***
Ох, Сан-Франциско. Для этого города характерна солнечная теплая погода, которая благоденствует для жителей всей Калифорнии. Но в октябре этого года слоисто-дождевые тучи решили остаться надолго. Благодаря тому же редкому солнцу и грамотной ливневой канализации — город не был затоплен, хотя ходить по улицам было не так приятно. Ветер подливал масла в огонь своими неожиданными порывами. Чья-то новая шляпка могла оказаться в протекающем ручейке, уходящего в слив. Сегодня погода решила пощадить граждан своим затишьем и слоем серых кучевых облаков. Это было определенно лучше, чем дождь. Куроо был доволен и такому раскладу, потому что замочить свой новый жилет в такой праздничный день никак не хотелось. Молочного цвета новенький седан от Hudson motors 1952-го года остановился рядом с жилым зданием параллельно серому мокрому тротуару. Видя торжественную табличку с надписью "Детективное агентство «Черный кот»" на двери, мужчина расплывается в улыбке радости и предвкушения. Куроо выкупил это помещение в четырехэтажном здании еще год назад, но оно было в ужасном состоянии: огромные скопления паутины, запах плесени и сырости, огромные слои грязи, в какой-то стене была дырка. Но мечта, — иметь собственное агентство в центре города, — не отпускала, поэтому детектив на протяжении целого года работал ради создания приличного и удобного офиса. Первым из машины вышел водитель, попав лакированной туфлей прямо в полупрозрачную лужу, а после недовольно цыкнул, закрывая дверь. Следом вышел Куроо, который еле сдерживал свой восторг — он повернулся к раздраженному Льву, закрыв за собой дверь, и встал на поребрик. — Твоя ласточка хороша, — сказал Тетсуро и несильно похлопал по крыше седана. — Благодарю, шеф, — Хайба прошел к багажнику и открыл его. — Тебе же ее отец подарил? — Куроо взял оттуда одну из средних по размеру коробок. — Да, я очень сильно удивился, потому что он очень дорожил ей и не позволял к ней даже притрагиваться, — Лев забрал вторую, хлопнув крышкой автобокса, и последовал за уходящим мужчиной. — Кстати, он уже уехал в Чикаго? Я хотел его спросить по поводу малыша. — Да, уехал позавчера. А что не так с племянником? — округлив глаза, спросил Хайба. — Мой друг сказал, что его брат давал жене слушать Моцарта, поэтому ребенок родился умным и способным. Я не знаю, правда или нет, но хотел узнать у отличного специалиста — отца двоих детей и врача. Хайба с большим скепсисом прищурился на будущего папашу, ожидающего его на высоком крыльце и напротив массивной двери из елового дерева. Тетсуро пожал плечами, мол, может быть, это так и работает, и вставил ключи в скважину. И торжественный момент. Приятный запах нового ремонта вызвал мурашки. Они прошли через короткий коридор и завернули в сторону одной из дверей попроще, им открылось просторное квадратное помещение: сквозь жалюзи проходили лучи солнца, падая на рабочий стол, ящики-картотеки и бордовый ковер полосками; высокие отбеленные потолки придавали воздушность и легкость офиса, а минималистичная люстра в форме шара свисала прямо с центра. Сейчас включать ее не было смысла — на улице стояло позднее утро. Куроо прошел к своему писательскому столу в центре комнаты, который заказал у одного мастера, и был в восторге от проделанной работы — он дубовый, очень тяжелый и массивный, но от него веет какое-то тепло и величие. По бокам по два ящика, где уже лежат некоторые предметы: чернила, чистая бумага, папки и прочие нужные вещи. На самом столе уже стоит темно-зеленая лампа для письма, пепельница, печатная машинка, графин с коньяком пятилетней выдержки и два стакана. Тетсуро перевез сюда почти все свои наработанные и полученные карьерой успешного детектива бумаги, документы, справки, досье и т.д. и создал собственный архив. Все четыре ящика, которые закрывали половину одной стены сбоку от стола, были полны и отсортированы по алфавиту. Стоит отдать должное Льву — отлично все перебрал, собрал и лишнее удалил. Три картотеки сзади стола пустовали. Подойдя к тем пустым ящикам в конце комнаты, Лев поставил коробку на рядом стоящий узкий длинный подоконник и поднял жалюзи, чтобы впустить больше света от высокого большого окна. Куроо застыл, только сейчас понимая, что, поставив эту коробку, он наконец-то свершит свою мечту, которую добивался около десяти лет. Сердцебиение участилось, уровень кортизола повысился, и Тетсуро почувствовал тех самых бабочек в животе. Он, втянув шумно воздух в легкие, поставил коробку на стол и положил руки по бокам. Мужчина даже хохотнул, сняв черное пальто. Хайба понимал, почему его начальник, хороший друг, зять так среагировал, поэтому улыбнулся в ответ на это. — Надо бы это отметить как-нибудь, — Куроо повесил верхнюю одежду на настенную вешалку сбоку от двери и подошел к коробке, потирая мозолистые руки. — Спасибо большое, Лев, что помог с этим. Я очень рад, что у меня есть такой замечательный родственник и друг. — Шеф, вы перегибаете палку, — улыбнулся Хайба, смущенно поджав плечи. — Вы же знаете, что я всегда приду на помощь. — Я хотел бы тебя за это отблагодарить. Лев отрицательно помахал головой и руками, говоря, что все и так чудесно, ему было несложно. Но Куроо открыл коробку и достал подарок. Хайба будто парализовало, он потерял дар речи и застыл, пялясь на «благодарность». Печатная машинка предстала перед своим новым обладателем. Белый металлический корпус машинки отражал свет и блестел новизной. Лев неуверенно протянул руку к ней и едва коснулся к свежим клавишам. — Алиса сказала, что у твоей машинки сломался рычаг, и ты говорил на прошлой неделе, что Royal Quiet deluxe — отличная модель, особенно со специальным чемоданом, — произнес спокойно Куроо, продолжая улыбаться. — Даже я уже забыл, что говорил это вам, — Хайба склонился над пишущей машинкой и уставился на неё для подробного изучения. — Я слов не нахожу, шеф. — Ай, перестань, это меньшее, что я мог бы сделать. Неожиданные резкие объятия настали Куроо — Лев стиснул его до такой степени, что у Тетсуро выбило воздух из груди, а плечи заболели от давления. Куроо, слабо похлопав Хайбу по спине, намекнул, чтобы тот отстранился, но Лев не обиделся, наоборот, в его глазах пробежала искра — он достал из ящика один лист бумаги и решил протестировать новую машинку. Пришлось сесть в кресло в углу комнаты и снять стискивающий его, серый пиджак в клетку, чтобы полностью погрузиться в тестирование желанной вещи. Сейчас Хайба выглядел как ребёнок, который повидал Санту и широко улыбался, глядя, как печатаются чёткие буквы чернилами. Куроо на эту милую сцену тихо хохотнул, потерев свой щетинистый подбородок, и взялся за вторую коробку, чтобы доложить вещи и приступить к работе. Бумага стала стремительно исчезать из ящика стола, так Хайба быстро и заинтересованно переписывал рукописный текст Куроо в печатный вид, пока сам Тетсуро сидел на удобном кожаном кресле и писал очередную статью в журнал. Работать автором в печатном издании было прибыльно, и Куроо даже раздражался порой от мысли, что иногда статья, занимающая всего три дня его жизни, приносит больше дохода, чем раскрытое двухнедельное дело о воре дамских колец. Взяв с края стола пачку сигарет и зажигалку, Тетсуро встал и покачал головой. На языке крутилось противное предложение, которое он никак не мог построить в хорошо звучащем варианте. Мужчина прошёл свободной рукой по своим волосам, убранным назад. Сегодня Алиса все утро наносила на чёрную челку мусс для волос, так как торчащие в разные стороны пряди не хотели принимать опрятный вид, но спустя час пыток для Куроо все получилось. Тетсуро открыл окно и выгнулся вперёд, высовывая голову. Дождь все ещё не шёл, а ветер не дул — это его удивило. По дороге двигались машины самых разных моделей от Ford до Chevrolet, по тротуарам самые разные прохожие. Под окнами пробежал юный разносчик газет, тут прошли две кокетливые модницы с прическами, подобными Мэрилин Монро, а из проезжающей машины на радио играл очередной хит Элвиса Пресли. И хоть большинству он нравился — Куроо его на дух не переносил. Он закурил первую за сегодня сигарету и прищурился. В здании напротив открылась новая булочная — отличная возможность, чтоб порадовать свою любимую жену. Выдохнув дым в окно, Тетсуро поднял уголки губ и стал постукивать пяткой об пол в импровизированном ритме. В отличии от многих людей ему все ещё нравился джаз. Лев оторвал взгляд от десятой страницы на больно активного начальника. Большинство листов оказались в мусорной корзине, потому что Хайба не всегда попадал по нужным клавишам из-за непривычки, но это не отменяет его восторга от скорости напечатания и чёткости символов. Куроо мигом остановился, когда увидел такси, которое притормозило рядом с их машиной. Оттуда выбежала женщина лет пятидесяти в потрепанном плаще и с криком: «Подавись» захлопнула за собой. От этой дамочки даже Тетсуро поморщился, хотя, вероятно, это было из-за сигаретного дыма, попавшего в глаз. Она пробежала на крыльцо, стуча каблуками и недовольно скрестив руки. — Мне кажется, что у нас новый клиент, — тяжело вздохнул Куроо, закрывая за собой окно, и туша окурок о пепельницу. — И я совсем от неё не в восторге. — Почему? — спросил Лев, и в этот момент постучали. Мужчина застегнул воротник темно-винной рубашки для презентабельности. Неприятное предчувствие говорило не открывать потенциальной клиентке, но манеры диктовали не игнорировать, поэтому та самая женщина, что нагрубила таксисту, предстала всем своим низким ростом перед детективом. Она задрала свой длинный нос, смотря узкими глазами прямо на удивленное лицо Куроо. От неё несло отвратительным амбре: дешёвыми духами, специфичными благовониями и пылью. Тетсуро ненавязчиво прикрыл ладонью нос и рот, стараясь улыбнуться хотя бы глазами. — Это ты — Куроо Тетсуро? — брезгливым тоном спросила мадам. — Да, это я, — Куроо кивнул, пропуская нахалку в офис. — Чем я могу помочь? — Моя подруга рассказала мне, что ты — первоклассный детектив, — говорит она, встав посреди комнаты, и начиная бегать оценивающим взглядом по здешней обстановке, — Н-да, выглядит безвкусно… Так вот, у меня есть для тебя дело, плачу дорого. Хайба от неловкости прокашлялся в кулак, и дама его заметила. Взрослый парень почувствовал себя очень дискомфортно от её взгляда, ощущая некую опасность. Он прижал печатную машинку к себе и взглянул на сдерживающего свой смех Куроо, стоящего за спиной грозной женщины. — Я рад, что меня Вам посоветовали, так как они абсолютно правы, — Тетсуро, успокоившись, выпрямился, — Деньги — это, конечно, хорошо, но я не помню, что мы переходили на «Ты». Для ясности предлагаю сесть, поговорить о вашей проблеме и обсудить детали, чтобы составить полную картину. — О боже, что за формальности, — женщина села на стул рядом со столом Куроо, закинув ногу на ногу, а после достала сигарету с тонким мундштуком из своей маленькой дамской сумочки. — Не диктуй мне правила. Я знаю, сколько обычно получают детективы, как ты, поэтому ты должен быть рад моему великодушию и тому, что я решила воспользоваться твоими услугами. Куроо повидал многих людей с абсолютно разными характерами за свои тридцать шесть лет жизни, но сейчас он находился в шоке от такого хамского поведения. Можно было промолчать про ее пакостный язык и продолжить разговор в такой «дружественной» манере, но стоило ей закурить уж больно крепкий табак и разнести едкий дым по его новенькому кабинету — и Тетсуро вмиг окатила волна раздражения и злобы. Его предчувствие оказалось правдивым. — Мадам, не могли бы Вы покинуть мой офис? С таким обращением я не собираюсь работать на Вас, — мужчина устало потер свою переносицу, стараясь держать себя в руках. — С каким обращением? Неужели мужчины стали настолько чувствительными? И тут Лев ощутил, как воздух стал сотрясаться. Противный звенящий голос шатенки отдавался эхом в ушах мужчин. Иногда слышался дефект речи — порой она съедала половину слова. Хайба не знал себе места, ему было очень дискомфортно наблюдать за языковой перепалкой своего еще более-менее спокойного начальника и чокнутой незнакомки. Ее сигарета постепенно тлела, а пепел осыпался на ковер. Терпение окончательно лопнуло, Куроо резко открыл дверь и указал рукой на выход, от злости сжав потрескавшиеся губы тонкую полоску. Она поправила свою вульгарную вишневую шляпку и вышла, с уст Тетсуро вырвалось тихое: «истеричка», а на лицо выскочила прядка с волос. Куроо расслабленно выдохнул, убирая прическу назад и бросая взгляд на опавший посреди ковра пепел. К его счастью, все было в хорошем состоянии, и он просто прибрался.***
Настало время обеда. Куроо взглянул на наручные часы и перевел любопытный взгляд на Льва. Тот перечитывал свою перепись, кусая щеку изнутри. Он начинал щуриться, и Тетсуро стал беспокоиться, что младший постепенно теряет зрение. Хайба поднялся на ноги, выпрямляясь, держа печатную машинку крепко и протягивая стопку на стол шефа. — Вы же сейчас в печатное издание? — Ага, — кивнул Куроо, смотря на титульный лист. — Выглядит потрясающе. Ты останешься здесь или тебе куда-нибудь надо? — А есть вариант пойти с Вами? — Пардон, я даже не задумался, что ты тоже захочешь поехать. Пойдем. Спустя некоторое время они снова оказались в машине. Естественно, Куроо закрыл все на ключ и перепроверил несколько раз. Он схватил старый портфель из потертой временем кожи, чтобы положить в него статьи, над которыми горбился неделю. Там же вскоре оказались и другие нужные прибамбасы. Куроо подтянул вверх штанину чёрных брюк, так как не хотел растягивать эту ткань в области колен. Лев тронулся с места. Звуки города его успокаивали. Особенно, когда не было сирен полиции или пожарных, когда весь этот шум целиком и полностью состоит из обыденности и повседневности людей: сигналы автомобилей, ругань местных водителей, разговоры о мелочах граждан, трезвон колокольчика одного велосипедиста. Многие отправились на обед после первой части своего рабочего дня, а кто-то продолжает работать для других — вот таксист справа везёт трех пожилых джентльменов в соседней машине, а слева по тротуару вдоль высотных зданий туда-сюда снуют прохожие, иногда заглядывая в магазины и прочие заведения на первом этаже. Тетсуро успел запомнить множество вывесок — он слишком часто проходил мимо них, разглядывая причудливые буквы, подобно тем самым прохожим. Ему по-особенному нравилось окно над одним цветочным магазином, сын владелицы ровно в двенадцать тридцать играл на скрипке, которую слышали все проходящие мимо. Куроо даже задумывался, что его будущий ребёнок мог бы также играть на инструментах, и все могли восхищаться его таланту. Но Алиса говорила что-то в духе «поживем, увидим» и была совершенно права. Печально, что сейчас вместо звучания скрипки он слышит Элвиса, так как Лев все же включил радио. Тетсуро выключил, посмотрев на Хайбу по-ребячески недовольно. Печатное издание делило пятиэтажное здание с одним крупным банком. Это построение не отличалось от многих других, но темно-серые стены и чёрный забор из железных прутьев воспринимались намного острее, было ясно, что там — совершенно другая жизнь. Вечно редакторы, писатели, машинистки оживляли всю работу, бегали из одного офиса в другой, чтобы свежая статья или колонка были опубликованы в срок. На цокольном этаже происходит сама печать — оттуда часто выбегает недовольный Яку с чернилами на свежей рубашке и хмуром лице. У него давно конфликт с главным «печатником», слишком уж главный редактор газеты требовательный. Многие работники и коллеги все ещё не могут смириться с его строгостью, но Куроо нашёл с ним общий язык ещё со школьной парты и просто наблюдал за забавными ситуациями, где Мориске часто фигурировал. Куроо наказал Льву остаться в машине, так как он хотел просто отнести материал на стол Яку и Кая. В отличии от газетчика, Нобуюки был более добродушным и терпеливым, поэтому Тетсуро решил зайти к нему после сдачи колонки в газету. Пробежав мимо курящих на обеде работников, мужчина поздоровался с охранниками и вахтерами. Внутри все выглядело очень прилично и ощутимо дорого, будто он зашёл в какой-то музей — казалось, что высокие под десять метров потолки держались мраморными некого карамельного оттенка колоннами. По крупно-плиточному полу Куроо чувствовал, что в какой-то степени парит, скользит. А сверху свисали две большие хрустальные люстры. Но даже внешний вид бывает обманчив — стоит подняться по центральной лестнице вверх, и на втором этаже совершенно другой мир. Этот этаж занимали газетчики. В широком длинном коридоре кипела жизнь, как и в офисах по бокам. Из-за стёкол в стенах можно было разглядеть, что там творится. В одной комнате сидели писатели и журналисты, которые намного быстрее Льва набирали текст и успевали курить. В тот офис забежала одна мадам, почитавшая новый журнал о моде и одевшая себя из-за этого в молочные штаны и рубашку. Позже оказалось, что она — один из редакторов и пародия на Яку, так плохо она пыталась быть суровой перед усталыми писателями. Куроо, расстегнув пуговицы своего пальто, что в тон жилета и брюк, лёгким движением руки открыл дверь в кабинет шефа всей это кухни. И в коридор вылетел ботинок. Тетсуро вовремя уклонился и с шоком взглянул на Мориске. Тот испепеляющим взглядом смотрел на Куроо и дрожал, видимо, от злости. После этого газетчик резко сел обратно в кресло, скрепя зубами и хмуря светлые брови. — И я рад тебя видеть, мистер Яку, — с опаской произнёс Куроо и отошёл в сторону. — Что произошло? — Они все меня бесят! Почему нельзя сделать всё точно и в срок?! Ей-богу, мне нужен отпуск! Нахрен вас всех, не трогайте меня! — Яку несколько раз чертыхнулся, стуча кулаком по столу, заваленному бумагами и окурками. — Чего приперся, Тетсуро?! Я надеюсь, что ты принёс колонку? — Да, принёс. Только не ори, у меня сегодня тоже тяжёлый день, — Тетсуро аккуратно протянул в его сторону листы бумаги, а Мориске тут же жадно их сцапал. — Сегодня завершил переезд в офис, что немного меня порадовало. Но пришла одна дамочка и испортила всю малину своей истерией и нахальностью. — У тебя как всегда проблемы с запятыми, — без интереса сказал Мориске, перебирая полученную криминальную колонку. — В общем, как всегда, хоть кто-то выполняет работу в срок. Большое спасибо. Я даже успокоился. — Ты даже мои слова мимо ушей пропустил. Но я рад, что тебе стало немного лучше. — Тетсуро уперся спиной в стену рядом с дверью. — Я счастлив за тебя и за твой офис, — Яку отложил все к сторону и потер синяки под глазами, — Но мне сейчас некогда говорить о чем-то, кроме работы. Давай как-нибудь на выходных, как всегда, у Бокуто. — Хорошо, как скажешь. Удачи тебе и нервов! Покинув офис, Куроо с чувством выполненного долга выдохнул и направился на вторую часть этажа — территорию журналюг. Это просто небо и земля, рай и ад. Если у газетчиков всегда воняет сигаретами, горьким кофе, отчаянием и болью, то у их соседей целый букет духов от Dior, пралине, лёгким рабочим стрессом и неожиданным спокойствием. Компактность коридора и офисов точно такая же, но разница состоит в атмосфере — тут больше красок и меньше суеты. Из одной двери в другую прошёл молодой писатель той самой статьи о моде, манерно вышагивая. Такие представители его раздражали, но приходилось мириться с этой молодёжью. Тетсуро зашёл в кабинет Кая и обнаружил его с ещё двумя людьми — Фукунагой и Ойкавой. Помощник главного редактора и писатель-романтик стояли перед Нобуюки, который через очки устало перечитывал текст. С Фукунагой Куроо знаком давно и в свое время даже успел с ним посотрудничать, а вот Ойкава Тоору стал интересным персонажем прессы, так как его книги неожиданно стали бестселлером всего за год. И Тетсуро не хотел бы хвастаться, но его дорогая жена в декретном отпуске стала редактором этого писателя. Куроо тихо прошмыгнул к остальным, сразу доставая статью и вставая сбоку. На него обратили внимание все, кроме Кая, так как он читал. Тоору оценивающим взглядом пробежался по детективу и хмыкнул. Мода не обошла стороной и этого писаку, хотя в таком возрасте, тридцать три года, многие люди давно на неё забивают. Даже несмотря на года, он выглядел ухоженно, молодо и в какой-то степени смазливо. — Я думаю, что Некомата одобрит публикацию его издательством, но ты должен понимать риски. Твои работы какие-то однообразные. Один из твоих главных героев так или иначе страдает от неразделенной любви. Алиса говорит тебе только правду, поэтому думать, что моё мнение будет отличным — бесполезно. Подумай хорошенько, хочешь ли ты публиковать очередной роман в другой обертке, либо напишешь ещё один шедевр… — Кай хотел продолжить высказывать свое мнение, но Ойкава вырвал из его рук свой рукописный роман. — Я подумаю, — сказал Ойкава, глянув на Куроо, а после развернулся к выходу. — Привет, Тетсу, давно не виделись. Слышал, что ты переехал в другое рабочее место. Мои поздравления. — Спасибо? — Куроо положил на чистый аккуратный стол Нобуюки шесть листов. И дверь захлопнулась. Хрупкая душа поэта не выдержала. В эту же секунду Кай ладонью прошелся со лба до подбородка, вытирая проступивший пот. На него любопытными глазами посмотрел Шехэй. — Прости, Куроо, что лицезрел эту картину, — негромко сказал Нобуюки и посмотрел на новую писанину. — Тоору — хороший писатель, у него отличный слог и повествование, но он как-то заострен на одной и той же теме. Я даже переживаю за него и надеюсь, что ничего не случится. — Мне даже неловко, что я не в курсе событий, — почесав неловко затылок, Тетсуро цокнул языком. — Я думаю, что причин волноваться нет, сильно не переживай. Он уже взрослый самостоятельный мужчина, так что справится. Главный редактор положительно покачал головой, самому себе подтверждая и заверяя, что все будет в порядке. Куроо успокаивающе похлопал по спине давнего приятеля — это Мориске их познакомил и дал возможность зарабатывать, благодаря изданию. Тетсуро мог бесконечно стоять над душой Кая, мешая работать, но тот все-таки вспомнил про статью и прочитал. Ему бесконечно нравилось, когда Нобуюки и Яку давали критику, но сейчас с популярностью газеты и журнала они не успевали выражать плюсы и минусы развернуто, поэтому просто положительно кивали или отрицательно мотали головой. Сегодня Куроо получил очередной кивок и был свободен. Портфель казался пустым. Пройти в это здание — настоящее испытание. Куроо достал вторую сигарету и зажал губами фильтр, открывая крышку зажигалки. Лев в машине не скучал и подпевал Мэрилин Монро. Видимо, он не заметил, как Тетсуро пришёл. Мужчина сделал одну глубокую затяжку. Сегодняшнее утро оставило неприятный осадочек, и Куроо с большим удовольствием отправился бы домой, но нужно возвращаться на работу.***
Казалось, что день начинается хорошо. Сегодня Куроо проснулся даже раньше своей жены, приготовил для нее утренний чай, позавтракал и ушел на работу. Клиентов хоть и не было, но от этого и Тетсуро легче. Он удобно устроился в кресле и принялся к написанию колонки, статья, в отличии от колонки, должна быть менее серьезной и официальной, поэтому и писать ее было проще. Сейчас стоит дождаться конкретного времени, чтобы позвонить шефу местной полиции — Ушиджиме. Не то, что бы его можно было считать другом, но напарник из него хороший, а их союз взаимовыгоден — Куроо узнает последние новости для своей писанины, иногда помогает расследованию дел и оповещает граждан о какой-нибудь напасти в газете. Это очень удобно со всех сторон для самого Тетсуро, потому что таким образом он пополняет свой архив и зарабатывает из двух источников. И тут зазвонил телефон, висящий на противоположной стене. Тетсуро не заставил долго ждать и взял трубку, фиксируя время. На три минуты позже, подумал Куроо. — Да? Куроо Тетсуро на линии, — произнес он, слабо хмуря брови и думая, почему самый пунктуальный полицейский позвонил позже. — Здравствуйте, мистер Куроо. Это полиция штата Калифорния, города Сан-Франциско. Вы были вызваны в полицейский участок по делу… — начал незнакомый голос по ту сторону провода, и лицо Куроо с каждым словом кривилось в неподдельный шок. После монолога полицейского в кабинет зашел Лев с кейсом и портфелем в одной руке. Он тихо поздоровался, поставив на пол свои вещи, и снял пальто, после повесив на крючок. Куроо, облокотившись о стену, ответил короткое: «Скоро приду» и повесил трубку. Даже самому стало интересно, что он сделал такого, что его вызывают в участок. Полицейский говорил расплывчато, поэтому Тетсуро иногда пропускал слова мимо ушей, а затем стал прокручивать в голове возможные причины. Сказав Хайбе снова одеваться и оставить печатную машинку в офисе, Куроо надел верхнюю одежду. Естественно, Тетсуро был в недоумении, пытаясь понять, почему так вышло. И из-за того, что он оказался в этой ситуации впервые, он ужасно нервничал, что мог действительно сделать что-то плохое. А плохая репутация ему не нужна, он, в конце концов, доблестный и честный детектив, ну или по крайней мере старался держаться этого уровня. Они со Львом стояли рядом с дверью в кабинет Ушиджимы, Куроо нервно постукивал носком ботинка, сложа руки на груди. Казалось, что в участке невообразимо душно, но позже Тетсуро смекнул, что это возможно из-за волнения и пальто. Вакатоши выглядел будто с иголочки: белая рубашка, темно-синий костюм, состоящий из однобортного широкоплечего пиджака, брюк со стрелками и ботинками коричневого цвета. Видимо, должностные лица крупно зарабатывают. Мужчины поздоровались молчаливыми кивками и прошли внутрь офиса шефа полиции — он был поменьше, чем у Куроо, но обустроен очень удобно и прилично: большой стол из ели в центре, за ним из того же дерева крутящийся стул с колесиками, а перед ним два стула попроще, сзади всего картотека, по бокам голубые стены, облепленные объявлениями о розыске, а в центре висит карта мира. Тут даже окна нет, поэтому Тетсуро это смутило, так как работать без естественного света в помещении для него какая-то пытка. Ушиджима сел за свое рабочее место и уперся локтями в стол, складывая крупные мозолистые пальцы в замок. Куроо, дернув Льва за рукав верхней одежды, усадил его рядом с собой на стулья. — Я понимаю, что ты очень сильно удивлен, Тетсуро, — с хрипотцой начал Ушиджима, нейтральным выражением лица смотря на мужчин напротив. — Поэтому скажу, что за это тебе ничего не будет, так как это заявление было выполнено некорректно. — Даже с этого расстояния в два метра Вакатоши почувствовал, как камень слег с души Куроо, тот шумно выдохнул с облегчением. — Но у меня к тебе вопрос: у тебя есть клиенты сейчас? — Сейчас нет, но вчера ко мне заходила противная женщина, которая прямо в моем офисе беспардонно курила и хамила, поэтому мне пришлось ее выгнать, — Куроо отчетливо цокнул, закинув ногу на ногу и скрестив руки на груди. — Это женщина роста сто шестьдесят, пахнет так себе и у нее длинный нос, да? — Да, точно, — кивнул Тетсуро, недоумевая, — А это она написала на меня? В подтверждение Ушиджима кратко кивнул. И Куроо хотел было уже снова разозлиться на эту дамочку и начать возмущаться. Но Вакатоши продолжил выкладывать информацию. Позже оказалось, что этой бесстыдной особой оказалась некая Аманда Хиддлстон, вдова пропавшего городского судьи. Слухи говорят, что после пропажи мужа она спустя два дня сошла с ума и потратила все заработанные деньги, поэтому стала выглядеть менее ухоженной и аккуратной женщиной — любящей, доброй родственницей и вежливой леди. Спустя неделю своего одиночества Аманде пришлось перейти на режим масштабной экономии: на многие блага жизни стало не хватать. Её муж за всю жизнь заработал не так уж и много — он часто пропивал деньги, тратился на самые бесполезные вещи и был… честным. Да, иногда честные справедливые судьи могут забыть про богатую жизнь. Ему часто угрожали, подвергали нападению и ограблению, но до убийства не доходили. Взяточники никак не могли его сломить, поэтому, возможно, из-за этого его и убрали. Уже полторы недели идет расследование, но никаких следов и зацепок нет, кроме упоминания варьете, который находится близко к центру города. Там, по словам вдовы, он должен был встретиться с лучшим другом детства по поводу дня рождения того. Ночью домой мистер Хиддлстон не вернулся. Из-за того, что полиция лишь разводила руками на вопросы Аманды, она решила обратиться к Куроо, который прославился своими раскрытыми за небольшой срок делами. И, когда детектив и его помощник решили уже покинуть участок, так как они разъяснили ситуацию, Ушиджима предложил очередное сотрудничество. Все равно мисс Хиддлстон ожидала хоть какого-то результата со стороны полиции и пыталась привлечь Тетсуро. К тому же, опыт показал, что, сыгравшись вместе, будет больше нужной информации. Куроо на это согласился и расплылся в довольной улыбке, ожидая положительный исход подобного союза. Но допустить большое количество жертв — нельзя. Только это Тетсуро тревожило. Его первое дело об убийстве было раскрыто с успехом, только три трупа заставили его пошатнуться и вогнали в большой стресс. Все-таки Куроо — человек, поэтому такие потери легко могли бы повлиять на любого ответственного и сочувствующего детектива. Вечером того же пятничного дня Тетсуро решил выяснить, что за варьете такое. Возможно, персонал в курсе или имеет какие-то подсказки, поэтому стоило бы опросить. Куроо решил отправиться туда один, так как прекрасно знал состояние Хайбы, когда тот выпивал немного алкоголя. Лев на такую причину недовольно и обидчиво фыркнул, говоря, что это все клевета. Надев черный костюм-тройку и красный галстук, Тетсуро взглянул в зеркало в ванной и прошел пару раз рукой по неаккуратной челке. С возрастом она стала более послушной, но это не отменяло факта того, что ее было трудно убрать назад. Поэтому Куроо решил расчесаться перед выходом и пойти именно так. Когда он начал ворчать под нос от неприятного ощущения островатых зубьев расчески, в ванную комнату зашла улыбающаяся женщина. Алиса положила одну руку на свой уже округлый живот и глядела, как ее муж старательно приводит себя в приличный вид. Тетсуро не отвлекался, но отчетливо слышал негромкий смешок. Вскоре ритуал пыток был завершен. Мужчина положил на верхнюю полку рядом с щетками расческу, повернув верхний корпус к двери, на пороге которой стояла его дама сердца. Она уже постепенно готовилась ко сну и была в ночной сорочке, которая была за счет живота чуть выше колен. Хайба-Куроо раскрыла оголенные руки для объятий. Куроо, счастливо подняв уголки губ, обнял ее, стараясь не прижимать к себе слишком сильно. С каждым вдохом запаха белокурых волос Тетсуро чувствовал, что снова и снова влюбляется. Гладкие нежные руки поглаживали его лицо, затылок и шею, от чего он просто таял. — Вернусь поздно, поэтому не переживай, пожалуйста, — Куроо взял ту за руку и поцеловал в центр ладони. Расставание с ней медленно убивало. Стоит только подумать, что с ней что-то случится, и у Куроо щемило сердце. Но раз за разом он успокаивал себя, прокручивая в голове мотивирующие фразы по типу «не переживай», «все будет в порядке». Тетсуро, повязав шею плотным шарфом, надел верхнюю одежду и вышел из дома, раскрыв зонт. Дождь шёл больше часа, а по дорогам потекли ручьи, образовались крупные лужи. Куроо все больше и больше мечтал о собственной машине, мерзкая сырость в ботинках его раздражала, а капли воды попадали прямо в лицо, пачкали штанины и носки. Даже зонт не спасал, так как его сдувало ветром в разные стороны. Стоило попросить Льва подкинуть, подумал Тетсуро, недовольно фыркнув. До станции трамвая Куроо добрался быстро, под лучами столбов фонарей мелькали косые и темные струйки дождя; он встал под крышу небольшой постройки и сложил зонт. Здание напротив, которое Тетсуро видел сотни раз, казалось еще более печальным, чем обычно. В окнах, где горел свет, мелькали жители и постепенно готовились ко сну, либо занимались своими повседневными вечерними обычаями. Дождь стенкой стекал с серого камня и стекол, а неприятный ветер завывал прямо в ухо и будто проникал под одежду так, что кожа покрывалась мурашками. Вдали мелькали огни желтого трамвая. Левым ухом Тетсуро услышал, как тяжелые железные колеса двигались в его сторону и иногда скрежетали об пути того же металла, который медленно покрывался ржавчиной. Варьете «Черный ворон» открылся примерно два месяца назад, но уже обрел популярность. Красно-синяя неоновая вывеска на фиолетовом фоне привлекала и манила над высокой, широкой дверью, словно мотыльков на свет. Найти вход было достаточно непросто, так как он был расположен где-то в глубине жилого района. Это не тот самый культурный театр, который расположился в центре какой-нибудь площади для истинной интеллигенции. Было похоже на какой-то заброшенный завод в более приличной обертке эстрады для людей среднего и чуть выше классов. Место для расслабления, хорошей выпивки и качественной музыки. Дверь резко открылась. Из нее вылетел уже пьяный мужчина с хохочущей девушкой под рукой. Они направились в подворотню, словно в самых банальных дешевых фильмах, бегая под дождем по глубоким, размашистым лужам. Куроо, увидев это зрелище, устало закатил глаза и прошел ко входу. В проеме стоял местный охранник. Этот парень в белой рубашке и в клетчатых коричневых штанах был ниже него, с лысиной и с наигранным оскалом. От него несло очень специфичным парфюмом, и Куроо хотел уже закрыть нос как в прошлый раз с вчерашней женщиной, но вместо этого быстрым шагом прошел мимо. Можно было сказать, что ему не совсем хорошо платят, но он вполне доволен и этим. Здесь все выглядело вульгарно, что такому замужнему мужчине стало не совсем комфортно, но атмосфера задавалась многообещающе. Пройдя коридор, в котором стояли уже веселые люди, Тетсуро оказался в главном зале. На полукруглой глубокой сцене выступал эстрадный оркестр, а люди за круглыми столиками наслаждались вечером. Проходящие мимо официантки в коротких юбках подпевали солирующему афроамериканцу с грубоватым голосом и разносили то алкоголь, то табачные изделия, а официанты подносили уже заказанные закуски. С центра сцены катилась дорожка прямиком к зрителям, поэтому солист, активно пританцовывая в такт, спустился ближе к одной компании девушек. Такое внимание со стороны вполне симпатичного иностранца смутило их, но они улыбнулись во все тридцать два и похихикали. С правой стороны зала обустроилась барная стойка как отдельный карман. За ней стоял широкоплечий, слегка смугловатый и улыбающийся мужчина, кажется, рассказывающий анекдоты или очень смешную историю, потому что клиент, сидящий за стаканом виски, громко заливался смехом. Поставив на поднос одной из официанток два бокала и бутылку вина, бармен отправил ее за дальний столик в другом конце. Из-за далекого расположения от сцены там было пару свободных мест, поэтому Куроо отправился следом за девушкой. Выступление окончилось. Вдохнув воздух этого заведения, Тетсуро отметил аромат ликера, табака и чего-то сладкого. Мысли отвлекли его от пути к свободному столику. Мужчина, сразу сняв пальто с шарфом, занял его и обратил внимание на меню в твердом переплете. Выпивать не хотелось с точки зрения комфорта Алисы, но и одновременно хотелось, потому что рабочая неделя его помотала. Он открыл раздел бара и стал бегло изучать ассортимент из интереса. — Какие люди, — протянул знакомый голос. Куроо резко повернул голову вбок на источник звука, а после прищурился, замечая знакомую темно-красную макушку. Ее обладатель резво помахал рукой, привлекая внимание и подзывая к себе Тетсуро. Тот обернулся по сторонам, чтобы убедиться, что зовут именно его. Когда все-таки никого другого рядом не оказалось, Куроо поднялся из-за стола и подошел к знакомому человеку. Им оказался Тендо Сатори. — Тетсу! Как давно не виделись! Месяц, два?! — Тендо подорвался с места, раскрывая объятия. — Охохо, Сатори, месяц точно не видались, — не так громко сказал Тетсуро, уложив вещи на свободный стул и обняв того. — Я думал, что твоя жена тебя в такие места не пускает, ха-ха! — Сатори похлопал костлявой рученкой по широкой спине и отпустил, сев обратно. — Знакомься! Это мой коллега — Тсукишима Кей, — тот указал на сидящего рядом блондина. — Кей, это Куроо Тетсуро, я тебе о нем рассказывал пару раз. — Здравствуйте, мистер Тсукишима. Рад знакомству, — Куроо протянул руку для рукопожатия новому знакомому. — Здравствуйте, взаимно, — ответил Кей с приятной картавостью и пожал чужую руку. Обратив внимание на руки, Тетсуро заметил, что тот в велюровых перчатках. Ощущения ткани были приятными, но само их наличие казалось странным и необычным. Новенький оказался не таким уж и тактильным, поэтому Тсукишима забрал свою руку сразу же после ритуала приветствия. — И что же, джентльмены, вы тут делаете? — Куроо сел рядом с новеньким, напротив Тендо. — Сегодня пятница, и мы с Кеем решили отдохнуть, — спокойно ответил Сатори, взяв бутылку вина, а затем начал её открывать. — Тут работает его сестра, поэтому у нас есть скидка в тридцать процентов. — Тендо вставил острие штопора в пробку и вытащил её из тонкого горлышка. — А ты чего? Ты обычно по таким местам не ходишь и в это время очередную статейку пишешь. Кстати, читал журнал прошлой недели и хочу сказать, что твои мысли по поводу Джорджа Чепмена* мне очень нравятся. Твои теории о его мотивах кажутся правдивыми, я даже на секунду поверил. Знал бы ты, как Кей нахваливает твой стиль написания и мысли, м-м-м. На последнее предложение Кей локтем заехал под ребра Тендо так, что тот ойкнул и пустил смешок. Бордовая жидкость мигом заполнила половину бокала, и Тсукишима взял его, несколько смущенно смотря вниз. Выглядел он максимально аккуратно и, в какой-то степени, аристократично. Бледная кожа, отблески бессонных ночей под глазами, худоба и утонченность сами складывали образ выходца из интеллигенции. Он, чуть оттянув от шеи накрахмаленный воротник, отпил из округлого сосуда и почти незаметно облизнулся. Длинные ноги подчеркивали брюки с талией, благодаря вертикальным толстым орехово-коричневым и охристым тонким полоскам. Чёрные подтяжки дополняли образ. — Рад, что вы так считаете, — Куроо сложил руки на стол и ожидал, когда официантка о нем вспомнит. — Я здесь по работе. — Так и знал, что не отдыхать, — мужчина прошёлся ладонью назад по своим неаккуратным прядям и налил уже себе. — И что стряслось? И Тетсуро не видел ничего плохого в том, чтобы рассказать о произошедшем. В конце концов, в какой-то степени они в одной лодке. Тендо и Тсукишима являлись судмедэкспертами, с которыми Куроо обычно работал, ведь именно к ним, если будет труп жертвы, детектив отправится, чтобы узнать причину смерти, установить личность человека и т.п. Куроо рассказывал кратко и ёмко, успев включить даже случай вчерашнего утра для некого драматизма. Неожиданно Кей оказался хорошим слушателем и внимательно наблюдал за Тетсуро, будто что-то анализируя. И Куроо определённо нравилось это внимание. — Хиддлстон… Тсукишима, тебе не кажется, что мы в тот день здесь были? — потерев подбородок с едва заметной щетиной, Тендо боковым зрением глянул на блондина. — По-моему, были… — с волнением и опаской ответил Тсукишима, хмурясь. — О! Чудно! Не могли бы вы рассказать, что вообще происходило в тот вечер? — Куроо засуетился и достал из кармана пальто портмоне, после вытаскивая блокнот с ручкой. В этот же момент к нему подошла непримечательная низенькая блондинка и приняла от него заказ — два стакана виски со льдом. — Ну, смотри, старик: во-о-он там, — усмехнувшись, Тендо указал пальцем в противоположный угол помещения, — была драка двух уже подвыпивших рабочих, кому-то сломали нос, но это уже неважно; там, — лёгким движением руки он обратил внимание на коридоре, ведущий в какую-то тень, — я планирую когда-нибудь зажать Тсукишиму, — после этого Сатори получил очередной заезд локтем от Кея. — А за той барной стойкой сидел пропавший судья с каким-то дядькой и смазливым парнем, который, если быть честным, раздражал. Его спутник, тот дядька, нарывался на спор с тем парнем, но второй, оказалось, был поумнее и просто парировал, привлекая этим официанток и простых дам. Выпендрежник, черт возьми. На конце рассказа выключился свет в зале, и лучи софитов указали на стык красных массивных занавесок. Заиграла музыка, а занавес открылся — на сцене оказался прошлый оркестр, но в чёрных смокингах и в красных бабочках, а в самом центре оказалась девушка. Свет белых софитов отражался от её блестящего темно-синего платья-бюстье. Чёрные как смоль волосы падали на её голые плечи и прикрывали открытую спину до лопаток. Руки в чёрных велюровых перчатках выше локтя взялись за стоящий микрофон. Поправив очки в тонкой округлой оправе, певица дождалась начала нового такта и запела. Этот гипнотизирующий приятный голос невероятно успокаивал — минорные мотивы заставляли задуматься, но слова протягивались на французском, а Куроо не мог понять смысл. Это точно варьете? Тетсуро не припомнит, что в таких заведениях поются грустные песни. Обратив внимание со сцены на своих соседей, мужчина удивился отсутствию интереса у Кея к этой мадам. Он безразлично смотрел на пьющего Тендо и сам выпивал, иногда поглядывая на Тетсуро с прищуром. На столе оказался заказ Куроо, он без колебаний решил попробовать на вкус незнакомую марку. Неожиданно заиграли трубы, и песня обрела новое звучание. На симпатичном лице выступающей засверкала улыбка, а она сама стала пританцовывать в ритм, стуча каблуками черничных туфель. Куроо окончательно запутался; тут соединилось несколько жанров: джаз, поп и рок, но преимущество все-таки брал джазовый мотив. Мужчина защелкал пальцами, стараясь уловить любимый мотив. Спереди повалил сигаретный дым. Оказалось, что Сатори уже во всю дымил и не обращал внимание на других. Пока их столик незаинтересованных не наслаждался здешней музыкой и талантливой красавицей, все леди и джентльмены наблюдали за ней и выражали восторг своими аплодисментами в такт. Как оказалось позже, песня этой восходящей звезды завершала каждый пятничный вечер. Куроо обжег горло последним глотком виски и, облизнувшись, собрался на выход. Решив расспросить персонал, Тетсуро подошел к барной стойке, но бармен с официантами уже успел скрыться за дверью для персонала. Охранник со входа и еще один крупный работник стали выгонять людей из зала, провожая сразу к выходу. Магия варьете стала постепенно исчезать: софиты потухли, закрылся занавес, впустили прохладный свежий воздух с улицы. Через пару метров Куроо уже стоял с другими посетителями в толпе в коридоре. Из его боковой части ветвился более узкий коридор. Мужчина заметил боковым взглядом светлую макушку. Тсукишима в той части оказался напротив двери «Гримерная» и постучался, держа через локоть свое бежевое пальто. Оттуда показалась та самая певичка с черными волосами; она схватилась за подтяжки Кея и затянула в гримерку, захлопнув за собой дверь. Куроо удивился проявленной… страсти? Он не мог подобрать подходящее слово, его очень удивило, что роковая женщина с такой жаждой прибрала к себе его нового знакомого. Неужели этот худощавый парень — тот еще сердцеед? Тетсуро, помотав головой из стороны в сторону, вышел на улицу. Дождь прекратился и оставил после себя широкие лужи на мокром асфальте. Под неоновой вывеской уже стоял Тендо, который шарился по карманам с сигаретой в зубах. Красные и синие огни играли на его лице, на волосах и на кофейном плаще с плотной тканью. Как Прометей, Куроо дал огня, открыв зажигалку, и Сатори благодарно кивнул, затягиваясь. — Кей, оказывается, тот еще любимчик у противоположного пола? — Тетсуро решил прервать тишину между ними и неловко хохотнул. — Спасибо, что поделился информацией. Мне это очень важно… — Точно… — и Тендо широко раскрыл глаза, самому себе удивившись и выдыхая струящийся дым в прохладный воздух. — Я только что вспомнил. В тот вечер эта дамочка со сцены, черновласка, поцеловала в губы судью, а он потом все оставшееся время выносил мозги своему спутнику этим «нежным аккуратным поцелуем». Ты можешь спросить ее, пока она не ушла, что-нибудь про твоего клиента. — Почему ты раньше-то не вспомнил? — раздраженно хмыкнул Куроо и быстрым шагом забежал обратно. Удивительно, что его не заметили, но Тетсуро как можно тише добрался до гримерки, на двери которой была прикреплена звезда. Он не хотел думать, что нарушает какой-нибудь закон, но волновался на этот счет. Ему всего лишь нужна информация, ничего больше. Пару раз постучав по светлому косяку, Куроо попытался зайти, но помещение оказалось закрытым. Он не успел, не успел даже позлиться, так как охранник с лысиной сразу же вывел обратно наглого мужчину. Люди уже успели разойтись, но Тендо стоял на своем месте и докуривал сигарету. Пепел из-за легкого дуновения ветра опал вниз и попал прямо на штанину темных брюк Сатори. Тот с шипением выкинул окурок в лужу и отряхнул пепел. — Их там уже нет, — разочарованно сказал Тетсуро, хорошенько пряча шею в шарф. — А мне так надо расспросить ее… Мне кажется, она действительно что-то знает. — Ох уж это шестое чувство детектива Куроо Тетсуро, — прыснув от смешка, Сатори покачал головой и спрятал руки в карманы плаща. — Тебе действительно важно с ней связаться? — Мое шестое чувство редко меня подводит, поэтому будь поаккуратнее, — Куроо самодовольно усмехнулся, несильно оскалившись. — Мне нужно встретиться с ней в ближайшее время. — Тогда приходи в понедельник в час дня ко мне на работу. У меня есть общий с ней знакомый, — Тендо, начав шаг в сторону одного из переулков, похлопал по плечу Куроо. — Увидимся, старик. Надеюсь, твоя жёнушка не будет тебя пилить. Куроо даже не успел поблагодарить, как Сатори скрылся за углом здания варьете. Он был безмерно благодарен за проявленную инициативу и помощь. Все-таки трудно встретить в его кругах людей, которые бы делали хорошие поступки не из-за денег. Его многие знакомые полицейские работали не ради безопасности граждан, а ради получения неплохой зарплаты. Давние знакомые помиловали невиновного, потому что его семья хорошо заплатила, а не из-за его невиновности. Этот вечный оборот корысти и алчности давил на него. Тетсуро все понимал, но искренне не хотел мириться с тем, что весь мир всегда будет таким неправильным, мрачным и все же эгоистичным. Эти мысли уже на протяжении всей жизни преследовали и заставляли очень долго размышлять, не приходя к какому-то определённому выводу. Один раз Куроо хотел раскрыть людям глаза в статье, что стоит быть более альтруистичными, открытыми и добрыми, но Кай и Яку сказали, что это несколько скосило продаваемость Тетсуро. И мужчина не понимал то, почему так вышло. Он просто рассказал, что цинизм людей — отвратительное явление, которое стоит порицать; почему люди не понимают этого сквозь сотни уроков морали? Хотелось все бросить к чертовой матери. Все равно очередную лекцию о добре и зле втюхивать он не будет, но будет просто счастлив, если люди станут такими же простыми и открытыми — например, как Лев, Бокуто и частично Тендо, из-за которого Куроо сейчас и рассуждал по пути домой.