Восхождение лорда Темпера

Начало десятого месяца 299 года от З.Э Ратуша, Центральная площадь Осгилиата, Долина Солнечного пламени, Дорн.       У каждого города средневековья, независимо от того Земля это или Планетос, есть своя главная городская площадь. Это место, занимающее немало свободного пространства, которое могло выгодно использоваться для торговых площадок, рынков и жилых домов, зачастую играло ведущую роль в жизни городов.       Во времена древнегреческих полисов и Свободных городов Европы и Руси, они играли роль места заседания народных собраний, управлявших всей внутренней и внешней жизнью городов, опираясь на мнение народа или богатейших его представителей. В этом мире были Вольные города, использовавшие похожую систему. Лорат и Фарос. И если в первом народное собрание выбирало трех пожизненных лидеров — князей Урожая, Рыбаков и Улиц, то во втором была точная копия экклесии Афин, где право управлять городом давалось каждому его жителю мужского пола и достигшего двадцати лет. Такая политика длилась уже два столетия и прекрасно показала себя, превратив Фарос в неоспоримого гегемона в своем регионе, умудрявшегося на равных противостоять Новому Гису и Кварту и в одиночку контролировать Большой Морак.       В других городах, принадлежащих к числу Вольных, залива Работорговцев и Пряных проливов, властвовала олигархия (торговая или духовная, в зависимости от города) и власть над ними творилась в стенах роскошных и монументальных ратуш, куда простым смертным вход был воспрещен. Но площади там существовали и играли роль мест, откуда воля великих господ глашатаями передавалась плебсу, мест, где устраивались веселые ярмарки и гулянья, в честь религиозных праздников и хороших для города событий, мест, где проходили церемонии служения богам и приносились им заслуженные жертвы, чтобы получить их благославление.       В Вестеросе, где порядки были совсем другие, религия не так сильна, за исключением Староместа, а города принадлежали только одной семье, площади использовались гораздо реже и были значительно меньше. В той же Королевской Гавани ей служило расширение Хлебной улицы перед септой Бейлора, которое могло уместить максимум две-три тысячи человек.       Но была еще одна функция, которую исполняли все городские площади, вне зависимости от культуры и народов Планетоса. Именно здесь, в преддверии будущих войн и завоевательных походов, собиралась элита армии, стремясь продемонстрировать горожанам силу их города и правителя, которую он может обрушить на своих врагов.       — Сколько на это смотрю, но не могу оторвать взгляд. — Сказал я, скрестив руки за спиной, стоя на втором этаже городской ратуши находящейся в центральном районе моего детища. Ведь замок это в первую очередь жилище лорда и допускать туда несколько сотен чинуш, составлявших низшую администрацию города, было глупо.       — Верно, милорд. — Согласился со мной Волкан, стоя рядом со мной. За прошедшие годы он еще больше вытянулся и стал умудренным жизнью мужем, достойным стоять рядом со мной. Именно он, вместе с Робином, первым возглавил Железностопов, когда они только появились как отряд. Именно он отвечает за организацию обучения солдат в тренировочном лагере с самого его основания. Именно он был главой небольшой общины оборотней, за эти годы разросшейся до сотни человек, хотя лишь треть из них могли управлять и вселятся в животных. И, наконец, именно он был Мастером над Оружием Осгилиата, выполняя роль моего главного полководца, руководя всей моей армией в случае войны. Как сейчас. — Хоть я и видел это десятки раз, но по спине не перестают пробегать мурашки.       Перед нами, на центральной площади города, ровными рядами выстроились три тысячи человек, одетых в красную, со стилизованным на груди солнцем, одежду. Сверкающие на солнце доспехи, устремленные в небо копья, прямые спины и твердые взгляды, направленные прямо на меня и Волкана заставляли меня невольно понять, почему древние императоры и короли так любили проводить военные парады и триумфы. Когда ты видишь сотни и тысячи верных тебе бойцов, одетых и вооруженных в добротную сталь, которые готовы по первому приказу ринутся в бой, убивать твоих врагов, сеять хаос и отдать за тебя свои жизни, это очень сильно тешит эго.       Ведь власть над людьми и их судьбами всегда была одним из трех величайших пороков всех мужчин, наравне с богатством и женщинами.       Из трех тысяч собравшихся воинов моего рода треть были копейщиками-фалангистами, стоявшими ровными рядами и даже не думавшими пошевельнуться (все же дисциплина у них была самой суровой из всех моих войск). Еще треть была стрелками, держащими в руках тонкие двухметровые посохи, которые перед битвой превращались в смертельно опасные боевые луки. Ведь, несмотря на все мои затраты на армию и закупку редкого дотракийского конного волоса в Ваэс Дотраке, тетивы очень быстро портились и постоянно держать лук натянутым было невероятной глупостью. Оставшаяся тысяча полностью состояла из самой сильной и дорогой части моей армии — мечников. Одетые в полностью закрытые стальные латы, с прилепленными к спинам мечами и щитами, эти машины для убийств, в команде со своими мохнатыми напарниками, сейчас беспокойно принюхивающимися и нервничающих от такого количества народа, были королями кошачьих схваток, где их товарищи с копьями и луками, мало что могли сделать.       — Внимательно послушай меня, Волкан. — Обратился я к своему Мастеру над оружием, который от моего тона мгновенно стал серьезен и стал сосредоточенно внимать моим словам. — Наши планы на поход в Простор уже готовы и одобрены остальными лордами и принцем Дораном. И из-за моего назначения лордом-знаменосцем наши воины будут там далеко не на первых ролях.       — Как это связано, милорд? — Не изменившись в лице, спросил Волкан, пока его глаза привычно бегали от солдата к солдату, ища недостатки в состоянии амуниции или здоровья варгов. Все же к своей работе он подходил очень серьезно, едва ли не с маниакальным педантизмом.       — Просто. — Усмехнулся я, опершись на перила. — К сожалению, большинство лордов очень сильно отличаются от Мартеллов, Фаулеров и интриганов сидящих в Королевской Гавани. Они не умеют думать на перспективу. Если обобщить, то вся их жизнь строится на трех столпах: увеличение своей власти, получение удовольствия и наслаждение своей исключительностью. Им плевать на происходящее в северных королевствах, им плевать на месть за любимую народом принцессу и им плевать на возможные блага для всего Дорна, которые он получит после войны. Для них пир, пару недель назад, запомнился лишь возвышением безродного выскочки до недоступного им титула и возможностью пограбить очень богатое королевство, которое веками было их кровным врагом. Так что пришлось пойти на уступки — грабить Простор мне никто не позволит, скинув самую «ненужную» работу.       — Судя по вашему спокойному тону, милорд, вы не были против. — Заметил Волкан, слегка улыбнувшись. Он прекрасно знал мою натуру и помнил уроки, которые я ему давал, когда он был мелким. И один из них звучал так — «удачной сделка становится тогда, когда обе стороны считают что обманули друг друга».       — Терять своих людей в стычках со злыми просторцами или сражаться с Кровавым охотником, которого Королева Шипов пошлет сразу, как узнает об осаде Хайгардена? — Шутливым тоном спросил я, вызвав улыбку у огневолосого. — Конечно, нет. Денег у меня и так достаточно, а то, ради чего я вообще надоумил Дорана идти на Простор, прекрасно можно сделать чужими руками. На мои слова Волкан лишь шире усмехнулся, едва подавив смешок, и сказал:       — И вы еще говорили своему сыну, что плохой интриган?       — Опыт, мой друг. Только опыт. — Сказал я, пригладив бороду. — У Лайона еще все впереди. Даже его авантюра с Матерью Драконов, хоть и являлось неоправданным риском, но дала нашей семье очень надежную защиту на непредвиденный случай. Ведь история знает слишком много случаев, когда победителем становилась самая неожиданная и слабая сила.       — Вам виднее, милорд. — Согласно кивнул Волкан, устремив взгляд в сторону стоявших на площади людей. — Но рекомендую вам подать сигнал к выступлению. Столько времени на солнце в полных доспехах никому не пойдет на пользу.       — В этом ты прав. — Признав правоту командира, который даже в таких мелочах заботился о своих людях, я прокашлялся и приготовился сказать короткую, но хорошую речь. — Воины!       Воины…       Вои… ны…       Во… ины…       Мой голос, подобно эху, разнесся над площадью, скрестив на мне внимание всех солдат и небольшой толпы зевак, стоящей по краям. Вот что значит хорошо поставленный голос и крепкие голосовые связки — не зря голос Роберта мог спокойно разносится на многие сотни метров вокруг, привлекая к себе внимание и друзей, и врагов. В реалиях нынешнего времени, когда немногие полководцы, подобно Тайвину Ланнистеру, могут позволить себе командовать из-за спин своих людей, этот навык был одним из важнейших, наравне с владением мечом и знанием тактики и стратегии.       — Игры закончились! Теперь ваши враги не евнухи Древнего Гискара! Не трусливые наемники Вольных городов! Не немытые дикари-дотракийцы! Не кучка разбойников с горных перевалов! Теперь вам предстоит выступить против таких же воинов как и вы! Закованных в броню! Обученных! Бесстрашных! — Продолжал говорить я, надрывая голосовые связки. Хотя с последними словами я немного преувеличил — такими характеристиками в Вестеросе обладали лишь алые гвардейцы Ланнистеров, гвардии крупнейших родов Простора и настоящие рыцари, которым честь не позволяла показать врагу спину. — Так идите и докажите им что вы не хуже! А в десятки и сотни раз лучше! Докажите себе и мне что вы сильнейшие в мире воины! Оставьте после себя такую память, что вспоминать вас будут только с трепетом и уважением! Аху!       Закончил я, вскинув к кулак, ожидая ответной реакции, которая не заставила себя ждать.       — АХУ!       — АХУ!       — АХУ! — Невероятный рев воинов, выращенных с простой мыслью, что всем в своей жизни они обязаны мне оглушал, заставляя меня невольно улыбаться от переполнявшего внутри чувства гордости. Ведь сейчас я смотрел на результат десятилетий труда и вложений, и было бы кощунством не наслаждаться таким моментом.       — Выступаем Волкан. — Сказал я своему полководцу, развернувшись на носках и направившись к спуску на пощадь, где уже ждал оседланный конь. — Скоро имя нашего дома будет греметь как на суше, так и на море.       — Вы правы, милорд. — Ответил мне мужчина, приложив сжатый кулак к груди.       Вскоре наше войско выступило из долины Солнечного пламени, в сторону стоявшей возле Королевской гробницы дорнийской армии. В солнечную долину вел всего один широкий проход, бывший раньше несколькими десятками мелких горных тропок, позже расширенных и превращенных в широкий и удобный тракт, который, если сравнивать с тем же Королевским выигрывал у него сто очков вперед. Но оставлять мой домен с таким уязвимым местом было бы форменной глупостью — в самом узком и крутом месте тракта была выстроена вторая крепость, полностью убирающая саму возможность прохода здесь вражеского войска.       Минас-Анор. Страж Запада.       Крепость, построенная на крутой скале чуть в стороне от основной дороги, не перекрывала сам путь. Все было немного хитрее — если вражеское войско когда-нибудь вторгнется в мои земли, ему, чтобы не оказаться под ливнем из стрел, камней и болтов, придется брать замок, по своей неприступности не уступающий Орлиному Гнезду. Да, всегда имелся шанс, что быстрый отряд конницы сможет прорвутся через обстрел Минас-Анора, но в дальше их ждали многочисленные засады егерей и Ворота — высокая стена, служащая входом в саму долину, которую небольшой отряд неприятеля взять не сможет.       Простая и почти неприступная защита, обеспечившая моим потомкам безопасность на уровне Ланнистеров из Утеса Кастерли и Арренов из Орлиного Гнезда. Хотя за все приходилось платить и когда началось освоение этого тракта, казна Осгилиата несколько лет оставалась почти пустой.

***

P.O.V. Оберин Мартелл Середина десятого месяца 299 года от З.Э. Неделю спустя. Замок Ночная Песнь, граница Штормовых земель, Простора и Дорна.       Ночная Песнь.       Врата, запирающие Дорн.       Замок, который веками, наравне с Черным приютом Дондаррионов, сдерживал армии дорнийцев и просторцев от разорения и захвата Штормовых земель, и у которого наша армия готовилась пролить немало крови, пал.       За считанные часы.       Без штурма.       — Феликс, вот как? — Спросил я, одной рукой массируя виски, а второй пытаясь нащупать небольшую фляжку с огненным вином. — Как ты, пеклов монстр, это сделал? А?       — Все просто, Оберин. — Улыбнулся этот гад, из-за которого я чуть челюсть не вывихнул, когда увидел открывшиеся сами по себе ворота. — Нет ни одного замка или города, в который не пройдет конь нагруженный золотом.       — Феликс, не считай меня за дурака. — Невольно сжал я поводья коня, на котором сидел, пока мы с Темпером разговорили на вершине одного из многочисленных холмов, окружающих Ночную Песнь. — Думаешь я поверю, что даже у тебя найдется столько денег, чтобы подкупить Каронов? Дом, который веками восхвалял свою преданность сюзеренам? У которого гордость за свою роль простых стражников едва-ли не в крови? Несмешная шутка.       — Только шуткой это не является. — Продолжая улыбаться ответил он, не отрывая взгляда от расположенного недалеко замка. Ночная Песнь строилась в первую очередь как крепость, которую могли оборонять небольшое количество людей. Три ряда высоких стен и два барбакана защищали высокий двадцатиэтажный донжон от нападений врагов. Признаться когда я в первый раз увидел этот замок во время своего путешествия в Утес Кастерли много лет назад, то подумал, что нет в мире построек выше нее. Но Белая башня, превосходившая ее в три раза, прекрасно показала, как я ошибался. Так или иначе, но при взятии этой крепости все лорды готовились к большим потерям и скинули роль главного атакующего Темперу, который каким-то образом взял замок, не потеряв ни одного человека. — Род Каронов, который правил этими землями испокон веков, прервался. — От такой новости я не смог удержать лицо и удивленно посмотрел на бывшего западника. — Брайс Карон был близким другом покойного Ренли Баратеона и, когда тот объявил о своих претензиях на трон, вступил в его радужную гвардию как Оранжевый рыцарь. Но, когда младший олень погиб, он присягнул Станнису и пошел с ним к Королевской гавани, где и погиб от руки одного западного рыцаря. Итог неутешителен — род обезглавлен, ведь от него остался только один бастард, единокровный брат погибшего — Ролланд Шторм. Тайвин отдал «ничейный» замок Футам, создав им младшую ветвь, а Станнис передал его Сваннам, чтобы те, наконец примкнули к нему и привели свои войска. Я всего лишь заранее раздобыл эти письма…       — … и передал их бастарду, который служил кастеляном замка. — Закончил я, в очередной раз убеждаясь, что когда Дорн станет сильным и независимым королевством место Мастера над Шептунами нужно отдавать Феликсу. С его осведомителями и шпионами он должен не сильно уступать Пауку, который годами оплетал своей паутиной Семь Королевств и Эссос.       — Верно. — Кивнул он, подтверждая мою догадку. — Я обещал Ролланду хороший мешок золота и мое ходатайство Дорану на его счет.       — Ночная песнь обещана Старому ястребу. Ты ведь это не забыл? — Спросил я, прекрасно зная ответ.       — Конечно, нет, но я и не обещал, что его родовое гнездо останется за ним. — Ответил Фел, переведя взгляд с замка на уходящую за горизонт реку из людей, коней и повозок, составлявших тридцатипятитысячную дорнийскую армию. — Здесь я оставлю полторы тысячи своих солдат под началом Волкана. Их с лихвой хватит, чтобы оборонять замок даже против многократно превосходящей их армии.       — Половину своих сил? Ты уверен?       — Да. Хоть моя роль в этой войне и была лишь в захвате Ночной Песни и Хайгардена, но в случае вотчины Тиреллов от меня потребуется только установка боевых машин и дальнейшее удержание замка. На штурм пойдут другие лорды, которые с удовольствием захотят пограбить Высокий Сад.       — В этом ты прав. — Согласился, краем глаза взглянув на Темпера. Каким бы умным себя не считал Фел, но Доран уже давно раскусил все его планы. Начало войны с Простором, неучастие в боях и переговоры со старым Фаулером и Вилем. Феликс чужими руками укреплял свою власть и власть своей семьи.       Война и разорение Простора нужны были ему для избавления от конкурентов. Как больших, так и не очень.       Ко вторым относилась гильдия купцов Староместа, которая уже несколько лет действовала против него, применяя все доступные средства, начиная от простой порчи репутации, заканчивая атакой и попыткой разграбления некоторых караванов, проплывающих пролив Редвинов. Слишком богат и влиятелен, стал мой друг среди остальных торгашей, чтобы они оставили его в покое. А староместская гильдия, которой из-за кулис руководят Хайтауэры, не привыкла быть на вторых ролях. И Феликс решил разобраться руками того самого Фаулера. Старому Ястребу просто шепнули на ухо, что если часть его воинов «случайно» спалит квартал Гильдии, то в казне Поднебесья появится на один золотой сундук больше.       Первой же причиной войны было продовольствие. Приближается Долгая Зима и в грядущем будущем Простор, собравший за годы Долгого Лета невероятный запас урожая, вместо обеднения, как Север, Долина, Речные земли и Железные острова, только приумножит свои богатства. А сейчас, когда по нему огнем и мечом пройдет наша армия, все эти запасы потекут рекой в Дорн. А точнее в кладовые Темперов, ведь с размерами подземных складов Осгилиата могут сравнится лишь древние подвалы Ковчега Песков, но у нас просто нет таких денег, чтобы выкупать весь лишний урожай, который не вместится в закрома других лордов.       Одним словом Феликс делал все, чтобы получить от нашего похода как можно больше выгоды. И это с какой-то стороны настораживало. Нет, тому, с кем столько повидал и прошел, с кем разделил и скорбь, и радость, и печаль, я доверял. Но мне прекрасно было известно, как власть меняет людей. А Фел происходил из рода мелких рыцарей, умудрившись за считанные годы достичь того, на что многие тратят поколения.       Я боялся.       Боялся, что мой друг попытается взять себе еще больше силы и власти. Гораздо больше, чем ему предопределено.       Но Доран меня успокоил, сказав, что Темпер слишком умен, чтобы не знать о своем пределе. И все его интриги с Простором можно с легкостью простить из-за выгоды, которую они принесут дому Мартелл. Пока он верно служит ради процветания солнечного дома ему можно простить такие мелкие грешки. К тому же его сыновья еще не помолвлены, а Арианне как будущей правительнице Дорна нужен принц-консорт. Посмотрим сколько Феликс отдаст за такую возможность еще сильнее возвысить свой дом… Жаль что не получится выдать ее за Молодого Волка — племянница слишком разумна чтобы променять место правителя Дорна на корону жены короля Севера.       Все еще размышляя на эту тему, я легонько дал коню по бокам и отправился в сторону шагающей на запад армии. Быстрая осада Ночной песни не сильно меняла планы — сейчас наши люди на всех парах идут на запад. Туда где располагался один из самых богатых и прекрасных замков мира.       Хайгарден ждал нас.

***

Середина десятого месяца 299 года от З.Э. Четыре дня спустя после взятия Ночной Песни. Замок Хайгарден, Простор.       — Начинайте. — Отдал я приказ стоящему рядом бригадиру.       — Слушаюсь, милорд. Бей их! — Крикнул он стоящим рядом мастерам, пока его приказ быстро распространялся все дальше и дальше.       — Бей их!       — Бей их!       Вшух…       Вшух…       Вшух…       «Хорошо пошли» — Подумал я, смотря как объятые огнем снаряды летят в сторону белокаменных стен Высокого сада и разбиваются об них, оставляя там черные и уродливые шрамы. С моего последнего приезда сюда этот замок ни капельки не изменился, все также оставаясь символом богатства и процветания Простора, с бесконечными зелеными лабиринтами, небольшими доками прогулочных лодок, элитными виноградниками и заповедными лесами, окружающими замок и примыкающий к нему городок. И сейчас они пылали.       После быстрого взятия Ночной песни армия Дорна под командованием Оберина быстрым маршем поспешила в сторону вотчины Тиреллов, стремясь застигнуть их врасплох.       Не получилось.       Во-первых, наверняка им пришло письмо из Королевской Гавани за авторством одного лысого евнуха, который точно не мог пропустить подготовку к войне целого королевства. Вариса не зря считают всеведущим и всезнающим — каких усилий стоило моим людям чтобы не пускать его «пташек» и осведомителей в Осгилиат... это было достойно отдельного эпоса.       Во-вторых, замок построенный Гартом Зеленоруким стоял на равнинах. Это значило что у него нет особых преимуществ в обороне, как у Утеса Кастерли или Риверрана, но с его стен толпу вооруженных дорнийцев было видно за километры. Так что встречали нас запертыми воротами, натянутыми луками и недоумевающим Уиласом Тиреллом, наследником Жирного Розана, который прямо спросил у Оберина, с которым состоял в дружественных отношениях, какого пекла мы творим.       Пришлось разворачивать укреплённый лагерь, рыть рвы и окопы, готовить насыпи и собирать осадные машины, которые я привез с собой из Осгилиата. Семь тысяч человек, отданные под мое командование, должны были взять Хайгарден обороняемый как минимум тремя тысячами Тиреллов в течении двух недель, пока остальная часть дорнийского войска занималась тем, ради чего устраивался этот поход — грабила и разоряла Простор.       Только на подходе к Хайгардену фуражиры, не особо стараясь, умудрились забрать у крестьян столько скота и зерна, что позволило нам действовать в отрыве от Дорна несколько месяцев. Оберин, вместе с остальными лордами, когда увидел десятки телег, доверху забитых мешками с зерном и земляными яблоками, чуть от зависти матерится не начали. Ведь пустыни (как и тайга Севера и голые скалы Железных островов) не давали таких больших урожаев, даже при качественном орошении водой из рек. И сейчас десять тысяч Фаулеров, Вилей и Дейнов двинулись на юг, разорять владения Хайтауэров, Тарли, Флорентов и их знаменосцев, а оставшиеся восемнадцать во главе с Оберином двинулись вдоль Мандера в сторону земель Фоссовеев и Мирривезеров. У обеих армий были свои цели — у первой взять Старомест и лишить Простор самой главной торговой жилы, а у второй занять и укрепить Горький Мост, ожидая столкновения с армией Тиреллов, которую гарантированно пошлет Королева Шипов.       — Сосредоточьтесь на внешних и средних стенах. — Отдал приказ я все еще стоявшему недалеко бригадиру. — Донжон не должен сильно пострадать.       — Слушаюсь, милорд. — Ответил мне бывший ремесленник Мира, изгнанный оттуда конкурентами с помощью подкупленного магистра. Именно он был тем кто руководил двумя сотнями профессиональных плотников и кузнецов, за хорошую плату отвечавших за осадные машины во время войны. Ведь в отличии от простого скорпиона или катапульты, которые могут сделать более-менее пряморукие солдаты или мейстеры, если их каким-то образом притащить к осажденному городу, то тех монстров, которые несколько минут швыряли сотни килограмм камня в сторону белоснежных стен, собрать не так уж просто.       Из всех боевых машин, которые существовали в Семи Королевствах, да и Эссосе, требушеты были самыми эффективными, сложными в изготовлении и недооцененными. Причина проста — драконы. Еще во времена существования Валирии единственным способом опустить властелина небес на землю было применение скорпионов, баллист и онагров. Гарпуны и камни посылаемые ими пронзали огнедышащих чудовищ насквозь или ломали им крылья, заставляя убиваться от падения на землю.       Но требушет работает немного по-другому. Да, он может легко посылать в полет огромные булыжники, да, он стреляет гораздо дальше, чем онагр или стреломёт аналогичного размера. Вся проблема в том, как он стреляет — навесом. Из-за этого по дракону ты не попадешь и уже через минуту обратишься в пепел в магическом пламени.       В общем не привыкли местные к этому прекрасному орудию и сейчас расплачиваются, ведь не один болт или камень, выпущенный со стен Хайгардена так и не долетел до моих боевых машин, позволяя мне безнаказанно разрушать древний и прекрасный замок.       — Стреляйте в том же темпе еще дня три. Камни вам доставят. — Сказал я кивнувшему в ответ мирийцу, разворачиваясь и направляясь к своему шатру в глубине лагеря, который сейчас напоминал встревоженный муравейник. Все работали: пилили доски, готовили ростовые щиты, точили мечи и копья, закладывали основания осадных башен, строили галереи и тараны и, судя по обилию мешков с землей, которые тащили в сторону насыпи, выполняли мое поручение о создании подкопа под замковые стены.       «Я хоть и не Наполеон Бонапарт, но применить все доступные средства для достижения цели способен» — Подумал я, заходя в свой шатер и садясь в привезенное из самого замка кресло. — «Еще несколько дней и начнется штурм. Тогда мы и посмотрим, каков на зуб один из древнейших замков Вестероса»