Последнее искушение Антихриста

Тот, кто сильнее любит, всегда внакладе и должен страдать. Томас Манн

В последнюю ночь перед битвой Антихрист стоял на небольшом холме и смотрел на людей — тех, кто ему принадлежал, тех, кто завтра пойдет с ним в битву и победит. Огромное море людей легко разделилось на страны и эпохи: ведь все искали и находили своих любимых и близких, так что даже на первый взгляд было легко понять, где расположились жители средневекового Китая, а где — древнего Рима. Антихрист ждал триумфа. Он знал, что, каким бы ни был исход завтрашней битвы, сегодня он одержит победу над Назаретянином — и будет помнить об этом всегда. Сзади послышались звуки медленных шагов — слишком медленных, Антихрист решил, что можно было и поторопиться. С другой стороны, это ведь естественно — медлить, когда пришел признать поражение? Антихрист обернулся и сказал: — Я все ждал, когда до тебя дойдет. Назаретянин не ответил, и Антихрист безжалостно продолжил: — Ты проиграл. Если завтра ты проиграешь битву, ты лузер. Если завтра ты выиграешь битву... Как же ты будешь жить, если завтра выиграешь? Будешь смотреть, как твой отец истязает их всех? Мы ведь оба знаем, что ты не сможешь. У тебя нет выхода, Назорей, и ты сам загнал себя в ловушку. Но я добр и не помню зла. Я позволю тебе примкнуть к моему войску. Хватайся за этот шанс, тебе ведь не остается ничего другого. Иисус не стал радостно благодарить (такого Антихрист, конечно, и не ждал), но не стал и грозно обличать. Он даже не улыбнулся, а просто сказал: — Я пришел забрать всех, кто пойдет за мной. Это было против правил, это было настолько против правил! Ничего такого не было написано, Антихрист знал все их дурацкие книги с пророчествами наизусть, нигде не говорилось, что под конец Божий Сын устроит такое. — А папочка тебя пустит домой с твоими новыми друзьями? — спросил он. — Он так долго ждал, когда наконец сможет вволю поиздеваться над ними, а ты обломаешь Ему все планы? Смотри, как бы Он не выгнал тебя ко мне вместе с ними! Иисус не ответил, словно не считал нужным отвечать на насмешку, а просто прошел мимо и стал спускаться с холма к грешникам. Те, что были ближе всего, слышали его, и лица их озарились радостью. Они улыбались Иисусу и протягивали к нему руки, и славили его нежданную милость. Кажется, войско Антихриста должно было если не исчезнуть к утру, то значительно поредеть. — Ладно, бери сколько хочешь, — сказал Антихрист, — предатели мне все равно не нужны. Тех, кто знает тебя, не так много. Мы с отцом помогали человечеству тысячелетиями. Ни один язычник не пойдет за тобой. С этими словами он фамильярно похлопал Иисуса по плечу, и тот снова не ответил, только замер на секунду и его глаза немного расширились. Потом он продолжил свой путь через толпу. Что это было? Не мог же он почувствовать боль от простого прикосновения своего врага? Антихрист не удивился бы, если б это его прошило молнией, например: везде было написано, что именно он должен испытывать боль от одного взгляда на всяких там святых и картинки с ними. Но так, чтобы наоборот? Он вгляделся в белую фигуру врага, к которой отовсюду тянули руки, и когда одна женщина упала на колени и обняла его ноги, Иисус снова замер. Да что за чертовщина творится, теперь любой грешник, не только сын Сатаны, может вывести его из строя? Это ведь значило, что победа в кармане. То и дело Иисус открывал лестницу в небо для всех, кто собирался вокруг него, а потом снова продолжал путь. Как и предсказывал Антихрист, с язычниками Иисусу не повезло: они не знали его и не желали знать неизвестного бога, которого видели впервые в жизни. Их боги помогали им, и раз все эти боги оказались здесь, люди тоже хотели остаться с ними — и друг с другом. — Разве не бесчестье — оставить своих предков и уйти за тобой? — донесся до Антихриста голос какой-то китайской девушки. Другого он и не ожидал. Он совсем успокоился, гладя на количество оставшихся. Преимущество все еще было на его стороне. Казалось, прошла целая вечность, но ночь все еще не кончилась. Иисус, оказывается, успел обойти всех и теперь снова стоял рядом с Антихристом. И только тогда тот опустил взгляд и увидел, что ноги Иисуса страшно обожжены. И все понял. — Ты снова заплатил Ему собой, — тупо, без всяких эмоций сказал Антихрист. — Он, конечно, не отдал бы тебе просто так свое право мучить их. А ты опять предложил Ему оторваться на тебе. Я угадал? — Ты тоже можешь пойти, — сказал Иисус, опять не отвечая на бессмысленные вопросы. — Я могу забрать всех, кто пойдет за мной. Я могу забрать и тебя, если ты захочешь. Эти люди, что не пошли за мной, пойдут за тобой. Но ты будешь моим. Я есть Путь. — Надо же, какой продуманный план! — рассмеялся Антихрист, но вдруг осекся и посмотрел вверх безумным, тоскливым взглядом. Он никогда даже не думал о такой возможности и потому не знал, как, оказывается, сильно он этого хотел. Билет оплачен, можно просто встать и идти; не будет битвы, не будет победы — но не будет и поражения, все эти люди будут счастливы. Конечно, он не мог верить ни одному слову Бога, но этому безумцу с обожженной кожей, который обещал судить людей и послать их на гибель, а сам не выдержал и пришел спасать, — ему можно было верить. Он всегда будет стеной между людьми и своим отцом. Между Антихристом и своим отцом. Между... Антихрист перевел взгляд на Иисуса и посмотрел ему прямо в глаза. — А мой отец? — Он — нет, — сказал Иисус, и теперь в его голосе была та твердость, которой так не хватало раньше. И морок развеялся. Больше не было этого соблазна, больше не хотелось сдаться без борьбы. — Разве не бесчестье — оставить отца и пойти за тобой? — повторил он слова той решительной девушки. Иисус подождал еще немного, потом развернулся и ушел. Может быть, он шел так медленно, потому что все еще болели его ступни, а может быть, ждал, что Антихрист передумает. Но Антихрист не передумал. — Когда поймешь, что был неправ, приходи ко мне, — сказал он вдруг, — приходи ко мне сражаться с ним, мы будем вдвоем, как братья. Ты безумен, но я буду рад, если ты придешь ко мне. Когда-нибудь ты поймешь, что защищать людей нужно не так! Но Иисус не оглянулся.