Нумерология

Его губы слишком близко. Так непозволительно близко. *** Сириус изнывал от скуки, в то время как Римус, самый ответственный из них, выполнял задание по Нумерологии. — Луни, мне скучно. — Ноль реакции. Сириусу не нравилось, когда на него не обращают внимания. Джеймс сейчас пропадает на тренировках по квиддичу, Питер, как самый яростный болельщик, сидит на поле, раскрыв рот от восхищения умениями Поттера. Сириус всегда с недоумением относился к странному вниманию от Петтигрю, но Джеймс не обращал на это внимания. Всё, чего хотел Сириус — это чтобы Лунатик, их милый Лунатик, оторвался наконец от уроков и придумал какое-нибудь развлечение для них двоих. Но Римус никак не реагировал на несчастный взгляд своего друга, и тогда Блэк решил пойти ва-банк: с воинственным кличем он прыгает на кровать Лунатика, резким движением вырывая из его рук перо и отбрасывая инструмент куда-то в сторону. Опешив, Люпин даже не успел никак среагировать; всё, что он сейчас мог — это смотреть на человека напротив, который старательно изображал абсолютно мученическое лицо, всё больше и больше выпячивая нижнюю губу. — На меня не работают эти твои, — Римус махнул рукой куда-то в сторону, — трюки. Если тебе так скучно, то начни делать уроки на завтра. Возмущению Сириуса не было предела. Он не для того отвлекал Лунатика от дел, чтобы самому к ним присоединиться. В ответ на реплику друга он лишь хватает его за руки, и, чуть подпрыгнув, перемещается по кровати, разворачивая Римуса спиной к тумбочке, на которой продолжало лежать незаконченное задание. Но, не рассчитав сил, Сириус падает на спину, увлекая за собой Римуса. Два юношеских тела лежат наискосок на кровати, будучи скрытыми от чужих взглядов тяжёлым красным балдахином. Они не до конца понимают что произошло: вот недавно один из них старательно пытался заниматься, не обращая внимания на потуги второго помешать ему, а сейчас они оба забыли как дышать. Длинные волосы иссиня-чёрным веером рассыпались по аккуратно заправленной постели, резким контрастом выделяясь на ярко алом покрывале. Высокий лоб лёгкими прикосновениями щекотали пшеничные кудри, но Сириус не обращал внимания на это неудобство: он был полностью поглощён разглядыванием лица, нависшего над ним: потемневшие голубые глаза, казавшиеся невероятно выразительными из-за длинных закруглённых ресниц, бледная кожа, усыпанная кучей таких же бледных веснушек,  тонкие сухие губы, пересекаемые небольшим шрамом — по нему хотелось провести пальцами. Прикоснуться. Совсем чуть-чуть.. Его руки были плотно прижаты к постели руками Ремуса где-то над головой. Они лежат так уже слишком долго, но никому даже в голову не приходит что-то изменить: они читают это в глазах напротив. "Будь рядом". Но они даже ближе, чем просто рядом. Тело Ремуса нависает над Сириусом, а его губы слишком близко. Непозволительно близко. Они чувствуют дыхание друг друга, едва соприкасаясь носами. Сириус боится того, что может последовать дальше, но ему слишком плохо от чужого бездействия — он, совсем немного, приподнимает подбородок, подставляя свои губы ещё ближе, провоцируя, издеваясь, страшась того, что может случиться, но не отступает. Римус тоже боится, но те чувства, что гложут его уже так давно, куда сильнее страха последствий: быстрым движением он опускает своё лицо, прикасаясь губами к губам напротив. Целует, держа дистанцию между телами, ещё сильнее сжимая чужие руки. Проводит языком по пухлым губам, не требуя большего, давая возможность прекратить всё прямо сейчас. Сириусу мало. Он кусает губы Римуса, сильно, до крови, пробуя её на вкус. Обхватывает длинными ногами чужую талию, прижимая к себе худое тело. Он дрожит, словно ему холодно. Но, несмотря на открытое окно, ему, им, слишком жарко. Римус отрывается от поцелуя, прижимаясь своим лбом ко лбу... друга(?), ошарашенно глядя в серые глаза. Сириус не намерен прекращать. Вырывая свои руки, он опрокидывает Лунатика на спину, наседая на него сверху, ещё сильне впиваясь в его губы. Он уже не стесняется и не боится — проталкивает язык дальше в рот, сталкиваясь по пути с языком Римуса. Проводит руками по торчащим рёбрам, сжимает изо всех сил чужую талию — он хочет запомнить это ощущение, хочет, чтобы Римус запомнил. Люпин пропускает сквозь пальцы мягкие, длинные волосы, сжимая их, натягивая вниз, открывая для себя доступ к шее, что никак не давала ему покоя столько вечеров подряд — Сириус любит смеяться, запрокидывая голову назад. Он целует её, прикусывая кожу, оставляя свои следы, присваивая Сириуса себе. Кусает кадык, и, чувствуя раздавшийся довольный стон — улыбается. Им обоим не-до-ста-то-чно. Они оба совсем потерялись во времени, изучая пытливыми руками тела друг друга, совсем забыв, что не одни живут в этой комнате. Поэтому, услышав грохот в коридоре, отскакивают как можно дальше, напуганно глядя в сторону двери, пытаясь отдышаться. Джеймс, ворвавшись в комнату, начал тут же рассказывать о том, насколько удачной была его тренировка и так же о том, как он встретил Лили Эванс и что им даже удалось спокойно поговорить. Совершенно окрылённый событием этого дня, он не заметил, какими взглядами его провожают растрёпанный, с покусанными губами Римус и такой же лохматый, в расстёгнутой рубашке, Сириус. — А чем вы здесь занимались? — вдруг он обращается к притихшим друзьям. — Мы.. — Делали нумерологию, — заявляет Сириус, незаметно, с помощью волшебства поправивший их причёски и уже заправив рубашку, невинно хлопая глазками. — Д-да. Нумерологию. — неубедительно повторяет Римус, всеми силами пытаясь не глазеть на хитро ухмыляющегося Блэка.