Мята и полынь

      - Извини, Сяо Цзю, но я уже отдал своё сердце другому человеку. Я не могу принять твои чувства. - произнёс Юэ Цинъюань грустным голосом, как будто бы ему и вправду было жаль.       Но Шэнь Цзю не верил в его сожаление, совсем не верил. Ведь никто никогда не выбирал его, всем на самом деле было плевать. Он знал это и должен был уже к этому привыкнуть. Но всё равно осознание этого больно резало ножом по сердцу. Шэнь Цзю был готов услышать эти слова, но так надеялся на другие. В конце-концов, он был влюблен в своего Юэ Ци почти с самого детства и решил открыто ему признаться в этом, а он... И хотя он был уверен что готов к такому, непрошеные слёзы подступили к его глазам.       - Прекрасно. Если уж у тебя есть возлюбленная, то можешь забыть об этом. Да и вообще забыть обо мне.       - Сяо Цзю...       - Умолкни! Слышать ничего не желаю. Раз уж мне нет места в твоей жизни, то оставь меня в покое. Хватит меня мучить. Мне уже давно следовало оставить эти глупые чувства. Просто скройся с глаз моих долой!       Сначала Юэ Цинъюань хотел подойти и обнять Сяо Цзю, но наткнувшись на острый взгляд его слезящихся глаз, остановился. Он отпрянул и заглянул в последний раз в глаза своего некогда самого близкого человека, даже не просто друга — брата. Но он понимал что, чтобы он сейчас не сказал Шэнь Цзю, он сделает всё только хуже, поэтому он развернулся и ушёл прочь.       Оставшись один, Шэнь Цзю медленно осел на колени и тихо взвыл. Предательские слёзы, сдерживаемые последними усилиями воли и гордости, градом покатились из его глазниц, заставляя промокнуть насквозь его верхние одежды. Его слегка потряхивало от стресса и отчаяния и хотелось взять и забиться в какой-нибудь уголок, растворившись в тишине и покое, просто забыться.       При всём своём уме и не самом простом и приятном характере Шэнь Цинцю всё же желал быть любимым хоть кем-то или хотя бы найти себе друга, который бы понял и принял его, заглянул под его колющую маску, которая причиняла боль не только окружающим, но и её владельцу, и поделится с ним капелькой тепла и понимания. Нет, Шэнь Цзю понимал, что он недостоин этого и никто не обязан терпеть его откровенно паскудный характер, всё же многим было известно, что за личиной белого лотоса скрываются темная гнилая натура. Но у него была маленькая надежда... Но что теперь с того? Единственный человек, которому Шэнь Цзю до сих пор готов был открыться, отверг его только что. На что теперь надеяться? Шэнь Цинцю не знал.       Мерзкий голосок в его голове голосом брата Цю Хайтан нашептывал ему: "Как такой отвратительный человек как ты может быть достоин счастья?"       Он долгое время просидел на коленях, не волнуясь за состояние его одеяний и за то, что его может кто-то заметить в подобном плачевном состоянии. Вдруг он почувствовал капельку воды пробежавшую по его скуле и ещё одну, и ещё, и ещё. На его голову обрушился целый ливень низвергнувшийся с небес, но Шэнь Цзю было плевать. Как будто бы возможность промокнуть насквозь не пугала его, что и произошло в течение минуты. Его одеяния полностью промокли и потяжелели, причиняя своему хозяину неудобство.       Шэнь Цинцю поднял свою голову и посмотрел прямо на небосвод. Свинцовые облака полностью закрывали небо, не оставляя ни единого шанса лучам солнца ступить на эту землю. Сильный ветер больно хлестал по щекам, но Бессмертный Мастер Сюя не замечал этого. Потоки дождя омывали его лицо, скрывая дорожки слёз за своей плотной завесой. Вдруг из его горла вырвался нервный смешок, а после вновь повторился, а через мгновение перешёл в безудержный смех. Мастер Шэнь залился отчаянным, слегка безумным смехом, с болью в глазах смотря на небо. Действительно! Как я посмел думать, что сорняк подобный мне может заслуживать счастье!? Сколько бы я не притворялся, я никогда не стану настоящим благородным Горным Лордом! Глубоко внутри я навсегда останусь тем презренным мальчиком-рабом, обычной помойной крысой. Даже твой брат тогда отказался от тебя, Сяо Цзю! Неужели ты думал, что теперь что-нибудь изменится? Какой же ты безнадёжный глупец! Ты полное ничтожество, пыль под ногами благородных господ, помойная крыса. Суть твоя никогда не изменится. Ты заслуживаешь лишь презрения, ничтожество!       Отчаянный смех всё не стихал, а лишь набирал обороты, взгляд стал невидящим и от этого немного жутким. Неожиданно Шэнь Цзю почувствовал как его голова мотнулась в сторону, а щека загорелась болью. Удивленным взглядом Шэнь Цинцю взглянул на человека, давшему ему пощечину.       Лю Цингэ не нравилось каким взглядом на него смотрел его главный соперник. Этот отчаянный, затуманенный взгляд совершенно не подходил этому высокомерному гордецу. Даже насмешливое выражение лица приятнее смотрелось на его бледном лице, отчаяние делало из него несчастного, сломленного, слабого человека, которым Шэнь Цинцю уж точно не был. При всех его недостатках Лю Цингэ признавал за Горным Лордом Цин Цзин стальной внутренний стержень и видеть его таким... было очень странно для главы пика Бай Чжань. Неожиданно это даже... печалило его.       Шэнь Цзю, разглядев шиди Лю, попытался остановить слёзы, потоками текущие по его лицу, за завесой дождя их было не видно, но отчего то Шэнь Цинцю был уверен, что Лю Цингэ увидит их. Но все его попытки были тщетны, горячие слёзы всё равно текли из его покрасневших глаз, не собираясь останавливаться. Это казалось Шэнь Цзю немного забавным. Он - человек известный своей безэмоциональностю и чёрствостью не мог остановить сейчас слёзы, как это иронично! И перед кем? Перед этим неотёсанным чурбаном! Наверняка он потом не раз и не два припомнит ему это.       Лю Цингэ было больно смотреть на Цинцю, пускай он его недолюбливал за нечестные приёмы и гнустную натуру, но сейчас он вызывал лишь желание утешить, вернуть это насмешливое выражение лица, заставить сердиться, рассмешить, всё что угодно кроме этого чёртового отчаяния.       Неожиданно Лю Цингэ наклонился и заключил Шэнь Цинцю в крепкие объятия. Тот нервно дёрнулся от жеста своего шиди, но не стал вырываться, у него просто не было на это никаких сил. Он просто решил плыть по течению что бы сейчас не произошло.       Он почувствовал как стройные, сильные руки Лю Цингэ подняли его и прижали к груди. Возможно, произойди это час назад, он бы устроил скандал и переломал Лорду Пика Бай Чжань руки, но сейчас это парадоксально успокаивало его, притупляя боль и оставляя после себя блаженную пустоту.       Шэнь Цинцю прижался к груди Лю Цингэ и вдохнул его запах. Мята и полынь. Какое интересное сочетание. Этот запах заставил Шэнь Цзю наконец полностью успокоиться и забыться в сладком мире сновидений. Последней его осознанной мыслью было: "А так ли я не заслуживаю счастья?"