Мечты связанные с небесами

Это уже тогда казалось плохой идеей. Тэхён не помнил, кто предложил игру, и, когда вообще вечеринка приняла такой оборот. Он знал, что предстоящее лето будет их последними совместными каникулами в Сеуле, что все его друзья и он сам осенью уедут в колледжи. Вполне возможно, что это их последняя вечеринка, на которой они оказываются вместе. Наверное, поэтому Ким согласился пойти. Кажется, игру предложила Чеён – хозяйка дома. Она сказала, что в ее комнате большая гардеробная, так что можно неплохо повеселиться. Правила игры простые: один человек заходит в шкаф с завязанными глазами, а другой может делать с ним, что захочет в течение семи минут. По телу Кима прошла мелкая дрожь, когда бутылка указала на Чонгука и Минсу. Под одобрительные возгласы Чону вручили повязку и отправили наверх. Минсу же смущенно улыбнулась и пошла следом. Тэхён и сам не знал, почему тоже пошел туда, слиняв от повеселевшей компании под каким-то глупым предлогом. Но не мог же он просто сидеть и ждать пока Су и Чонгука там, в этом проклятом шкафу. С другой стороны, почему его вообще должно волновать, что делают эти двое? Гуку же определенно понравится. А если ему действительно понравится? Если ему будет с ней хорошо? Почему именно Гуки, почему не Чимин или Юнги, они были бы счастливы поцеловаться с Минсу. Но это же гуки, его Гуки. Тэхён не успел ужаснуться этой мысли, потому что перед глазами возникла Минсу, нерешительно стоявшая у двери в комнату Чеён. — Ой, Тэхён, что ты здесь... — Разве ты не должна быть сейчас в шкафу... с Чонгуком? — Я не могу, — она опустила глаза и отошла от двери, — пожалуйста, только не вини меня, но я не могу туда зайти. Ким чуть ли ни физически ощутил, как огромный тяжелый камень упал с его сердца, и это самое прекрасное чувство, что он испытывал за последнее время, Чонгу не будет целовать девушку. Затем чувство трепетного счастья сменилось необъяснимой злостью, которая, взявшись из ниоткуда, прильнула кровью к щекам, и была точно адресована Су за ее поступок. — Тэ, а ты мог бы сказать ему это? — Что? — Я не могу сама, а ты его друг. — Су сделала несколько шагов в сторону лестницы. — Скажи, что игры не будет, придумай что-нибудь. — Нет, Минсу, я не могу сказать такое Чонгуку. — Прошу, Тэ, он поймет, если ты скажешь. — Глаза девушки отчаянно сбрасывали чужой взгляд. Затем она быстро сбежала по лестнице, а Ким остался один на один с душащим осознанием того, что сейчас должен так запросто причинить боль своему лучшему другу. Что подумает Чон, когда Тэ скажет, что девчонка не захотела с ним целоваться и сбежала? Насколько сильно это ранит его? Нет, так не будет. Тэхён скорее выдержит удар кулаком в живот или еще что похуже, но ни за что не причинит страданий Чонгуку. Он толкнул дверь и оказался в пустой просторной комнате. Темноту прорезал лишь небрежно ложившийся оранжевый свет от уличного фонаря за окном. Около кровати находились белые двери гардеробной. Ким подошел и, вдохнув побольше воздуха, открыл их. Чонгу действительно был там, это все по настоящему, он сидел на полу и заметно напрягся,когда услышал звук. Тэхён бесшумно сглотнул, смотря на его лицо, освещенное оранжевым светом, на тонкую вену у виска, на слегка приоткрывшиеся губы, затем отвернулся, почувствовав стыд. Но сейчас их никто не видит, а глаза хёна завязаны, никто не может знать, что Тэхён здесь. Он осторожно сел рядом, почти напротив лица Чонгука. Настолько близко они еще никогда не были, Тэхён еще никогда не чувствовал его дыхание так. Он протянул руку и дотронулся до лица младшего. Прикосновение было почти незаметным, невозможным в этой реальности. Сейчас старший был почти уверен, что находится не здесь, что это один из его снов, о которых знают лишь влажные простыни. Один из тех ужасных, неправильных снов, где его друг так же близко или еще ближе, гораздо ближе, когда расстояние между ними можно было сократить, лишь рассекая воздух. Как сейчас. Чон робко поднял руку, чтобы дотронуться, как он думал, до Минсу, девочки, что хочет его поцеловать. Тэхён почти невесомо коснулся его пальцев. Нельзя. Гуки все понял. Чон дрожал и отчаянно старался привести дыхание в норму. Ким опять посмотрел на его губы. А что если… нет. Сердце стучало настолько сильно, что, казалось, младший сейчас услышит. Тэхён приблизился еще, теперь чужое дыхание обрывисто касалось его собственных губ. Слишком близко, непозволительно близко для лучших друзей. Трясло, страх пробирался все глубже, сковывая разум и тело. Один раз. Тэ легко, словно боясь спугнуть эти драгоценные минуты, коснулся губ младшего своими. Затем еще, уже уверенней, изучая каждый их изгиб. На секунду показалось, что Гуки дрогнул и ответил на поцелуй. Конечно, он ответил, и никогда не стал бы так делать, если бы узнал, кто сейчас перед ним. Если бы узнал, кто больше всего на свете сейчас желает большего. От отчаяния, от осознания этого Тэхён уже не мог остановиться. Целовать Чонгука - словно вдыхать кислород, будто он долгое время находился под водой, а сейчас вынырнул и теперь жадно глотал воздух. Дрожь от кожи напротив ощущалась каждым прикосновением. Времени оставалось слишком мало, вдруг младший решит снять повязку, когда поймет, что семь минут прошли. Но, если это их единственный и последний поцелуй, Тэ собирался взять все, что было позволено. Он поцеловал угол губ тонсена, затем его подбородок, шею, дышал его запахом и задыхался от него же. У малыша останутся засосы. Плевать. Он только его, по крайней мере здесь, сейчас, и Ким может делать с его телом, что угодно. Хотелось дотронуться, запустить руки в волосы, запрокинуть его голову и больше, сильнее, быстрее. Он чувствовал, как Чонгук замирает, как прерывается его дыхание, слышал или скорее ощущал на своем лице его стоны. В распоряжении Кима, возможно, еще бесконечно долгие и одновременно самые короткие минуты в его жизни, а еще такие мягкие губы лучшего друга и каждый сантиметр его тела, недоступного на протяжении слишком долгого времени. Верхняя пуговица на рубашке Чонгука была расстегнута, обнажая ключицы. Тэхён дрожащими руками начал расстегивать остальные, целовать тонкую кожу, спускаться ниже, оставляя на теле отметины. Дыхание Чонгук а опять сорвалось, стон, затем еще один. — Тэхён… Его имя. Тэхён на несколько секунд перестал дышать и остановился, чтобы понять, правда ли он услышал это сейчас. Возможно, просто глюк, помутнение рассудка от бесконечного головокружения. Но Гук тоже замер словно от испуга. Неужели он понял? Увидел, кто перед ним через щель в повязке, каким-то образом догадался, что перед ним не девочка. Ким в ужасе отпрянул назад. — Минсу, я… — младший замялся, — прости, я не хотел, это вырвалось случайно. Он не узнал, он все еще думает, что это Минсу. Тэ попятился назад и выбежал из комнаты. Затем перепрыгивая через ступеньки, вихрем слетел по лестнице, пронесся мимо непонимающих Чимина и Юнги и выбежал из дома навстречу холодному ночному воздуху. Мысли бушевали, внутренности скручивались и будто рвались на части, какой же он идиот, он не должен был уходить. Только не сейчас, не когда Чон Чонгук назвал его имя. Спустя полчаса Чонгук все же нашел Минсу у стола с ярко красной жидкостью, которую здесь именовали «обалденным пуншем», и хотел еще раз извиниться перед ней. — Гуки, пойми, дело ведь не в тебе, — Минсу налила который по счету стакан, — просто это было бы очень неловко, а я тогда была не в той кондиции, чтобы переживать неловкость. — Это была случайность, сам не знаю, почему так вышло. — Конечно, случайность, бутылка просто показала на нас, — Минсу взяла его под руку, — знаешь что, лучше мы просто забудем обо всем. — И ты… — Чон остановился. — Ты ведь никому не скажешь, правда? — Не скажу. — Су сделала шумный глоток. — Стой, о чем? — О том, что я сказал. — Об этом можешь не переживать, я совсем не знаю, о чем вы там говорили с Тэ. Чон оцепенел, шум вечеринки вдруг стал доноситься откуда-то снаружи, и ничего сейчас не смогло бы заглушить звук судорожно бьющегося сердца. — С Тэхёном... — Наверное, глупо, что я его послала сказать, но… — Тэхён был там? Он все это время был там со мной? Минсу удивленно посмотрела на Чонгука и, наверное, подумала, что тот уже изрядно выпил после всей этой ситуации. — Не знаю я, говорю, меня там не было, и я не слышала, что он тебе… Гук не дал ей закончить, он рванул с места и теперь пробивался сквозь танцующих людей, высматривая Хёна. В ушах звенело, сердце бешено колотилось, а в мыслях прокручивались только что услышанные слова. — Эй, Чонгук! — Юнги окрикнул его из толпы. — Чувак, где ты пропадал? Тэ убежал полчаса назад, как с ума сошел, серьезно, а Юнги изрядно набрался, нужно отвести его домой. — Юнги, Тэхён убежал? — Да, промчался мимо нас, будто сумасшедший, я бы побежал за ним, но, сам понимаешь, Чимин, а Тэхёну ведь, что угодно могло взбрести в голову. — Да, что угодно, — Чон улыбнулся, пропадая в своих мыслях. — Эй, давай попробуем поднять Чимина. Уже рассвело, когда Чонгук шел, чуть ли не срываясь на бег, по улице к дому Тэ. Он не знал, что скажет, но он обязательно должен его увидеть сейчас, и нельзя ждать ни минуты. Он и так ждал слишком долго, каждый раз представляя Хёна, целуясь с девочкой, каждый раз украдкой разглядывая его лицо, в который раз пересчитывая родинки. Представлял, каковы на ощупь его волосы, ловил каждое слово и каждый вдох. Боялся, находясь в Изнанке, что больше не увидит его. И как же это невыносимо - каждый раз называть Ким Тэхёна другом. Просто другом. Даже не мечтая о большем. Но сейчас от заветной двери его отделяло лишь расстояние вытянутой руки. Тэ был в той же одежде, когда открыл, и, по всей видимости, он тоже совсем не спал этой ночью. — Гуки? Что ты… что ты здесь делаешь? Тот не ответил. Нужно преодолеть лишь несколько шагов, разделявших их. Чон еще никогда не чувствовал себя смелее, может, на руку сыграла бессонная ночь, и он не до конца понимал происходящее, но знал наверняка, что должен прямо сейчас поцеловать своего лучшего друга. Почувствовав губы Хёна на своих, младший окончательно во всем убедился, это был тот же поцелуй, что и ночью в шкафу. Только теперь он его видит, может дотронуться и притянуть ближе, почувствовать чужое тело под одеждой. И Тэ отвечает, кладет руки на шею, затем зарывает их в волосы Гука. Это так, как должно было быть тогда, как должно было быть каждый день, когда просто друзья. — Тэхён, я все знаю, — начал Чонгук, переводя дыхание. — Я знаю, что это ты был в шкафу, и я назвал твое имя, потому что представлял тебя, чтобы поцеловать Минсу, чтобы никто не подумал, что я не могу это сделать, чтобы… — Стой, ты представлял меня? Чон опять приблизился и остановился в сантиметре от его лица, замирая и тая под каждым прикосновением. Целовать Чонгука – словно вдыхать кислород, но теперь Тэхён точно знал, что эти губы отвечают только ему, и он еще долго не сможет этим надышаться.