Юньменский Лис

      Скрестив ноги перед собой, Вэй Ин положил подбородок на макушку А-Юаня, что играл с какими-то игрушками, сидя между его ног. Мальчик, удобно устроившись в его объятьях, не обращал никакого внимания на шум за стенкой, как и не высказывал неудобство от подобной позы. Усянь пока просто не мог выпустить Юаня из своих рук, а тот, уже давно привыкнув к тактильности своего опекуна, не имел ничего против.       За стенкой то ли ругаясь, то ли споря, громко переговаривались три человека. Громче всех орал его брат, явно чем-то возмущённый и очень злой. Чем вопросов не возникало. Был другой, более важный и интересующий лиса вопрос, какого хрена здесь происходит?! Ванцзи тем же днём, когда не позволил Вэй Ину убить тех заклинателей, ушёл на пару часов, попросив Усяня не выходить из комнаты и не убивать пленных людей. Ин как хороший лис послушно покивал, бросая мгновенно краснеющими глазами взгляды на ещё не очухавшихся заклинателей. Второй Нефрит явно сомневался в искренности его слов, но ушёл. К слову, когда тот вернулся, пленные были ещё живы и даже не тронуты.       После этого, к вечеру, будто гром среди ясного неба, явился Цзян Чэн. Мрачный и злой, он практически выломал несчастную дверь в комнату пинком, заставляя ту жалобно заскрипеть и удариться о стену. Глава Цзян, бросив обжигающий взгляд на недавно очнувшихся заклинателей, заставил их попробовать забиться в угол и не отсвечивать. Всё же их план полностью провалился. Мало того что Вэй Ин оказался сильней, чем они думали, так к нему на выручку потом явился Ханьгуан-цзюнь, а сейчас и вообще Глава Ордена Юньмэн Цзян прилетел к брату.       Через ещё час, когда небо окрасилось алым, в ту же дверь постучали. Вошедший Лань Сичэнь, был серьёзен, с порога задав несколько вопросов: «Как Вэй Ин?» и «Что за ребёнок?». Второй вопрос, кажется, главу Гусу Лань интересовал больше чем первый, но не Вэй Усяню его осуждать. А-Юань был таким миленьким, что лис бы тоже волновался о нём в первую очередь. Неважно, что случится с остальным миром, пока этот воробушек сидит рядом с ним.       После вопроса, заданного младшему брату, Лань Хуань нашёл взглядом в комнате и самого лиса и его ребёнка, что плёл в длинных волосах своего опекуна косички. Лицо Первого Нефрита посветлело и тот даже улыбнулся, лицезрев такую милую картину, пока не наткнулся взглядом всё на тех же связанных заклинателей. Уже не имея возможности давить смех от всего происходящего, Усянь зашёлся в хохоте, пугая пленных и настораживая пришедших. Только А-Юань возмущённо дёрнул хули-цзин за прядь волос, недовольный тем, что тот двигается.       О чём те трое разговаривали, Вэй Ин не знал, так как предусмотрительный Ваньинь, обвесил часть комнаты, где они разговаривали талисманами, не дающими Усяню их слышать. Обидевшись, лис на пробу посылал волны энергии в сторону заговорщиков, периодически сжигая печати и победно улыбаясь на это. А-Юань, заинтересованный игрой и реакциями Чэн-гэгэ, периодически хлопал в ладоши, под восклицание и заливистый смех хули-цзин.       Никто из молодых мужчин на Вэй Усяня не злился, просто не мог. Тот со смеющимся ребёнком под боком и озорным блеском в глазах, выглядел так мило, что гневаться не мог даже Цзян Чэн, недовольно бурча что-то несерьёзно себе под нос на проделки лиса. Лань Сичэнь понимающе улыбался такому же старшему брату, периодически поглядывая то на Вэй Усяня, то на своего брата, у которого прямо глаза светиться начинали, пока в поле зрение не попадали связанные заклинатели.       Про произошедшее и Лань Хуань и Ваньинь знали немного. Только то, что Ванцзи встретился с Усянем в этом городе и они сходили на ночную охоту, оставив А-Юаня спать в комнате под талисманами. Когда вернулись, Вэй Ин обнаружил пропажу ребёнка и сорвался с места, в погоню за ворами, будто натравленная собака. Что произошло, когда Усянь догнал заклинателей, толком не знал даже Второй Нефрит, сказав, что в последний момент смог оттянуть злого Вэя от одного из заклинателей, спасая ему жизнь. Почему он это сделал, понятно было всем.       Той же ночью Вэй Ин с А-Юанем, под надзором и сопровождением Лань Чжаня был доставлен в какую-то деревушку, недалеко от границы Юньмэн и Гусу. Пленных заклинателей увёз с собой воодушевлённый и уж больно злобно скалящийся Цзян Чэн. Смотря за тем как доверенные ему адепты подхватывают по одному бессознательному уроду на меч, парень тёр пальцами искрящееся кольцо, слишком уж нежно его поглаживая.       Пересекаясь взглядами, два брата друг другу очень похоже, оскалились, и Усянь почувствовал облегчение. Он мог доверить их Ваньиню, зная, что те свободы и солнечного света уже никогда не увидят. Лань Сичэню был отдан отобранный у заклинателей артефакт. Лис в последний момент выкрикнул главе Гусу Лань просьбу потом вернуть его обратно, всё же это его трофей и ему интересно из чего он сделан.       Ночь прошла мирно, если не считать того, что Вэй Ин как мог, пытался узнать у Лань Чжаня о чём они говорили и к чему пришли. Второй нефрит, как обычно, сделал непоколебимое лицо, отвечая односложно или вовсе отмалчиваясь. Пофыркав, Усянь растянулся на циновке, с довольным прищуром наблюдая за тем, как Юань устроился у него на груди и провалился в сон. Приобняв его, лис тоже зевнул, медленно засыпая. Спал ли той ночью Ванцзи, он не знает, встав позже него.       К обеду вот опять нагрянули гости, громко разговаривая за стенкой. В этот раз они, конечно, тоже использовали печати тишины, но видимо, так были увлечены разговором, что не заметили, как те погорели от его энергии. Их разговор надоел Вэй Ину быстро, начав вызывать большее недовольство и раздражение. Его хотели закрыть дома, под надзором. И сейчас обсуждали, где это удобней будет сделать. Его! Закрыть! Будто он им это позволит! Первая мысль сбежать во время их спора, была со скрипом проигнорирована. Они будут искать и рано или поздно найдут. Он может спрятаться, может не позволить ни единой душе себя найти, но не хочет таиться как какая-то слабая тварь, прячась и боясь, что его раскроют. — А-Юань, не хочешь потренироваться в написании символов? Ты давно этого не делал, — мальчик, оторвавшись от своих вырезанных из дерева игрушек, посмотрел на Усяня. Кивнув и немного неуверенно улыбнувшись, ребёнок покосился на стену, поджимая губы. — Тебя они беспокоят? — хмыкнув, лис одним движением посылает в стену энергетические символы, что, коснувшись твёрдой поверхности, вспыхнули, накрывая комнату барьером от посторонних звуков. Заговорщицки подмигнув мальчику лис вытащил бумагу и кисточки с тушью. Ему тоже стоило покопаться и закончить новый талисман, до которого всё никак не доходили руки.       Время потянулось. Вэй Юань старательно выводил на листке бумаги символы, цветя от похвалы, когда лис заглядывал в его листок и довольно кивая, корректировал некоторые не совсем точно написанные иероглифы. Насвистывая под нос незатейливый мотивчик, Усянь довольно улыбался от уха до уха, когда слышал ответное мычание ребёнка, что подпевал, кажется, автоматически.       Когда талисман был практически готов, а А-Юань исписал уже третий или четвёртый лист бумаги, дверь распахнулась. Зашедшие заклинатели так и замерли, на мгновение растерявшись от такой домашней картины. Повернув на гостей голову, Вэй Ин улыбнулся, понимая, что с открытием двери барьер растаял, не издав шума, только лёгкое колебание. Очень хорошо, он ещё этот набор знаков не проверял, а вот выдался случай. — Говорю сразу, я сбегу с любого места, куда бы вы меня ни посадили и А-Юань побежит со мной! Да, А-Юань, спрячемся от этих злых заклинателей? — даже несмотря на товарищей, поинтересовался у мальчика лис, уверенный в его поддержке. Вот только на удивление Усяна, мальчик, слегка задумавшись, покачал головой, прикусывая кончик кисти. Лицо Вэя мгновенно скисло, становясь обиженным и грустным. — Сянь-гэгэ говорил, что они не злые, а очень хорошие, — издав громкое оханье, Вэй Ин приложился лбом о пол, пытаясь вспомнить, правда ли он говорил подобное. Учитывая ситуацию и его отношения с братом и Ванцзи, то да, он вполне мог сказать ребёнку, что эти двое те, кому он может полностью доверять. Лань Сичэнь просто попал в эту категорию случайно, ведомый детской логикой. — Ха! Вэй Ин, смирись, даже ребёнок умнее тебя! — насмешливо хмыкнул Ваньинь, с гордостью и любовью глянув на Юаня, который с некоторым удивлением смотрел на Сянь-гэгэ, что выглядел поверженным и расстроенный его словами. Неужели он сказал что-то не то или неправильно? — Заткнись, гэгэ! Это не значит, что я позволю себя закрыть! — недовольно глянув на брата, Вэй Усянь приподнялся с пола и сел, убирая распущенные волосы за спину. Серые глаза упрямо блестели, давая всем понять, что так просто сидеть взаперти он не намерен ни в коем случае. — Молодой господин Вэй, поймите, это для вашего же блага. Вам нужно на время затаиться, пока мы не разберёмся, кто хочет причинить вред вам и ребёнку. Если вас не беспокоит ваша жизнь, подумайте об А-Юане, — серые глаза сверкнули алым, а лицо лиса сделалось злым, даже свирепым. Подтянув, насторожившегося мальчика к себе, Вэй Ин недобро оскалился, заставляя тени растянуться, а Лань Хуаню понять, он сказал что-то не то. — При всём уважении, Цзэу-цзюнь, если бы я хотел спрятаться, то Логово и Дом моего клана, первые места, куда я пойду, и меня никто не найдёт, даже Цзян Чэн. Но я никому не позволю загнать меня в клетку, а ваш вариант именно и есть клетка! Если надо, я убью всех желающих мне смерти, сил хватит, даже если стану демоном, самим духом хаоса и тьмы, я это сделаю! Я не буду прятаться и не позволю Юаню расти в клетке из стен и… правил! — он хотел крикнуть «человеческих», но вовремя одумался. Злость колотится в грудной клетке, а сдержанное рычание драло горло. Он не будет убегать. Его родители бежали, и это их не спасло. Если надо, он станет демоном, не так уж и страшно, всё же это его суть, тёмная энергия всегда жила в его теле.       Обнимая замершего мальчика, что утонул в его тёплых и защитных объятьях, лис кидал на заклинателей злые взгляды красных глаз. Носом он уткнулся в чужие волосы, чтобы запах детёныша хоть немного его успокоил, не давая сорваться. Действия Цзян Чэна, который отошёл раньше всех после его гневной речи, были неожиданными и резкими. Подскочив к брату, тот упал на колени и широко размахнувшись, влепил шокированному Вэй Ину пощёчину, сразу же схватив того за грудки, чтобы рычать в самое лицо. — Вэй Ин! Закрой пасть! Ты не посмеешь, понял меня?! Даже думать не смей поглощать больше тьмы, богами клянусь, я из тебя в таком случае душу вытрясу! Возможно, ты прав и это правда, тюрьма, но это временно! Не навечно как твой опрометчивый поступок! Ты, не твои родители!!! У тебя есть я, Яньли, да даже два Нефрита хотят тебе помочь! Так очнись и прими помощь, наконец! Прекрати быть сильным, прекрати успокаивать всех и забирать их боль на себя, идиот! Думаешь, я этого не замечал?! Прекрати брать всё на себя и тащить самостоятельно, ты ведь мой брат, мой младший брат, так какого ты из кожи вон лезешь и переворачиваешь всё вверх ногами? Сиди смирно и дай защитить тебя хоть раз, бестолковый ты лис… — Цзян Чэн со всей силы тряс ошарашенного Вэй Ина, что во все свои серые глаза смотрел на брата. Он сперва орал, громко, надрывая голос, а потом перешёл на всхлипывающий шёпот, чтобы под конец разреветься. Слёзы градом катились по красивому лицу Ваньиня, который плакал очень редко, особенно так, не стесняясь и крича. Он будто и забыл про наблюдателей, выплёскивая все свои накопившиеся эмоции.       Юань слез с колен Усяня ещё где-то в начале гневной тирады Чэн-гэгэ, чтобы его случайно не раздавили. Нахохлившись в сторонке, мальчик ронял слёзы, не очень понимая, что вообще происходит. Взрослые кричат, злятся, а теперь плачут. Слегка подрагивая плечами, ребёнок почувствовал, как кто-то мягко поднял его с пола, неуверенно поглаживая по спинке, как иногда делал Сянь-гэгэ, чтобы успокоить его. Уткнувшись носом в белую ткань, А-Юань продолжал коситься в сторону двух братьев, боясь поднять взгляд. — Хорошо, гэгэ, хорошо, пусть будет, как ты скажешь, — с трудом выговорив это, Вэй Ин сглотнул ком в горле, опустив голову. Щека ещё горела от удара, а слова Цзян Чэна упали на его голову столь же неожиданно, как и сам удар. Он не знал. Не думал, что его брат замечал и что это вообще имеет хоть какое-то значение. Да, Ваньинь старше, но он всего лишь человек, а Вэй Ин хули-цзин, это значит, что он от природы сильней и должен выдержать всё. Он ведь их любит, свою семью и не хочет, чтобы они страдали… Но ведь получается и он их семья… И они хотят для него того же. — Я такой дурак, прости меня, Цзян Чэн.