Дорога Жизни

Прошло два дня, которые шли очень медленно. Учеба стала даваться мне тяжело. На уроках я была сама не своя. Даже на той же математике. Когда меня спрашивали учителя о пройденной теме, или когда я выходила к доске, то просто-напросто не могла ничего ответить. Не могла ничего решить. И все из-за него. Макс со мной не разговаривал. Даже не смотрел в мою сторону. Я потеряла его. Теперь до школы мы добирались по-отдельности. Он на автобусе, я на машине отца. Я будто не жила эти дни, а существовала. Кэндис часто доставала меня своими разговорами, которые я максимально пыталась игнорировать. Спасали меня только Шелли и Чарли. В основном, по школе я ходила с другом, которого пыталась уберечь от школьных хулиганов. Я по-прежнему его встречала около школы, а после провожала до машины родителей. С отцом мы созванивались редко. В последнее время, он только оставлял мне сообщения на автоответчике, когда я отключала телефон на ночь, чтобы пытаться уснуть пораньше. Но у меня так и не получалось это сделать. Засыпать мне стало еще труднее, чем раньше. Из-за чего я стала выглядеть еще хуже, чем обычно. Синяки под глазами я уже не могла скрыть так, как раньше. Сердце начало болеть. То ли от недосыпания, то ли от того, как я поступила с Максом. До сих пор не могу поверить в то, что он мне сказал. Неужели, я, действительно, токсичная? Знаете, в школе многие считают меня бессердечной. Черствой. Я и сама всегда пыталась себя так показать. Как вы уже заметили, я и с друзьями бываю такой. Я всегда глушу в себе слезы. Потому что считаю, что слезы – это признак слабости. А я сильная. Раньше, я была такой. Плакала по любому поводу. А после маминой смерти, я максимально старалась быть жестче. Потому что после смерти близкого человека понимаешь, что все остальное – мелочь, не достойная твоего внимания. После того, как ты потеряешь кого-то, для тебя уже нет ничего страшнее. Поэтому, все же я считаю, что поступила правильно с Максом. Даже если бы мы остались друзьями, после нашего разговора, то после окончания школы, мы все разъедемся по разным городам, а то и странам. Не будем видеться. Как бы не было это тошно воспринимать, но это так и есть. Очень редко, когда люди остаются друзьями со школьной скамьи. — Эмма, ты слушаешь меня? — спросила Миссис Флеминг. — Что? — испуганно произнесла я. — Эмма, ты в порядке? — Я... Да, Миссис Флеминг. Извините, я отвлеклась. Прозвенел звонок, и все одноклассники разом стали выходить из кабинета. Я протерла веки, и собиралась сделать то же самое. — Эмма! — окликнула меня учительница на выходе. — Да? — Ты в последнее время сама не своя. У тебя все хорошо? — Конечно. Извините, мне нужно идти готовиться к следующему уроку, — сказала я, и вышла из класса. Черт, я настолько запуталась во всем, что уже не замечаю, где я нахожусь. Тело в одном месте, мысли — в другом. По школе я передвигаюсь, как зомби. До того момента, пока не встречу Чарли или Шелли. Но и с ними я порой не осознаю, где нахожусь. Когда они мне что-то рассказывают, я больше половины пропускаю мимо ушей. Я подошла к своему шкафчику. Вот бы можно было оставить там голову и уйти заниматься своими делами. Не думать ни о чем. — Что с тобой в последнее время происходит? — спросил рядом знакомый голос с британским акцентом. Я обернулась. — Со мной все в порядке, Тай, — ответила я, максимально выдавливая из себя улыбку. — На тебя тошно смотреть последние пару дней, Уокер! — Что ж, у меня есть для тебя отличное средство — не смотри! — сказала я, закрыв шкафчик и уходя в кабинет физики. Тайлер поплелся следом за мной. Когда мы зашли в кабинет, то заметили, что столы стоят там парные, это означало одно — лабораторная работа в паре с кем-то. Этого мне еще не хватало! — Тай, ты разбираешься в физике? — спросила я британца, не глядя на него. — Да. А что? — Тогда сегодня я с тобой, — сказала я, садясь с ним за один стол. — Ты не заболела случаем? — спросил Тайлер. Я лишь посмотрела на него исподлобья, замечая заодно неодобрительный взгляд Макса, с которым за одним столом сидела Шелли. Мистер Денвер зашел в класс. Когда он раздал задание, мы сразу приступили его выполнять. Вернее, делал все Тайлер, я только ему подавала то, что он просил. — Какого хрена она с ним села? — спросил Макс. — А куда ей нужно было сесть? — Шелли задала встречный вопрос. — Не знаю. Ну, уж точно не к нему! — Ой, ей, наверное, следовало сесть к Джиму! — Тогда уж лучше с бриташкой. — Вот именно! Боже, я уже устала от вас! — сказала Шелли, тяжело выдохнув. — Что ты имеешь в виду? Она что-то говорила? — Макс, мы с Эммой лучшие подруги! Конечно, она мне все говорит. Ну, не все, конечно, но то, что между вами произошло, я знаю. — Она сильно злится? — спросил друг. — А как ты думаешь? Она села к Тайлеру! Это же крик отчаяния! — пояснила блондинка, отчего Макс засмеялся. Шелли не удержалась и так же хихикнула. Когда я услышала, что они смеются, у меня вдоль всего позвоночника прошел холодок. Я повернулась, чтобы посмотреть, чем они там занимаются. Похоже, им было весело. — Уокер! — раздался рядом голос Тайлера, который меня слегка толкнул в бок. — Что? — ошарашено, спросила я. — Я говорю, подай мне вон тот магнит, что побольше! Я послушно подала ему предмет, который он просил. — Я три раза тебя попросил! — возмутился британец. — Прости, я отвлекалась! И вообще, какого хрена ты меня толкнул? — А что? — спросил Джонс, опять толкая меня. — Тай, если ты сейчас толкнешь меня еще раз, то ты окажешься под столом! — пригрозила я однокласснику, который тут же меня толкнул. Я его толкнула в ответ только посильнее. Он толкнул меня снова. Я сделала то же самое. Затем, он толкнул меня еще сильнее, отчего поняла, что сейчас упаду со стула. Первое, что я сделала, это машинально схватилась за Тайлера и мы полетели вниз. Тай был на мне. — Слезь с меня! — крикнула я, а британец засмеялся. — Что вы тут устроили? — я подняла глаза вверх и увидела нависающего Мистера Денвера. Черт. Жизнь — дерьмо. Мы сидели у директора в кабинете, который ходил туда-сюда, будто измерял шагами ширину своего офиса. Я лишь тяжело вздыхала. Зато Тайлеру было весело. Он кое-как удерживал свой смешок. — Что, прикажете, с вами делать? — вдруг спросил директор. Мы молчали, — До меня дошли слухи, что вы не ладите. В чем проблема? — Нет никакой проблемы, сэр. Мы с Тайлером просто дурачимся. Хотим принести свои извинения! — Я толкнула локтем британца в бок. — Да, Мистер Симиан. Извините нас! — наконец подключился Джонс. — На уроках нужно заниматься, а не дурачиться! — грозно сказал директор, — Чтобы это было в первый и последний раз! Для вас обоих! — мы кивнули ему, — А теперь идите на занятия! Мы послушно вышли. Тайлер не выдержал и засмеялся во весь голос. Я недоуменно посмотрела на него. — Чего ты ржешь? — спросила я, — Нас могли исключить! — Но не исключили же! — сказал британец, разводя руки в стороны. — Ты — редкостный придурок, Тай! Из-за тебя мы попали к директору! — Заметь, это ты села ко мне первая! — сказал Джонс и медленно начал подходить ко мне, — И это ты схватила меня, когда начала падать, — он подошел ко мне вплотную. — К чему ты ведешь? — тихо спросила я. — Возбудилась, когда я лежал на тебе? — ехидно спросил британец, играя бровями, — Я чувствовал, как колотится твое сердце. — Тай, ты — яркий пример анти возбуждения! — прошипела я ему в лицо. — Не обманывай хотя бы себя! — сказал Тайлер, по-издевательски чмокнув меня в нос. Затем ушел. Что это было? Я облокотилась на стену в коридоре, прикрыв глаза. Прозвенел звонок, означающий, что урок физики был закончен. Остаток школьного дня тянулся очень долго. Я устала. Устала от школы. Устала от занятий. Устала от непонятных отношений с Максом. Устала от Тайлера. Устала ждать отца. Устала от жизни. Когда я подъехала к дому, то еще долго не выходила из машины. Тайлер был не прав. Единственное, что я почувствовала, когда мы упали, что мне было тяжело и больно спину. Никакого возбуждения не было. Я помню взгляд Макса, который был устремлен на нас. Я видела, как на его лице «заиграли» желваки. И мне было настолько стыдно. Впервые за долгое время. Было ощущение, словно я ему изменила, и он нас застукал. Что за тупое чувство. Скажите, я ведь правильно с ним поступила?