Новый рассвет

      Тяжёлые шаги эхом раздавались в просторном помещении, что совсем ещё недавно опустело. Мужчина нарезал круги в комнате в ожидании. Тишина томила его и вызывала неспокойные чувства. Казалось, что тот, кого он яро ожидает, так и не явится сюда. Но он придёт. Держава знала это. Поэтому продолжала ждать.       На миг Союз остановился и посмотрел в широкое окно, от которого шёл свет, что заливал всё пространство здесь. Но этот свет не доходил до двери, что находилась на противоположной стороне от окна. Она оставалась в тени.       Сделав глубокий вдох, страна хотела продолжить свои бессмысленные хождения по комнате, но её тут же отвлёк скрип открывающейся двери. Вошедший человек осторожно окинул всё помещение взглядом и остановил его на высокой фигуре, что наблюдала за его движениями. Финн сделал пару шагов вперёд и остановился в ожидании. Он показывал невероятную внешнюю стойкость, но внутри он дрожал. Не выдерживал такое давящее спокойствие вокруг и человека, что стоял чуть поодаль от него. Сейчас между ними была пропасть, которая продолжает разделять их уже пару лет. Но ведь когда-нибудь она исчезнет, да? По крайней мере так надеялись они оба. Но не хватало решимости сказать об этом друг другу. Ведь их отношения после войны были шаткими и ненадёжными. Как же хотелось это исправить. И похоже, эта возможность прямо сейчас выдалась им обоим. Осталось не упустить её.       — Ты хотел что-то обсудить? — первым подал голос скандинав, заметив короткое смятение на лице собеседника. На его собственное удивление голос не дрожал и в нём словно слышались нотки холода. Ему стало не по себе: его напугал собственный же голос. Как глупо.       — Д-да… — словно очнувшись ото сна, СССР вздрогнул и наконец сфокусировал свой взгляд на вошедшего. Он сделал ещё один глубокий вдох. А затем неспешно приблизился к стране. — С чего бы начать… — сверхдержава томилась и не могла собрать мысли в порядок, но чувство того, что его собеседник ждать, пока он всё продумает и наберёт сил, не будет, заставляли его начинать говорить без какого-либо плана. Так как то, что он продумывал до этого момента, куда-то испарилось, не оставив и следа. Поэтому приходилось импровизировать.       — Я хотел бы затронуть тему о будущем наших отношений, — Союз заметил непонимание в глазах республики, поэтому решил поспешить с продолжением своей мысли. — Мне бы не хотелось, чтобы всё продолжало быть столь шатким и отстранённым, словно между нами огромная пропасть, — он слегка сбивался, но при этом вполне хорошо выражал свою мысль. А также он пытался выражаться более в деловом стиле, так как боялся того, как мог отреагировать Фин на более приближённое общение.       А сам Финляндия был немного обескуражен манерой общения собеседника. Его это даже отталкивало, нежели как думал его «товарищ». И особенно напрягло финна выражение «мне бы хотелось». Как эгоистично. Не упомянул его даже. Или же его спросят об этом только в конце? Ведь так и поступает эгоист. Хотя, он, возможно, даже и не спросит, что думает страна, а сразу перейдёт к делу.       — Мне очень жаль, что всё в итоге так получилось, — на этих словах Советы опустил взгляд вниз, пытаясь больше не смотреть в холодные глаза. — Я, чёрт, мне действительно жаль, — на этом спокойствие коммуниста заканчивалось, и он слегка поднял глаза, — это всё — ошибка и этого не должно было произойти, и я хотел бы извиниться перед тобой, и… и… — ему стало тяжело говорить из-за образовавшегося кома в горле, а все мысли вновь начали ускользать прямо из-под его носа. Он тяжело вздохнул. — Пожалуйста, извини меня, я был не прав. Был тем ещё мудаком… Извини… — его взгляд метался, а дыхание участилось, всё спокойствие покинуло его, оставив лишь беспокойство и панику. Он не понимал почему ему так сложно даётся этот разговор и почему не может совладать с чувствами, чтобы быть более сдержанным.       Скандинав всё это время молчал и слушал. Он не мог довериться вновь этому человеку после такого подлого ножа в спину. Хотя, было ли это действительно этим? Но несмотря на то, что хотелось сейчас высказать всё русскому, что копилось в своей душе, он это не сделает. Потому что хотел верить и просто не может не доверять ему. Он хотел верить в лучшее, дать второй шанс, и наконец забыть обо всех проблемах прошлого, что связывает им руки и сердца. Должен отпустить всё это. И отпустит. Он может сделать это прямо сейчас. Просто взять и, вместо всех слов, обнять страну, что находилась прямо перед ним, но в тоже время так далеко. Однако всё не будет так просто.       — Если тебе действительно жаль, — не понимая зачем это делая, Финляндия решил всё усложнить, — то скажи это снова, смотря мне в глаза, — к чему эти все сложности он не знал сам, ведь он уже простил его, даже в тот момент, когда он только позвал его, потому что знал, о чём будет разговор, но и просто отпрянуть от своей пустой гордости он не мог. Поэтому он терпеливо ждёт пока на его слова откликнуться.       СССР вздрогнул от голоса финна и попытался кое-как вернуть спокойствие. Ведь ему сейчас настолько стыдно и жаль за всё, что ему сложно встретиться взглядом с республикой. Но он должен сделать это. Ради своей любви. Он должен превозмочь эти чувства. Поэтому слегка поколебавшись Советский Союз поднимает свой взгляд и смотрит прямо в глаза собеседника.       — Я… — страх накрыл с головой, но моментально исчез, заметив искреннюю надежду в родных глазах. Вся тревожность ушла и уступила место опьяняющему спокойствию. Он мягко улыбнулся и произнёс: — Мне жаль, что я был таким эгоистом. Мне жаль, что я поступил так с тобой. Извини. Извини меня и дай последний шанс, — на его глазах выступили кристальные слёзы.       Финляндия слабо улыбнулся и слегка заскулил. Быстро сократив расстояние между ними, он без слов обнял коммуниста и вжался в его грудь, вдыхая родной запах. Как же хотелось уже давно это сделать, и наконец шанс настал, всё вновь вернётся. Так ведь?       СССР изначально слегка смутился, но затем обнял страну в ответ. И прижал ещё крепче к себе, боясь вновь потерять столь дорогого для него человека.       — Ты тоже извини меня, — слабо произнёс Фин, всё ещё наслаждаясь теплом его только что вновь взошедшего солнца. Как же долго оно было в тени.       — За что же? — Союз не смог понять за что извиняется у него, но в душе даже стало легче от этого.       — За всё, — северная страна даже не пыталась объяснить всё, ей хватает и этого.       — Я уже и забыл, как порой не понимал твоей откровенности из-за того, что ты мало что объяснял, — Советы усмехнулся и погладил по голове любимого.       — Это и к лучшему, — прошептал скандинав и закрыл глаза. «Как жаль, что эгоистом ты так и остался.»