Новые испытания

Когда Кузя открыл глаза, он вдруг осознал, что чувствует себя значительно лучше, не считая небольшой слабости. Приподнявшись на локтях, он обнаружил, что лежит в каком-то незнакомом доме на кровати с панцирной сеткой. Скорее всего, от этого у него немного ныла спина. — Дима? — пробормотал Кузя. Последнее, что он помнил, — это как Красавченко приехал за вещами, они ругались — вернее, Дима ругался, — а сам он молча наблюдал за тем, как тот собирает вещи, намереваясь уйти. А дальше — темнота. Кузя сбросил с себя тяжелое пуховое одеяло, хотел было встать на ноги, но внезапно обнаружил, что совершенно голый, и тут же поспешил прикрыться обратно. Как раз в этот момент в помещение зашла Метелица с чашкой бульона в руках. — Проснулся? — спросила она. — Надо поесть. Обряд отнял у тебя очень много сил. И у меня тоже. — Кузьмин заметил, что Оля была бледна и выглядела очень уставшей. — Что это за место? — спросил Кузя, забирая у нее чашку. Несмотря на слабость, он понял, что ужасно голоден, поэтому не только с аппетитом съел бульон, но и был готов попросить добавки. И самое главное — его не тошнило, как в последние месяцы. Ольга дождалась, пока Кузьмин доест, и начала рассказ: — Ты в доме моей двоюродной бабушки. Тебя привезли сюда два дня назад. Из-за того, что ты несколько лет подавлял в себе свой дар, он начал истощать тебя, вернее, твою жизненную энергию. Именно поэтому в последнее время тебе было плохо. Единственным шансом спасти тебя было избавление тебя от этого дара. Процедура была очень болезненной и лишила сил не только тебя, но и меня. — Это получается, что дара больше нет? Я теперь обычный человек? Ольга кивнула. — Это же очень здорово! — Кузя испытал облегчение: дара больше нет, он свободен! К нему больше не будут приходить покойники, ему больше не будут сниться кошмары. Только страшные рубцы на груди после событий трехлетней давности будут напоминать, что когда-то он был другим. — Оль, а где моя одежда? Я хочу одеться, не буду же я голым ходить. — Я сейчас принесу. Тебе еще поесть принести или пока хватит? — Если можно, — ответил Кузьмин. — Я такой голодный… Ольга покинула комнату и вышла на веранду, где ее ждали Березин и Красавченко. — С ним все хорошо, — оповестила Метелица. — Проснулся, поел, даже добавки попросил. Так что, Дим, можешь к нему зайти, пока я за одеждой сбегаю. Красавченко прошел в спальню. Кузьмин сидел на кровати, оперевшись на подушки, ставшие для него своеобразным временным пристанищем. — Как ты, родной? — спросил Красавченко, целуя его в макушку. — Я так за тебя испугался… — Впервые за долгое время чувствую себя отлично. — Кузя не врал. Он и вправду чувствовал себя свежим и отдохнувшим, несмотря на то, что от голода слегка кружилась голова. Дима прижал его к себе и едва не расплакался от облегчения. Когда Кузю привезли, тот лежал тряпочкой на его руках и совсем слабо реагировал на внешние раздражители. — Прости меня, пожалуйста. Я дурак. Пока ты был без сознания, Родимин мне рассказал, почему ты согласился на него работать. Не нужно было за меня мстить, по крайней мере, пользоваться этим дерьмом. Ты же способный у меня, можешь работать без всяких способностей. — Я не мог иначе, хотел быстрее найти маньяка. Дим, я же люблю тебя. Ты неоднократно доказал, что любишь, а я не смог. Какого-то психа поймать не смог. Красавченко ничего не ответил. Ему не нужны были никакие доказательства. Главное — Кузя был рядом живой и здоровый, без серого оттенка, который был у него на лице вот уже несколько месяцев. — Я больше никогда не уйду, слышишь? Никогда. Когда Оля вернулась, она заметила, что Дима и Вова целуются и явно ничего вокруг себя не замечают. Пришлось тихо оставить еду и одежду на стуле возле двери и выйти. Дима с трудом оторвался от Вовы, увидел чашку бульона и поднес ее любимому. — Кто-то, кажется, жаловался, что голодный. Давай, кормить тебя буду. — Я сам. — Кузя взял ложку и принялся за еду. Дима молча наблюдал за тем, как он ест, заметив, что Кузьмин уже не пытается подавить рвотный рефлекс, как в последнее время. Когда он доел и отложил чашку в сторону, Дима протянул ему одежду. Кузя оделся и заметил, что толстовка и джинсы ему немного велики, но лучше так ходить, чем без одежды вовсе. Он не торопясь встал с постели, и они с Димой направились к выходу. На веранде за небольшим столом уже сидели Инга, Оля, доктор Березин и незнакомая пожилая женщина. Видимо, она и была той самой двоюродной бабушкой Метелицы. — Володя, как самочувствие? — спросил Василий Леонидович. — Выглядишь намного лучше. — Все хорошо, дядя Вася, правда. А что случилось? Я совсем ничего не помню. — Думаю, теперь можно рассказать, — сказала Ольга и начала: — Когда я приехала, Дима сказал, что ты совсем плох, и стало ясно, что мы почти опоздали.

Двумя днями ранее

Ольга позвонила в дверь квартиры Кузьмина с несколько дурным предчувствием. Дверь открыли быстро, но Дима был какой-то встревоженный. — Где Вова? — спросила экстрасенс. — Он сознание потерял, в себя не приходит. То есть в сознание он пришел, но он будто не в себе. Ольга прошла в квартиру и обнаружила Кузьмина лежащим на кровати. Глаза его были открыты, но выглядел Кузя ужасно: лицо было белое, не считая щек, которые горели лихорадочным румянцем. — Я звоню бабушке, — объявила Оля. — Собирай его, только быстро. Времени очень мало. — Может, скорую? Я только вызывать собрался. — Не поможет. Еще немного — и дар иссушит его окончательно. Шевелись! До полуночи нужно его довезти до деревни! Дима натянул на себя первую попавшуюся одежду, закутал Кузю в плед, после чего взял любимого на руки и понес к машине. Он хотел было подойти к своей машине, но Оля указала на внедорожник Березина. Видимо, она заранее позвонила доктору и все ему сообщила. Дима погрузил Кузю на заднее сиденье, устроился там сам и стал дожидаться, пока Ольга устроится на переднем сидении. — Это безумие! — сказал Березин. — То, что вы делаете, — это безумие! — Не помогут ему врачи. Это не тот случай! — встряла в разговор Метелица. — Заводите мотор, мы время теряем! Василий нехотя завел мотор. Ему как врачу с многолетним стажем происходящее казалось безумием, но он все-таки видел, что проводимое лечение не помогало Вове, хотя все анализы были в абсолютной норме. Поэтому если бы он лично не видел, что происходит с Кузей, то подумал бы, что тот симулирует. Пришлось понадеяться, что Ольга сможет ему помочь, поэтому Березин выполнил ее просьбу. Дорога далась тяжело. Несколько раз приходилось останавливаться, потому что Вову укачивало и тошнило. Доехали они за два часа до полуночи. Возле нужного дома их ждала незнакомая пожилая женщина. Она жестом показала, куда нести парня. Березин оттолкнул Диму в сторону, сам вытащил Кузьмина из машины и понес в дом. Там врач уложил Кузю на стол, на который указала женщина. — Все будет хорошо, Володя. — Василий провел рукой по разгоряченному от жара лицу парня. Доктор боялся потерять Кузьмина, потому что он был последним, что связывало его с погибшим другом. — Папа… — слабо пробормотал Кузя, глядя куда-то в сторону. — Так, теперь все, кроме Оли, выходим. — Хозяйка поспешила выпроводить гостей в другую комнату. Дима и Василий Леонидович остались вдвоем. Оставалось только ждать. Первое время все было тихо, но потом неожиданно раздался крик Вовы. Красавченко бросился в комнату, но Метелица, видимо, предвидела подобное, поэтому поспешила остановить Диму. — Все хорошо, все идет по плану, — оповестила она и, вытолкав Дмитрия из комнаты, заперла дверь на замок. — Дим, успокойся, — сказал Березин. Внешне он был спокоен, несмотря на то, что руки предательски дрожали. Василий Леонидович все еще не верил, что Ольга и та женщина могут спасти его крестника, и успел пожалеть, что повелся на Ольгины убеждения и согласился ехать в эту глушь. Лежал бы Вова сейчас под капельницей, он бы контролировал ситуацию, диагноз бы поставили и нашли лекарства. Кузя еще какое-то время кричал, потом все стихло. Спустя полчаса вышла Ольга и рухнула в руки Димы. — Все хорошо, — прошептала она. — И с Вовой, и со мной. — Дим, иди к Володе, — сказал Березин. — А я окажу помощь Ольге. Красавченко кивнул и прошел в комнату. Хозяйка дома в это время возилась с Кузей, укрывая его теплым пуховым одеялом. Дима подошел к нему и, осмотрев его, понял, что Вова просто спит. — Около суток он проспит, возможно, даже больше, — произнесла женщина, когда Дима взял руку Кузи и осторожно коснулся губами его пальцев. — Проснется здоровым, но, возможно, помнить чего-то не будет. Красавченко слабо улыбнулся и, сев рядом, коснулся его лица. Жара у Кузи уже не было, лихорадочный румянец сошел, постепенно уходила и бледность. Кожа приобретала нормальный оттенок. — Дим, люблю… — тихо сказал Кузя, приоткрыв глаза. На мгновение его лицо тронула улыбка. — Тссс, спи, — тихо сказал Красавченко, целуя его лоб. — А я буду с тобой рядом и никуда больше не уйду… Последнее, что Кузя ощутил перед тем, как погрузиться в глубокий сон, — это легкий поцелуй. После этого он не думал уже ни о чем.