Дикая львица

Рон проснулся ночью с большим желанием покушать. Он направился на кухню, полностью погруженный в свои мысли. Уже как полгода они с Гермионой просто друзья и не больше, а ведь он хотел ей предложить встречаться, но его опередили. И кто бы мог подумать, что это будет Паркинсон, эта наглая и высокомерная слизеринка. Панси была жуткая собственница, поэтому об их отношениях знал почти весь Хогвартс, по этой же причине в гардеробе Грейнджер появилось больше вещей с высоким воротником. Ещё слизеринка просто обожала бесить Уизли, тем, что она его опередила: тому частенько приходилось наблюдать, как та отвлекает гриффиндорку от уроков, что, казалось бы, было невозможным, самым наглым образом: целуя ту в губы, а последняя и не сопротивлялась. Рон был просто уверен в том, что Паркинсон знала, что Уизли это видит, это было понятно по тому, как она ехидно улыбается в поцелуй. Рон добрался до кухни и, взяв пару бутербродов, отправился обратно в башню Гриффиндора. Подходя к спальне мальчиков, он услышал странные звуки на улице и решил посмотреть. То, что увидел Рон, повергло его в шок. Под окном Гермионы стояла пьяная Паркинсон и горланила маггловские песни: -Дикая львица, ты моя царица! Рядом стоял Малфой, который, видимо, и затеял все это, но выглядел он не таким пьяным, в отличии от своей подруги. В окне виднелась красная, как помидор Гермиона и хихикающая Джинни. В спальне послышался грохот, а затем глухой ржач, явно принадлежавший Поттеру, затем все звуки затихли, а внизу появился ужас подземелий, декан всея Слизерина- Северус Снейп. -Малфой, Паркинсон, как протрезвеете, живо ко мне в кабинет! — заорал профессор, пафосно взметнул его мантией и исчез в ночной мгле. Услышав голос своего учителя, двое нарушителей спокойствия пискнули и поспешили скрыться из виду, а из окна послышался смешок. В мужской спальне опять что-то упало, видимо, ржущий, как конь Поттер второй раз грохнулся с кровати, и наступила мертвая тишина. А ведь Рон просто хотел покушать…