Юньменский Лис

      Поджав ноги к груди и положив на них руки, Вэй Ин упёрся подбородком на предплечье, смотря в ночную даль. На крыше было прохладно и свежо, ветер обдувал задумчивую фигуру лиса, что практически сливался с черепицей. Сейчас он отдыхал после того, как установил новый барьер вокруг Пристани Лотоса. В этот раз он должен был быть прочнее и надёжнее, ведь Усянь его немного доработал. В спешке и недовольстве, но доработал.       Прошла неделя с тех пор, как Юньмэн подвергся нападению, а Глава Ордена умер. Мадам Юй пришла в себя на следующий день и, сняв с пальца Цзядянь, отдала сыну, после чего заперлась в своей части резиденции, не выходя из комнаты и не показываясь никому на глаза. Единственный человек, который в нынешний момент мог находиться рядом с ней и не бояться получить яростный выговор от Третьей госпожи, была её служанка. Та не покидала хозяйку ни на секунду, пытаясь уговорить Мадам Юй поесть. Сына и дочь она к себе не пускала, игнорируя их просьбы встретиться, также запрещая Иньчжу пускать их в свою спальню, что у той не всегда получалось. Цзян Чэн был непреклонен, часто наведывался к матери, которая по большей части его игнорировала, смотря куда-то в окно.       Следы побоища были убраны, а люди восстанавливались после боя. Яньли, как и другие женщины, готовила всем еды и обрабатывала заживающие раны всем нуждающимся. Ваньинь, на которого неожиданно свалились дела клана, пытался хоть немного в этом разобраться, одно было хорошо, друг его отца, что неплохо разбирался во всём этом и помогал прошлому главе, сейчас вводил наследника в курс дела, взяв на себя большую часть обязанностей. Но за короткий промежуток времени Цзян Чэну пришлось взрослеть и пытаться сдерживать свой нрав. Вэй Усянь, будто ужаленный носился по всей Пристани Лотоса, стараясь обезопасить это место, насколько он только мог, ставя ловушки, барьеры, заставляя тёмных тварей защищать границы и докладывать о нарушителях ему. Являясь полностью взятыми под контроль его энергией, те не могли предать или выйти из-под его влияния.       Не отреагировав на приближающиеся шаги, Усянь повернул голову только тогда, когда рядом с ним сели. Яньли улыбнулась ему, тоже посмотрев на озеро и леса за их пристанью. Повисла тишина, в которой лис впервые в жизни не хотел ничего сказать, а девушка просто сидела рядом, думая о чём-то своём. С новым, более сильным порывом ветра, Вэй Ин выпрямился и, сняв верхнюю одежду, накинул её на плечи А-Ли, которая удивлённо моргнув, благодарно ему улыбнулась, кутаясь в тёплую ткань. — Что решил А-Чэн? — облокотившись на руки за спиной, Усянь прогнул спину с тихим щелчком, посмотрев на тёмное небо с множеством звёзд. Сегодня он ещё не пересекался с братом, поэтому не знал, что тот ответил на письмо из Облачных Глубин. — Он уже собрал адептов, которые пойдут с ним, чтобы присоединиться к Аннигиляции Солнца, — тихо ответила Яньли, смотря на горизонт и воду, которая отражала множество ярких звёзд на небе. Появлялось ощущение, что если прикрыть глаза, то можно услышать голоса матери и отца, что так давно, в детстве запускали вместе с ней и А-Чэном бумажные фонарики в небо, что взлетали всё выше и выше, отражаясь в воде озера, отчего это, казалось, в несколько раз волшебней. Слегка поёжившись, Дева Цзян ощутила, как её окутало тепло, это два чёрных пушистых хвоста обняли её за талию и плечи. — Ха, я обижусь! Почему меня не позвали?! — деланно возмутился Вэй Ин выпячивая нижнюю губу, делая детское, обиженное лицо. Даже в ночной темноте, где мир освещали только звёзды да узкая полоска луны, было отлично видно его выражение лица, как и ушки-треугольники, что прижались к голове.       Тихо хихикнув на подобное ребячество, Яньли протянула руку и положила её на голову лиса, начав мягко поглаживать того по волосам. Прищурив красные глаза до маленьких щёлочек, Усянь расслабился под ласковыми движениями сестры, позволяя себе отдаться этому ощущению. Открыв было рот, чтобы задать один интересующий вопрос, хули-цзин закрыл его, не решаясь прервать этот момент.       Идиллия разрушилась, когда на крышу гневно и громко топая забрался Цзян Чэн, который совершенно наглым образом рухнул между Вэй Ином и Яньли. Возмущённый подобным лис, которому сели на хвост, стукнул брата по животу, тем не менее, не стараясь скинуть его с крыши. Устроившись поудобней, между двух тел, отчего было очень тепло и спокойно, Ваньинь расслабился, опуская голову на плечо Усяню. — Держи, теперь это твоё, — приоткрыв глаза, юноша в фиолетовых одеждах грубо всунул в руки заинтересованного лиса какой-то предмет, заставив этим поступком даже сестру слегка вытянуть шею, чтобы увидеть, что дал её брат Ину. Приподняв предмет за красную ленту, Вэй Усянь не смог сдержать лёгкого смешка, поджимая губы то ли в сдержанном смехе, то ли в смущении. Это был колокольчик. Колокольчик клана Цзян с девяти лепестковым лотосом. Прижав подарок к груди, лис улыбнулся, бросая, на отвернувшегося друга взгляд. — Ты даришь тёмному заклинателю колокольчик клана, ая-яй, Цзян Чэн, — притворно покачав головой, Вэй Ин дёрнулся в сторону, когда брат с рычанием попытался отобрать у него этот самый колокольчик, который лис так бережно прижимал к груди. Заметив подобное, Ваньинь только фыркнул как-то презрительно и попросил Усяня заткнуться и молчать хотя бы сейчас. Решив его послушать, хули-цзин замолчал, начав привязывать колокольчик к поясу.       Покрутив серебристый шарик в руках и щёлкнув по нему пальцем, чтобы тот издал характерный звук, Вэй Ин удовлетворённо кивнул, оставив его в покое. Обняв хвостами свою семью, Усянь прикрыл глаза, думая о том, что будет завтра. Цзян Чэн не захотел просто сидеть на месте, решив участвовать в войне чуть ли не в первых рядах, на обеспокоенные слова сестры, отвечая лишь, что он идёт не один, с ним будет его клан и Вэй Усянь. Выдавать в парне не человека никто не собирался, поэтому ещё до нападения на Пристань Лотосов было объявлено всем адептам, что с этого момента это тайна Ордена, рассказавшего заклеймят предателем и его ждёт смерть. С этого момента Вэй Ин считается тёмным заклинателем, так как светлый уж точно не сможет управлять тёмными тварями. Это было лучшее решение, с которым лис мог воевать, не боясь быть раскрытым.       Сколько они так просидели, было неизвестно, но когда до слуха сонного лиса донеслось тихое мерное дыхание, а Ваньинь совершенно наглым образом всем телом рухнул на него, Усянь понял, что пора расходиться по комнатам. Попробовав пошевелиться, Вэй Ин замер, широко раскрытыми глазами смотря на брата, что вцепился ему в ханьфу и практически беззвучно шевелил губами. Лицо парня было нахмурено, меж бровей залегла складка, а цвет кожи посерел. Начав ощущать от Цзян Чэна не понравившиеся ему эмоции, Усянь тихо зарычал сквозь зубы и провёл рукой над виском брата. Тот моментально как-то расслабился и перестал хмуриться, погружаясь уже не в кошмар, а в обычный сон. — М…молодой господин Вэй, — тихо позвал Вэнь Нин, обращаясь из ворона в человека, чтобы с беспокойством в чёрных глазах посмотреть на схватившегося за голову лиса. Тот сжимал виски, зажмурив глаза. На слова Саньцзуу Усянь только замахал одной из рук, стараясь не разбудить брата с сестрой. — Я в порядке, в порядке, — несколько раз повторив это себе под нос, хули-цзин попросил Яогуай помочь ему отнести уснувших Цзян Чэна и Яньли в спальни. Послушно кивнув, парень неуверенно подошёл к главе Ордена Цзян, не зная, с какой стороны подойти и как его взять. Наблюдая за терзаниями ворона, что выглядел очень растеряно, Вэй Ин тихо фыркнул, морщась. Попросив друга быть уверенней, Усянь передал ему Ваньиня, сам подняв на руки Деву Цзян. — Гос… господин, в-вам надо прекратить так делать, — под конец, совершенно не заикаясь серьёзно проговорил Цюнлинь, внимательно и обеспокоенно смотря на лиса, что бросил на него быстрый взгляд алых глаз, недовольно дёрнув хвостом. — Не понимаю о чём ты, — невозмутимо отозвался Вэй Усянь, переставая слушать возмущённо-обеспокоенные причитания ворона, который чересчур сильно волновался по пустякам. Вэнь Нин поняв, что молодой господин Вэй его игнорирует, замолчал, задумавшись, чтобы сделала его сестра, после чего грустно опустил голову. Вот только не успел хули-цзин отреагировать на его смену настроения, как парень встряхнулся, выгоняя из мыслей всю грусть, вновь становясь жутко обеспокоенным состоянием лиса, который на подобное издал гневный смешок. Усянь понятия не имеет, как вороны научились избавляться от своих негативных эмоций, мгновенно переключаясь на другие, но это его иногда жутко бесило. И лучше всех это выходило именно у Вэнь Нина, что очень часто находился недалеко от него, фоня таким беспокойством и восторгом, что Вэй Ину иногда становилось не по себе. Этот ворон очень сильно о нём переживал. — Г… Господин Вэй, то, что вы вчера с-сказали Ма-Мадам Юй, вы, правда, хотели… — недоговорив, Цюнлинь оборвал свой тихий вопрос, уставившись в землю. Он уже положил господина Цзяна в постель, а лис отнёс сестру в её комнату.       Вэй Усянь окинув ворона взглядом, сложил руки на груди, опираясь о деревянную колонну террасы. — Да, хотел, но она отказалась. Ты сам слышал, зачем переспрашиваешь? — с некоторым весельем глянув на опустившего голову ворона, лис бодро толкнул его плечо, улыбаясь, на удивлённый взгляд чёрных глаз. — Я…Я… просто… Вы так любите господина и госпожу Цзян, что…что готовы… — закусив губу в несчастном жесте, Вэнь Нин замолчал, понимая, что это совершено не его дело. Просто для лиса, предложить отдать свой хвост, то же самое что и вручить собственное оружие кому-то другому, без возможности вернуть. Хорошее оружие, на которое сам владелец потратил много времени, чтобы смастерить и выковать, наточить, ухаживать. То, что господин Вэй был готов отдать той женщине один свой хвост, чтобы она тоже стала хули-цзин пусть и не такой сильной, но всё же. Он предлагал ей силу, свою - она отказалась, чего ворон не мог понять. — Мадам Юй гордая женщина, хахах, я ей даже восхитился! Ты ведь видел, как она кинула в меня ту вазу, да?! Видел-видел? Пхахха, если бы не увернулся, то повстречалась бы моя голова с той реликвией. А как приказала служанке вышвырнуть меня вон?! — Вэй Усянь хохотал, запрокинув голову и вспоминая ярость, отразившуюся на лице матери Цзян Чэна, когда он ей предложил такое! Мадам Юй точно стоило восхищаться! Вэй Ин даже понял, почему иногда от Фэнмяня шло такое уважение этой женщиной. Отказаться от предложенной силы, следуя своим убеждениям. Это была не гордость, нет, это была ярость. Ярость, что кто-то подобный Вэй Ину, дух, оборотень, нечеловеческое создание, предложил ей стать такой же, отказавшись от принципов заклинательсва! Это стоило уважения, и Вэй Ин уважал.