Сказка, которая продлится до полуночи

Джэмин неспешно двигается в очереди на колесо обозрения, размышляя о том, как сильно не любит свою работу. Настроения нет совершенно, да ещё и грозящееся излиться холодным дождём пасмурное небо, с которого за ним наверняка наблюдает кто-то из отдела качества, вгоняет в уныние. Вообще-то Джэмин любит осень. Любит прогуливаться по пахнущим дождливой свежестью аллеям, усыпанным пёстрым ковром из опавших листьев. Любит наблюдать за гомонящими птичьими стаями, отправляющимися туда, где теплее. Любит подбрасывать вкусности деловитым белкам, усердно пополняющим свои запасы на зиму. Да, природа увядает, готовится к своему летаргическому сну на долгие зимние месяцы, но делает она это настолько завораживающе красиво… Осень напоминает Джэмину о том, кто он есть и чем занимается, и он учится у осени, чтобы осчастливить своих клиентов, чтобы сделать те часы, которые он проводит с ними, яркими и незабываемыми. Он всегда вдохновлялся осенью. Его лучшие дела были осенью. Но сейчас ему никак. И Джэмин чувствует, что в этот раз скорее всего провалится. Просто потому что не в силах сделать свою натянутую улыбку искренней. Чонин он замечает сразу. Всё те же грустные лисьи глаза и рыжие косички, что и на фото в профайле. Малышке Нини всего семнадцать, и она отчаянно хочет взаимно влюбиться. Хочет самый лучший первый поцелуй на первом свидании с самым настоящим принцем, как в дорамах. Но у неё есть время только на школу, младшего брата, с которым она сидит после того, как забирает из садика, потому что родители вечно заняты, да на редкие прогулки с Хёнджин. Джинни — лучшая подруга, которую Нини могла бы себе пожелать. Хёнджин даже устроила ей знакомство с привлекательным австралийцем. И не её вина, что она сама пала жертвой его чар, что ловит каждое его слово и смотрит влюблённо, пока он сам очарованно смотрит на неё. И Нини, как и всегда в общем-то, чувствует себя лишней, но подругу ни в коем случае не винит, ведь Чан замечательный и Джинни замечательная. Из них получится чудесная пара. Поэтому Чонин не идёт за ними к кабинке колеса обозрения, отходит в сторону, намереваясь уйти. Она потом обязательно напишет Джинни, скажет, что не в обиде и пожелает отличного свидания. Она делает небольшой шажок назад и упирается лопатками во что-то тёплое, оборачивается нерешительно и замирает. Она таких красивых парней только на экране видела, да на обложках журналов. Джэмин смотрит на её растерянно хлопающие реснички, обрамляющие светящиеся осенним золотом глаза, на забавно приоткрытые губы, постепенно складывающиеся в «о», произнесённую совсем тихо, на выдохе. И Джэмин не может не улыбнуться, совершенно позабыв, зачем он здесь. Он думает, что Чонин совсем как осень: яркая, свежая и восхитительно прекрасная. Как та осень, то олицетворяет его жизнь. И он улыбается ей искренне, заглядывает в глаза, обхватывает большой горячей ладонью замёрзшие пальчики и просит составить ему компанию. Они катаются на колесе обозрения несколько раз подряд, пока сумерки окончательно не укутывают город. Потому гуляют неспешно по затихающим улицам города. Он всё так же греет её ладошки в своих руках, мурлычет что-то, обдавая горячим дыханием её порозовевшее от смущения ухо, и любуется тем, как искрится счастьем её улыбка в неоновом свете вывесок и фонарей. И Джэмин неожиданно для себя понимает, что, кажется, почти исполнил желание Чонин, когда проваливается в её влюблённые глаза. Он прижимает её к своей груди и целует нежные губы со вкусом осени, ловя её зимнее дыхание. У них сегодня самое настоящее свидание и первый поцелуй с взаимными чувствами. И он её принц, только сказке отведено времени до полуночи. Чонин отрывается от поцелуя, заметив через полуприкрытые веки яркие всполохи. Оборачивается, в ужасе понимая, что огонь охватывает её дом. Нини вырывается из объятий и мчится туда, умоляя небеса, чтобы уставший с работы отец не уснул, чтобы вынес из дома своего маленького сына. Но у калитки только толпа зевак. Чонин расталкивает их локтями и врывается в заполненную дымом прихожую. Кашляет, вдохнув гари, прикрывает лицо ладонью, пока пробирается на второй этаж, где слышит тихий плач младшего брата. Джэмин смотрит в тёмное, пасмурное небо, даже не пытаясь стереть слёзы. Он думает о том, как сильно не любит свою работу. Он знает, что будет наперёд. Сейчас Чонин ворвётся в комнату своего брата, обернёт его в одеяло, успокаивая своим голосом, подхватит на руки и рванёт в сторону выхода. Но огонь не даст спуститься по лестнице. Тогда она бросится к окну и едва успеет открыть его, когда обрушится крыша. Единственное, на что у Нини хватит времени — отшвырнуть своего брата в большую кучу листьев, которую она собирала в их саду всё утро. А потом её поглотит удушливая, раскалённая тьма. Дарить счастье в последние часы тем, кто должен умереть — вот через что приходится проходить Джэмину снова и снова, каждый раз словно умирая вместе со своими подопечными. Но в этот раз ему больнее, его сердце рвётся на части, но он не сможет сделать даже шагу, пока Чонин не умрёт. И пока её отца будет забирать обычный жнец, Джэмин придёт за ней сам. Джэмин чувствует привкус гари на языке и адскую боль, прежде чем его тело снова начинает его слушаться. Он делает шаг, другой, прежде чем сорваться с места и пронестись бесплотным духом сквозь толпу зевак и подоспевших пожарных. Чонин он находит у разворошённой кучи листьев, из которой спасатели только что вытащили её ревущего во всё горло брата. Джэмин прижимает Нини к себе, притягивая за призрачные плечи. Она совсем такая же, как всего десяток минут назад, когда они целовались, остановившись в начале улицы. И он старается не смотреть на пожарище, боясь увидеть её среди развалин, постепенно потухающих под действиями пожарных. — Если бы я сразу пошла домой… — Чонин всхлипывает, сжимая холодными пальцами рубашку Джэмина под расстёгнутой нараспашку курткой. — Вы погибли бы все втроём. — Джэмин чувствует, как вздрагивают худые плечи под его ладонями. — Ты бы поругалась с перебравшим отцом и пошла укладывать спать Сынмини. Ты уснула бы с братом, читая ему сказку, и не смогла бы проснуться, задохнувшись угарным газом. А потом слонялась бы по земле неприкаянным духом из-за того, что умерла несчастной. — А сейчас? — Чонин прижимается холодным носом к тёплой шее Джэмина, заставив его вздрогнуть. — А сейчас я отведу тебя туда, где нас уже ждут. — Он легко касается губами чужого виска. — А с Сынмини будет мама. Твой брат вырастет смешливым сорванцом на радость Джинни-нуне, будет спортивным, совсем как Чан-хён, и сам станет лучшим хёном для их малыша Ёнбоки. А когда завершит учёбу, станет пожарным, который спасёт множество жизней. И за это небеса даруют ему долгую счастливую жизнь. Чонин отстраняется, оглядывает почти потушенные руины родного дома, видит рыдающую навзрыд Джинни, которой так и не написала, что не обижается. Подругу сжимает в объятиях растерянный Чан. А чуть в стороне у машины скорой помощи мама сжимает в объятиях уснувшего от лекарств Сынмина. — А ты? — Нини поворачивается к Джэмину лицом, глядя вновь погрустневшими лисьими глазами прямо ему в душу. — Ты останешься со мной? — Да, — выдыхает Джэмин и поднимает взгляд наверх, к пасмурному ночному небу. — Надеюсь, нашей сказке позволят продлится после полуночи.