Честность
9 ноября 2020 г. в 08:16
Дела у Бенедикт шли ни шатко, ни валко. Она по-прежнему сторонилась остальных, и жила в мире из своих ограничений. После того, как Кристиан и Жанна покинули Остров Любви, ей в голову всё чаще приходила такая же идея. Слишком много плохих воспоминаний было тут. Поэтому после того, как её сеансы с местным психотерапевтом подошли к концу, она принялась рассылать свои резюме в Париже. Через месяц беспрерывных усилий ей удалось найти место смотрителя в Музее Орсе. Окрылённая успехом, она тут же начала готовиться к переезду. Джимми не возражал. Ему только на руку был их отъезд с Леа, больше не нужно было оправдываться, почему он так мало внимания уделяет дочери.
Синтия получила условный срок благодаря ловкой политике адвоката, который убедил её показать раскаяние и всячески сотрудничать со следствием. Ей было предписано не покидать территорию Острова и регулярно отмечаться у куратора. Для большей показательности готовности приносить пользу обществу, ей было рекомендовано устроиться на работу в службы города, в следствие чего девушка занялась уборкой улиц. Джимми был не в восторге от этой идеи, но она настояла, что хотя бы год продержится на этом месте, как бы тяжело ей ни было. Они старались проводить вместе каждую свободную минуту и не могли насытиться друг другом. Слишком долго они этого ждали. Теперь можно было ходить за ручку и целоваться у всех на виду, ни от кого не прячась. Влюблённые строили далеко идущие планы и планировали пожениться в ближайшие время.
Это было ещё одной из причин, почему Бенедикт хотела покинуть остров как можно скорее. С одной стороны, она страшилась новой жизни в Париже, а с другой ей казалось, что остров стал слишком тесным для неё и Джимми. Для них двоих здесь определённо было недостаточно места. Ей хотелось забыть всё, что пришлось тут пережить, и начать жизнь с нового листа.
Николя был полон энтузиазма. Одри завершила все свои дела на острове, и звала его с собой в Париж. Скажи ему кто-то ещё полгода назад, что он будет готов ради женщины оставить свою любимую хижину с первоклассным видом и «Миракль», он бы покрутил пальцем у виска. Ан нет, именно это он и был готов сейчас сделать, причём в кратчайшие сроки. Как и у всех деловых людей, время для Одри означало деньги. Она не могла себе позволить терять его попусту, поэтому сразу четко изложила свои условия: она, конечно, от него без ума, но прозябать на этом Богом забытом острове вечно не собирается. Поэтому либо он собирает свои пожитки и летит с ней, либо всё кончено. Николя подорвался с завидной скоростью: тут же нашёл покупателя на яхту и ту часть пляжа, что принадлежала ему, несмотря на отчаянные протесты и возгласы друзей, что он совершает большую глупость. Но мужчина лишь снисходительно ухмылялся и отвечал, что они просто завидуют, и если бы им посчастливилось встретить такую любовь, они, не задумываясь, поступили бы так же. Прощальная вечеринка в честь их с Одри отъезда была скорее грустной и не имела ничего общего с веселыми проводами Жанн и Кристиана.
У тех как раз всё было хорошо. Им удалось снять милую квартирку на двоих, и они оба с упоением занялись благоустройством своего гнёздышка, большей частью пытаясь воссоздать прошлый интерьер Острова Любви. Кристиан с головой окунулся в работу, черпая силы и вдохновения от неунывающей женщины рядом с ним. Жанн решила податься в хореографы. Когда-то по молодости она закончила консерваторию в Лионе по специальности «Танец», но жизнь покидала её слишком сильно, чтобы она могла следовать за мечтой. Теперь у неё были все условия, чтобы наверстать упущенное. Профессия оказалась довольно востребованной, и она без труда нашла место преподавателя в одной из детских танцевальных школ. Одним словом, парочка жила-не тужила и временами даже заговаривала о маленьком чуде.
Элен после отъезда Николя впала в депрессию. Несмотря на все ухищрения Руди, жизнь ей стала не мила. Она уже смирилась с тем, что он её не любит и выбрал себе другую спутницу жизни, но пока он был здесь, на острове, и она могла видеть его каждый день, всё было не так уж и плохо. Но теперь свет для неё померк. Руди решил поднять ей настроение и пригласил в один дорогой и известный ресторан. Элен долго отнекивалась, уверяя его, что они прекрасно могут поужинать и дома, и вовсе не за чем выбрасывать столько денег на ветер. Но мужчина был непреклонен. Он заставил надеть её красивое платье и накраситься, чего она не делала уже несколько месяцев с тех пор, как посчитала Николя завоёванным, но не решающимся на большее. С тех же пор она опять перестала причесываться. Но сегодня на неё из зеркала смотрела настоящая красотка. Немного грустная, но это даже придавало ей определенный шарм. Сейчас она сидела напротив Руди при свете свечей и старалась не думать о Николя, что получалось у неё, прямо скажем, плохо. Поэтому когда мужчина встал со своего места и опустился перед ней на одно колено, протянув ей кольцо, она потеряла дар речи.
— Элен, ты выйдешь за меня?
— Э-э-э, я… это так неожиданно, — она почувствовала, как её ладони мгновенно вспотели. — Я… не знаю, — на лице у мужчины отразилось отчаяние. — Я..... да, Руди, я выйду за тебя, — собравшись с духом, вымолвила она.
Руди неловкими руками надел ей на палец кольцо и поцеловал. Они подняли бокалы с шампанским, чтобы отметить сиё событие. У Элен голова шла кругом. Не то, чтобы это было такой уж неожиданностью на самом деле, просто она бы предпочла услышать эти слова от другого мужчины.
Руди было жарко и непривычно в строгом костюме, ему казалось, что пар у него идёт даже из ушей. Он до сих пор не мог поверить, что Элен согласилась. Он всегда считал, что она слишком хороша для него. Слишком красива и слишком добра. Но раз этот козел Николя не смог оценить её по достоинству, то уж он-то хорошо понимал, что за сокровище сидит рядом с ним. Поэтому ему и не верилось, что всё оказалось так легко. Да он теперь обязан этому Николя по гроб жизни. Если бы тот не отверг Элен, она бы никогда не согласилась стать его женой.
Лали и Жозе, как это ни странно, вполне мирно уживались друг с другом. Они оба были горячи на голову и на словах, но при этом холили и лелеяли друг друга с огромным удовольствием. Жозе всячески противился, когда Лали пыталась повесить на него Диего, но мальчик очень тянулся к нему, и в последнее время, казалось, это трогало его суровое мужское сердце всё больше. Мужчина ловил себя на мысли, что просто боится ребёнка, так как не знает, что с ним делать. Нет, он, конечно, мог сменить подгузник и покормить его, но не знал… о чем с ним говорить. То, что эта мелочь всё понимает и ловит каждое слово, он даже не сомневался. Жозе видел на примере Джимми как нелегко быть отцом, и сам побаивался этой ответственности. Одно было хорошо: Лали со своим характером легко справлялась и за мать, и за отца, что не мешало ей лентяйничать и капризничать время от времени, заставляя Жозе исполнять все её желания.
Джоанна нервно кусала нижнюю губу. Заканчивался срок аренды её дома, и Том прозрачно намекнул ей, что не зря у него в доме пустует одна спальня. Нет, у них всё было хорошо. То время, когда мужчина не пропадал на работе, они проводили вместе и искренне наслаждались этим. Нервничала она не поэтому. Переехать к нему означало потерять часть своей свободы. К тому же, она ещё никогда не жила с мужчиной. Наверное, это было бы очень романтично, каждый день просыпаться в одной постели и завтракать вместе. Но ей уже было не 15, и она понимала, что на деле всё, скорее всего, будет выглядеть не столь красиво. За те месяцы, что она провела рядом с Томом, девушка уже успела понять, что тот обладает очень непростым характером и не склонен к компромиссам. Иногда её это ужасно раздражало. Любимый Кри-Кри, что ни говори, был очень податливым, если не сказать, бесхарактерным. Им она в своё время вертела, как хотела, а тот, хоть и верещал и возмущался, но всё равно послушно прыгал в лосинах, когда она того требовала. С Томом сложно было такое представить. Он был очень мил с ней и старался учитывать её мнение, но прыгать на задних лапках, словно цирковая собачка, никогда бы не стал. Мужчина совершенно ясно дал ей это понять, и, несмотря на свой взбалмошный характер, девушке пришлось это принять. И вот сейчас она не знала, что делать. Продлевать договор или всё-таки поддаться соблазну и переехать к нему.
— Что тебя останавливает? — спросил Том за обедом. — Думаешь, я буду по утрам орать тебе в ухо, чтобы ты вставала в спортзал? Я могу, если хочешь.
— Это меня совсем не смущает. Как раз наоборот, за время наших отношений я прямо чувствую, что стала намного лучше выглядеть, — Джоанна гордо вздернула голову. — Нет, дело не в этом. Просто сейчас я сама себе хозяйка, могу ходить хоть голой.
— Против этого я тоже ничего не буду иметь против, — глаза мужчины озорно сверкнули. — Думай практично: мы будем вместе, больше не нужно будет жить на два дома. И тебе не придётся постоянно искать расческу для волос или твои любимые трусики, — поддразнил он её.
Несмотря на то, что аргумент был самым неромантичным, какой только можно было себе представить, он как нельзя лучше отражал то, что так раздражало Джоанну: она никогда не знала точно, где находятся те или иные её вещи. Часть перекочевала к Тому, часть осталась в её доме, и все они периодически совершали круговорот, ещё больше путая этим хозяйку. Нет, решено, пора положить этому конец. Да и в любом случае, если у них что-то пойдёт не так… не зря же она работает в агентстве недвижимости, уж найти себе отдельное жильё по сходной цене не составит для неё труда.
— Похоже, я тебя убедил? — Том заметил, как изменилось выражение её лица.
Джоанна показала ему язык.
— Посмотрим, — решила потянуть она интригу.
Вечером они сидели на заднем дворе его дома и молча потягивали какой-то вкусный коктейль, рецепт которого Джоанна держала в страшной тайне. Чем больше она осматривалась здесь, тем больше ей тут нравилось. Девушка даже быстро представила себе, что вот в этом углу сада можно будет поставить батут для детей, да и комнат тут для всех хватит… Из мечтаний её вырвал поцелуй Тома.
— Становится темно. Пойдём внутрь?
Она согласно двинулась за ним.
— Том, ты когда-нибудь думал о будущем? Как будет выглядеть твоя жизнь через 5, 10 лет?
— Да, конечно. Почему ты спрашиваешь?
— Я хочу знать, есть ли там место для меня? — Джоанна сама поразилась своей смелости.
— М-м-м. Так далеко я не заглядывал, — ответил мужчина и поспешно добавил: — Скорее, я не думал об этом. Все мои планы были сосредоточены исключительно вокруг моей работы. А насчёт личной жизни… мне как-то не приходилось беспокоиться. Она всегда шла фоном, приятным приложением к карьере. Ты разочарована?
— Нет. Да. Я надеялась услышать другой ответ, — почти всхлипнула девушка.
— Ну извини, что расстроил тебя, — Том сжал её в объятиях. — Ты мне очень дорога и правда много значишь для меня, — он с чувством поцеловал её в макушку. — Просто я не привык давать пустые обещания.
— Ты бы хотел иметь детей? — сердце Джоанны сделало кульбит, когда она произнесла эти слова.
Мужчина поймал на себе её взволнованный взгляд.
— Не сейчас. Я серьёзно, Джоанна. Мы знакомы всего несколько месяцев. Сейчас я точно не хочу никаких детей. К тому же, я американец и хочу, чтобы мои дети родились в Америке, а не здесь.
— И долго ты планируешь оставаться на Острове Любви? — закатила она глаза.
— Года два, может быть, три.
Девушка тяжело вздохнула.
— Послушай, я никогда раньше не встречал женщину, с которой мне бы хотелось обсуждать эти вопросы, но с тобой я готов откровенно говорить на эту тему. И я честно могу тебе сказать, что сейчас я не готов ни жениться, ни заводить детей. Извини, если у тебя на этот счёт были другие планы, — он сжал её пальцы и пристально посмотрел ей в глаза. — Всё честно. Без обид, хорошо? Я могу понять, что тебе сейчас хотелось бы большего, но тогда, к сожалению, не со мной. И даже если ты решишь тайком забеременеть, чтобы подтолкнуть меня к серьезному шагу, то ничем хорошим это не закончится.
В ответ Джоанна послушно кивнула и пошла в душ. Закончив свои водные процедуры она, немного подумав, отправилась в спальню Тома.
— Я думал, ты больше не придёшь, — довольно шепнул он, протягивая к ней руки и собираясь заключить её в объятия.
— Давай не сегодня, я слишком устала, — она грустно уткнулась носом в его грудь и с наслаждением почувствовала, как его сильные руки обхватили её спину, заключив её в кокон.