1
— А потом у Флэша хватило наглости заявить, что Мандалорец превзошел оригиналы фильмов, как будто они не являются законченными произведениями искусства, и… — взгляд Неда упал на шею Харли. — Черт, Харли. Кто это тебя так? Харли провел пальцами по темному пятну, все еще чувствительному с прошлой ночи. — Не знаю, — сказал он с саркастической ноткой. — Почему бы тебе не спросить Питера? Питер поднял бровь: — Эй! Во всем виноват ты и твои игрушки, не я. — Ну, ты не должен был быть таким грубым. Глаза Неда расширились, как блюдца, и он прочистил горло. Питер закатил глаза: — Не обращай на него внимания, Нед. Он просто маленький плаксивый ребенок. Нед кивнул, проглотив слишком большой кусок бутерброда с салями: — Ладно…ПРОШЛОЙ НОЧЬЮ
— Хватит возиться со спусковым крючком. Питер не переставал теребить его. Вместо этого он продолжал разбирать картофельную пушку. — Ты сломаешь ее! Что ты делаешь?! — Нарезка слишком тонкая. Картошка срикошетит, — сказал Питер. Харли вырвал «оружие» из его рук: — Отдай мне, — он начал собирать детали обратно. — С нарезкой все в порядке, и ничего не рикошетит, — он направил пушку на стену. — Смотри. Словно желая доказать Харли, что он ошибается, картофелина срикошетила с еще большей скоростью, чем ожидал Питер, врезавшись в шею Харли, заставив парня задохнуться и резко выдохнуть. Питер, подавив встревоженный смешок, бросился к Харли, который теперь лежал на земле, прижимая руку к шее и хрипло кашляя. — Не произноси этого, — грубо прошипел Харли. — Я же говорил. Харли застонал и рухнул на холодный лабораторный пол. Питер опустился на колени рядом с ним и нежно провел пальцем по его коже: — Нужен замороженный горошек? — Да, пожалуйста. — Сейчас схожу.2
Когда Харли и Питер забежали в кабинет Литературы и Композиции, запыхавшиеся, с растрепанными волосами и одеждой и с ярко-красными лицами, на них не могли не обратить внимания. Они не опаздывали, так что их учителю нечего было комментировать, однако даже она приподняла бровь. — Быстрый перекус*, — услышал Питер шепот девушки в первом ряду, и ее подруга хихикнула в ответ на это замечание. Питер уставился на Харли широко раскрытыми глазами, но блондин не обращал внимания на то, что только что услышал. Харли сжал руку Питера: — Да ладно тебе. Давай лучше еще раз пробежимся по нашим записям.ЧУТЬ РАНЕЕ
— Черт. Питер оторвался от своего недоеденного пад тая*: — Что случилось? — Я оставил карточки с записями для нашей презентации по литературе в своей комнате. — Черт, — повторил Питер. — Если мы побежим, то можем успеть вернуться до конца обеда. Кроме того, мне может понадобиться помощь в поиске. — Тогда нам лучше поторопиться. Они упаковали свои ланчи в рюкзаки, быстро прошли в комнату мистера Копперсмита, чтобы бросить рюкзаки, прежде чем направиться через двор и побежать к дому Харли. К их ужасу, день выдался на редкость ветреный, и они застучали зубами, а их волосы разлетелись в разные стороны. После того, как Харли нащупал ключ в скважине и обыскал свою грязную комнату в поисках записок, они наконец нашли их внутри его шапочки (хотя Кинер понятия не имел, как они туда попали). У них было всего десять минут, чтобы вернуться, и парни помчались обратно в школу, холодный воздух никак не помогал им в этом. По крайней мере, их презентация по основным темам гомоэротизма в «Отелло» прошла хорошо, но странные взгляды всего класса во время их ответа совсем не помогали.3
Питер и Харли помогали Тони наконец организовать лабораторию, но ноги Кинера все еще горели от их вечерних развлечений. — Питер, у меня так болят ноги, что я едва могу ходить, и это твоя вина. Тони поперхнулся, уставившись на блондина. — О, тебе понравилось, и ты это знаешь, — сказал Питер с дразнящей ноткой в голосе. — Когда ты сказал, что мы будем действовать быстро и жестко, я не думал, что это превратит мои ноги в желе, — пожаловался Харли. — Вот что происходит, когда все длится более двух часов. У Тони отвисла челюсть, глаза чуть не вылезли из орбит. — С тобой все в порядке, старик? — спросил Харли с мягким смешком. Тони ошеломленно переводил взгляд с одного на другого: — Я больше никогда не хочу об этом слышать. Договорились? Питер в замешательстве нахмурил брови: — Ладно? — Паркер схватил коробку, которую Харли пытался поднять свободной рукой. — Сядь, чтобы мне не приходилось постоянно слышать твое раздражающее ворчание и стоны. Я уверен, ты их уже наслушался, — подумал Тони. — Вы уверены, что все в порядке, мистер Старк? — спросил Питер. — Просто замечательно, — сказал Тони с натянутой улыбкой.ПРОШЛЫМ ВЕЧЕРОМ
— Ты садистский ублюдок, ты это знаешь? Ты мазохист, и тебе нравится смотреть, как я корчусь от боли и унижаюсь. Питер рассмеялся, крепко держа Харли, который продолжал шататься и скользить по льду: — Ты должен найти равновесие. Харли крепче вцепился в мягкий рукав свитера Питера: — Как будто это так просто. — Ты сам все поймешь. Нужно немного пошататься, прежде чем сможешь найти центр тяжести. — Если ты еще не заметил, у меня нет центра тяжести. Я слишком долговяз и нескладен для него. Знаешь, раньше я был таким неудачником с рюкзаком «Ролли», потому что вес на спине заставлял меня слишком сильно опрокидываться, но знаешь, что я сделал со своим рюкзаком «Ролли»? Я и об него споткнулся! Не говоря уже о прошлой неделе, когда я упал с лестницы, пытаясь достать в три часа ночи макароны с сыром. Макароны с сыром были бы особенно хороши, если бы я снова не споткнулся и не пролил их на пол. Я ел макароны на полу, Питер. Вот где я сейчас нахожусь в жизни. Ем макароны с сыром прямо с пола. Я не могу этого сделать. Питер улыбнулся: — Я знаю, что сможешь. Хочешь знать, откуда? Харли усмехнулся: — Ну и откуда? — Потому что я отпустил тебя, пока ты был занят своими жалобами. Харли посмотрел на Питера, потом опустил глаза и снова поднял их: — Я делаю это! Я делаю этААААААА! Питер попытался схватить Харли, но в конечном итоге он потянул его за собой, грудь Питера столкнулась с грудью Харли, когда он упал на него сверху. Их носы соприкоснулись, теплое дыхание Харли коснулось губ Питера, посылая дрожь по его спине. Питер поднялся, потянув Харли, и в конце концов втянув его обратно в себя, они столкнулись еще раз, выбивая дыхание из обоих. Питер, лицо которого стало ярко-красным, вложил свои одетые в перчатки пальцы в руки Харли: — Сделаем перерыв. Надо перекусить. Харли задумчиво кивнул: — Э… Звучит мило. — Хорошо. Питер не переставал держать Харли за руку, даже когда ел свой кусок пиццы. Преимущества быть амбидекстром*.4
Харли стягивал свою серую футболку перед трудным уроком физкультуры, когда Флэш свистнул. — Черт возьми, Кинер. Кто тебя вчера так? Харли в замешательстве нахмурил брови: — А? — Кто-то повеселился. Харли пытался понять, что он имел в виду, пока не осознал, кто был виновником интереса Флэша: — Это все Питер виноват. Флэш поднял бровь: — Паркер? Неужели? — Он не знал, что у него такие острые ногти, и просто хотел, чтобы я провел время с малышом. Оставленный открытым рот Флэша растянулся в ухмылке: — Малышом, да? — Да? — растерянно переспросил Харли. — Поторопитесь, ребята! Это вам не светская беседа! — окликнул их учитель физкультуры. — Прекрасный разговор, Флэш, но я бы предпочел не пробегать лишнюю милю, — он натянул спортивную кофту и выбежал на улицу.ПРЕДЫДУЩЕЙ НОЧЬЮ
— Пожалуйста. — Нет. — Пожалуйста, пожалуйста, с вишенкой сверху? — У меня аллергия на вишни. — Очень мило, пожалуйста, с кусочками бекона сверху? Харли нахмурился: — Ты же знаешь, что у мамы аллергия на кошек. — Ну, в моей квартире не разрешается держать домашних животных, и это только на сегодняшний вечер, пока он не высохнет. Он дрожит, Харлс. Дрожит! Ему нужен безопасный, теплый, любящий дом на ночь, а потом я заберу его утром, и все будет так, как будто его никогда и не было. Взгляд Харли смягчился: — На одну ночь? — Одна ночь, я заберу его утром, и все будет так, как будто его здесь никогда и не было. Я даже могу пропылесосить всю твою комнату, если хочешь. Харли замешкался: — Ладно. Я возьму его сегодня вечером. — Его зовут Губи. Харли поднял бровь: — У него есть ошейник, или ты сам его назвал? Питер выпятил нижнюю губу: — Возможно, я дал ему имя. Но! Он просто выглядит как Губи. Я имею в виду, посмотри на него. Тощий, курчавый серый кот уставился на Харли своими большими зелеными глазами. — Он действительно похож на Губи, — парень открыл окно еще шире. — Заходи. Если я слежу за Губи, ты, по крайней мере, поможешь мне вытереть его. Питер залез в комнату Харли, пожарная лестница скрипела у него под ногами. — Да ладно тебе, не разливай здесь воду. — Ты сказал входи! — воскликнул Питер. — Костюм. Прочь. Питер застонал: — Ладно, — он нажал на эмблему паука, и костюм соскользнул. У Харли перехватило дыхание, его взгляд на мгновение задержался на прессе Питера, прежде чем метнуться к лицу. — У тебя, э-э, есть сменная одежда? — Конечно, — Харли закусил губу, роясь в шкафу и бросая на кровать пару спортивных штанов на завязках и рубашку из вафельного трикотажа с длинным рукавом. — Спасибо, — он посмотрел на кота в своих руках. — Ты можешь… — О, да. Конечно, — Харли схватил кота, его мягкий мех пропитал рубашку для сна. Питер натянул одежду Харли, утопая в удобной ткани. Его плечи расслабились, и он растаял от окружавшего его запаха Харли. — Ой. Ты нравишься Губи. Харли мягко улыбнулся: — Ага. Видимо. — Давай вытрем тебя, Губстер. Ладно? Губи кротко мяукнул в ответ, уткнувшись лицом в руки Харли. — А у тебя есть… — Полотенце. Пойду возьму одно. Ты… — он опустил Губи на пол. — Я сейчас вернусь. Питер нежно провел пальцами по влажной шерсти Губи, котенок мурлыкал в его холодной руке: — Я так люблю тебя, Губи. Я знаю, что мы только что познакомились, но я хочу убедиться, что ты найдешь кого-то, кто будет любить тебя так же сильно, как и я. Питер поднял голову, услышав, как дверь снова захлопнулась. — Держи, — сказал Харли, протягивая ему полотенце. — Спасибо. Они сидели в уютной тишине, Питер осторожно вытирал котенка полотенцем, а тот извивался в его руках, Харли смотрел на Питера с нежной улыбкой на губах. Питер поднял голову, его кудри упали и закрыли большие карие глаза: — Он сейчас заснет. Харли усмехнулся, опускаясь на колени рядом с Питером: — Как ты думаешь, он голоден? Кажется, у меня внизу есть банка тунца. — Ты не против? Я уверен, что… — Не беспокойся. Я схожу. Тебе что-нибудь нужно? — Горячее какао? — спросил Питер с теплым блеском в глазах и надутыми губами. — Горячее какао с тунцом, принято. — Что ты думаешь о Харли, Губи? Он действительно отличный парень. Он очень особенный. Совсем как ты. Ты особенная маленькая кошечка, — Питер завернул Губи в полотенце и терпеливо ждал возвращения Харли. — Извини, что так долго. Мама интересовалась, что я делаю наверху, — сказал Харли. — Не беспокойся об этом. Мы просто разговаривали. — Питер пощекотал Губи живот. — Эй, Губс, просыпайся. Пришло время поесть. Когда котенок услышал звук открываемой банки, его глаза распахнулись. Он громко мяукнул, подбегая к рыбе. — Должно быть, он очень проголодался, — заметил Питер. — Да, — ответил Харли. — Вот твое какао. Ложка карамели, как тебе нравится. — Ты послан небом, — похвалил Питер, сделав большой глоток, закрыв глаза и напевая от удовольствия. — Все что угодно для тебя, — сказал Харли, прикусив язык, когда понял, что сказал. — О боже, твоя рубашка насквозь промокла. Что ты сказал своей маме? Харли посмотрел вниз: — Удивительно, но она не спросила. Чихнула немного, но решила, что это пыльца. — Какая пыльца? Нью-Йорк — это не совсем пыльцевой центр. Харли усмехнулся: — Я просто рад, что она не задавалась этим вопросом. — Тебе надо переодеться. Я не хочу, чтобы ты простудился и вышел из строя, когда в следующий раз нас вызовут по серьезному делу. Харли пренебрежительно махнул рукой: — Да, конечно. Я думаю, ты просто хочешь посмотреть, как я раздеваюсь. У Питера перехватило дыхание, когда он слишком долго колебался: — К…Конечно, нет! Я просто не хочу, чтобы ты жаловался, когда заболеешь, и винил меня. Харли не заметил его розовых щек, когда снял рубашку и повернулся к комоду в поисках новой футболки. Однако, когда он наклонился, Губи воспользовался этим как возможностью поиграть и специально пробежал по его ноге и плечам, скользя вниз когтями и царапая спину, когда падал. — Черт возьми! — воскликнул Харли. — Губи! — О Боже мой! С тобой все в порядке? — Черт, это же больно, как прикладом по палке, — прошипел Харли. — Губи, как ты мог? Я доверял тебе. Я любил тебя. А теперь ты ударил меня ножом в спину. Буквально. Несколькими крошечными острыми ножами. — Пойду принесу дезинфицирующие салфетки.5
— Мисс Кинер, мисс Паркер, спасибо, что пришли так быстро, — сказал директор Морита. Питер глубоко спрятал лицо в ладонях, не в силах смотреть на взрослых в комнате. Харли прикрыл рот рукой, чтобы сдержать смех, который, как он знал, хотел вырваться наружу. — Как вы, вероятно, знаете, сегодня днем была очень серьезная тревога. Хотя это была и ложная тревога, ваши сыновья, извините меня, ваши дети думали, что это будет подходящее время, чтобы улизнуть и… и… ну, Питер, Харли, почему бы вам не рассказать нам, что произошло? Харли толкнул Питера локтем, чье лицо запылало еще сильнее. — Ну, Человек-Паук и Железный Парень появились, потому что они услышали тревогу… — начал Питер. Мэйси и Мэй обменялись понимающими взглядами. — А мы с Харли в это время были в коридоре, так что нам велели спрятаться в кладовке, — продолжал Питер. — И эти двое решили, что это прекрасная возможность прелюбодействовать на школьной территории, — закончил директор Морита. — Они… вы… прелюбодействовали? — спросила Мэй, подавляя смешок. — Нет! Мы нет! — Питер запнулся. — Когда их нашли, они были раздеты до нижнего белья или находились в процессе. — Вообще-то мы одевались, — заметил Харли. — Это не делает ваше поведение более приемлемым! — заявил директор Морита. — Такое нарушение, несомненно, должно привести к исключению, но, если не брать во внимание несовершенный рекорд посещаемости, вы двое — безупречные ученики и ценитесь в этой школе. Итак, я соглашаюсь всего на две недели отстранения. — Две недели?! — хором воскликнули Харли и Питер. — Это огромное недоразумение, — сказал Питер. — Мы действительно не были… мы никогда… мы даже не вместе, — сказал Харли. — Тогда, может быть, вы просветите меня? — директор Морита выжидающе посмотрел на них. — Пол был мокрый, — выпалил Питер. — Простите? — Если вы заметили, наша одежда довольно влажная, но не от чего-то скандального, а от воды, которая была на плитках. Когда мы врывались в кладовку, я поскользнулся на воде и опрокинул ведро со шваброй. Мы сняли одежду, потому что ждали, пока она высохнет. Харли изумленно уставился на Питера. А Паркер был только рад, что пол действительно был мокрым и пропитал их ранее сухую одежду. Директор Морита осмотрел их мокрые вещи, прилипшие к фигурам: — Ну, учитывая, что был только один свидетель, и если это будет просто компрометирующая позиция при несвоевременном откровении, тогда я… — он перевел дыхание. — Я доверяю вашему слову, мистер Паркер, и доказательства налицо, поэтому я отменю отстранение. Но если это будет повторяться снова и снова, тогда мне придется отменить это решение. — Большое вам спасибо, сэр. Мы обещаем, что ничего подобного не будет, — с благодарностью сказал Питер. — Прошу прощения, что отнял у вас время, — обратился директор Морита к Мэй и Мэйси. — Не беспокойтесь об этом. Я как раз была свободна, — заверила его Мэйси. — Спасибо, что уделили мне время. Вы, мальчики, свободны.+1
После нескольких недоразумений Питер и Харли прояснили ситуацию со всеми, дав понять, что их намерения чисты и ничего не происходит. Итак, они устроили чудесный пикник в Центральном парке в прекрасный апрельский день. Питер грыз банан, улыбаясь небу и любуясь облаками сквозь солнечные очки. Харли наклонился над плечом Питера и пробормотал что-то низким, хриплым голосом, отчего лицо Питера вспыхнуло ярко-розовым, что заставило Харли громко расхохотаться. — Что? Что смешного? — спросил Нед. — Просто дразнил Питера насчет него и того, что может сделать его рот, — сказал Харли. — О, Дай угадаю. Вы, ребята, сделали chubby bunny challenge*, но с мармеладными мишками или чем-то вроде этого, — сказал Нед, делая глоток воды. — Нет, я говорил о вчерашнем вечере, когда он был на моем чл… Нед выплюнул воду, а Питер зажал Харли рот ладонью. — Итак, вы наконец-то вместе, — констатировала ЭмДжей. Питер кивнул, и с его губ сорвался едва слышный писк. ЭмДжей кивнула, чокаясь банкой из-под содовой с Харли: — Неужели.