашливается, вспоминая сказки Хоупа, в которые поистине все верили, по крайней мере, Чимин точно. И пока Чимин будет радоваться всему, Чонгук будет радоваться за него.