Нормальный

— Я поцеловал Алану Блум.       Ганнибал медленно потянулся за полотенцем, висящим у него на плече. Так же нерасторопно и тщательно вытер руки, кидая критический взгляд на тарелку. Естественно, вкус вышел таким же восхитительным, как и вид. Как и всегда. Но своё творение обязательно нужно подвергать критике. — Не ждал вас, Уилл, — мягко, добавляя нотку удивления в голос, приветствовал мужчина, даря нежданному гостю небольшой кивок. — И как вам понравилось? — Она довольно… целовабельна, — глядя на психотерапевта шальными глазами, выдохнул Грэм.       Ганнибалу хватило одного взгляда на своего пациента, чтобы различить, сколько эмоций в том сейчас клубилось. Приступ и поцелуй — всё смешалось в один клубок, и Уилла распирало. Эйфория? Страх и облегчение? Сладость и боль? И много чего ещё — в одном маленьком сумасшедшем кудрявом мальчишке, которым порой казался профайлер. — Можете рассказать подробнее, заодно отведав десерт? — как всегда, с мягкой снисходительностью и обволакивающим спокойствием спросил, подталкивая, Лектер, уже зная ответ.       Да, он хотел рассказать. Именно для этого примчался, едва всё случилось, к человеку, с которым мог поделиться чувствами. Ради этого преодолел весь этот путь по ночным дорогам. К нему. К Ганнибалу. Чтобы поделиться-похвастаться случившимся. Лектер спрятал довольную усмешку, склонив голову, чтобы добавить последние штрихи к сегодняшнему блюду.       С Уиллом редко получалось быть чопорным, даже за столом, даже во время светских бесед. Словно бы сама аура этого человека располагала к тихим разговорам у камина. Вместо вина в широком бокале — кружка с глинтвейном. Вместо костюмов-троек с отутюженными стрелками на брюках — домашняя одежда и плед сверху. Именно этого словно бы требовал весь вид Грэма. Именно это не мог позволить себе Ганнибал. — Вам понравилось её целовать? — оставаясь всё же наблюдателем нежели заинтересованным лицом, поинтересовался Лектер, понемногу выуживая информацию, которой Уилл буквально сочился. — Да, — без раздумий ответил Грэм. И тут же пустился в рассказ, не давая собеседнику задавать вопросы: — Я услышал зверя за стеной и всё же разбил её, как раз планировал, а затем пришла Алана, и у меня не особо получилось объяснить ей, но… — сбивчиво, едва связно, возбуждённо повествовал о случившемся Уилл.       Ганнибал, будто снисходительный родитель, кивал в такт словам, не забывая приподнимать брови на моментах, где следует удивиться. А Грэм, словно не замечающий этого обращения, лихорадочно продолжал. Невероятно — один поцелуй, а сколько эмоций! Лектер был по-своему восхищён — снова — этой бурей чувств, этим человеком. Как, скажите на милость, можно перестать издеваться над ним, разрушая постепенно и психику, и волю, и здравый рассудок? Разве можно убить Уилла, перед тем не уничтожив его, выкидывая из его личности по кирпичику?       Одно не давало покоя Ганнибалу — наивность и доверие, которыми сочился профайлер. Порою психотерапевту даже было стыдно — на долю мгновения — за свои эксперименты. Уилл действительно отдавался делу целиком, желая быть полезным, словно бы оправдать своё существование. Несмотря на то, что его помощь его же и убивала. Много ли существует людей, способных так отдаться делу ради других? Насколько в глубине души Грэм хороший в самом невинном смысле этого слова? — Могу заметить, Вас выбило произошедшее из колеи, — вновь становясь участником разговора, усмехнулся Лектер.       Уилл, выждав лишь секунду, кивнул, соглашаясь. Спорить не с чем — мужчина едва ли не сошёл с ума — и ему это понравилось! Такой ком ощущений, когда он сам на грани срыва… Они обходили тему фантомного животного, застрявшего в стенах дома Грэма. К чему портить сказку? — Вы этого и хотели? — ровным тоном поинтересовался Ганнибал, заглянув Уиллу в глаза.       Профайлер замешкался, едва не выпалив «да» в первое мгновение. Неоднозначный вопрос. Желал ли Грэм чего-то подобного? Определённо да. Обязательно ли с Аланой Блум? Возможно. При таких ли обстоятельствах? Естественно нет. Если задуматься… Уилл желал Алану или поцелуй? Или и вовсе ему было необходимо нечто иное? Например, такой эмоциональный подъём. Ощущение некоторого триумфа, словно кто-то увенчал голову лавровым венком. Насколько эгоистичны эти мысли и его порыв в целом? Правильно ли было так поступать, следовало ли говорить то, что он произнёс?       Чем больше Грэм обдумывал ответ на вопрос, тем больше он сомневался и запутывался. Эйфория сходила на нет. Почему Ганнибал просто не мог порадоваться за него?! Ах, да… он же его психотерапевт. Не друг, не близкий человек. Просто доктор. И снова Лектер оказывался прав. И как ему удаётся задавать такие прицельные вопросы, безошибочно попадая в цель? Только он мог выбить почву у Уилла из-под ног. — Возможно, — сглотнув, наконец ответил Грэм — его голос отдавал хрипотцой — так долго он думал.       Ганнибал улыбнулся. Без подтекста, участливо и, наверное, понимающе. Будто он всё понимает в этом мире. Порою Уилла это бесило — его доктор словно был соткан из всезнания и превосходства, пропитанный лоском и некой утончённостью или… Описать Лектера была задача не из лёгких. Мнение о нём менялось с такой же скоростью, как его же костюмы. Да, определённо, иногда этот мистер «идеал» бесил Уилла.       Естественно, Лектер был доволен таким положением дел. Заставить Грэма сомневаться буквально во всём всего парой слов — что может быть лучше? Видеть его растерянность, задумчивость и разочарование… изумительно. Ганнибалу нужно было большее, но он не спешил — не с Уиллом. Постепенно, шаг за шагом… — Что ж, — поднимаясь из кресла, подал голос доктор, — думаю, на сегодня закончим, — сказал он, бросив выразительный взгляд на часы. Уилл всё понял ещё с полуслова. Да, он примчался не в самый лучший час, всё же людям нужно спать. — Я рад, — подойдя к мужчине ближе, заговорил Ганнибал, — что Вы доверили мне это откровение, — выдохнул он более интимным тоном, чем того требовала обстановка. Грэм ненадолго застыл, обескураженный таким поведением Лектера. — Лохматый и взмыленный, — неподдельно умиляясь, заметил психотерапевт, подцепив пальцами кучерявую прядь. Уилл тут же посмотрел на чужую руку, находящуюся у его лица, и шумно втянул воздух, отпрянув. — Да, простите, личное пространство, — сделав шаг назад, извинился Ганнибал, — просто ситуация располагала, забылся, — виновато улыбаясь, пояснил он. Впрочем, без особого раскаяния во взгляде. — Доброй ночи, — нахмурившись от смешанных чувств, буркнул Грэм и, наспех одевшись, покинул дом своего доктора. — Доброй, — успел услышать он перед выходом.       Оставшись наедине с собой, Лектер расслабленно вздохнул и, прикрыв глаза, довольно улыбнулся. Что может быть лучше? Ганнибал порою ловил себя на мысли, что слишком быстро и сильно увлёкся этим профайлером, однако отступать и сомневаться было поздно. Он хотел этого. Надо лишь набраться терпения.