Во веки веков

Теплый летний воздух был наполнен пением птиц и жужжанием насекомых, листва и трава тихо шелестели на слабом ветру. Солнце заливало все вокруг, но укромное место, которое они выбрали ещё в первый раз (и теперь неизменно приходили сюда), укрывала тень большого дерева. Который пикник это уже был? Третий? Четвертый? Кроули не помнил. Ангелу так понравился их первый пикник после апокалипсиса, что теперь демон готов был устраивать их хоть каждый месяц, если того конечно позволяла погода. Сегодня они уже закончили все дискуссии, обсудили все темы и теперь просто сидели рядом молча, думая каждый о чём-то своём. Кроули, например, жалел, что решился снять очки. Да, он знал, что ангелу так больше нравится и не хотел сегодня прятать глаза. Однако без них невозможно было разглядывать того сколько угодно, он бы сразу заметил этот пристальный взгляд. Поэтому Кроули сидел и украдкой бросал короткие взгляды на Азирафаэля. Хотя тот, казалось, все равно ничего не замечал. Он то задумчиво смотрел на поле, раскинувшееся перед ними, то поднимал взгляд к уходящим вверх ветвям дерева, под которым они сидели. Иногда он прикрывал глаза, улыбаясь каким-то своим мыслям, и сердце демона заходилось в бешеном ритме. В какой-то момент он понял, что всё-таки пялится. И поспешил отвести взгляд, пока ангел не заметил. Сегодня Кроули был сам не свой... Хотя не то чтобы сегодня, а наверное, с того самого дня, когда впервые увидел эту улыбку. Он никогда не понимал, как красиво облечь свои чувства в слова. Чувства, которые ему, как демону, вообще не полагалось испытывать. Хотя они с Азирафаэлем в принципе были ходячим прецедентами. Азирафаэль. Смог бы он принять его чувства раньше? Смог бы принять сейчас? Конечно, он упорно повторял Кроули, что тот лучше, чем пытается показаться, что и ему наверняка не чужда любовь, но в то же время всегда указывал на их различие. Демону казалось, словно тот и хочет подпустить его ближе, признать своим другом, союзником (или кем-то большим), но боится чего-то. Изменилось ли что-то сейчас? Ведь прошло почти два года с неудавшегося апокалипсиса. С того времени, как они окончательно отказались от предписанных им ролей и остались только вдвоём. Вполне. Азирафаэль больше никогда не отказывался от встреч с демоном, от предложений заехать к нему, стал вести себя более свободно, из взгляда исчезли напряжение и тревога, которые нередко занимали его мысли, как только он вспоминал о работе. Постепенно они стали встречаться уже не раз в неделю, не два, а чуть ли не через сутки. Часто Кроули мог приехать с утра и целый день торчать в магазине ангела, и тот даже ничего не говорил, а иногда даже закрывался раньше. Они много говорили и шутили, гуляли и посещали новые места. Как-то раз демон отвез Азирафаэля в кинотеатр под открытым небом, и тот остался в полном восторге. Кроули не знал, замечает ли ангел всё, что он делает для него, но готов был продолжать сколько угодно, только бы тот смотрел на него этими своими невероятными голубыми глазами и улыбался так солнечно. Только бы в очередной раз называл Кроули хорошим и смеялся, когда тот по привычке начинал открещиваться, но не то чтобы активно. Демон вздохнул. Азирафаэль был так близко и сейчас, наверное, выслушал бы всё, что сказал бы ему Кроули. И, наверное, он готов был сказать? Но всё ещё не знал, как ангел отреагирует. В конце концов, он сам постоянно отрицал эти чувства, закатывал глаза, когда Азирафаэль в очередной раз замечал чью-то любовь, разлитую в воздухе. Признаться, сказать все прямо сейчас, значило полностью открыться перед Азирафаэлем, признать свое "поражение" перед этой пресловутой любовью, стать уязвимым в каком-то смысле. Это пугало его. И все же ради ангела он мог бы преодолеть этот страх, только если бы был уверен, что его чувства не останутся без ответа. Может, ему просто казалось, может, он обманывал сам себя, но в некоторые моменты Азирафаэль смотрел на него так, словами не передать. Кроули надеялся, что это не жестокая шутка его сознания. Стоило сделать что-то, как-то проверить свои догадки. Но как? Кроули вздохнул, опуская взгляд, и тут же в голове созрела идея. Демон несмело коснулся пальцами лежащей на пледе ладони Азирафаэля. Он, казалось, не заметил этого, а может просто замер от неожиданности. Кроули медленно накрыл его руку своей и уставился на ангела, весь напрягшись в ожидании. Тот наконец обернулся и посмотрел ему прямо в глаза. Его брови были приподняты, в глазах застыл немой вопрос, а на щеках проступил едва заметный румянец. Кроули смотрел на него, не отводя взгляда и думал, что видит сейчас Азирафаэль в его глазах? Надежду? Мольбу? Страх непринятия? Или всё сразу? Понимает ли он, что демон пытается ему сказать? Его нервы были натянуты словно струны. Ангел еще пару секунд смотрел на него, а потом опустил взгляд. Кроули почувствовал, как чужая ладонь выскользнула из-под его, и в груди все оборвалось. Он зажмурил глаза, едва не зашипел от разлившейся внутри горечи. Однако, прежде чем демон успел сделать что-то непоправимое (например, провалиться под землю, где ему явно были бы не рады) и проклясть все на свете, пальцы Азирафаэля накрыли его дрожащую кисть. Все произошло буквально за секунды, и потому демон не сразу смог осознать случившееся. Он всё еще сидел зажмурившись, не в силах открыть глаза, словно не веря своим ощущениям. Однако ангел не торопил его, ничего не говорил, давая время всё понять, и медленно, аккуратно поглаживал ладонь Кроули. Тот наконец осмелился разомкнуть веки и взглянуть на ангела и тут же застыл. Азирафаэль смотрел на него, улыбался немного смущенно, но так солнечно, и в его взгляде, который, казалось, светился изнутри, было столько невысказанных чувств, столько нежности и тепла. Всё-таки демону явно не мерещилось в прошлые разы. Он почувствовал, как кровь приливает к щекам, как жар окутывает всё его тело, а сердце бьется так сильно, что шум отдаётся в ушах. Кроули нервно сглотнул и, прикрыв глаза, отвернулся. Демону казалось, что еще секунда под этим взглядом — и он попросту расплавится. Азирафаэль ничего не сказал, только продолжал поглаживать его тонкие пальцы, пока тот пытался выровнять дыхание. Ангел давал ему столько времени, сколько нужно. Наконец, немного уняв бушующие внутри чувства и успокоив сердце, грозящее вырваться из грудной клетки, Кроули решился действовать дальше. Он глубоко вдохнул, собираясь с мыслями, и на одном дыхании выдал: – Ангел, я мо... – Да, – ответил Азирафаэль, даже не дожидаясь конца предложения. Демон запнулся, издал какой-то нелепый звук и пораженно уставился на ангела, который, казалось, едва сдерживал смех. – Но я ведь... даже... не договорил... – пробормотал Кроули, чувствуя, как язык заплетается от вновь нахлынувших чувств. Азирафаэль наконец засмеялся и, подавшись вперед, положил ладонь на щеку демона. Кроули, кажется, потерял способность думать, ещё когда пальцы ангела прошлись по острой скуле. А потом тот подался еще ближе, и демон даже толком не успел ничего понять. Это был даже не поцелуй в полном смысле этого слова, скорее просто прикосновение губ к губам, но внутри у Кроули поднялся такой кавардак, что стало просто невозможно ясно мыслить. И только когда ангел начал отстраняться, демон на мгновение пришел в себя и рванулся вперёд, чтобы накрыть тёплые мягкие губы своими и снова нырнуть в омут эмоций с головой. Этот поцелуй тоже не был долгим или глубоким, но Кроули отстранился, буквально задыхаясь. Конечно, он мог вообще не дышать, но прямо сейчас воздуха конкретно не хватало. Глубоко вздохнув несколько раз, он откинул голову назад и вдруг рассмеялся, то ли от облегчения, то ли еще от чего. После этого выплеска эмоций дышать стало гораздо легче, демон наконец расслабился и взглянул на ангела, уже не боясь расплавиться от переизбытка чувств. – Ангел, ты просто... – проговорил он хрипловатым и еще немного непослушным голосом. – Что? – спросил Азирафаэль со смехом в глазах и снова устроил свою ладонь на щеке Кроули. Демон накрыл её своей и ответил: – Строишь из себя святую невинность, а сам... – он, казалось, на мгновение смутился, отводя глаза, но тут же вновь посмотрел на ангела и продолжил с усмешкой, – Всегда думал, что я первым тебя поцелую. После этих слов тот посмотрел на Кроули так, что волна жара снова прилила к его щекам. Ангел положил вторую ладонь на лицо демона, медленно, давая возможность отказаться, если тому не понравится. Но он молчал и только смотрел на Азирафаэля, прикрыв глаза, которые уже давно стали полностью желтыми. – Я люблю тебя, – ничуть не колеблясь, произнес ангел, поглаживая выступающие скулы. Всё и так читалось во взгляде его голубых-голубых глаз, но Азирафаэлю казалось, что эти слова должны быть произнесены, что так будет правильнее всего. И он не ошибся. Кроули на секунду забыл, как дышать. Точно ли это был не сон? Какая-нибудь злая шутка, глупая иллюзия? Он тряхнул головой, отгоняя эти мысли. И хотел было ответить то же самое, но слова застряли в горле. Нет. Это было выше его сил. Азирафаэль ведь не обидится, если он скажет позже? Всё ведь и так понятно. Кроули наконец выдохнул и, собравшись с мыслями, ответил, едва скрывая смех: – Конечно, ты же ангел. Азирафаэль подхватил его игру и с шутливым упреком проговорил: – Даже не начинай, упрямый ты демон. Они оба рассмеялись, соприкасаясь лбами. Многолетний груз упал с плеч Кроули, и теперь на душе у него было так легко. – Могу я снова тебя поцеловать? – спросил Азирафаэль, немного отстраняясь и опять поглаживая Кроули по лицу. Тот перехватил его ладонь и, коснувшись губами её внутренней стороны, ответил: – Ты можешь целовать меня сколько угодно, ангел. – Хорошо, – улыбнулся тот и тут же накрыл губы демона своими. Азирафаэль поцеловал его один раз, второй и третий, а потом Кроули уже не считал. Поцелуи ангела были такими нежными, аккуратными и приятными, что демон просто тонул в чувствах. Держать глаза открытыми все равно не было смысла и сил, поэтому Кроули опустил веки и отдался ощущениям. Он чувствовал, как теплые губы ангела касаются то его лба, то переносицы, то щек или виска, то ямки под ухом или приоткрытых в ожидании губ, а иногда даже шеи. Чувствовал, как теплые широкие ладони гладят его скулы, затылок, рыжие длинные отросшие за год волосы, линию подбородка… И от всего этого было так хорошо, что на какое-то время демон забылся, потеряв связь с реальностью. Когда к Кроули наконец вернулась способность ясно мыслить, он обнаружил свою голову лежащей на коленях Азирафаэля. Тот, судя по ощущениям, медленно и аккуратно перебирал пальцами огненные пряди. Демон открыл глаза и тут же едва не утонул во взгляде Азирафаэля, а от тёплой улыбки ангела сердце в груди снова сделало сальто. Кроули понял - сейчас или никогда. Он поднял руку и коснулся плеча ангела, привлекая его внимание и, глядя прямо в эти синие-синие как небо и глубокие как океан глаза, тихо, почти шепотом, проговорил: – Я люблю тебя. Казалось, нельзя одним только взглядом излучать с т о л ь к о любви, но Азирафаэлю это удалось. Кроули глубоко вдохнул и закрыл глаза, опасаясь, что сейчас действительно утонет в очах ангела и окончательно потеряет голову. А ему не очень-то хотелось сходить с ума. Пальцы Азирафаэля снова легли на щеку демона, и тот улыбнулся. Хотелось, чтобы всё происходящее сейчас длилось вечно. Ангел смотрел на эту улыбку, на закрытые глаза, и рыжие волосы, на расслабленное лицо Кроули и чувствовал, что любовь переполняет его, как никогда. Самое дорогое ему существо было рядом. Ангел понимал, что демон всегда был по-настоящему рядом, всегда был рад ему, в отличие от "коллег по цеху". Рядом с ним Азирафаэль всегда чувствовал себя гораздо комфортнее, рядом с ним всегда было намного интереснее. Он всегда приходил на помощь, даже в, казалось бы, безвыходной ситуации. Вспомнить только 1942-й! И несмотря на все распри, недомолвки и недопонимания, несмотря на все ссоры и обидные слова, демон все равно оставался рядом. И Азирафаэль был безмерно благодарен ему за это. Он столько раз боялся, что перегнул палку, что действительно сказал слишком много и демон больше никогда не придёт. Но тот возвращался, в очередной раз вытаскивая его из какой-нибудь передряги, словно ничего и не было. В любом случае, Азирафаэль собирался попросить прощения у Кроули за все это. Может, в этом и не было необходимости, и всё-таки ангелу хотелось убедиться, что демон не в обиде на него за всё, что между ними было. Но он хотел сделать это позже, не сейчас. У них впереди целая вечность. Столько времени, чтобы разобраться во всем, что происходило, происходит и будет происходить. И они могут приходить сюда, к этому дереву, снова и снова, год за годом, век за веком, сидеть рядом, обнимать друг друга, разговаривать и шутить, и вспоминать этот день. День, когда последние рамки, сдерживающие их, наконец рухнули. А сейчас демон расслабленно лежал на коленях у ангела, довольно улыбался, когда тот в очередной раз прикасался к его волосам, и не было ничего в мире важнее этого.