Хроноистория

      — Лу-ли-ла лу-ли-ла ла-лу-ли-ла, — раздавался во тьме леса тонкий и высокий голосок.  — Лу-ли-ла-ла-ла-ла-ла! — тихо вторил его песне второй, пониже. Из окон маленького домика, стоящего на лесной полянке, лился слабый свет. То были отсветы огня в печи, пожиравшего остатки двух тел, мужчины и женщины. Мальчик вышел на крыльцо. Свежий ночной ветер развевал его каштановые волосы, он же принес пыльцу, которая забилась в маленький аккуратный носик, и ребенок чихнул, совсем как маленький котенок. Он поднял голову и вгляделся в темноту между деревьев, будто пытаясь там увидеть кого-то или что-то. Но нет — даже птицы не пели в такое время, лишь красная кошка прошмыгнула меж кустов. Минуту он стоял один, наслаждаясь тихими шорохами леса. Затем на крыльцо вышла девочка, как две капли воды похожая на паренька, и встала рядом с ним.  — Мне кажется, я слышу голоса птиц вдалеке, — тихо пробормотала она, глядя на звезды, плясавшие в ночном небе.  — Тебе послышалось, лишь ветер пронесся, — отвечал ей мальчик. И вновь повисла тишина, нарушаемая лишь шелестом листьев и треском огня. Затем девочка осторожно взяла брата за руку и потянула за собой в дом.  — Мейсон, пойдем. Мы еще не закончили.  — Хорошо, Мей. Вдвоем они вернулись в большую комнату, бывшую одновременно гостиной и кухней. Дверь в спальню «родителей» была распахнута настежь, а в их собственную — бережно прикрыта. Близнецы подошли к обеденному столу, над которым в нескольких сантиметрах парила сияющая белая сфера. Мей потянулась к ней и взяла этот небольшой теплый шар в руки.  — Первородный Грех нашей «матери»… Пара неотрывно смотрела на пульсирующий и мерцающий сгусток света, приятным теплом ощущавшийся в ладонях. Мейсон слегка сощурился, глядя на него.  — Ты думаешь о том же, о чем и я? Мей хитро улыбнулась. Другой счел бы подобную улыбку странной и даже страшной, но для близнецов она была самой обычной. Именно с такой улыбкой они избавились от своих «родителей».  — Лучше бы нам спрятать подальше такой опасный артефакт… Ха-ха! Нет уж, пусть все узнают о нашей победе! Их будет семь, семь грехов — ровно столько, сколько раз глупая Венди Мерри-Го-Раунд пыталась создать нам тела!  — И мы так просто их выпустим? Но как им тогда контактировать с людьми?  — Ты права, Мей. Нужно создать им сосуды. Поищем-ка что-нибудь подходящее… Парень отошел в ту часть комнаты, что была кухней, и огляделся. Его внимание привлекли остатки недоеденного граната — его алые семена слабо поблескивали в свете огня. Мейсон сгреб несколько штук себе в руку, но затем положил обратно и взял оставшийся кусок граната целиком. Отнеся его на стол и положив рядом со сферой света, он перешел в комнату «родителей». Слабые чувства отозвались в душе при взгляде на обитель тех, кого он считал своими настоящими матерью и отцом. Взгляд заскользил по пологу кровати, по столу, накрытому белой скатертью, на которой Мей вышила яркое солнце и узкий месяц. На столе были рассыпаны желтые драгоценные камни. Мейсон перебрал их и, выбрав четыре самых больших, сгреб в ладонь. Холод блестящих граней приятно прошелся по коже. Сжимая их, мальчишка вернулся в большую комнату. Его сестра же вышла из дома и остановилась посреди небольшого палисадника. Ее взгляд тут же приковали нежные сиреневые розы, росшие под самым окном. Их чудесный аромат разливался вокруг, так и маня подойти поближе. Мей сорвала одну из роз, поднесла к лицу и вдохнула сладостный запах. Этот цветок она решила взять с собой. Пройдя дальше, девочка заметила стоящий у стены кувшин для полива. Лунный свет причудливо играл на его стенках и на поверхности воды. Девушка опустилась на колени и подняла сосуд. Тот был довольно тяжелым, но она уже привыкла пользоваться таким, когда поливала свои клумбы. Поставив его на колено, она прихватила и горсть влажной земли, спрятав ее в карман. С такими находками Мей вернулась к своему брату, который уже ждал ее.  — Ты готова?  — Да. Все то, что они собрали, двое сложили на стол. Первородный Грех покоился на другой его стороне. Мейсон первый поднял розу и поднес ее к сияющей сфере.  — Пусть похоть будет цветком. Он так же красив, как тело молодой женщины. Мей подняла гранат и тоже положила его возле яркого шара.  — Зерна станут чревоугодием. Их столь же много, сколь блюд, которые тебе хочется съесть за ужином.  — Драгоценные камни — это гордыня. В их гранях отражается лишь хозяин, что так красуется ими. Камни из рук парня тоже опустились к остальным сосудам. Вдруг распахнулось окно, в комнату влетел свежий ночной ветер и закружился вокруг них. Близнецы переглянулись, и девушка выразила их общие мысли:  — Ветер унесет уныние. Подобно тому, как оно охватывает человеческую душу, ветер окружает землю, что целиком утопает в нем. Мальчик поднес кувшин к сфере и пролил несколько капель воды на него.  — Зависть — вода из родника. Подобно ей, это чувство растекается по человеческой душе, заполняя ее всю, и конца тому не видно. Его сестра просыпала горсть почвы из сада на шар, и глаза ее наполнились злобой и наслаждением.  — Земля будет алчностью. Ее столь же много, сколь наших желаний. Сфера засияла ярче, поглотив предметы, что близнецы отдали ей. Вдвоем они подняли Первородный Грех и вышли из дома, неся его в руках. Полная луна, сиявшая за зелеными листьями деревьев, осветила их своими лучами. Когда один из них упал на их ношу, двое хором произнесли:  — А гнев останется Луне. Вдвоем они будут взирать с небес, верша суд над своими врагами. Первородный грех сиял так ярко, что освещал всю поляну вокруг. Вслед за сей вспышкой раздалась тихая мелодия; шар стал распадаться и образовывать семь других — фиолетовую, красную, желтую, голубую, розовую, синюю и зеленую. Подняв руки, близнецы подкинули сферы вверх — их дары миру разлетелись по южному небу, распределились по всей земле. Началась новая история, и теперь мир, что кружится в своем бесконечном танце, должен очиститься от Семи Смертных Грехов.

***

Цветок разрубили мечом, из семян создали вино и вылили в бокал.Кто-то отполировал камешки, теперь это четыре зеркала. В кувшин с водой окунули ножницы. Ветер дергает за ниточки, танцует кукла-марионетка. Ложкой перебирают землю, создают из нее свое богатство. Лунный свет коснулся ключа… нет, кинжала… нет… маски… револьвера… Время идет, грехи сменили сосуды, но карма зла не имеет конца. Скоро все снова вернется в темный Лес…