Часть 1.
20 октября 2020 г. в 22:05
Соулмейты. Истинные пары. Предназначенные друг другу самой судьбой. Никто не знал, как и зачем они появились. Как будто мало было людям, эволюционировавшим из простого деления на мужчин и женщин в мир, где сосуществовали альфы, омеги, беты, а затем, в результате ещё одного витка эволюции, возникли гаммы и дельты.
Но иметь соулмейта могли не все. Это тоже было необъяснимо, но, если в твои 16 ты не становился обладателем татуировки с фамилией и именем, то это означало, что Вселенная не наградила тебя идеальным спутником жизни, подходящим тебе по всем параметрам, НО. Неизвестно, грустить надо было при этом или радоваться. Потому как с 18 лет рядом с тату появлялся таймер. Вначале это было только число, отсчитывающее количество дней до встречи с твоим суженым/ой, затем, второй строкой, за месяц до события, появлялся расширенный — показывающий дни/часы/минуты/секунды. А за три дня до воссоединения — место, где всё должно произойти, причём только его координаты. Если всё проходило удачно, то на руках соединившихся появлялись парные тату, включающие их фамилии и имена, если же нет — то уродливый рубец, беспокоящий до конца жизни, плохо заживающий и приносящий сильную боль. Но и это ещё не всё (как будто всего вышеперечисленного было недостаточно) — альфа или омега, не встретившиеся со своим соулмейтом, становились бетами, теряя природный запах и способность продолжить свой род.
Естественно, бывали и исключительные случаи. Когда метка, появившись, оказывалась с застывшим таймером. Это могло означать, что предназначенный тебе был тяжелобольным, находящимся между жизнью и смертью, либо, имея тату, однажды ты мог его лишиться, увидев перед собой абсолютно чистое запястье руки. Правда, перед этим потеряв сознание от невыносимой боли, потому что именно в тот момент, когда метка исчезала, твой истинный умирал вместе с частицей твоей души и чувство этой невосполнимой утраты оставалось с тобой до конца жизни.
Именно такое чувство преследовало на протяжении последних трёх лет Пак Чимина, лишившегося своего тату прямо во время выступления с танцем на концерте. До долгожданной встречи с Ким Хвануном оставалось всего 45 дней… И самой страшное в этом всём — что Пак внезапно лишился смысла жизни, ведь он с 16 лет радовался, что где-то его ждал истинный, с которым свяжет свою судьбу, которая оказалась к ним так жестока. И даже то, что Чимин остался альфой (на радость родителям) никакого утешения не приносило.
Окончив школу, Пак вполне ожидаемо поступил в Сеульский институт искусств, на факультет Исполнительного искусства, где был лучшим студентом на курсе, всего себя отдавая учёбе.
И вот сейчас он сидел перед кабинетом декана, прижимая платок к разбитой губе, с жалостью поглядывая на своего бывшего, теперь уже точно и навсегда, лучшего друга — Ха Сонуна, который и был причиной драки, в которую ввязался Чи. А всё дело было в соулмейте Со, ревновавшим своего истинного даже к лучшему другу. Несмотря на то, что оба парня были альфами. Но Сонуна судьба наградила омегой, который был настолько доминантен, что подавил своего альфу, по факту превратив его в дельту. Чимин, хоть и был этим недоволен, недовольство своё скрывал, понимая, что разбивать истинную пару, несмотря на все странности в их отношениях, нельзя категорически — потому что верил в судьбу, хоть та и была жестокой к нему самому. Но когда сегодня в университете, в очередной раз, дружки этого самого омеги начали оскорблять Чимина и Сонуна (а дружил тот исключительно с альфами), обвиняя их в любовной связи, Пак, не сдержавшись, ответил. Завязалась драка. Парочку противников Чи с легкостью одолел (спасибо занятиям боевыми искусствами), но подоспевшие охранники прекратили всё, забрав всех участников инцидента в деканат. На данный момент перед кабинетом оставались только Пак Чимин и Ха Сонун со своим омегой, извиняюще смотревший на своего друга.
— Пак Чимин, входите, — девушка-секретарь приглашающе открыла дверь.
Пак, войдя в кабинет декана, согнулся в приветственном поклоне.
— Здравствуйте, декан Чхве.
— Ну здравствуй, Чимин. Скажи, как ты мог в это ввязаться? И что мне теперь с тобой делать? Драка, зачинщиком которой, как утверждают все, был именно ты. Да ещё и в коридоре университета, на глазах у студентов и преподавателей.
— Не знаю. Готов понести любое наказание.
— Но за такой проступок полагается отчисление. А ты уже на третьем курсе. Да ещё и лучший наш ученик.
— Простите. Но по-другому я не мог поступить. Они это заслужили.
— То есть, если попрошу тебя извиниться перед всеми, чтобы ты отделался выговором, вряд ли согласишься?
— Да, декан. Не соглашусь. Тут уже дело принципа, извините.
— Так… Я понимаю тебя, конечно. Но не хочу, чтобы ты потерял впустую время, которое потратил на обучение в нашем учебном заведении. Как ты смотришь на перевод? Но причину мне придется указать, как ты понимаешь.
— Понимаю это. И буду благодарен, если Вы мне поможете. Учебный год уже начался, после отчисления придется ждать начала следующего и поступать по новой. Поэтому я, конечно же, буду рад, если у Вас получится договориться.
— Хорошо, попробую позвонить прямо сейчас. Посиди, не уходи пока, — достав из кармана телефон, декан Чхве набрал номер и ждал, пока ему ответят.
Чимин, не прислушиваясь, погрузился в свои мысли. Ругал себя, что не сдержался — ведь не в первый раз же было такое. Ругал своего друга, что не смог устоять против своего парня и стал таким, какой он есть сейчас, хотя до их встречи был совершенно другим. И хотел было посетовать на судьбу, но, услышав от профессора «Огромное спасибо за помощь, завтра он будет у вас со всеми документами», не успел.
— Ну что же, Пак Чимин, тебе повезло. Завтра тебя будут ждать с документами в Сеульском национальном университете, я договорился о твоем переводе, сегодня пройди подпиши обходной, секретарь тебе сейчас выдаст, потом придешь, тебе отдадут документы и… Чимин, что с тобой? Тебе плохо?
Юноша, который с трудом слышал обращающегося к нему мужчину, испытывал просто невыносимую головную боль, сопровождающуюся дикой жгучей болью в правом запястье. Подняв руку, поднес её ближе к глазам, в которых всё расплывалось, увидев сразу три строчки татуировки, в первой прочитал имя «Ким Намджун», дальше он ничего не разобрал и потерял сознание, упав на пол, перед этим прошептав «Не может быть…»