***
*Кап* Жадно втягивая воздух Боруто очнулся, оглядываясь в поисках звука, разбудившего его. Что за херня? Почему я связан? Что черт возьми происходит? Ничего не видно, не хотят, чтобы я знал, где нахожусь? Ни один из старперов Каге не осмелился бы похищать меня при моем отце или Саске-сане. С ними что-то случилось? Но, если папа не справился, никто бы не справился. Меня похитили не Каге… Момошики?! Бред, я ему на хрен не сдался, моей чакры и кота ооцуцушного покормить не хватит. В какое дерьмо я вляпался, даттэбаса? Боруто, привязанный к стулу и с мешком на голове сидел в кабинете, пытаясь достойно выбраться из сложившийся ситуации. Его дыхание было сбитым, чрезмерно глубоким, со стороны казалось, что мальчика только что отпустило удушье и он жадно поглощает воздух, доступа к которому у него не было. Рассматривая пути отхода, Узумаки убедился, что привязан он был туго, стул сомнений в надежности не вызывал, в связи с чем мальчик попытался влить чакру в руки, сложенные крест на крест за спинкой стула, чтобы освободиться используя дзюцу, но не тут-то было, на его руки, скорее всего, прикрепили печать, препятствующую прохождению чакры. Хитро… Это точно не Ооцуцуки, несмотря на то, что одного из них я убил, с моей собственной чакрой я для них не больше, чем насекомое. Но кто будет так заморачиваться? Кто будет рисковать, выступая против моего отца? Это же глупо! Надо добыть побольше информации о месте, где я нахожусь. Парень попытался осмотреть помещение сквозь вязанный мешок на нем. Всего один небольшой источник света, это все, что можно было увидеть тут. Судя по движению и цвету, это свеча. Пламя ровное, не дергается, скорее всего в этом помещении очень качественные окна и двери, раз воздух ни где не проходит. Воздух не проходит… — С трудом переваривал информацию парень, параллельно задыхаясь в еще не отступившем приступе паники. — Я под землей? Вслушаться в звуки не удавалось, слишком уж громким было собственное дыхание, тяжелый гул которого застревал в мешке и давил на уши. Пленник решил принюхаться, в надежде, что запахи что-то подскажут. Нет, я точно не под землей. Здесь нет запаха сырости или земли. Пахнет, — потихоньку успокаивающийся Боруто сделал медленный, глубокий вдох, — чистотой… Мылом, горелым воском и… Книгами? — На этом анализ запахов закончился. Боруто наконец-то смог поймать тишину, которой лишь изредка пренебрегало глубокое, но ровное дыхание. Парень попытался найти подсказку в звуках, что стали отчетливее проявляться вокруг него. *Кап* Узумаки резко повернул голову в сторону звука, он исходил от места где стояла свеча, в чем после падения капли воска он уже не сомневался. Фитиль горит где-то на уровне моей груди, значит свеча настольная. Судя по чистоте помещения это явно не тюрьма. Пахнет книгами, точнее бумагой, здесь точно много бумаги. Бумаги и воска… Слишком сильный запах воска для одной свечи. Здесь запечатывают свитки? Я точно нахожусь в чьем-то кабинете. В кабинете с дорогими окнами и дверьми, идеальной чистотой и обилием свитков, требующих печати. Я в заложниках у какого-то чиновника, но в какой деревне? Боруто пытался выловить из тишины еще хоть одну подсказку, но за последние тридцать секунд он все больше вслушивался в собственное дыхание и биение сердца. — Ну, привет, мальчик, — разорвав тишину напугал парня голос, обремененный возрастом, — почему на тебе протектор отступника моей деревни, но тебя нет в книге Бинго? «И почему ты так похож на джинчурики?» — уже про себя задался вопросом старик. Что несет этот старик? — Какого хрена я связан, даттэбаса? — по-детски возмущаясь спросил Боруто. — Ты пришел в мою деревню без приглашения, и на тебе опознавательный знак преступника, — дал время осознать обстоятельства пожилой человек, — перспектива быть убитым на месте тебя больше воодушевляет? На повязке Саске-сана изображен символ Конохи. Но, если дедуля из Листа, тогда почему он меня не узнает? Совсем телик не смотрит? Надо развязать ему язык… — А откуда мне знать, что вы сами из Листа, оджи-чан? — заговорил Боруто. — Оттуда же, откуда я узнал, что на тебе протектор, зарегистрированный под номером ноль, два, сто восемьдесят семь, выданный сегодня днем по результатам экзамена на генина Учихе Саске, — старик взял паузу. — Только вот одна вещь не дает мне признать, что это просто хорошо сделанный нелегальный хитай-ате, — продолжил он, — этот протектор использовался в бою много больше времени, чем прошло с момента твоего рождения. Если он знает учителя, почему он еще не отпустил меня? Так, стоп! Отец Сарады сдал экзамен на генина? — Старик! Передай мне немного чакры, кажется я попал в гендзюцу, даттэбаса. — Боруто попытался проверить, в какую историю влип. Дед — сумасшедший, кто ему доверил доступ к личным делам? — Ты не в гендзюцу, мальчик, — железным голосом прервал попытку продолжить растягивать пустой разговор мужчина. — Как твое имя, и кому принадлежал этот протектор? Он действительно думает, что повязка Саске-сана принадлежит кому-то другому… Если дедуля в натуре сбрендил, то я оказался в плохой ситуации, но если он говорит правду — все еще хуже. И все-таки, скорее всего, мы в Конохе. Мне нужны доказательства… — Оджи-чан, если мы в твоей деревне, — сделал паузу в предложении Узумаки — позволь посмотреть на скалу с лицами Хокаге, — решился расставить все точки над «i» он, — мне нужно увидеть их, чтобы правильно ответить на все твои вопросы. Пожилого мужчину удивила такая просьба. Еще какое-то время он молча смотрел на мешок, под которым пряталась голова пленника, пытаясь понять, в какую игру он играет. Как ты поступишь дальше? Решишься ли снять этот чертов мешок с меня? Или даже развязать? — во время этого оптимистичного диалога с одновременно вымышленным и одновременно настоящим собеседником, мальчик споткнулся о мысль, что скорее всего его убьют. — Не убьешь. Пока я ничего не сказал точно не убьешь. Иначе бы не держал в своем дорогом кабинете, составив мне компанию, — закончил успокаивать себя Боруто. Старик медленно встал из-за стола, что было слышно по тихому трению ножек кресла о пол. Сделав два шага, он, похоже, потянулся к окну, но ни свежего воздуха, ни звуков улицы Боруто так и не почувствовал. Послышался скрип железной двери, из-за которой в кабинет хлынул воздух, и смесь разнообразных звуков природы. Так тихо… Мы не в деревне? Или сейчас ночь? Нет, в Конохе даже ночью не бывает так тихо! Поезда Каминаримон ходят каждые пятнадцать минут, круглосуточно. Где я? Вновь послышалась твердая поступь, сопровождаемая легким стуком о пол. Мальчика прошиб легкий озноб. Он подходит. Он открыл дверь на улицу, чтобы что? Он покажет мне скалу Хокаге или выведет во двор, чтобы убить? Что сказать? Сомневаюсь, что старик в здравом уме, если до сих пор не понял, кого он взял в плен. Саске-сан для него генин, а батя тогда… Повар в Ичираку? Тыкать в него логикой, или изображать из себя бесценный кладец знаний — глупо. Можно попробовать включить в нем «инстинкт дедушки», но для этого нужно собрать больше информации. Кровь стынет в жилах. Где моя уверенность? Только что же была... Я поборол страх перед Ооцуцуки, тогда почему меня так трясет от обычного старика? Пожалуйста, не убивай меня, дяденька! Связанного мальчика трясло. Словно лавина на него накатилось понимание того, что папы рядом нет, что не каждое его слово ему простят, что не каждое слово услышат. Пожилой мужчина остановился возле него и предосудительно хмыкнул, после чего схватил мешок на голове пленника и снял его. Без мешка на голове кабинет оказался не на много светлее, тускло-серые бетонные стены будто давили. В кабинете действительно много бумаги… Четыре шкафа, полностью забитые свитками, закрывали собой весь правый угол и прилегающие к нему стены, еще два шкафа, что держались под книги, находились по левую руку от стола, ближе к углу. Рабочее место, кстати, было в идеальном порядке, что говорило о его хозяине, как об исключительно обязательном человеке. Справа от стола, стояла картина, найдя временное пристанище, облокотившись на него. Под углом нельзя оценить всю красоту работы, но можно точно сказать, что на ней изображен Нидайме Хокаге. Далее, мальчик заметил, что дверь «окна» — это та самая железная дверь, которая так громко скрипя открывалась и выглядела эта дверь вместе с рамой, как бездонный сейф. Старик… Старик оказался примерно таким, каким его можно было представить, за исключением того — что он инвалид. Все его тело, кроме левого глаза, рта и носа, было покрыто бинтами, а одет он был в традиционную белую рубашку и темно-серый халат, укрывающий тело от правого плеча и до ног, видимо, подвязанная под халатом рука сломана. Единственный открытый глаз пугает даже больше, чем глубокий крестообразный шрам на подбородке. При всей своей инвалидности, этот старик не вызывает сожаления, нельзя подумать, что он слаб. Поймав взгляд Боруто, старик потянулся здоровой рукой за спину, откуда вытащил кунай и направился в сторону Узумаки. Во избежание неловких ситуаций, без промедления нанес вертикальный удар по воздуху, от чего все веревки, которыми Боруто был привязан к стулу, свалились на пол. Старик протянул руку в сторону импровизированного окна, указав на возможность посмотреть, что снаружи. Подходя с правой стороны от стола, Боруто оглянулся на портрет Нидайме, написанный явно мастером, затем посмотрел на «гвоздик», находившийся сантиметров на десять выше металлической рамы, с установленной в нее толстой, сейфовой дверью. Парень не решался выглянуть наружу, хотя сам об этом просил. Что-то в душе ему подсказывало, что он в Конохе, но тогда почему он пленник? Голова отвлекалась на дурацкие мысли. Я слышал как он снимал её, Тобирама выглядит круто! Зачем он закрывает картиной окно? Окно ли это? Нет ну серьезно, у него реально в стене находится сейф, который не сейф, а окно с видом на деревню? Может он прячет за кодовым замком и портретом Нидайме виды на женские купальни? Похоже важная шишка, раз у него есть подобные привилегии. От чего-то улыбнувшись, парень подошел к загадочному окну и увидел спящую, скрытую деревню. Все, на что падал взор Боруто казалось ему таким родным, но при этом незнакомым, от чего улыбка сошла на нет, а на замену вышла тоска. Так вот, что для тебя самое дорогое. Несмотря на всю тьму, которой полон твой кабинет, ты присматриваешь за светом снаружи? — Подумал парень, даже немного восхитившись стариком. Тихая ночь охватывала все вокруг и неизбежно уплотнялась тьмой, происходящей из далекого космоса. Бесконечная пустота вызвала холодок в теле Боруто. «Эти голубые глаза, в конце концов, лишат тебя всего!» — невольно вспомнились слова Момошики. Боруто поднял тревожный взгляд на знаменитую скалу. То, что он увидел, расставило все по местам. Четыре лица. Четыре лица на скале Хокаге признались парню, что он не в своей Конохе. С его глаз спустилась скупая слеза. Мы ведь только спасли папу. Почему я не с ним? Как такое могло произойти? Жеваный крот! Что тот урод со мной сделал? Довериться этому старику, или сбежать? Но куда? Если я действительно в прошлом, то каждое мое вмешательство может убить меня, до того, как я вернусь назад! А если не только меня? Этот дедуля хоть и важный чиновник, но в учебниках про него ничего не упоминалось, значит вряд ли он может существенно повлиять на историю. С другой стороны, он выглядит как человек, способный помочь, если будет достаточно заинтересован. Но, сможет ли он принять правду, а если примет, не попытается ли убить? — Боруто Узумаки, — блондин обернулся, бросив предельно серьезный взгляд в глаз старику. — А как к вам могу? — Данзо, Шимура Данзо, — спокойно произнес мужчина, мимо взгляда которого не прошли незамеченными изменения в лице мальчика. — Данзо-сан, по вам видно, что вы всего себя и духом и телом отдаете Конохе, — решил проявить свой профессионализм в обольщении Узумаки, — за это я уважаю вас. Но, я вынужден спросить, способны ли вы взять на себя ответственность за хрупкое будущее следующих поколений? — Ты мне угрожаешь, мальчик? — с металлом в голосе уточнил старик. — Отнюдь, Данзо-сан, — спешил объяснится парень, — просто… — парень задумался, как стоит продолжить, — я часть того самого будущего, и прежде, чем открываться вам, мне нужно убедиться, что вы со всей ответственностью относитесь к сохранности информации, из-за которой может быть нанесен вред будущему деревни. — Информация всего лишь инструмент, каким образом в моих руках она может навредить деревне? — поинтересовался Данзо. — Кто знает? — по-философски задался вопросом Боруто. — Скорее всего, вы захотите защитить Лист сегодня, не зная как это повлияет на него завтра. Деревне уготован трудный путь. В ближайшем будущем с Конохой и ее жителями должны произойти страшные события, которые, несомненно, стоило бы предотвратить, но, через двадцать лет, эти события приведут к тому, что Лист станет центром нашей цивилизации, большим городом, чья власть распространяется на весь континент, — мальчик с трудом озвучивал циничные тезисы, сравнивая ценность счастливого будущего, в котором есть он, и жизни людей, которых в нем быть не должно. Переступая через себя, Узумаки говорил то, что нужно, что подтвердила глубокая заинтересованность старика, замеченная в единственно видном глазу, Боруто уже понял, что это за человек. Человек, отчаянно жаждущий власти, себе — вторично, деревне — в первую очередь. — И чем обеспечивается эта безмерная власть? — уточнил мужчина, уже явно превысивший лимит времени, обычно выделяемый на интересных шпионов. К его сожалению, или счастью, все слишком совпадает… Повидавший войну протектор маленького Учихи сложно объяснить как-то по другому. Этот парнишка, с большой вероятностью, действительно может быть из будущего. По его фамилии и внешности, старик предположил, что ребенок может быть щенком щенка Йондайме. Эти трое были очень похоже друг на друга. — кто контролирует эту власть в твое время? — Нанадайме и Сасаукаге*, двое сильнейших шиноби нашего времени, даттэбаса! В Академии говорили, что каждый из них сильнее Хаширамы Сенджу и Мадары Учихи вместе взятых, — как-то по-детски хвастался отцом и учителем паренек. — Сасаукаге? Это как? — Данзо больше заинтересовало наличие в будущем такого титула, чем оценка силы будущего Хокаге, от простых учителей Академии, которые не могли иметь и понятия об истинной силе Шодай. — Глава шиноби, служащих деревне из тени? — с неприсущим прагматичному чекисту сарказмом уточнил Шимура. — Нет, у него нет подчиненных. Он служит Конохе в одиночестве, скитаясь по миру, Сасаукаге охраняет родную деревню, почти не показываясь в ней, — с легкой грустью вспоминает учителя Боруто. — Данзо-сан, надеюсь вы понимаете, что обязаны проигнорировать особенности моего появления и дать возможность хронологии развиваться естественно? Ради сильного будущего Листа мы не имеем права что-либо менять. — Понимаю, — нехотя признал он. Шимуре понравилось то, с каким восхищением молодой шиноби вспоминал Сасаукаге, стоящего на страже деревни, оставаясь в тени. Именно такие шиноби нужны Корню, подумал старик. Но нужен ли Корень Конохе будущего? Само существование такого вопроса показалось мужчине слабостью. А слабость он себе позволить не мог. — Лучший выход из сложившейся ситуации — это убить тебя, все равно, если будущее не изменится, через какое-то время ты родишься вновь. В его словах есть смысл, но умирать капец как не хочется! Нужно срочно что-то придумать, без весомой причины живым мне отсюда не уйти. — Я здесь оказался не просто так, — начал оправдываться парень, перейдя на серьезный и очень опечаленный тон, — а в результате встречи с угрозой, что заставила склониться Пятерку Каге. К этой угрозе нужно готовиться, и только Ками знает, хватит ли на это двадцати лет. Так как никому нельзя знать о будущем, мой долг — жить и тренироваться в одиночестве, ради того, чтобы отдать жизнь за Коноху, когда придет время, — мальчик настолько убедительно оправдал свое существование перед старцем, что даже сам поверил в сказанное, — отдать жизнь за отца… — полушепотом добавил Боруто, надеясь что его услышат, и его история будет выглядеть более правдоподобной, получив дополнительную мотивацию. — Хорошо, — все еще осмысляя доводы юнца протянул старейшина, — мне симпатизируют твои взгляды, и, несмотря на то, что многое ты по понятным причинам скрываешь, я вижу, что ты предан Листу, а ход твоих мыслей достоин мудрого правителя, тем самым вряд ли твои действия могут навредить деревне, — сделав паузу, уже тверже продолжил, — но, если я замечу, что твои взгляды, мысли, или действия будут не соответствовать тому, что я сейчас услышал, знай, я убью тебя не задумываясь. Не сомневаюсь… Мне стоит держаться от тебя подальше. — Тогда я пойду, найду себе заброшенную халупу, так сказать, залягу на дно, — перейдя на свойственный ему сарказм, с облегчением выдохнул парень. — Всего хоро… — Ты никуда не пойдешь, Узумаки Боруто, — голосом, полным металла перебил Данзо. Он был разочарован словесной партией, по результатам которой он получил кучу бесполезной информации, сам же, почти гарантировал безопасность. — Я не буду лезть в твое время и в события которые должны случиться, однако, в мое время шиноби должны служить своей деревне. А ты, как я вижу, шиноби. — Шимура достал из ящика стола связку ключей, сняв один из них с брелка протянул ключ мальчику. — Квартал Корня, корпус «Бэ», квартира пятьдесят первая, выспись сегодня. Завтра за тобой зайдут, — резюмировал Данзо, — и вот еще что, — старик кинул пацану маску, напоминающую морду волка, — тебе еще предстоит ее заслужить, но твоя личность нуждается в засекречивании безотлагательно! — Хай! — выпалил мальчик, поймав маску. — Аригато, Данзо-сама, — удаляясь в поклоне произнес Боруто. Все вышло как нельзя лучше, и, несмотря на то, что Узумаки понимал, насколько опасным может выйти сотрудничество с этим стариком, он получил ровно ту помощь, на которую и рассчитывал. Крышу над головой, и полную анонимность своего существования. Можно сказать повезло… Данзо не был неосторожен и уж тем более глуп. Отважному мальчику не удалось убедить его в том, что сохранять ему жизнь — это обязательно. Уставший от жизни старик, вот кем был Шимура, однако, его принципы не давали ему расслабиться. Долг — самое главное в жизни шиноби, так он считал, и жил, впрочем, так же. Его долг — защищать будущие листья, что только дали ростки на том дереве, корнем которого он является. Долг — превыше всего, и он без колебания и тени сомнений устранит любую угрозу, будь-то его жена, сын, или лучший друг. Мальчик оказался интересный, его история впечатляет, но наиболее увлекательное открытие сегодняшнего дня Шимура держал в своих руках. Небольшая картинка, размером с игральную карту, на которой изображен высокий, крепкий мужчина лет тридцати, облаченный в одеяния Хокаге. Изображенный мужчина чрезмерно улыбается и складывает ручную печать, необходимую для призыва теневых клонов. На его лице отображалось безмерное счастье. — Имеет ли право Хокаге быть счастливым? — терзал себя вопросом Данзо. Он помнит их всех: Шодай, страдающий от потери друга, ушедший в никуда; Нидайме, игнорирующий человеческие чувства в себе ради деревни; Сандайме — жена, сын и наследник титула покинули его, ученик предал деревню, а сам он — политический труп, доживающий свои дни; Йондайме, страшный был человек, преданный своей деревне, любящий свою семью, но при этом способный забрать тысячи жизней всего за минуту. От Йондайме веяло смертью. Все, кто хоть раз видели его на войне не могли смотреть на него по-прежнему. Те, кто знал Желтую Молнию в деле, боялись моргнуть рядом с ним, ведь этого времени хватит, чтобы убить любого. Чертовы Учихи и без восстания, умудрились нанести столь глубокую рану Листу тринадцать лет назад. У Конохи был Шиноби, способный в одиночку поставить весь мир на колени, но сам он предпочел отдать свою жизнь, для защиты деревни и будущего своего сына. — Как глупо! — хотел было добавить Данзо, но его внимание снова устремилось на лежащую в руках карточку с изображением шиноби. Перевернув карточку, он с некой гордостью прошелся по информации на обратной стороне и все-таки произнес, — Как глупо. — улыбнувшись, старик осознал всю иронию и снова уставился в текст:***
Узумаки Наруто Нанадайме Хокаге Конохагакуре но Сато
Также известен как: Герой Скрытого Листа Спаситель Этого Мира Оранжевая Тень Огня Конохи
#1 в рейтинге сильнейших шиноби
Характеристики: Ниндзюцу: 10 из 10 Тайдзюцу: 10 из 10 Гендзюцу: 6 из 10 Фуиндзюцу: 10 из 10 Сендзюцу: 10 из 10 Ирьениндзюцу: 10 из 10
Особенности: Джинчурики Кьюби и чакры всех биджу Отшельник с горы Мьёбоку, наследник Рикудо Владеет пятью стихиями и восемью кеккей генкаями Неуязвим к гендзюцу, лучший в мире сенсор
Любимая техника: «Каге Буншин но Дзюцу»
Поздравляем, в ваши руки попала редчайшая карта «Эпичной Битвы Шиноби». В игре есть еще одна карта того же «S+++» ранга. Не теряйте надежду, и ищите ее в новых колодах «ЭБШ»!
***