***
Весь ЩИТ, военный суд Америки, многочисленные бюрократы, жадные до скандалов журналисты и многие другие причастные и посторонние люди в одночасье узнали, что, если Капитану Америке кто-то дорог, то он ради этих людей горы свернет, землю носом рыть будет, но своего добьется. Возвращение Капитана из Канады спустя две недели после отбытия на особую миссию — мало кому понравилось. Наташа встречала их в зоне приземления с перекошенным от злости лицом, когда увидела Рамлоу и Зимнего, не закованными в наручники. Стив искренне поражался — чего она ожидала? Он всегда был скрытным и личное держал глубоко внутри, но когда шпионка проникла в канадскую избушку, она, наверняка, сразу поняла, что для Стива значат эти люди. По крайней мере Роджерс надеялся, что она поймет и примет его выбор. И даже несмотря на ее злые слова — это их личные счеты с Броком, он не хотел терять подругу. Фьюри рвал и метал в душе, но перед Роджерсом пришлось строить невинность и оправдываться. Роджерс в свою очередь тоже рвал и метал, но буквально. Так что Фьюри пришлось принять все его условия, чтобы удержать светлый образ всея Америки в стенах ЩИТа. И вот Стив идет по отремонтированному зданию ЩИТа, и борьба с Гидрой за свободу в этих самых стенах кажется уже такой далекой. У него всё хорошо, Стив счастлив, правда. Сегодня получилось пораньше разобраться с бумажной волокитой, и он идет в тренировочные залы, чтобы проведать любимых и забрать их домой. Он несет их любимый кофе: жутко сладкая ванильно-карамельно-ореховая бурда для Баки и эспрессо с гвоздикой и имбирем для Брока. Сам Стив, честно говоря, кофе не любит, отдавая предпочтение травяным чаям. Он любуется, всегда любуется ими, когда они находятся в спарринге. Это его особое удовольствие — видеть их силу, мощь, живой огонь в их глазах, наполненных азартом борьбы с равным противником. Когда они закончат, то поприветствуют его теплыми улыбками, а Баки даже позволит себе вольность в виде поцелуя в щеку. Брок будет ворчать из-за этого всё время, пока они будут собираться домой, потому что «не собирается устраивать показуху и кино для придурков из внутренней безопасности», но в слепой зоне камер видеонаблюдения тоже поцелует. Они заберутся в машину и поедут домой под звуки умиротворяющей классики, Стив, впервые услышав музыкальный плейлист Брока, приятно удивился. Дома уже будет ждать хитроумная и ласковая Белка — кошка, которую Баки подобрал полгода назад. Хоть Джеймс и был ее спасителем, но ластится та всё равно больше к Броку — знает, кто в доме главный на кухне. Они будут неспешно говорить о прошедшем дне за поздним ужином, как всегда восхваляя кулинарный талант Брока. Он будет отнекиваться и говорить, что они льстецы. Но Стив знает, что Брок просто не умеет принимать комплименты и похвалу. Усталые они доберутся до постели и будут долго ласкаться. Если у Брока еще будут силы, то их ждет медлительный будничный секс. Баки, кажется, не устает никогда. И поэтому, когда Брок уже клюет носом, разморенный оргазмом, Стив и Баки еще нежат друг друга. Стив любит одинаково брать и отдавать, как и Баки, а еще он безумно любит, когда Брок смотрит на них. Его взгляд всегда пылает жутким страстным огнем, который опаляет их сплетенные с Джеймсом тела. Единственное, что огорчает Стива — это то, что его главная сексуальная фантазия так и осталась лишь фантазией без возможности реализоваться. Брок сразу обозначил позиции — сказал, что ни при каких условиях не будет в нижней роли и обсуждать это тоже не будет — либо так, либо никак. Стив тогда удрученно повздыхал, но принял выбор любовника. Да и разве мог он оспорить его решение — это его тело. Не будет же Стив ломать человека под себя, просто потому что ему хочется? Не будет, он же не зверь какой-то.***
Стив правда счастлив. По-настоящему. Он так думает. Ему так хочется думать. Ведь по сути всё хорошо, так? Он жив и здоров, его любимые тоже, он успешен в деле, которое любит, у него есть верные друзья, он живет в достатке и больше не знает, что такое бедность и голод. Всё абсолютно хорошо. Но тем не менее это ложь, и Стив знает это. Когда эйфория первых месяцев отношений прошла, он увидел насколько велика пропасть, разделяющая его с любимыми. Иногда он даже малодушно думает: а любимые ли, а не третий ли он лишний? Хотя прекрасно помнит, что все трое добровольно вступили в этот союз. Но он видит как просто, почти с полуслова, Брок понимает Баки, а тот его. И как тяжело ему находить с ними новые точки соприкосновения и восстанавливать старые. Это неприятно, но Стив понимает, что это дело времени, нужно привыкнуть к друг другу, привыкнуть, что они есть друг у друга. Для доверия нужно время — допустить до своего внутреннего мира всегда тяжело, но особенно сложно, если ты уже прожил столько лет и знаешь, какими могут быть люди. По-настоящему больно Стиву только от одного — когда плохо Баки или Броку. Он ощущает себя страшно беспомощным, когда Брок, мучимый кошмарами не меньше Баки, уходит на кухню, так больше и не возвращаясь в постель; когда Брока настигают непредсказуемые панические атаки, отнимающие у него все физические и моральные силы. Для Стива нет ничего хуже, чем видеть, как любимый корчится в судорогах от ужаса, и не мочь помочь — сделать так, чтобы чужая боль наконец-то прекратилась. Что-то внутри подсказывает Стиву, что всё дело в секрете. Баки тогда прозрачно намекнул, что лучше ничего ему об этом не знать. Но Роджерс так не может. У него есть некоторые догадки, но каждая хуже другой. А ему уже просто физически необходимо знать правду — он искренне верит, что если узнает, то точно сможет помочь, спасти… Вот только сначала он должен был узнать у Брока, а нужно ли его спасать? Стив, к сожалению, понимает это слишком поздно.***
Два года, два! Неужели он не заслужил доверия, чтобы узнать правду? Ведь он как открытая книга перед Броком. А чтобы пробиться под защитный панцирь Рамлоу, приходится прикладывать какие-то совершенно титанические усилия. Это изматывает Стива, учитывая то, что Баки тот с легкостью подпускает к себе. Он понимает, прекрасно понимает, что Брок и Баки находятся в своем симбиозе уже больше семи лет — неудивительно, что их взаимосвязь так крепка. Но одно дело понимать умом, а другое принимать сердцем. А сердце Стива мучает его. Брока и Баки отправляют на долгосрочную шпионскую миссию. Всё как обычно. Они тепло прощаются утром на взлетной площадке, Джей видит, что Стив сегодня необычайно нервозен, хотя так всегда, когда они с Броком уходят на одиночки, поэтому он не придает этому большого значения. Когда они прощались, Стив еще колебался, но когда джет поднялся в воздух, он понял, что не отступится от принятого решения. Стив знал, что просить помощи у Наташи — плохая, очень плохая идея. Но больше было не у кого. Он искал везде, однако архивы и Гидры, и ЩИТа оказались пусты, как будто у Брока не было не то что детства, но и прошлого вообще. И он знал наверняка, что подчистил эти самые архивы Баки. Но больше так продолжаться не могло. Это молчание, эта недосказанность — они убивают Стива. Сегодня Вдова натаскивала СТРАЙК на свои хитрые приёмы. Парни, обессиленные ловкой шпионкой, сидели вокруг ринга и болели за Мей, которая еще держалась молодцом. Тренировочный спарринг закончился ничьей, и Стив ждал Наташу у выхода из раздевалки. — Привет, Стив! — дружелюбно улыбнулась она, — Как твоё ничего? По глазам вижу, что не всё спокойно в датском королевстве. — Привет, Нат. Ты как никогда проницательна… — Стив замялся, не зная как подступиться к просьбе. — Тебе что-то нужно? — ее хитрый взгляд стал невероятно цепким. — Да, мне нужна информация, которой нет в архиве ни ЩИТа, ни Гидры. — Оооо, Стив, ты меня заинтриговал! Но ты обратился по адресу! — ее глаза озорно блестят, Наташа явно предвкушает решение нелегкой задачи. — Это по поводу Брока… — Наташа хорошо держится, но от Стива не скрывается презрение, мелькнувшее в ее глазах, — Наташа, мне нужно знать правду, я не могу так больше. — Ну неудивительно, что ты ничего не нашел, Яков всегда чисто работает, — она хмурит свои тонкие бровки, а затем как-то недобро улыбается, — Как сказал один умный итальянец: держи друзей близко, а врагов еще ближе. У меня есть то, что тебе нужно. Баки, конечно, хорош, но и я не пальцем деланная, у меня тоже есть свои козыри в рукаве. — Спасибо, Наташа… — Стиву совершенно не нравится ее тон, но ему нужна ее помощь. — Я занесу тебе документы вечером домой. Не забудь их потом уничтожить, — Наташа окинула его взглядом, улыбнулась и направилась в сторону кабинета Фьюри, — Всё, Стив, пока! Не скучай! У меня еще куча дел. Роджерс провел остаток дня в каком-то тревожном анабиозе, действуя исключительно на автопилоте. Как он закрыл кабинет? Как он сел за руль? Как оказался в квартире? Стив совершенно не помнил. Однако, когда он вошел в свою художественную студию, которая занимала самую большую и светлую комнату в квартире, то увидел толстую папку документов на столе. Чтение заняло гораздо меньше времени, чем Стив думал. Поэтому остаток ночи, вместо разбора так волнующих его документов, он провел в тупом оцепенении. Всё внутри клокотало от ярости и боли, и в тоже время было выжженной пустыней. Нет, это ложь, это просто ложь… Наташа специально дала эти бумаги, потому что ненавидит Брока. Но это глупо, ведь сейчас от этой информации плохо только Стиву — а это вряд ли то, чего добивалась шпионка. Боже… Мысли разбиваются друг о друга, как тонкое стекло, оставляя лишь осколки от более менее ясных мыслей. А эти самые осколки врезаются в сердце, оставляя там многочисленные кровоточащие раны. Единственное, что успокаивает Стива — это то, что у него есть время. Время, чтобы прийти в себя. Время, чтобы взглянуть по-новому на свое отношение к Броку, через призму этой жуткой истории. Время, чтобы задавить в себе жалость, которую Брок не простит.***
Две недели для Стива проходят как в тумане. Он видит участливые и даже, кажется, извиняющиеся взгляды Наташи. Но кроме как по делу, не подходит к ней. Идеальная память не дает выкинуть из головы ее слова, сказанные в домике среди леса, и теперь он понимает, насколько жестоки они были. Он так замотался за это время, лишь бы забить голову чем-то другим, что правда удивляется, когда слышит, как щелкает замок входной двери их квартиры. Баки и Брок над чем-то смеются в коридоре, пока снимают верхнюю одежду, а Стив не может найти в себе силы, чтобы выйти к ним и посмотреть Броку в глаза. — Стиви! Привет! Это мы! Ты чего не встречаешь? Мы очень скучали! — влетает в кухню Баки. — Привет, Стив… — сразу за Джеймсом на кухню проходит Брок. Повисает молчание. Баки непонимающе смотрит то на Брока, то на Стива. Когда Стив выдавливает из себя свою самую вымученную и искусственную улыбку, а Брок белеет как полотно, теряя всякое выражение на лице — Баки понимает, что не так. Брок молча разворачивается и выходит из квартиры, шумно хлопая дверью. — Брок! Брок! — Баки нагоняет любимого только на полпути к их старой квартире. — Нет, нет, Джей… — отстраняется он, когда Баки пытается взять его за руку. — Ты вернешься? — с тоской спрашивает он. — Мне нужно время, любимый… — Брок утягивает его в объятья, содрогаясь всем телом от мелкой дрожи. — Мы подождём… — сжимая в ответ, шепчет Джей.***
Роджерс стоит у окна в пустой квартире, пытаясь понять, как исправить всё, что он наделал, как просить прощения и как найти в себе силы принять правду, которую он искал, но которая оказалась слишком жестока. Баки возвращается через час, и это приносит легкое облегчение. Стив не знает, как с этим справляться. Еще больнее от мысли о том, как с этим всё это время справлялся Брок в одиночку. — Бак, я всё испортил… — шепчет Стив, сквозь горькие редкие слезы, когда Джеймс обнимает сзади, нежно целуя шею. — Стиви, он вернется. Ему просто нужно побыть одному. Хорошо? — прижимаясь крепче, шепчет Баки в ответ. — Да, хорошо… — стирая влагу с глаз, говорит он. — Идем, я уложу тебя спать. Выглядишь хуже, чем призрак замка Моррисвилль. Спят они сегодня оба беспокойно, цепляются друг за друга крепче обычного и, шаря руками по постели, ищут того, без кого уже отвыкли спать спокойно.***
Прошло уже три недели с момента, как Рамлоу ушел жить один. На работе он держится подчеркнуто профессионально и отстраненно со Стивом и Баки. Хотя Стив знает от Наташи, которая подлила масла в огонь его тоски и самобичевания, будь она неладна, что Брок так ведет себя с Джеем, только когда он рядом. А так у них всё как обычно, у них та же нежность во взгляде, те же теплые улыбки. Любые его попытки поговорить, Брок пресекает на корню. А Баки лишь успокаивает, что когда придет время, Брок сам всё скажет. Всё-таки о своем прошлом Рамлоу, вообще, не планировал говорить с кем бы то ни было. Прошло столько времени, возможно уже не так больно как раньше, но это не значит, что говорить об этом будет менее болезненно, чем в первый и единственный раз тогда в полицейском участке. Спустя месяц мучительного ожидания, Стив наконец-то получает хоть какую-то надежду на восстановление былых отношений. Хотя, скорее всего, уже ничего не будет как прежде между ними всеми. В пятницу вечером Брок отправляет лаконичное сообщение с адресом. Стив не смотрит, где это, просто ловит такси и считает секунды до встречи, надеясь, что она не последняя. Когда автомобиль останавливается у кладбища, Стив слегка растерян, но потом он видит Брока и успокаивается. Они идут всю дорогу молча, пока не останавливаются у неприметной двойной плиты. — Я не знал, что их похоронили вместе… — Стив чувствует, что Броку трудно дается каждое слово, — Не был здесь, наверное, лет тридцать… Они стоят молча еще некоторое время, пока Брок вновь не начинает говорить. — Стив, неужели я не заслужил твое доверие за всё это время? Неужели, чтобы поверить мне вновь, нужно было копаться в моем прошлом? — повернувшись лицом, Брок смотрит прямо в глаза. — Нет, нет, Брок… — Стив подходит вплотную и берет за руку, — Всё не так. Я верю тебе, всегда верил… — проводит пальцами по щетинистой щеке, — Для меня невыносимо, когда тебе плохо и больно. Я знал, что это из-за твоего прошлого. Я хотел хоть как-то помочь, Брок. — Стив, меня не нужно спасать, — Рамлоу обнял, укладывая голову на крепкое плечо. — Я люблю тебя… — шепчет Стив в темноволосую макушку. — Я тоже. Просто будь рядом, хорошо? — Брок тепло улыбается, беря голову Стива в свои ладони. — Буду. Стив нежно касается губ напротив, Брок отвечает, медленно увеличивая напор. — Пхах, боже, мы осквернили это место, — разрывая поцелуй, едко замечает Брок. — С тобой готов осквернить любое место, — шало улыбается Стив. — С ума сойти, что я слышу! Доблесть всея Америки безвозвратно развращена, — смеется Брок, — Поехали домой, Баки уже ждет. — Поехали.***
Баки нервно меряет шагами кухню, когда слышит, как открывается дверь. — Ну наконец-то, Стиви! Я поседею с тобой от нервотрепки! — шагнул в коридор Баки, уверенный, что сегодня ждать нужно только Стива. — Привет, сладкий, — улыбается Брок. — Брррооокк! Ты вернулся! — бросается на шею Джеймс. — Тихо, тихо, любимый. Сломаешь старика. Стив стоит безмолвно, не зная, что сказать, потому что на глаза наворачиваются слёзы радости. Он утягивает их в свои медвежьи объятья. Он счастлив, правда по-настоящему счастлив.***