***
Драко до конца не уверен, когда вся эта прелесть с Поттером началась. Это ужасно отвлекает, особенно когда ведется охота на Темных магов. Драко часто замечает за собой, как его безнадежно привлекает игра мышц Поттера в бою; непослушные, растрепанные волосы Поттера, спадающие тому в глаза, и то, как он их небрежно сдувает; то, как наливаются румянцем щеки Поттера от бурлящего в крови адреналина. Он моргает. Блядь. «Драко», — хныкает Мужчина-Который-Победил, выглядя при этом абсолютно беззащитно. Драко действительно следовало бы находить это совершенно непривлекательным, и он надеялся, что настолько жалкий вид Поттера раздавит все следы этого… чувства — но, увы. Вместо этого, по мере того, как Поттер падает на кровать — руки-ноги вверх, пропахшая алкоголем одежда и все такое, — Драко замечает, что немигающим взглядом смотрит на бледную кожу шеи Поттера. Его глаза бессовестно блуждают по телу Поттера, и он ловит себя на мысли — на страстном желании — увидеть больше. Затем, когда эта мысль прочно оседает в сознании Драко, Поттер решает, что пропитанная выпивкой одежда не особо удобна, и стягивает ее с себя с поразительной ловкостью. «Что ты делаешь?» — вот что он хотел спросить, но вместо этого из его рта вылетает ужасный, почти гортанный звук, когда он изо всех сил старается не глазеть на обнаженный торс Поттера. Отличный торс, правда. Точеный, с выразительно очерченными кубиками пресса и полоской темных волос внизу. Драко сглатывает, спрашивая самого себя, с какой стати Поттер вдруг стал таким привлекательным вместо того, чтобы оставаться все тем же тощим мерзавцем, каким он был в Хогвартсе. Поттер бросает на него взгляд из-под ресниц, и у Драко перехватывает дух. «Драко», — шепчет он. Молодой Малфой чувствует, как по его лбу скользит бусинка пота. Он делает шаг в сторону, по-будничному одергивая воротник. Поттер выглядит смущенным и задумчивым, а его губы кроваво-красные и такие притягательные… — Ты принесешь мне мой кактус? Дорогой Мерлин. Дымка вожделения, скользившая по его мыслям, исчезает почти мгновенно. — Нет. — Почему нет? — спрашивает Поттер. — Потому что. — Это не ответ. — Ответ. — Не ответ. — Я не собираюсь играть с тобой в эти дурацкие игры, Поттер. — Не ответ. — Поттер. — Не ответ. Драко испускает тяжелый вздох. — Ты прекратишь, если я принесу тебе этот чертов кактус? Поттер свирепо сверкает глазами. — Не смей называть его так. Я не потерплю неуважительного отношения к моей любви. Правда, не потерплю. Его зовут, — Поттер на секунду останавливается, — Феликс. Драко обводит его подозрительным взглядом. — Ты это только что придумал, — сообщает он с обвиняющими нотками в голосе. — Неправда. — Правда, еще какая. — А вот и неправда. — А вот и… Черт. Поттер хихикает. — Твою мать, Поттер, я не собираюсь звать твой блядский кактус Феликсом. Поттер вскакивает на ноги — пытается, по крайней мере. На самом деле он едва поднимается, его рука вяло вытаскивает волшебную палочку. — Я защищу честь моего Феликса! Ступефай! Драко пригибается, когда сноп красных искр пролетает над его головой. — Блядь, Поттер! Что с тобой, черт побери, не так? Поттер смеряет его взглядом. — НЕ СМЕЙ ОСКОРБЛЯТЬ ФЕЛИКСА КАКТУСОВИНОВИЧА ПРИ МНЕ! Он делает непонятное движение палочкой, и Драко успевает только широко раскрыть глаза, прежде чем заклинание достигает его. Он ощущает резкое жжение и непроизвольно взвизгивает. Драко лихорадочно оглядывается, и его челюсть едва не достигает пола, а затем он оборачивается и извергает бесконечный поток брани прямо на Поттера. — Поросячий хвостик?! — пищит Драко. В его защиту скажем, что достаточно трудно не пищать, когда смотришь вниз и видишь мило закручивающийся поросячий хвостик, с легкой дерзостью выглядывающий из ягодиц. Поттер снова хихикает — самый раздражающий звук, который Драко когда-либо слышал. — Я подумал, что он тебе подойдет. Глаза молодого Малфоя едва не выкатываются из орбит. — Каким местом? Мужчина-Который-Победил заливается в истерическом смехе. — Убери его. — Нет. — Убери его сейчас же, Поттер. — Нет, и ты не сможешь меня заставить, — пропевает этот ублюдок. — Пожалуйста? — делает попытку Драко. Поттер приоткрывает свои зеленые глаза. Он задумывается, а потом говорит: — Только если ты извинишься перед Феликсом за то, что оскорбил его, и пообещаешь мне, что отныне будешь называть мою любовь Феликсом — и никаких грубостей. Драко ощущает себя так, словно его рот наполнен чем-то непомерно горьким и противным. С одной стороны, он должен вести себя уважительно по отношению к кактусу — кактусу, в который Поттер внезапно оказался влюблен, а с другой — он действительно не имеет ни малейшего понятия, как избавиться от поросячьего хвостика. Он ужасающе устойчив ко всем стандартным методам, так что, судя по всему, у Драко не остается иного выбора, кроме как умолять Поттера или использовать Режущее заклинание на этой проклятой штуковине. — Хорошо, — говорит он сквозь стиснутые зубы. Поттер сияет, и это почти ослепляет. — Отлично. А теперь не хотел бы ты встретиться с Феликсом? Ты можешь принести его сюда: он на кухне. Драко поднимает палочку. — Нет! Он закрывает глаза и медленно считает до десяти, глубоко вздыхая. — Что теперь не так? — Ты не можешь левитировать Феликса сюда, — говорит Поттер в ужасе. — А что если он поранится по пути? Ты бы не стал так обращаться со своей девушкой, правда же? А если ты так делаешь, Драко, то, думаю, я должен арестовать тебя, потому что это просто оскорбительно, вот как. Или со своим парнем, — добавляет Поттер, на мгновение задумавшись. — Какое счастье, что у меня нет ни девушки, ни парня, — говорит Драко. — Акцио, — твердо произносит он, а затем добавляет — буквально выплевывает — «Феликс». Поттер взвизгивает в ужасе. Зелено-коричневое пятно влетает в вытянутую в сторону руку Драко. — Видишь? — говорит он, выглядя расстроенным и ошеломленным одновременно. Это действительно чертов кактус. — Твое растение в порядке. В безопасности. Поттер не слышит его, потому что уже выхватил кактус из рук Драко и теперь что-то ласково напевает этому растению в его несуществующие уши. Драко щипает себя за кончик носа. Пожалуйста, пусть это будет все будет сном, молча умоляет он. Но это не сон.***
Когда Поттер приходит на работу следующим утром, Драко удовлетворенно замечает, что тот избегает его взгляда. — Поттер, — здоровается Драко с легкой ухмылкой. Зеленоглазый Спаситель проходит мимо кабины Драко с решительным взглядом. Раздраженный — правда, после всего, с чем ему пришлось столкнуться, он заслуживает больше, чем притворное непонимание — Драко вновь окликает его: — Как дела у Феликса? Поттер замирает, словно пытается придумать пути отступления, и поворачивается к Драко лицом. Улыбка на его лице ужасающе спокойная, а странный блеск в глазах пробирает Драко до мурашек. — У Феликса все отлично, — доброжелательно отвечает Поттер. — Я его чмокнул перед работой. Знаешь, у нас была очень жаркая ночь. Глаза Драко вновь грозятся выпасть, а сам он нервно переступает с ноги на ногу. — Это… мило. После небольшой паузы он выпаливает: — А разве это не больно? Улыбка на губах Поттера на мгновение исчезает, а затем возвращается во всей красе. — Феликс подумал, что ты был довольно милым, — уклоняется он. — Как насчет того, чтобы пересечься еще раз? Он хотел бы поболтать с тобой. И выпить чаю. — Поболтать, — медленно повторяет Драко. — С кактусом Феликсом? — С как… — лицо Поттера неясно отдает зеленцой, к удивлению Драко. Затем его лицо светлеет, и, когда он снова заговаривает, его голос звучит куда более уверенно. — Да, само собой. С кактусом Феликсом. Задним числом Драко осознает, что эта уверенность очень даже напускная. — Твой любимый? — вкрадчиво спрашивает он. Поттер кивает. — Мой любимый кактус. Его взгляд беспокойно бегает по офису, а щеки, кажется, розовеют. — Свет твоей жизни? — Эм, да. Это растение. Оно мое любимое. — Он, — поправляет Драко; его глаза стремительно сужаются. — Он? — Поттер выглядит совершенно сбитым с толку. — Твое растение. Феликс. Это он. — О, да, конечно, — говорит Мужчина-Который-Выиграл, стараясь выглядеть так, словно прекрасно все знает. Драко же думает, что у него окончательно отказали мозги. — Он такой милый… парень. Очень зеленый. Приятный цвет, знаешь, зеленый. — Понимаю, — рассудительно говорит Драко. — Да, это определенно одно из его выдающихся качеств. Зеленый цвет. Поттер окидывает его взглядом — челюсть сомкнута, а губы превратились в тонюсенькую линию. Драко смотрит на него в ответ с вызовом в блестящих серых глазах. Поттер сдается первым. — Хорошо, ладно, у меня нет ни одной чертовой идеи о том, что случилось прошлой ночью. — Так и думал. Он сверкает глазами. — Заткнись, Малфой. Чувство злобного ликования заполняет Драко и, кажется, отражается на его лице, поскольку Поттер смеряет его настороженным взглядом. — Хорошо, в таком случае, — говорит Драко с яркой улыбкой на лице, чем нервирует Поттера еще больше, — я просто обязать просветить тебя. В конце концов, именно мне пришлось аппарировать тебя до дома, чтобы ты не расщепил себя. Поттер бледнеет. Улыбка Драко растет на глазах.***
Поттер кашляет, подавившись вином, прежде чем ему удается прохрипеть: — Ты шутишь. — Если бы, — говорит Драко и принимается передразнивать торжественные речи Поттера. — Да, кактус. Это любовь, которой не суждено обрести взаимность, Малфой. Я Ромео, а кактус — Джульетта всей моей жизни. — Он ухмыляется и закидывает в рот кусочек стейка. — Полнейшая херня. На лице Драко проступает ликование. — У меня осталось воспоминание в Омуте Памяти. Хочешь копию? — Нет, — выпаливает Поттер. — Мерлин, только не это. — О, ты, кстати, напал на меня. Чтобы защитить честь… э-э-э, Феликса Кактусовиновича. — Феликса Кактусови… — Поттер моргает. — Теперь я понимаю, что ты просто смеешься надо мной. Я даже трезвым выговорить это не могу. — Н-да, очевидно, алкоголь чудно демонстрирует скрытые способности твоего языка, Поттер, — говорит Драко. Он звучит дерзко, но блеск в глазах выдает его с головой. Поттер выглядит взволнованным, и Драко замечает, как краснеет его шея. Он ухмыляется. — Не меньше можно было бы сказать о твоей координации, когда ты напал на меня. — Видимо, ты был очень груб с ним, — бубнит Поттер, опрокидывая в себя очередной бокал вина. Драко косо смотрит на него. — Это чертов кактус. Само собой, я был груб с ним. — Я считал этот кактус любовью всей своей жизни. У тебя нет ни капли уважения, Малфой. В голову Драко вдруг закрадывается ощущение, что что-то здесь не так, и он не понимает, почему именно. Как последний дурак, он отбрасывает эту мысль в сторону. — Я отразил атаку, конечно же, — Драко решает не упоминать поросячий хвостик. Он неловко ерзает на стуле. В итоге же Поттер убрал его — сначала наколдовал ему свиной пятачок, правда, но это не столь важно. — Мои превосходные навыки аврора, ты знаешь. — Браво. Ты отразил дрянное заклинание в стельку пьяного волшебника. Ты определенно заслуживаешь медали! Драко хмурится. — Заткнись, Поттер. У меня есть воспоминание, не забудь. Поттер, скривившись, делает большой глоток вина. — До сих пор не могу поверить, что я все это наговорил. — Откровенно говоря, я даже немного разочаровался, что на самом деле ты не влюблен в кактус, — врет Драко, надув губы. — Я уж было подумал, что у меня есть отличная новость для «Ежедневного Пророка». Поттер не понимает, веселит ли его мысль о том, что было, если бы «Ежедневный Пророк» прознал про эту «новость», или все-таки ужасает. — Я живу, чтобы разочаровывать, — подытоживает он и поднимает в воздух полный вина бокал. — За колючих бойфрендов. Драко приподнимает бровь. — За пьяных Спасителей. Поттер осушает бокал, и странная мысль вновь возникает в голове Драко. Он бросает взгляд на край стола, где покоятся три опустевших бутылки вина. Затем, он смотрит на свой первый, наполовину пустой бокал. — Блядь.***
В этот раз Драко целиком и полностью винит Поттера. Ну что за идиот мог напиться, пока слушал прекрасные ужастики о том, что натворил в пьяном состоянии? Спаситель Волшебного Мира, Мужчина-Который-Победил, Противник Тьмы, вероятно. — Сюда, давай, Поттер, — говорит Драко, стараясь звучать как можно более терпеливо и дружелюбно — комбинация, которая идет в абсолютнейший разрез с его натурой. — В постель. Поттер послушно перебирает заплетающимися ногами в сторону спальни, а потом поднимает взгляд на Драко. Молодой Малфой стонет. Не проси кактус, не проси кактус, не проси кактус, не проси… — Не мог бы ты принести мне Феликса, пожалуйста? Твою ж мать. «Акцио Феликс», — бубнит Драко, чувствуя — все только начинается.