Between Fleeting Seconds

В доме царила безмятежная тишина, но в то же время все казалось достаточно мрачным. Бомгю, наполненный напряжением и сомнительными мыслями, не мог точно определить причину, по которой атмосфера комнаты заставляла его нервничать. Ничего особенного или неуместного, что могло бы вывести его из себя. Все было так, как и должно быть. Не было ничего, что заставило бы его отличаться от того, каким он был обычно. Тогда откуда это странное ощущение в животе? — Ты не собираешься спать? Вот и причина. — Сегодня Тэхен будет ночевать в моей комнате, — сказал парень Енджуну, опустив голову в попытке скрыть то, что было написано у него на лице. Он знал, что был очевиден со своими чувствами, но некоторые вещи он просто был не в состоянии скрыть. — Я, пожалуй, лягу на диване. В последнее время внутри Бомгю начало расти что-то неуловимое и бессвязное, и поначалу это незначительное чувство он принял за дружескую симпатию. Это заставляло его чувствовать себя легкомысленным рядом с Енджуном, который был всем, о чем он мог думать, пока его разум затмевался. Это ощущение только росло, поглощая любую часть отрицания и поднимаясь вверх по списку важности. Дело дошло до того, что Бомгю больше ни о чем не мог думать. В этот вечер ему хотелось просто сесть, окончательно разобраться в своих чувствах и примириться с этим. Очевидно, с главным источником конфликта в комнате это было бы невозможно. — Это из-за Субина, верно? — Енджун, казалось бы, сияет, и его красивые губы изгибаются в мягкой улыбке. Его волосы были зачесаны назад, и выцветшие пряди были достаточно длинными, чтобы их можно было завязать в маленький хвост на затылке. Он также был в круглых очках, что спустились на кончик его носа. Эти вещи придавали ему по-дурацки очаровательный вид, и это было особенно заметно в медовом освещении гостиной. Мягкий свет подчеркивал его кожу во всех правильных отношениях. Бомгю промычал, проявляя внезапный интерес к ковру под его ногами. — Да, он умолял меня поменяться с ним на ночь, — подчеркнул парень, избегая внимательного взгляда старшего. — Тогда почему ты не спишь в его комнате? — Енджун озвучил очевидный вопрос, наваливаясь всем весом на дверной проем. Он скрестил руки на груди, прислонив голову к косяку так, что несколько прядей упали ему на лицо. Бомгю физически тяжело удержать себя от лишних действий в сторону чужих волос. — У Хюнина повсюду игрушки, — Бомгю поморщился и покачал головой. — Уверен, он уже отдал им вторую кровать. — Справедливое замечание, — согласился с ним Енджун своим сладким голосом. Младший мог слушать его постоянно. — Как думаешь, Тэхен признался? Бомгю обдумал вопрос, украдкой взглянув на старшего, прежде чем устремить свой взгляд в другую сторону. Почему ему вдруг стало так трудно смотреть ему в глаза? — Он все еще в моей комнате, — сказал он, пожав плечами. — Я думаю, что да. — Я действительно не мог вынести этих глупых детей, — пошутил Енджун, и искренняя гордость за своих друзей затуманила его глаза. Скорее всего, утром он поздравит их самым нелепым образом, потому что именно так он показывал свое восхищение. — А как думаешь, кто сделал первый шаг? Бомгю поднял бровь, набравшись смелости взглянуть на него, но в следующее мгновение увернулся от пронзительных глаз. — Что? Я же сказал, что Тэхен, вероятно, признался. — Не это, Гю, — покачал головой старший, поднимая руку, чтобы провести по волосам и отбросить светлые пряди назад. Даже самые незначительные и обычные действия завораживали, когда дело касалось Енджуна. — Кто решился на поцелуй первым? Младший замолчал, подумав о том, что ему предстоит сделать вид, что он обрабатывает вопрос. Кроме того, все, что его разум был способен стимулировать, было идеей поцеловать единственного человека в этой комнате, о ком не шло и речи. Как бы Бомгю ни старался заставить себя отпустить очередную шутку, его мысли часто возвращались к первоначальной идее. — Субин, — закончил младший, почти не задумываясь об этом. Честно говоря, он уверен, что Тэхен был тем самым, но все же сказал первое, что пришло ему в голову. Тем не менее, он не доверял себе настолько, чтобы сказать больше того, что от него требовалось. — Неужели? — усмехнулся Енджун, услышав отрывистый ответ. — Я мог бы поспорить, что это Тэхен. — Он не смог бы зайти так далеко, — чересчур поспешно ответил Бомгю. Он, быть может, попытался бы завязать разговор, чтобы не вызывать слишком много подозрений, но слова: «Слушай, может мы не будем говорить об этом, потому что я не могу перестать думать о том, чтобы поцеловать тебя?» — не казались бы слишком убедительными. — Тогда что насчет тебя? — спросил Енджун. — Ты бы сделал это первым? Что-то в его голосе заставило младшего насторожиться. Хоть их разговор и состоял из легких шуток, в голосе старшего была скрыта серьезность под саркастическим тоном. В его голове завыли всевозможные сирены. — Нет, — покачал головой Бомгю, недовольно скривив лицо. — Почему нет? — улыбнулся Енджун, и его мелодичный голос был тихим. — Я не знаю, как правильно целовать кого-то, не испытывая неловкости, — продиктовал он, не обращая внимания на признание. Отчасти это было правдой. — Ты серьезно? — старший начал тихо смеяться, и его глаза образовали полумесяцы. — Прекрати смеяться надо мной, идиот, — закатил глаза Бомгю, пытаясь сдержать улыбку. На удивление, ему было все равно, что парень находил ситуацию комичной. Он не мог злиться тогда, когда старший заставлял его улыбаться. Блондин улыбнулся ему еще шире, подавляя смех, срывающийся с его губ. — Хочешь, чтобы я научил тебя? — предложил из прихоти. Бомгю открыл рот, чтобы ответить, но не смог, застыв в удивлении от сказанных слов. Енджун, кажется, понял это в то же время. Это было заметно по тому, как его ослепительный и безмятежный смех оборвался в наступившей тишине, и слова повисли между ними. Его губы слегка приоткрылись, но глаза оставались широко распахнутыми. Бомгю действительно пытался заставить себя отшутиться. Он хотел выдавить из себя смешок и отклонить предложение. Таким образом, они будут свободны от ситуации. Но с его губ ничего не слетело. — Я имел в виду не... — Да. Они сказали это одновременно, и все слова спутались. Енджун остановился при звуке чужого голоса, а его собственный сорвался, когда он услышал ответ, слетевший с губ младшего. Бомгю не мог сказать, откуда взялась непредвиденная волна уверенности, но он действительно был убежден в том, что хочет этого. В такой ситуации пути назад не было. Его карты лежали лицом вверх, чтобы противник мог рассмотреть их. Все, что Енджун должен сделать, это сыграть следующий ход. — Да? — старший растерял все слова. Ему стоит быть осторожным. — Научи меня, — Бомгю посмотрел ему в глаза, стараясь не рассыпаться под непроницаемым видом, который он так охотно принимал. На этот раз он не собирался отступать. К его удивлению, Енджун тоже. Старший ни разу не усомнился в своих целях, оттолкнувшись от косяка и направившись к дивану, на котором сидел другой парень. Он опустился рядом. Ближе, чем они обычно оказывались. Находиться так близко было немного удушающе под затянувшимся напряжением, витающим вокруг них. Невозможно различить следующий ход. Бомгю полез в это слепо, не доверяя ничему, кроме своего чистого инстинкта и светловолосого парня рядом с ним. Их глаза снова встретились. На этот раз благодаря тесной близости. Младший полностью сосредоточился на Енджуне, намереваясь пройти через все. Это не было похоже на другие случаи, когда он трусливо отступал от интимного момента. Сейчас он отдал этому всего себя. — Я могу прикоснуться к тебе? — прошептал Енджун в воздух. Его голос был достаточно мягким, чтобы он был разделен между ними, как секрет только для двоих. В горле у Бомгю пересохло, у него прихватило дыхание. Он не мог заставить себя заговорить тогда, когда был так близко к старшему. Вместо этого он едва заметно кивнул. Енджун выдохнул с дрожью, облизывая губы, прежде чем поднять руку, чтобы прикоснуться к мягкой щеке младшего. Его рука отдавала теплом на чужой коже, и прикосновение было невероятно нежным, словно он боялся разбить фарфор. — Тебе не нужно думать об этом, — начал инструктировать парень. Его голос казался немного напряженным. — Ты просто должен сделать это, когда настанет подходящий момент. — А сейчас подходящий момент? — прохрипел Бомгю, только тогда заметив, что их носы слегка соприкоснулись. Он почувствовал, как дыхание Енджуна задело его кожу. Это чувство заставило его опустить глаза, засмотревшись на чужие пухлые губы на секунду дольше, чем следовало. Енджун не ответил ему. Когда Бомгю поднял глаза, чтобы снова встретиться взглядом, он понял, что хочет сказать старший. С немым ответом он наклонил голову и подался вперед, надеясь на то, что все пройдет хорошо. С той же уверенностью, с которой большой палец Енджуна скользил по его скуле, он прижался губами к тем, что желал больше всего. Когда их губы встретились, чувство неуверенности, казалось, уснуло вместе с течением, уплывая далеко от того места, где он находился сейчас. Бомгю был на седьмом небе от счастья. Как он и думал, губы Енджуна были мягкими и сладкими напротив его собственных, двигаясь неторопливо, в своем темпе. Каждый раз, когда он засыпал, думая о том, каково это — оказаться в таком положении, эти представления никогда не виделись настоящими. Все потому, что вещи, связанные с Енджуном, казались непредсказуемыми: от того, как он жадно целовал его в ответ, до успокаивающей руки, покоящейся на его пояснице. Бомгю мог бы остаться в этом моменте до конца своей жизни, если бы он продолжил целовать его так. Это было особенно расслабляюще. Чужая ответная реакция на его чувства была прекрасно прописана в поцелуе, придавая ему каждую унцию уверенности. Бомгю не находил это неловким или неуместным, и он никогда не колебался, когда дело касалось старшего. С ним все было до дрожи естественно. Когда они наконец отстранились, слегка задыхаясь, Енджун внимательно наблюдал за ним, не зная, что делать дальше. — Тебе понравилось? — спросил Бомгю, чувствуя головокружение от эйфорического поцелуя, который они разделили. Он не знал, что теперь между ними, но это было нечто большим, чем раньше. — Я думал, ты не знаешь, как правильно целоваться, — продиктовал старший с непроницаемым взглядом. — Не все, что я говорю, правда. — Значит, ты знаешь, как это делается, — сказал он в заключение, наконец понимая глубинный смысл его слов. У Бомгю свело живот, когда он осознал, что все его чувства были на виду. Он только ждал, а сердце тяжело колотилось, прижимаясь к груди, когда между ними повисло молчание. Все опять сводилось к мыслям о Енджуне. Ему больше нечего было сказать. К его удивлению, старший нахально улыбнулся, снова наклонившись, чтобы украсть второй поцелуй, полностью застигнув его врасплох. Бомгю с готовностью принял его. Вот и подтверждение чужих чувств, которое ему было так необходимо.