Год назад
Я встретила его ранним утром выходного дня, когда за окном еще стоит приятный ненавязчивый холодок, на улицах редко встретишь людей, а по дороге, которую я вынуждена на протяжении нескольких часов рассматривать из окна кофейни, лишь потому, что оно располагается прямо напротив кассы, за которой я стою, автомобиль проносится лишь раз в несколько минут. Он был взъерошен. Его массивные темные кудри почти касались его плеч, и каждые несколько секунд он был вынужден встряхивать головой, в попытке убрать мешающие локоны с лица. От него пахло мужским, но таким нежным и неназойливым ароматом, который тотчас заполнил весь воздух в маленькой и уютной кофейне. Его глаза прикрывали темные солнечные очки, несмотря на то, что мало кому помешает едва светившее нью-йоркское солнце в столь ранний час. И прежде чем его тонкий силуэт нарисовался прямо против меня, с интересом разглядывая сегодняшнее меню, я сложила паззл воедино и осознала, кто стоит передо мной. И едва я хотела открыть рот, чтобы наконец поприветствовать посетителя, но от шока забыв как дышать, а уж тем более говорить, его голос прервал меня. — Один капучино с собой, пожалуйста. — сказал он, выдавив подобие улыбки. В тот раз я делала кофе куда медленнее обычного. Мне нужно было время подумать о том, что делать дальше. И пока кофе-аппарат заполнял стакан, я судорожно поглядывала назад, наблюдая как Тимоти, мать вашу, Шаламе спокойно стоит, уставившись в телефон, пока в моей голове проходит целая атомная война, а я молюсь о том, чтобы как можно дольше растянуть этот момент. Аппарат издает характерный звук, я закрываю стакан крышкой и на ватных ногах иду к кассе, перебирая в голове сотни вариантов того, что может произойти дальше. Я ставлю напиток прямо перед актером, все еще не выпуская его из рук, в тот момент, как его рука тоже тянется к его капучино, и мы пару секунд стоим, оба держа несчастный стакан в своих руках, и даже сквозь темные очки я чувствовала его смятение и непонимающий взгляд. Я, словно ударившись током, одергиваю руку, хотя сделать это было крайне сложно, ведь наши ладони едва не соприкоснулись и я чувствовала тепло, исходящее от его тела. — Я… эм… извините… можно… сделать с вами фотографию? — дура! А похвалить и сказать слова восхищения? Ты же целые два года репетировала эту речь и представляла данную встречу в своей голове! И почему все это забылось в один момент? Я зажмурила глаза, в надежде, что на самом деле я этого не говорила, а, может, и Тимоти не зашел в эту кофейню пять минут назад, ошарашив меня? Но нет, все, что я перечислила, и правда произошло. Я практически сдалась и была уверенна, что актер мне откажет, такой невежливой и глупой бариста, и я была готова проклинать себя за этот день всю оставшуюся жизнь. — Конечно, без проблем. — сказал Шаламе, улыбнувшись, на этот раз уже искреннее. В тот момент, как я буквально теряла опору под собой и думала что упаду в ту самую секунду, как он произнес эти слова. Я вышла из-за кассы и судорожно пыталась включить фронтальную камеру, но как назло именно в тот день абсолютно ничего не получалось с первого раза, и я была готова сгореть со стыда, пока актер послушно стоял и ждал. Наконец расправившись с злосчастной техникой, я направила камеру на нас, в то время как Тимоти немного нагнулся, поравнявшись со мной в росте, и приобнял за плечи. Поблагодарив его за фото, я попрощалась и сказала что-то в духе «будем ждать вас снова», хотя и была уверена, что после всего этого он едва ли сюда зайдет когда-либо еще. Так и случилось, следующие две недели стены кофейни не видели Тимоти Шаламе, что лишь убеждало меня в моих выводах. Своей фотографией я произвела невероятный фурор в соцсетях, как со стороны своих друзей, особенно тех, которые знали о моей зависимости данным парнем, так и со стороны абсолютно незнакомых мне людей, фанатов актера. Я лишь до сих пор не могла осознать свое счастье и со стыдом вспоминала нашу встречу.***
— Я дома! — крикнула я, вернувшись домой после очередного рабочего дня. Эмили — подружка, с которой мы снимаем квартиру, — валялась на диване с ноутбуком. — Сегодня увидела очередной пост с твоей фоткой. Ты прямо звезда. — подмигнув и обнажив все тридцать два, сказала Эми. Я лишь закатила глаза, прекрасно понимая, что подруга знает, как сильно я ненавижу это вспоминать. — Ой, да ладно тебе, все нормально, ты просто себя накручиваешь. Джейк зовет нас на вечеринку в том баре, в котором мы собирались в прошлый раз, встретимся нашей компанией, потанцуем, развеемся, тем более, у нас впереди два выходных. А, что скажешь на это? Эмили прекрасно знала, как сильно я люблю такие тусовки, когда мы собираемся нашей компанией близких друзей, выпиваем десятой шотов и танцуем до потери пульса и мозолей на ногах, так что как я могла отказать? — Да! Я в тебе не сомневалась, Джесси. — вскочив с дивана и заключив меня в свои объятия, сказала подруга. Я говорила, что меня зовут Джессика?***
Вечером следующего дня мы, поймав такси, отправились в наш любимый бар, где делали самые лучшие коктейли, играла самая лучшая музыка, а главное — вход по билетам, так что даже на самых шумных вечеринках здесь было не так много народу, и можно было спокойно оторваться и провести свое время. Подъезжая к месту назначения, я заметила наших друзей, уже ожидающих нас возле входа. Выйдя с Эмили из автомобиля, мы сразу оказались в крепких объятиях Джека и Синтии. Мы все вместе учились в школе, там и сложилась наша компания, а теперь мы все живем в Нью-Йорке, правда учимся в разных колледжах, и из-за учебы стали нечасто видеться. Так что такие небольшие вылазки для нас были очень редким, но таким долгожданным событием. Мы ввалились внутрь, уже смеясь во весь голос, обсуждая произошедшие с нами за время, что мы не виделись события. В баре всегда была очень классная и приятная обстановка: много столов с диванами и высокие стулья у барных стоек, современный интерьер и просторное главное помещение. Все для того, чтобы хорошо провести субботний вечер вдали от городской суеты, танцуя под любимые треки. Джек проводил нас за наш столик на этот вечер, мы всегда выбирали именно его, так как он очень удобно располагался: достаточно близко к танцполу и вип-ложе, где обычно сидят менее активные посетители. Заказов по первому коктейлю, мы продолжили наше бурное обсуждение, сопровождающееся смехом, как я повернулась в сторону вип-столиков, будто ощутив что-то неладное. Конечно. Взгляд карих глаз, спадающие локоны, тонкие пальцы, держащие коктейль, дорогой прикид. Кого еще можно было встретить в этот прекрасный вечер, когда при воспоминании того нелепого утра я все еще вгоняюсь в краску? Его взгляд, казалось бы, прожигает насквозь. В моей голове разыгралось противоречие между «Он все помнит и поэтому так на меня пялится» и «Он, вероятно, меня даже не запомнил, и я просто себя накручиваю, он смотрит на меня точно так же, как и на других». Внезапно стало невыносимо жарко, а друзья, при виде моего вдруг ставшего растерянным вида, начали интересоваться, все ли у меня хорошо. Удостоверив их в том, что все нормально, и сославшись на усталость после рабочей недели, я осталась сидеть на диване, медленно потягивая коктейль через трубочку. Вдруг диван рядом со мной прогибается, а я, даже не взглянув на приземлившийся рядом со мной объект, готовлюсь начать свою тираду о том, что я ни с кем не знакомлюсь. И надо было видеть мое лицо, когда рядом с собой я увидела Тимоти. Я абсолютно не знала, что сказать, и просто не прерываясь смотрела на него, забывая дышать. Для меня этот момент длился невыносимо долго, а на деле занял всего лишь несколько секунд, прежде чем Шаламе заговорил. — Ты выронила этот браслет в тот день, когда я заходил в кофейню. Не стал тебе возвращать тогда, подумал, что будет повод зайти еще раз. — Сказал актер, протягивая мне мой браслет, который я как раз потеряла в тот день, потому что положила его в максимально небольшой карман униформы. И, черт, он запомнил меня! Ураган мыслей в моей голове не давал спокойно соображать, и я не сразу осознала, что мне нужно забрать браслет из его руки, продолжая бесстыдно пялиться на черты его лица. Я осторожно забираю браслет, неловко поблагодарив его, как он улыбается в ответ, собираясь уходить. — Слушай, я… я хотела сказать в прошлый раз, но была так шокирована, что слова вылетели из головы, — то ли алкоголь действовал за меня, либо я сошла с ума, найдя смелость заговорить с ним, — ты просто отличный актер и у тебя большое будущее, правда. Очень рада была встретить тебя и сделать кофе в тот день. Извини, если вела себя слишком… странно. — Мне приятно было услышать это, спасибо! — Тимоти смотрит мне за спину и встает с места, — Не буду мешать, хорошего вечера, эм… — произносит Шаламе, явно намекая на то, чтобы я сказала свое имя. — Джессика. — Хорошего вечера, Джессика. — говорит актер и возвращается к своим друзьям, взгляды которых прикованы ко мне. «Конечно, подошел к обычной смертной» — подумала я. — Джессика, что я вижу, — протяжно говорит Эмили, возвращаясь за стол с остальными ребятами, — Неужели ты так хорошо готовишь кофе, что сумела растопить сердце столь известного актера, м? — Он просто вернул мне браслет, который я выронила в тот день, — кое-как сдержав дурацкую улыбку, ответила я. — О, тот самый браслет, который мы искали полдня, перевернув всю квартиру. Отлично. А что ж он сразу не вернул? Искал повод для встречи с моей наипрекраснейшей подругой? — игриво подмигивая, сказала подруга. — Перестань, Эми. Пустяк, хорошо, что он так относится к своим фанатам. — пытаясь убедить ее, а, возможно, и саму себя, отвечаю я. — Да-да, мы так и поняли. — сказала Эмили. Дальше разговор вернулся на круги своя, мы продолжали беситься и вспоминать смешные школьные истории. После коктейля и двух шотов я окончательно расслабилась и вышла на танцпол, выплескивая все накопившиеся эмоции в движениях тела. Время от времени я поглядывала на тот самый стол в вип-ложе, иногда наши взгляды пересекались, а иногда я просто безмолвно наблюдала за ним, не в силах отвести взгляд, что-то притягивало меня, что-то, что я никак не могла понять.***
Слышали, что такое «родственные души»? Интернет говорит: «Родственные души — образное выражение, называющее человека, к которому другой человек чувствует глубокую или естественную близость». Тимоти оказался моей родственной душой. Кто никогда не встречал ее, вероятно, не поймет меня. Это чувство гораздо глубже, чем дружба. Гораздо глубже, чем любовь. Гораздо значительней, гораздо больше, гораздо всепоглощающе. Ты болеешь человеком, огненно ждешь встречи, ужасно тоскуешь вдали. Ты готов на все ради него. На все, и даже больше. И так, после того случая, я приходила в тот бар каждые выходные. Сначала в надежде увидеть его. А видя его, узнавать, что он пришел за тем же — увидеть меня. Сначала мы обменивались парой фраз. Потом мы могли болтать часами. Казалось бы, кумир и фанат, которых ничего не связывает. Он — слишком далек от обычной жизни, она — слишком далека от «звездной». Я боялась показаться сумасшедшей, которая приходит во все места, где находится объект ее вожделения. Но как я уже сказала, это было что-то большее, и он чувствовал тоже самое. В один из тех вечеров я пришла не одна, с Эмили, мы праздновали окончание учебного года. Как и всегда, в тот день я обнаружила и Тимоти там же. Но видя, что я пришла не одна, он не стал меня задерживать и задав базовые вопросы по типу «как жизнь?» ушел к своему другу, внезапно оказавшемуся с этом баре. Мы с Эми много выпивали, желая оторваться по полной после столько сложного года. Включили медленный танец. Шаламе танцует с другой. Укол ревности и обиды заставил тотчас расстроиться. Алкоголь сыграл свою роль, сделав эту душевную боль намного хуже, чем было бы без него. Я хватаю свои вещи и выбегаю на улицу, подставляя лицо холодному ветру, окатившему меня словно холодная вода спросонья, давая взбодриться и трезво оценить ситуацию. Какая глупость. Эмили бегает возле меня, пытаясь выяснить, что же произошло, а я нервно смеюсь, понимая абсурдность ситуации. Что я хотела этим добиться? Уехать домой и порыдать в подушку? Почему я ревную своего самого дорогого друга? Нет, у меня не было чувств к нему, у него ко мне — тоже. Родственные души. Я не могла ревновать его к каждому его другу. Даже находясь в трезвом состоянии было сложно видеть его в компании друзей любого пола. Потому что мы с ним гораздо ближе, выше всего этого. Но в этот вечер выпитый мной алкоголь сделал свое дело. Освежившись, мы вернулись обратно, и меня встречал непонимающий взгляд Тимоти, который так и говорил «нам нужно поговорить». Отойдя в тихий коридор, я сразу начала оправдываться. — Прости. Прости, я просто перебрала и забыла кто мы на самом деле друг другу. И вернулась я только для того, чтобы сказать, что все нормально, я бы ведь даже не написала тебе, а затерялась в потоке твоих фанатских сообщений в директе. — Да, за это время мы даже не обменялись номерами. Во-первых, в этом не было необходимости, мы всегда знали, что увидим друг друга в субботу в баре. Во-вторых, мне было неловко об этом сказать. Боялась, что будет выглядеть так, будто фанатка добивается своих целей, да еще и выпрашивает номер, боялась быть непонятой, хотя он бы понял. Несомненно понял. Тот лишь ухмыляется, качая головой в духе «ох уж эти девушки». — Не хочешь съездить ко мне? — спрашивает Шаламе, после нескольких неловких минут молчания. «Ко мне». К нему? Он зовет меня к себе в гости? В голове невыносимо стучало, и я четко ощущала количество выпитых шотов по моему состоянию. Я не была очень пьяной. Это мое обычное состояние после того, как я выпью немного больше, чем может переварить мой организм. — Вижу, тебе нехорошо. Так что давай-ка все же поедем ко мне и приведем тебя в порядок, тем более давно хотел показать тебе свою квартиру. — Квартиру. Я увижу его квартиру. Это было что-то столь личное и интимное для меня. Мы обсуждали с ним немало его личных переживаний и моментов, а потому данный его поступок казался еще более необыкновенней, чем казалось на первый взгляд. Я ходила по квартире, рассматривая все фотографии, статуэтки, награды и вещи, каждая из которых рассказывала так много об их хозяине, пока тот искал для меня таблетку от головы. Уже через несколько минут после принятия лекарства стало намного легче. А Шаламе знает толк в этом, и часто же ему приходится избавляться или избавлять кого-то от такого состояния? Далее Тимоти провел мне краткую экскурсию по квартире, рассказывая о некоторых события, которые связанных с теми или иными вещами в его апартаментах. — Что ж, раз уж ты жаловалась на отсутствие моего номера у тебя, а я, между прочим, недоволен этим не меньше, предлагаю прямо сейчас это исправить. — Мы сели на диван в гостиной и обменялись номерами, после чего он предложил найти меня в соц.сетях, хотя я была не очень рада данной инициативе, ведь это привлечет много внимания, но тот был непреклонен. В этот момент входная дверь хлопает, а я изумленно хлопаю ресницами, непонимающим взглядом смотря на Тимоти. — Совсем забыл сказать, у меня сейчас гостит мама. Невысокого роста женщина заходит в комнату, заставая нас сидящими на диване: меня, ошарашенную неловкой встречей, и своего сына, поражающего своей спокойностью. — Здравствуй, ты должно быть Джессика? Наконец-то мой сын привел в дом кого-то стоящего. Прошу простить, меня ожидает деловой звонок, была рада с тобой познакомиться. — По пути бросая куртку и сумку говорит Николь и удаляется в другую комнату. Мы переглядываемся и заливаемся смехом от столь неловкого знакомства, решая посмотреть какой-нибудь фильм. А потом мы вместе готовим наивкуснейшие хот-доги по его семейному рецепту, а я записываю данный вечер в список самых лучших вечеров в моей жизни.Наши дни
И вот уже больше года, как я обзавелась прекрасным другом, наставником и человеком, так изменившим мою жизнь. Я всегда хотела найти свою родственную душу. Человека, которого не будет стыдно тревожить даже по самой мелкой проблеме. Человека, который будет понимать меня с полуслова, а я — его. Человека, с которым можно будет провести сотни часов вместе, не задумываясь о времени. Человека, с которым легко. Человека, с которым хорошо. Могла ли я когда-либо подумать, что им станет мой кумир? Конечно нет. И пока одни называют меня «обезумевшей фанаткой, которая добилась своего», другие — радуются за то, что мы стали хорошими друзьями, а третьи приписывают нам роман, мы лишь смеемся и желаем всем найти такого человека, которым мы являемся друг для друга. С ним я могу взять и поехать встречать рассвет в 4 утра. Ему я могу позвонить и сказать о том, что я попала под дождь и мне безумно грустно, а он немедля поддержит меня. Он — мое солнце в самую ненастную погоду. Он — моя родственная душа.