Очнувшись на больничной койке, первое, что попыталась сделать раненая – это сесть, однако, как только она чуть приподнялась, тут же рухнула обратно. Боль сковала тело девушки невидимыми оковами, давая ей понять, что ранение нанесённое Итачи в его гендзюцу всё же было настоящим, вот только он не протыкал её катаной насквозь, напротив – лишь чуть задел её правый бок, который сейчас был наглухо перевязан, медленно алеющими от собственной крови, бинтами.
Решив более не предпринимать попыток подняться, дабы не тревожить собственное состояние ещё больше, Азарина поудобнее улеглась на койке, после чего начала рассматривать палату в которой она лежала. Первое, что бросилось в глаза девушки – это вторая койка, которая стояла прямо напротив неё, однако она была полностью пуста, что явно говорило о том, что кроме Юки в этой комнатушке больше никто не «проживал». Далее, пробежавшись взглядом по стенам и потолку, которые имели чистый белый цвет, голубоволосая остановила свой взгляд на прикроватной тумбе, стоявшей прямо рядом с ней, и опять же удивилась; на ней стояла ваза в которой были свежие, и даже вроде как недавно сорванные, цветы.
Всё это было явно неспроста, а потому, в голову Рин закрались смутные сомнения о том, кто же мог так постараться ради неё, но, увы, на ум не приходил ни один шиноби, что мог бы о ней заботиться. Но кем же тогда мог быть тайный благодетель Юки?
Внезапно дверь палаты чуть приоткрылась и из-за неё показались две головы: взрослая и детская. Начав медленно осматривать комнату, они вдруг заметили Азарину, что уже явно бодродствовала и тут же поспешили войти. Это были Какаши и Сакура, решившие навестить Юки и принесшие ей по пакету мандаринов и яблок.
— Хай, Азарина, как самочувствие? – поинтересовался пепельноволосый сенсей, положивший оба пакета на тумбу девушки и, присев на стул, стоявший около её же койки. Харуно тем временем так же подошла к голубоволосой вслед за Хатаке и поздоровалась, чуть склонив голову.
— Здравствуйте, Какаши-сан, всё в порядке, медленно иду на поправку, думаю денька через два уже буду стоять на ногах.
— Дня через два? Это тебе так Цунаде Сенджу сказала?
— Что? Цунаде Сенджу? Та самая? – удивившись такому раскладу событий, начала заваливать вопросами наставника седьмой команды Рин.
— Да, Наруто с Джираей привели её в Коноху ещё вчера или же ты.... Когда ты очнулась? – нахмурившись, спросил девушку Какаши.
— Ну... Если честно, то всего пару минут назад....
— Вот оно как... Похоже гендзюцу Итачи всё же сильно тебя задело, раз ты очнулась только сейчас...
— Постойте! А какое сейчас число?
— Сегодня третье сентября. С того момента, как ты была ранена прошел уже целый месяц...
— Я... Пролежала здесь целый месяц и за это время так и не восстановилась? Как такое может быть?..
— Думаю всё дело в твоей чакре... Ты ведь говорила, что твой Кеккей Генкай – Хьётон, а на сколько мне известно, именно у вашего клана благодаря этому «холодная чакра», что в тепле замедляет естественную регенерацию тела владельца, так что твое самочувствие на данный момент лишь очередная халатность врачей. Мне стоит поговорить с ними.
— Н-но... Постойте! А как там сейчас Саске? Он знает об Итачи?
— Увы, но да... После того, как Хошигаки Кисаме и Итачи Учиха покинули Коноху он последовал за ними и, как следствие, сейчас находится в соседней от твоей палате.
— Неужели он не пожалел собственного брата...?
— Да, кажется так и есть...
— В таком случае... Цунаде Сенджу! Она уже стала Годайме Хокаге?
— Нет, церемония пока что лишь начала готовится, но пройти должна очно на этой неделе. А что?
— Я... Я бы хотела поговорить с ней... Это возможно?
— Хм... Дай-ка подумать... Я попробую осуществить вашу встречу, но не рассчитывай на то, что она пройдёт в скором времени.
— Я готова ждать сколько угодно.
— Отлично, в таком случае, если у тебя больше нет ко мне вопросов, то я пойду.
— Да, конечно.
— Выздоравливай, Азарина, и до скорого! – махнул на прощание рукой будущий Шестой Хокаге, а после вышел из палаты. Сакура так же попрощалась с Рин и вслед за сенсеем покинула комнату, оставив Юки в полном одиночестве.
Времени, отведенным каноном до ухода Саске из Деревни оставалось совсем немного, а значит нужно было спешить и голубоволосая это четко понимала, а потому получить официальное разрешение на тренировки с младшим Учихой от начальства свыше – было для неё наилучшим решением...
***
С момента выписки Юки прошло около трех дней. Официальное разрешение на проведение персональных тренировок по ирьёниндзюцу для Учихи Саске было получено лично от Цунаде, а значит, уже в скором времени Азарина могла начать пытаться выполнить условие Учихи Итачи и это настораживало. Настораживало, что всё, на удивление, шло как по маслу, но времени на подозрения уже не оставалось, а потому Рин хваталась за каждую возможность, за каждый шанс и до сих пор оставалась «на плаву». Однако, сколько будет продолжать ей везти – девушка не знала, ровно как и не знала о том, что может ждать её уже завтра...
А на следующий день первое, что увидела Рин с утра на пороге собственной квартирки – это раздраженное выражение лица Саске и истерящего Наруто, стоящего позади него. Блондин искренне не понимал, почему его никто не хотел обучить такому виду ниндзюцу, как ирьёниндзюцу, а потому с самого утра доставал своими предположениями младшего Учиху, который, казалось, и так уже был на пределе. Уже подходя к зданию в котором находилась квартира его временной наставницы, наследник великого клана готов был молиться любым богам – лишь бы Узумаки от него отстал. Однако Наруто не сдавался и продолжал расшатывать и без того расшатанную психику Саске своим нытьем, и, сказать по правде, получалось у него это весьма хорошо.
Но ситуацию всё же удалось направить в нужное русло, когда дверь в квартиру Юки была успешно открыта ей же и юный Учиха без раздумий вбежал внутрь, оставив всё так же трындящего без умолку Узумаки в подъезде. К счастью Азарина успела всё понять, а потому без лишних вопросов быстро закрыла дверь. И Саске был ей весьма благодарен за это.
— И тебе утречка, Саске. Ну что, готов к занятиям? – улыбнувшись, как ни в чём не бывало произнесла Рин, протягивая руку ещё не успевшему до конца отдышаться генину.
— Могла бы и не спрашивать, всё равно ведь знаешь ответ...
— Отличненько, в таком случае приступим! Проходи на кухню и садись за стол.
— А разве это не будут уличные тренировки, ну, как с обычными техниками?
— Ирьёниндзюцу – это в первую очередь тонкое искусство врачевания, которое требует немало концентрации, а потому сегодня мы будем заниматься именно ею.
— Ты же говорила, что обучишь меня только базовым техникам, так к чему такие сложности?
— Базовые техники или нет – везде нужна концентрация, которой, к слову, у тебя совсем нет, так что не хнычь и садись за стол! Я сейчас подойду. И не вздумай сбегать, это для твоего же блага! – уже в который раз повторила одно и тоже Азарина, после чего наконец покинула кухню и только после этого прошла в спальную комнату в которой так же хранила как личные вещи, так оружие и какие-либо энциклопедии и справочники.
Младший Учиха тем временем решил осмотреться и, встав с указанного места, начал подробно рассматривать помещение в котором оказался. Проходя мимо небольшого шкафчика, подросток внезапно заметил фотографию, явно ценную для хозяйки, ведь лишь она одна находилась в рамке, да и впринципе была единственной во всей квартире. На фото были изображены маленькие Азарина и Хаку; маленькие и счастливые, они широко улыбались, смотря прямо на Учиху, будто бы и вовсе были живыми и это навевало на Саске одновременно и чувство умиротворения и невообразимую печаль, будто бы он смотрел на собственное семейное фото...
Продолжение следует...
