Обещаю

Закат тянулся мучительно долго. Время всегда будто останавливается, когда ты остаешься наедине с собственными мыслями. Особенно с самыми горькими. Рюки вышел еще час назад, сказав, что ему нужно было проветрить голову, и все, что сейчас делал Кога, это апатично лежал, зарывшись в одеяло, и следил за тем, как солнце бесконечно долго опускалось за горизонт. В обычной ситуации Гао бы ни за что не бросил Когу одного, когда он в таком состоянии, но сегодня он был ужасно дерганым. Будто на грани. И Кога не винил его. Он бы сам не отказался выйти на улицу после сегодняшнего разговора с Омой. И бежать… Бежать… Лишь бы просто исчезнуть или провалиться сквозь землю. К горлу снова подступил ком. Почему всегда так? Почему каждый раз, когда он уже, казалось бы, дотянулся до заветной мечты, она отдаляется все дальше? Еще и подвел всех, включая себя самого. Какой ты жалкий… Бесполезный… Просто посмешище- — Псст, пацан. Кога резко подскочил, о чем сразу же пожалел, когда в ответ заныли ребра, и вытер здоровой рукой влажные от слез глаза. Его ошарашенный взгляд поймал стоящий в дверном проходе Хосе. — Ну здравствуй. — Ты что здесь делаешь?! — лучадор громко шикнул, едва ли не перебив мальчишку. — Тихо! Не поднимай шум! — он заговорщически оглянулся и медленно поковылял к нему. — Хотел ломануться к тебе сразу, как услышал, что ты здесь — да медсестры не пустили. Какие-то они тут гипер заботливые и жутко прилипчивые. Или это мне так повезло... В общем, сбежал только под вечер. Так что тихо, а то худо будет нам обоим, — Хосе с легкой усмешкой плюхнулся на стул рядом с койкой, заботливо поставленный туда почти впритык Рюки, после чего положил руки на один из костылей. — Если что, меня здесь нет. — ...Понял. Ты у нас, значит, среди девушек популярен, м? — Хосе нахмурился, и Кога вяло улыбнулся, пересилив себя. — Да шучу я. Рад тебя снова видеть. — А я тебя — нет. Точно не при таких обстоятельствах. Эх, а ведь вчера вечером ты еще рядом со мной сидел и трещал о всяком... И утром я уже узнаю, что ты загремел сюда же, — несмотря на ухмылку, он выглядел скорее взволнованно. Коге не нравилось видеть его таким. Ему в принципе никогда не нравилось, когда за него слишком сильно волновались, а тут еще и человек, от которого он ожидал подобного меньше всего. От этого становилось тошно, и он почувствовал, как невольно стиснул зубы. Вот же стыдоба. Но, стоило признать, ему шло. Показывать искренние эмоции, в смысле. С маской их было сложно читать, а тут такой… Как бы это сказать… Интим? Ему не приходилось по душе это слово, потому что, скажи он это вслух — его, скорее всего, поняли бы превратно, но оно было единственным пришедшим в голову. Впрочем, оно и правда подходило сюда. Ощущение было схожим с тем, когда ты видишь актера за кулисами. За исключением того, что Хосе он только и видел, что вне боев. Наверняка, это просто маска смазывала восприятие, что было понятно. Это все-таки способ создать образ, от чего и возникал контраст. А без нее, в лучах садящегося солнца, он выглядел… он выглядел… Кога неловко похлопал по своей ноге, когда понял, что молчание слегка затянулось, и Хосе вдруг усмехнулся, подперев подбородок рукой, лежащей на костыле. Послышался вздох. — Ну, видимо, моя очередь тебя навещать. — Да уж, бредовая ситуация… Наверное, тебе интересно то, как я до такого докатился? — Я уже все слышал. Твой наниматель успел меня навестить перед тем, как заявиться к тебе, я полагаю. С ним был еще какой-то мутный тип. Ума не приложу, кто это, но мне его взгляд очень не понравился, — слабая ухмылка моментально смылась с лица Коги и он опустил глаза, что сразу же заметил Канзаки. — Хм? Малой, ты чего нос повесил? — Прости… — Это еще за что? Кога нервно выдохнул. — Господи, с чего бы начать… Это… Это был Токита Ома. Я рассказывал тебе о нем. Он сегодня заявился, чтобы сказать, что займет мое место на турнире. А я… Я пообещал Секи, что обязательно отомщу за тебя там. И, в итоге, даже попасть на соревнования не сумел… Прости, я просто жалок... —Вот оно что. Это тебя Джун попросил? — Кога слабо кивнул, не отводя взгляд от туго перебинтованных пальцев левой руки, которыми он нервно теребил край больничного одеяла. Хосе едва слышно вздохнул, и повисла тишина. Он явно не находил нужных слов: все-таки он был не из разговорчивых и точно не из тех, кто блистал красивыми речами, но Кога не чувствовал ни капли неловкости, вот так просто сидя в тишине под его блуждающем взглядом, который описывал комнату снова и снова, сопровождая его туго идущие мыслительные процессы. Было только горько за пустые обещания. После долгой паузы Хосе вдруг цыкнул. — Хм. Ну… Ты поменьше слушай его. Старик имеет не очень хорошее свойство включать борца за справедливость и говорить ерунду, когда он на эмоциях. Наверняка он не хотел возлагать на тебя такую ответственность — просто под руку попался, вот и ляпнул, не подумав, - он пакостно усмехнулся, глядя на то, как быстро сменилось выражение Коги. В один день Секибаяши точно убьет его за такие слова в его сторону. Но не то чтобы Коге сейчас было до этого. — Но я сам согласился! — паренек вцепился в край кровати и резко дернулся в сторону Хосе. — Это было моим решением! — Эй, тише! Чего засуетился-то так? Послушай, мне все равно, чьим это было решением, потому что это и так, и так уже чересчур. — Но… — Парень, ты и правда думаешь, что мне будет приятно, если ты сунешься на турнир прямо к Юмигахаме и покалечишь себя похуже моего, пытаясь отомстить? Mierda, да у тебя совсем в голове пусто стало с этими тренировками… — Хосе проследил за тем, как взгляд Коги снова стыдливо опустился, и затем легонько похлопал его по колену здоровой рукой. Теперь руки сломаны были у обоих, и выглядели они, наверное, просто смехотворно. Эдакий клуб анонимных калек. — Вот, что я тебе скажу: для меня это не невыполненное обещание, а показатель твоей неравнодушности. Ну, знаешь, лично мне больше важно то, что тебе не все равно на меня. А остальное уже будет лишним. Тем более, наверняка есть люди, которые уже поставили себе цель отомстить, даже несмотря на то, что бой был вполне честным. Как бы теперь Карлос не подорвался, господи... — Да ты святой... — брови Коги сформировали прямую линию, и он горько усмехнулся, закрыв глаза. Лучадор фыркнул следом, после чего раздался хлопок. — И вообще, чего ты тут нюни развесил! Тебе о выздоровлении нужно думать, а не какой-то ерундой голову забивать. Мало того, что больной валяешься, так еще и в депрессию себя ввести решил. Совсем сбрендил? — Да… Может быть, — Кога откинулся на подушку и вяло улыбнулся. — Наверное, я и правда слишком сильно завысил планку. Тот тип был прав: я не величайший боец. Но, что бы ты ни говорил, останавливаться я все равно не собираюсь. — Вот это уже звучит, как что-то более разумное. Кстати говоря о птичках… Я тебе принес кое-что. Будем считать, что это подарок от Секи, а то сам я такое не ем. Подумал, что, может, ты захочешь. Лучадор наконец достал пакетик шоколадных конфет и поднял их в воздухе. Кога скептически на него взглянул, вскинув бровь. — Разве мне сейчас такое можно? — Можно. Я разрешаю. — Действительно… Из тебя вышел бы хуевый родитель. Ты же в курсе? — А я тебе в отцы и не записывался. У тебя для такого дядя с Ямашитой есть. А друзьям, если что, положено пакостить. — Друзьям..? — Ну да. А кто мы, по-твоему? — Вот как… — Кога широко улыбнулся, и его брови поднялись вместе с уголками рта. — Да что? Не надо на меня так смотреть!