Дайте мне белые крылья

      Время бежало беспощадно, загребая в свои цепкие ручища неделю за неделей, месяц за месяцем. Никаких вестей от Дамблдора не приходило, ни единого письма. Только раз в две недели на полу шумно появлялся телесный патронус Ремуса Люпина, сообщающий о примерном положении дел. «Снейп метнулся на сторону Пожирателей» — в один из дней оповестил всех серебристый волк. Гарри, который и без того ненавидел зельевара, сжимал кулаки и скрипел зубами при каждом упоминании о Северусе, ведь тот оставил не только Хогвартс, но и обманул Дамблдора. Рон каждый день напоминал, что просто мечтает парочку раз ударить мужчину в лицо, которое так любила Гермиона. Сириус же злорадствовал, надеясь, что предателя пытают по нескольку раз на дню за плохое выполнение работы. И только Грейнджер никак не могла смириться с его поступком, она не могла понять и принять это решение. Неужели он струсил? Она пыталась всеми способами оправдать мага, хотя бы для себя, но ничего не удавалось. Когда за столом разговор заходил про эту ситуацию, то Миона просто молчала, смотря в одну точку на обветшалой стене. Так и прошли месяцы лета: в каждодневных обсуждениях крестражей, Снейпа и будущего. Теперь нахождение на Гриммо стало ещё опаснее: Северус знал не только о наличии штаб-квартиры, но ещё и знал как в неё зайти. Августовское солнышко начало заходить за горизонт раньше, чем в начале знойного лета, предупреждая о подкрадывающейся осени. Поиски крестражей не сдвигались с мертвой точки, известно было только то, что медальон Слизерина — то, что нужно искать любой ценой. Поттер и Уизли частенько сидели за столом и проговаривали все возможные моменты развития сценария, чтобы иметь хоть малейший план. Гермиона, изредка поддерживая диалог, вчитывалась в каждую строку желтой прессы, в надежде найти новую информацию.       В волшебном мире был настоящий переполох: тысячи пожирателей вторгались в дома грязнокровок и жестоко расправлялись с семейством. Окровавленные трупы так и оставались лежать на полу, пока их не найдёт кто-либо ещё. Последователи тёмного мага не знали что такое мораль. К детям не было какого-либо сочувствия, и те младенцы, которые только начинали познавать мир, уже уходили со своими родителями. Женщин, способных удовлетворить мужские потребности, забирали с собой, чтобы в темном подвале, между сотнями безумных людей, пустить по кругу хрупкое тельце; либо же несчастных заставляли выполнить все сексуальные прихоти прямо сейчас, на глазах у всех, а после убивали. В этот список входили и те девочки, которые только начинали своё преображение в девушку. Пришли тёмные времена. Маги рвались покинуть свои имения и скрыться подальше от преследователей, что, к сожалению, удавалось единицам. Здания, мосты, дороги приходили в полную негодность. Даже маглы ощущали, что что-то происходит, но кроме ужасающих стихий природы не могли что-либо заметить, а уж тем более понять. Весь мир окутал мрак и сырость. Каждый день происходило нечто ужасное.       Наступали последние недели августа. Вечером домочадцы решили, что сейчас самое время избавиться от всей груды газет, что накопилась за это время. Для них была выделена целая комната, похожая на помещение для хлама. Серые, кое-где отклеенные обои, изящно плетеная паутина у потолка и две большие стопки Ежедневного пророка, покоящиеся на полу в правом углу. Гарри и Рон постарались нагрузить себя как можно больше, чтобы Гермиона не таскала тяжесть, максимум — три или четыре газетки. Девушка в ответ попыталась забрать у друзей ещё экземпляры, дабы облегчить им работу, но те уже стремглав выбежали за дверь. Вздохнув, Миона отправилась за ними. Парни уселись на пол возле камина, небрежно бросив огромные листы бумаги к изящному дивану. Уизли потянулся разжечь огонь магловским способом, просто потому что «так интереснее». Спустя несколько чирков спичек о коробочку, лица всех присутствующих озарил свет огонька, борющегося за свою жизнь и слабо колыхающегося. — Так много работы, — посмотрел Рон на Пророк; в глазах его мелькало отражение оранжевого пламени. — Нужно было выпить… Как в твой день рождения, да, Гарри? — напоминание колдуна перенесло ребят в те воспоминания.       В тот день, тридцать первого июля, знаменитому волшебнику, остановившему Темного Лорда — Гарри Поттеру исполнялось семнадцать лет. А это значит, что с мальчика снимают надзор. Теперь ему можно было колдовать вне школы, что он и сделал сразу после пробуждения. Открыв глаза, Поттер некоторое время потупил в потолок, совершенно забыв, что сегодня его день. Он бы так и не начал радоваться, если бы в комнату не вломились Рон, Гермиона и Сириус. За ними по воздуху летел бисквитный торт, похожий на снитч. Он парил прямо перед крёстным отцом именинника, семнадцать восковых свечей, чем-то похожих на палочки, которыми колдуют, освещали комнату и лица, оказавшиеся рядом с ними. Оказывается, даже Кикимер постарался в тот день — испёк и украсил это произведение искусства, но скорее просто по приказу, чем по доброте душевной. Создавалось ощущение, что вместе с со всеми в комнату пришла радость и счастье: стены больше не казались такими невыносимыми и тусклыми, даже вой дворовой собаки теперь не казался таким противным. Гарри никогда не праздновал свой день рождение по-настоящему, как все маглы и волшебники. Единственное хорошее, что могло произойти в его день в доме Друслей — семейство могло уехать в город по своим делам. Ни торта, ни многочисленных поздравлений, ни добрых подарков — ничего из этого за свою свою жизнь колдун не получал. Выслушав все искреннее пожелания, Поттер поспешил задуть свечи, как будто те могли исчезнуть, если не обращать на них внимания. А после призвал очки заклинанием. «Что ты загадал?» — смеясь, поинтересовался Рон. В ответ брюнет лишь покачал головой в разные стороны, не желая разглашать свои мечты. Весь день в доме играла весёлая музыка, доносящаяся отовсюду, даже в туалете её было отчетливо слышно. Сириус постарался на славу. Праздничный стол ломился от угощений: острая фасоль, куриные крылышки и ножки, желе из крапивы в форме горного троля, которое оставляло после себя мятное послевкусие, а также ледяные леденцы, до которых нельзя дотрагиваться руками, так как те сразу превращались в холодное облако пара. Гермиона тоже не могла поверить своим глазам, таких яств она не видела даже в Хогвартсе, а блюда домовиков, работающих в замке, было трудно переплюнуть. И только Рон с Сириусом, прожившие всю жизнь в мире волшебства и чародейства, знали на все сто процентов чего можно ожидать от сладких кабачков или жареных черносов. И конечно же в середине стола стояла старая бутылка эльфийского вина, запасённая Блэком ещё в юношеские годы. По потолку летали разноцветные огни, а на стенах левитировали буквы «С Д Н Ё М Р О Ж Д Е Н И Я Г А Р Р И», правда, они иногда путались и получалось " С Д Н Ё М Г А Ж Д Е Н И Я Р О Р Р И». Это получился самый насыщенный и самый лучший день за все месяцы, проведённые на Гриммо 12. К вечеру все пришли к решению, что сил подняться в спальни у них точно нет и нужно остаться на ночевую прямо тут — в гостинной, на полу. Где сейчас и сидело золотое трио. — Да… Голова утром болела ужасно, — улыбался Гарри. — Не то слово, — поддержала Миона. — Давайте приступим, хотя бы быстрее освободимся, — беря самый ближний выпуск Ежедневного пророка, сказал Рон. — «Во Флориш и Блоттс новое поступление. Успейте приобрести новое издание Кровавых упырей», — прочитал он вслух, после скомкал бумагу и бросил в очаг. Мгновенная вспышка света разнеслась по пространству, напоминая взрыв. — «Безопасно ли в Хогвартсе? Как пожиратели внедряются в профессорский состав?» — последовал за другом Поттер и повторил те же самые действия. — «Утренняя рутина. Чем занимается министр правопорядка?» — продолжила Гермиона. Газеты летели одна за другой, отчего у камина становилось лишь жарче и жарче. С каждым разом огонь колыхал с новой силой. Мальчики обмахивались Пророком как веером, перед тем, как бросить в топку. Только Гермиона не ощущала этого тепла, для неё температура всё равно была низкой. Но как минимум, её больше не потряхивало, а это уже хорошо. — Гермиона, тебе не жарко? — Рональд указывал на кофту, в которой сидит девушка. — М-м, нет, — чуть помедлив отозвалась Герми, поправляя черную резинку на волосах. — Напомните, почему мы не могли расправиться с этим мусором другим способом? — протёр очки Гарри. — А-а…эм… — пытался вспомнить Уизли. — Гермиона? Но девушка не отвечала. Только что её взгляд упал на тот предмет который они искали с начала лета. Сердце бешено колотилось, а на коже проступал пот. Ускоренное сердцебиение с силой отскакивало от висков, всё сильнее с каждым разом. — Как мы не заметили… — прошептала она. — Что? — нахмурился Гарри. — Ты о чем? — обеспокоенно спросил Рон. — Медальон… — ведьма подняла с пола газету, от которой не отрывала глаз. Это был выпуск, в котором говорилось про Амбридж. На толстой шее висел крестраж. — Фотография… Медальон у Амбридж, — всё ещё ничего не понимая, Гарри вгляделся в живую фотографию. И правда, на розовом пиджаке виднелась серебряная подвеска. — Нужно срочно его забрать! — вскакивая на ноги, сказал Поттер. — Стой! У нас же нет плана! — кинулась на перерез парню колдунья. — Придумаем по пути, — отмахнулся собеседник. — Да стой же ты! Гарри! — крикнула Гермиона. — Так нас легко найдут! Мы же не можем просто так проникнуть в её кабинет. Мы даже на улицу выйти не сможем. Нужно подумать как забрать его. Сообщи Дамблдору, что медальон в министерстве. — Вы чего тут кричите? — спросил Сириус, просовывая голову в дверной проём. Черные волосы полностью закрыли шею, из-за чего можно было подумать, что от мародера осталась одна летающая голова. — Мы нашли медальон, — ответил Рон, поднимая перед собой фотографию Долорес. — Во-от как, — забывал моргать Бродяга.       Этим же вечером был объявлен всеобщий сбор по разработке плана. Сириус попросил портрет своего далекого родственник, бывшего директора Хогвартса — Найджелуса Блэка передать новости Альбусу. Его портрет висел в двух местах: на Гриммо и в кабинете директоров. — Финеас передаст, — вернулся запыхавшийся мужчина. — Но ответ придет не скоро, — присаживаясь на стул, дополнил он. — Будем работать без ответа, — Гарри был полон решимости. Он понимал, что слишком долго бездействовал. — Появляться в министерстве — сумасшествие, — предупреждал мародер. — А сидеть на месте — трусость, — отчеканил зеленоглазый колдун, из-за чего крёстный вновь поймал волну гордости. — Может быть, мантия невидимка? — предложил вариант Рон. — Кикимер сможет перенести вас туда, но вас сразу же обнаружат. Министерство строго охраняют, — тоже подбрасывал идеи Блэк. — Нет… Нам нужно спокойно найти Амбридж, без боязни что нас обнаружат, — Гарри нервно метал взгляд в разные углы комнаты. — Оборотное зелье, — неожиданно для самой себя предложила Миона. — Это долго и у нас нет ингредиентов, — посмотрев на девушку, отозвался Уизли. — А также у нас нет других вариантов, — Гермиона отстаивала свою идею. — Сириус, у тебя же есть запасы ингредиентов для зелий? — Должны быть, — через минуту молчания сказал мужчина. — Отец увлекался зельеварением в юности. — Отлично! Гермиона, ты помнишь рецепт? — Поттер мерил шагами комнату, полностью погружаясь в раздумья. — Помню вроде бы, — пожала она плечами. — Потрясающе, — удивился Рональд. — Мы варили это зелье на втором курсе, а ты всё ещё держишь его в памяти. — Да ничего такого, — слегка стушевалась гриффиндорка. — Как нам достать чужие волосы? — тут трио разом обернулось на Сириуса не ожидая того, что он знает что нужно для оборотного зелья. — Нам? — повторил Гарри. — Ты тоже хочешь пойти? — парню не нравилась эта идея от слова совсем. Он ещё не до конца принял, что его друзья рискуют жизнью вместе с ним. Брать с собой крёстного он точно не хотел. — Конечно, — пожал плечами хозяин квартиры. — Нет, — тут же ответил крестник и, выдержав взгляд Бродяги, продолжил. — Ты и так просидел тут с нами все три месяца. Тебе не следует больше рисковать, Сириус. — И отправить вас одних в логово врага, да? — иронизировал последний из Блэков. — Гермиона, зелье готовится около месяца. У нас нет такого времени, — обращался к ведьме Рон, и все надежды, что только что появились, моментально рухнули. — Ну, вообще-то у меня есть кое-какие запасы… — уклончиво отвечала девушка, поднимая брови. — Ты — чудо! — парень положил свою большую ладонь на плечо подруги. — Тогда… О волосах позаботится Кикимер, — кивая своим мыслям, сказал мужчина.       В тот же вечер домовик был отправлен на серьёзную миссию, от которой зависела успешность проникновения в Министерство. Разумеется он не знал настоящей цели применения волос, ибо в противном случае, эльф бы всеми возможными способами постарался помешать очернителям рода. Целые сутки Кикимер не появлялся дома и не отправлял какие-то вести. Сириус начинал подозревать, что эта старая галоша просто сбежала, не выдержав в конечном итоге плохого отношения. Но домовик не может уйти без разрешения хозяина. На второй день пропажи прислуги, ночью раздался глухой хлопок. Все прекрасно понимали, что кто-то трансгрессировал к ним. Но кто? Хозяин квартиры первым соскочил со своей кровати, запутывая кудрявые волосы ещё больше, и вышел из комнаты. По пути он встретил Миону и, аккуратно протиснувшись, прошёл вперёд неё, на встречу неизвестности. По пути их нагнали мальчики. Рон зевал каждые две минуты, а Гарри безуспешно пытался открыть хотя бы левый глаз. Гермиона к тому моменту ещё не спала, ибо зачиталась за одной книгой, поэтому и ночной подъём давался ей легко. На кухне четверых волшебников ждал домовик, по своему обычаю, почти касающийся носом пола. Его одеяние было порвано сбоку, открывая вид на кровоточащую рану. — Ах! — кинулась к нему Грейнджер, отодвигая всех на своём пути. Но эльф не оценил этого порыва и с такой же скорость отходил от неё, шепча что-то про грязную кровь. — Принёс? — спросил Сириус, как будто бы целостность этого существа его не волновала. — Кикимер старался, но не смог добыть Зака Дебош, — он склонился к полу, держа в руках три экземпляра чужих волос. Два коротких и один длинный. Как он только не потерял их? Блэк передал «добычу» крестнику и отправился залечивать раны своему слуге. — Он расстроился. Кикимер принёс волосы только троих человек, — заметила гриффиндорка. — Может, всё-таки мантия-невидимка? — усаживаясь на пол, чтобы вновь вздремнуть, предложил Рон. Его длинные ноги почти дотянулись до подруги. — Его быстро обнаружат, — мотал головой Гарри. — Пусть остаётся в безопасности. — На что все молча согласились. — Итак, мы имеем один длинный серый волос, это Муфалды Хмелкирк, то есть для меня, — девушка внимательно осматривала финальные ингредиенты зелья. — Вот средней длины и светлые, вероятнее блондина, то есть Реджинальда Кроткотта. Держи, Рон. И самый короткий черного цвета — Альберта Ранкорна. Гарри, это твой. Нам нужно проникнуть в Министерство утром, как если бы эти люди пришли на работу в положенное время. Во сколько начинается рабочий день в таких заведениях? — Отец всегда уезжал к шести утра, — отозвался Уизли. — Значит, сегодня утром будем выходить, — Гарри протер лицо руками, сгоняя тем самым остатки сна, и надел очки. — Давайте напоследок ещё раз обсудим как мы зайдём и найдём стерву Амбридж. — Парень сжал кулак, на котором теперь красовался белый шрам «Я не должен лгать».