ДИКТОР Мы живем в мире, где так легко навесить на кого-то ярлык. И этот ярлык будет определять всю его дальнейшую судьбу. (СМ: Актера уже нашли? Давайте какого-нибудь полукровку с британским акцентом — вроде Билла Найи, что ли.) (ДВ: А с местоимением что делать?) (СМ: Поменяй на неопределенное — «их судьбу».)
ЭКСТ. УЛИЦЫ, РАЗНЫЕ ЛОКАЦИИ — ДЕНЬ Серия кадров: бездомная женщина (человек) с ребенком; школьный двор, где дети (люди) играют в футбол, отделенные перегородкой от других детей (потомки Древних); персоны (разные) нападают на парочку смешанных видов (человек мужского пола, гидра — женского). (СМ: В конце недожал. Давай мужчину на женщину заменим.)ДИКТОР В мире, где до сих пор не побеждены неравенство и несправедливость. Это происходит не здесь, но это происходит сейчас. (СМ: Последняя фраза — хорошо. У нас-то все в порядке, не будет лишним уточнить.)
ЭКСТ. ПОЛЯ СРАЖЕНИЙ — ДЕНЬ Серия кадров: хроника военных действий, Первая и Вторая мировая война, Вьетнам. (СМ: Вырежи Вьетнам. Не хватало нам проблем с американцами.)ДИКТОР В мире, где еще недавно правили хаос, насилие и жестокость. (СМ: Меньше пафоса?)
ЭКСТ. УЛИЦЫ ЛОНДОНА — ДЕНЬ Серия кадров: забастовки в Лондоне в 1985 году… (дальше неразборчиво, вычеркнуто).ДИКТОР В мире, где еще есть риск повторить ошибки прошлого… (СМ: Совсем рехнулся?! Вырезай!)
ЭКСТ. БУКИНГЕМСКИЙ ДВОРЕЦ — ДЕНЬ Серия кадров: коронация королевы Елизаветы, она улыбается и машет рукой подданным. (СМ: Я не уверен, что это была рука.)КОРОЛЕВА У равенства не должно быть границ. Видовая принадлежность не диктует ваше будущее.
ИНТ/ЭКСТ. РАЗНЫЕ ЛОКАЦИИ — ДЕНЬ, ВЕЧЕР Серия кадров: женщине (человеку) в реабилитационном центре помогает сотрудница-ломарка; дети (люди, потомки Древних) вместе обрушивают перегородку футбольного поля; счастливая пара (человек и гидра) обнимаются. (СМ: Слащаво. Но мне нравится отсылка на Берлинскую стену. Буду надеяться, что ты так и задумывал.)ДИКТОР Помогите сделать Британию безопасным местом для всех! Отпразднуйте день солидарности с нами!
КОНЕЦ РЕКЛАМЫ (СМ: Продакшн на паузе. Думаем, как обойтись без детей.) Приписка ниже, крупными буквами: «***
— Ну вот, — Лестрейд с довольным видом отряхнул руки и оглядел гостиную дома 221В на Бейкер-стрит, заставленную коробками с эмблемой Скотланд-Ярда и надписью «не кантовать». — Все двести тридцать кассет. Наслаждайтесь. — Я думал, вы так неудачно пошутили, инспектор. — Да какие тут шутки, — Лестрейд нервно рассмеялся. — Если б наши жены знали, из-за чего мы уже неделю задерживаемся до полуночи… То был смех через силу. Под глазами инспектора темнели трехдневные круги, а лицо выглядело обрюзгшим от недосыпания. — Вы жаловались, что у вас нет работы. Я ее вам нашел. Возьметесь? Мориарти вскрыл ближайшую коробку и достал оттуда кассету. На цветастой обложке с вульгарным названием «Sexxx-periment» был изображен мужчина в одном медицинском халате с глупо-похотливым выражением лица, окруженный обнаженными женщинами разной видовой принадлежности. Аннотация ниже гласила: «у доктора Джекилла проблема… похоже, ему придется выпустить своего мистера Хайда!» — Это все из-за того закона о цензуре на телевидении? — Именно! Поправки к цензурному кодексу Виктории, — инспектор обратил тоскливый взгляд в потолок. — Показывали всякое занятное кинцо по кабельному после полуночи, всем хорошо было. А теперь Комитет по видовым вопросам гайки закрутил, и нам покоя нет. Тьфу ты! Делать мне нечего, как выяснять, кому, куда и как этично что-то пихать… — А я думал, оно само по себе регулируется, — удивился Моран. — Ну, как бы… спрос, предложение, все такое. — Вы не один. Вот сейчас наверху спохватились, а уже поздно, — Лестрейд скривился. — Только представьте, сколько порнографии успели наштамповать за последние десять лет. — Я все еще слабо понимаю, что вы от меня хотите, инспектор, — Мориарти бросил кассету обратно в коробку и незаметно вытер руку. — Это точно не то, ради чего мне стоит тратить свое время. И интеллектуальный потенциал. — Вы неплохо разбираетесь в законах, — возразил инспектор. — А у нас сейчас каждый толковый человек на счету, даже не из штата. Так что чем быстрее мы с этим покончим, тем скорее вернемся к нормальной жизни. Все мы. Это был наглый шантаж. Но Мориарти провел последний месяц без мало-мальски интересного дела, зато — с огромной кипой университетской отчетности. Поэтому после недолгих раздумий он сдержанно кивнул. — Советую начать вон с той, — Лестрейд указал на коробку ближе к телевизору. — Там все в вашем вкусе. Университет, студентки… — Спасибо за заботу, инспектор, — Мориарти холодно улыбнулся. — Не знаю, к чему были эти намеки, но сделаю вид, что я их не слышал. Лестрейд усмехнулся в усы и подмигнул Морану, видно, ища в нем поддержку. Тот только нахмурился. Слухи о личной жизни профессора Мориарти ходили разные. Спит со студентками математического факультета — утверждали злые языки. Спит со студентами — возражали другие. А третьи и вовсе выдвигали предположение, что известный детектив-консультант залез в койку к кому-то из членов королевской семьи, раз пользуется такой благосклонностью Ее Величества. И только одному Морану было доподлинно известно, что спит Мориарти в обнимку с микроскопом, используя как подушку свои труды по математическому анализу. Пять лет назад он пережил тяжелый разрыв с коллегой по научному цеху и с тех пор вообще зарекся вступать в близкие отношения. По мнению Мориарти, они не стоили таких глубоких переживаний. Слишком сильна была тревожность, не присвоит ли партнер твое доказательство теоремы Ферма*. — Двести тридцать кассет… вы себе-то хоть оставили работы, инспектор? — Мы еще вас пощадили, — хмыкнул Лестрейд. — Прислали только английское порно. У нас на складе лежат триста неотсмотренных фильмов, но уже из Японии. — Могу оказать содействие полиции, — неожиданно вмешался Моран. — Этого требует мой гражданский долг, в конце концов. — А насколько хорошо вы ориентируетесь в цензуре британских телеканалов? — Неплохо. Я же, как-никак, сценарист… — Чего, этих социальных рекламок для детей? — фыркнул инспектор. — Не смешите меня. Здесь нужен эксперт по нашему законодательству. А в этом — признаю! — вам нет равных, Мориарти. — Да посмотрю я ваши кассеты, — Мориарти поморщился. — Не нужно мне льстить. — Вот и отлично. Если будут какие-то вопросы, звоните сюда, — Лестрейд сунул ему в руку какую-то визитку. — Скажите, что от меня, и вас сразу соединят с их главным специалистом. Как только Лестрейд удалился, Мориарти решил не откладывать дело в долгий ящик и включил видеомагнитофон. В первой выбранной наугад коробке оказалось собрание порнографии военной тематики. Мориарти мысленно похвалил инспектора за подход к каталогизации. В работе со своей картотекой он тоже предпочитал не классический алфавитный порядок, а тематический. — Ладно, — заметил Моран хмуро, все еще недовольно поглядывая в сторону входной двери, за которой только что исчез Лестрейд. — Нет так нет. Не возражаешь, если я возьму парочку кассет? Хочу… гм… углубить свои знания в новых поправках цензурного кодекса. Мориарти рассеянно кивнул. И вместо кассет протянул другу список поправок. — На здоровье. Передай миссис Хадсон, чтобы она ничему не удивлялась. Через минуту из гостиной раздались звуки пулеметной очереди, угрозы внедриться со спецотрядом «69» в чью-то пещеру, послать секс-требитель и терроризировать чьих-то «кисок». — Призывы к насилию, пропаганда терроризма, угрозы воздушной атаки… — бормотал Мориарти, вычеркивая первую кассету из списка. — Жестокое обращение с животными…***
Следующие несколько дней прошли в спорах. Миссис Хадсон жаловалась, что новые занятия Мориарти не дают ей приглашать подруг на чашечку чая с бисквитом. Тот возражал: конечно, в гостиной теперь захламлено, но чаепитие можно устроить и на кухне. Бисквит от этого суше не станет, а дарджилинг вряд ли прокиснет как вчерашнее молоко. На что миссис Хадсон отвечала, что дело не в обстановке, а в ужасном шуме и сомнительных каламбурах на сексуальную тематику, которые доносятся из гостиной. У нее приличный дом, а не место для заседаний клуба поклонников Оскара Уайльда. Мориарти морщился — об оргиях великого писателя с особами королевской крови сложились легенды еще при его жизни. В том числе словесных. Моран же изучил поправки, освежил знания пары кодексов и принялся знакомиться с материалом. Чаще всего — в одиночестве. Когда они с Мориарти были заняты этим делом вдвоем, Моран почему-то постоянно куда-то отлучался и возвращался запыхавшимся. В один из дней под сопровождение порно-пародии на Шекспира («Хорош тот, кто хорошо кончает») Моран решил поделиться своими переживаниями: — У нас с Джоном убыточный бизнес, — ворчал он. — Пишем какую-то чушь, и ладно бы она деньги приносила. Может, ну его, свое дело? Устроился бы в те же порно-сценаристы, работал на серьезную компанию, а не пороги рекламных агентств обивал… Мориарти лениво проматывал интимные взаимодействия графа Бертрама и простолюдинки Елены. К семьдесят шестой кассете его наметанный глаз уже подмечал любые нарушения. А тут все было довольно пристойно. Может, потому и скучновато. — Правительство часто заказывает социальную рекламу. — И каждый раз одно и то же, — буркнул Моран. — Как здорово нам всем живется в славной империи нашей новой королевы. А по мне, и при Виктории было неплохо… только без всей этой мишуры. Десять лет назад Ее Величество решила уйти на покой и уступить трон своей дочери — Елизавете, полукровке более прогрессивных взглядов. Вскоре примеру британской королевы последовали и другие правители. Никому из них не хотелось рано или поздно повторить опыт России и Германии, где к власти пришли жадные до крови люди. Новая правительница — новые порядки. Большую часть жизни Мориарти провел при Славной Виктории, поэтому мог в чем-то согласиться со своим другом. Не все реформы он понимал и принимал. Финансирование утекало из области точных наук в науки социальные. В его родном университете сокращали штат преподавателей, и Мориарти всерьез задумывался переехать в Ирландию — последний оплот качественного математического образования на островах. Тем более что меры королевы Елизаветы в области внутренней политики привели к снижению уровня преступности, и за последние два года его картотека раскрытых дел расширилась лишь на один небольшой ящик. Но Мориарти также был умным человеком и знал, что не стоит кусать руку, которая тебя кормит. Поэтому предпочитал молчать. — Могут же, когда хотят, — заметил он, когда на экране все чинно и предсказуемо закончилось. — Без всяких нарушений. И положил кассету в маленькую стопку порнофильмов, разрешенных к показу на кабельном канале для взрослых. Пока что их накопилось всего пять штук.***
На четвертый день Мориарти столкнулся с проблемой. Он уже пятый раз пересматривал одну и ту же кассету, когда в гостиную вошел Моран с подносом, на котором дымились вафли миссис Хадсон. Хозяйка переживала за здоровье Мориарти, но отказывалась приносить ему завтрак, пока он смотрит эти непотребства. — Обо мне она, кстати, так не хлопочет, — сказал Моран, опуская поднос на кофейный столик. — Имей в виду. Мориарти только шикнул на него и махнул рукой. На экране Царица Змей приглашала Северного Принца в свои покои скрепить брачный союз. — О, этот я смотрел, — добавил вдруг Моран, кивнув на экран. — Кастинг понравился. А вот сюжет и главный конфликт показался слабоватым… — Тебе виднее, — сухо ответил Мориарти, явно стремясь поскорее отделаться от Морана с его вафлями. — Сделай мне одолжение — съешь мой завтрак. Где-нибудь не в гостиной. Его друг что-то пробурчал про задетые чувства миссис Хадсон, но все же оставил Мориарти наедине с псевдоисторической порнографией. Вафли он забрал с собой. А Мориарти отмотал кассету к началу, вновь включил запись и принялся записывать замечания с временными кодами. После того как он еще раз пролистал поправки к цензурному кодексу Виктории и вычеркнул лишь пару пунктов из списка, то мысленно признал свое поражение и с неохотой потянулся к трубке телефона. — Добрый день, Комитет по видовым вопросам, младший консультант Антея слушает. — Здравствуйте, — Мориарти опустил глаза на визитку, которую ему передал Лестрейд. — Джеймс Мориарти. Я по делу Скотланд-Ярда с порнографическими фильмами… — А! Инспектор Лестрейд передал, что вы можете позвонить. Уже связываю вас с директором. После фразы «пожалуйста, оставайтесь на линии» заиграла музыка. Пока Мориарти минут десять слушал бразильскую самбу, то невольно задумался, не предназначены эти мелодии для того, чтобы абонент поскорее бросил трубку и побежал заказывать билеты на отпуск. Последний раз уйти в отпуск его уговаривали всей университетской администрацией. Но Мориарти отказался. Он слишком любил свою работу. — Майкрофт Холмс, консультант по видовым и гендерным вопросам, — прозвучало наконец суховато в трубке. — Чем могу помочь? — Джеймс Мориарти, я от инспектора Лестрейда… — А, вы у нас новенький, — мистер Холмс непонятно чему обрадовался. — Как я могу к вам обращаться? — Я только что представился… — Нет-нет, какие местоимения вы предпочитаете? Это формальный вопрос. — Я — мужчина, мистер Холмс, — Мориарти поморщился — после десятиминутной самбы в висках уже зарождалась мигрень. — Человек. Можем ли мы перейти сразу к делу? — Как пожелаете. У вас возникли сложности с каким-то из фильмов? — С «Царицей Уаджит*», — Мориарти поднес к глазам обложку из-под кассеты. — 1990 года производства. — Уаджит, Уаджит… — в голосе его собеседника зазвучало легкое недовольство. — Вероятно, в нашем архиве этого нет. Очень плохо. — Вы что, помните их наизусть? — Ну разумеется, — ответил мистер Холмс надменно и в то же время — с легкой гордостью. — Моя работа — знать все. На другом конце провода зашуршали бумаги. — Будем действовать по протоколу. Все участники полового акта совершеннолетние? — Полагаю, уже давно. — Сколько персон участвует в половом акте? — Двое. — Теперь нам нужно определить их видовую принадлежность. Кто присутствует на экране? — Один из них — мужчина, человек. А вторая, судя по всему, из ехидн*… — Мориарти задумался. — Второй… вторые? — Ладно, зайдем с другого конца. Форма органа второго участника процесса напоминает пенис или вульву? — Который? — Прошу прощения? — Там четыре органа. — А… опишите все. — И то, и другое… — Мориарти сощурился на экран, — и даже третье, что-то между. Затрудняюсь объяснить. — Но вы-то сами определили бы эту персону как мужчину или женщину? — Понятия не имею, как «они» себя идентифицируют. В голосе Мориарти промелькнуло ехидство. Он не сдержался. — Гм… запишите: пол второго участника полового акта не определен, предположительно — женщина. Перейдем к процессу. Сюжет можете не описывать, — добавил мистер Холмс поспешно, — сразу переходите к сути. Мориарти мысленно вздохнул с облегчением. Сценаристом он не был, но сюжетная канва этой картины пробуждала чувство стыда даже в нем. Хотя после той коллекции кассет на университетскую тему ему показалось, что смутить его попросту невозможно. — В прелюдии я не нашел ничего запрещенного, — Мориарти сверился со списком замечаний. — Однако когда эта персона проникла в мужчину своим… — Щупальцем? Если его диаметр превосходит четыре человеческих пальца, то это приравнивается к жесткой порнографии. — Она использовала хвост. — На этот счет никаких запретов нет. — После чего мужчина ввел в одно из ее влагалищ половой орган без использования презерватива и эукулировал… — Это совершенно недопустимо, — оборвал его мистер Холмс. — Запрещено показывать межвидовой незащищенный секс, при условии, что одна из персон может забеременеть. — Насколько мне известно, у ехидн одно из влагалищ не является полностью функционирующим. Во второе он проник уже в презервативе. — А, ну тогда все в порядке. — Затем она укусила его в плечо… — Даже если змееподобная персона не впрыскивала яд, половой акт, представляющий угрозу для жизни одного из действующих лиц, строго запрещен к показу на телевидении. — Однако, — Мориарти пододвинул к себе пособие по биологии ехидн, — она принадлежит к роду настоящих питонов и не является ядовитой… — В таком случае, все законно, — протянул мистер Холмс с сомнением. — Что-нибудь еще? — Оба участника процесса используют ненормативную лексику. — Но вы, конечно же, собрались удивить меня еще одним парадоксом… — Да. Они переставляют буквы в бранных словах. Смысл тем не менее угадывается. — И это допустимо, — мистер Холмс удивленно хмыкнул. — Ловко… Я бы даже предположил, что над вами кто-то решил пошутить, мистер Мориарти. — Простите? — Сами посудите: из всех работников Скотланд-Ярда и их внештатных консультантов эта кассета попала именно к вам. Пока мы говорили, моя секретарша проверила наши каталоги и базы — такого фильма попросту не существует в реестрах, следовательно, он не был зарегистрирован официально. Участники процесса нарушают поправки цензурного кодекса Виктории прямо по пунктам, однако так кажется лишь на первый взгляд. А на деле все законно. Я бы даже подумал, что там совокупляются два юриста, — в голосе мистера Холмса промелькнула улыбка. — Может, кто-то из ваших знакомых решил посмеяться над вами и снял любительское видео? — Таких знакомых у меня нет, — сухо ответил Мориарти. — И вы ошиблись: этот фильм зарегистрирован. Он польско-английского производства. — Любопытно… кстати, не могли бы вы озвучить имена актеров? Они англичане или поляки? Может, это помогло бы нам решить, как действовать дальше в отношении фильма. — Минутку… — он перевернул коробку из-под кассеты. — В ролях: Царица Змей — Ирэн Адлер, Северный Принц — Шерри Верне… и безымянная массовка. Полагаю, слуги и рабы с опахалами. Но они в процессе не участвовали. На другом конце провода воцарилось долгое молчание. Мориарти негромко кашлянул. — Вы еще здесь, мистер Холмс? — Да… мистер Мориарти, надеюсь, я смог вам помочь, — в голосе его собеседника появилось странное напряжение. — А сейчас мне нужно идти — дела не ждут. И… вы эту кассету все же забракуйте, она кажется сомнительной. Мистер Холмс бросил трубку быстрее, чем Мориарти успел сказать «до свидания». В тишине комнаты были слышны только гудки телефона. Какое-то время Мориарти сидел без движения, размышляя, кому могло прийти в голову устроить этот глупый розыгрыш. Лица актеров скрывали маски, однако большинство знакомых Мориарти находились не в том возрасте и физической форме, чтобы проделывать такие акробатические трюки. После сорока лет преподавания его коллег хватило бы разве что на умеренно-энергичный спуск по лестнице. А уж среди студентов он бы точно заметил женщину с огромным змеиным хвостом. Особенно — белым хвостом с раздвоенным кончиком. — Дивный новый мир… — пробормотал наконец Мориарти и отложил в сторону кассету. Он взял маркер, вычеркнул «Царицу Уаджит» из списка и пробежал глазами краткое описание следующего порнофильма. А затем тяжело вздохнул. «Профессор астрономии после занятия показал студентке белый поток Млечного пути, удивительно яркие звезды и свой огромный астероид…»