Солнце двух кланов

Все тихо переглядывались между собой и бросали восторженные взгляды на прекрасную девушку и юношу. Лань Нин с Цзян Янем сели за стол в небольшом постолом дворе. Тут же к ним подбежал мужчина и, улыбнувшись, поклонился. — Приветствую, вас господин Цзян Янь и госпожа Лань Нин чего желаете, уважаемые гости? — Чай будьте добры. — Хорошо сейчас принесу, мужчина убежал, а молодые супруги повернулись к окну, наблюдая за спящей жизнью людей. Спустя полчаса пара шла по деревне пока не услышала детский плачь. Их взору предстали две девочки, сидевшие, на снегу возле стены и плакали. Большие светло — голубые глаза, полные слез, лохматые спутанные головы крутились во все стороны, проверяя, нет ли вокруг опасности. Глаза девочек сфокусировались на молодой паре, что стояла перед ними. Девочки грязными ладошками утёрли слезы, и только что заплаканные мордочки расплылись в улыбке. На это было очень странно смотреть. Лица все чёрные, под слоем грязи практически не видно кожи, отчего их широкая улыбка выглядела как сверкающий медный таз на солнце. Кажется, у Цзянь Яня закололо сердце. — Вы потерялись? – Неожиданно спросила Лань Нин. — Потерялись? Нет! Мы очень хорошо знаем город! - ответили девочки. — Давайте мы вас отведём, к родителям?- предложил заклинатель. Моментально задор в глазах девочек погас, они опустили глаза вниз и очень тихо сказали: — Они погибли. Действительно, внимательно посмотрев на ребёнка, Лань Нин удивилась, как не приметили этого раньше. Девочки были не просто чумазые, они были очень грязные. Видно, что они давно не купались. Волосы спутались в одно гнездо на голове, одежды разодраны, ноги босые. А, на минуточку, на улице зима полным ходом! — Вы наверно голодные? — Мм? — У меня есть тёплая лепёшка, хотите? — с улыбкой на лице Цзян Янь достал из своего рукава две лепёшки, что они десять минут назад купили на рынке. — Нам? — Вам. — Спасибо девочки аккуратно взяли в руки хлеб, стараясь не запачкать мужчину но вместо того что бы отправить еду сразу в рот они разделили их на две части. — Вот? Эти чумазые чудо сунули половинку Лань Нин и Цзян Янь. — Как вас зовут? — Меня Лили, а её Сакура. — Красивые имена меня зовут Цзян Янь, а это моя жена Лань Нин, — улыбаясь, сказал Цзян Янь и беря девочек на руки. Те немного поморщились, когда Цзян Янь задел рану на ноге и на спинке. — Простите. Потерпите, пожалуйста, сейчас придём в комнату и обработаем раны. Вы же пойдёте с нами в новый дом? — Дом? Вы нас заберёте с собой? — Конечно. Вернувшись, домой Лань Нин, и Цзян Янь решили искупать девочек как оказалась девочки были близнецами как две капли воды были похожи друг на друга единственное их различие это цвет волос у Лили очень густые белые как снег длинные до конца спины волосы чёлка закрывает правую сторону лица у Сакуры очень густые нежно — розовые до конца спины волосы чёлка закрывает левую сторону лица. Полгода спустя. Лань Нин с Цзян Янем усыновили близнецов, девочки быстро привязались к новым родителям. За полгода девочки подросли в ушах, были серьги в виде синих лотосов на правых запястьях были повязаны почти от локтя до кисти фиолетовые ленты — Мам, пап, а где это мы? — спросили близнецы, обнимая Цзян Яня за ноги. — Мы в Ордине вашей мамы Гусу — ответил Цзян Янь. Пока девочки осматривали, Облачные глубины к их родителям подошёл мужчина, одетый во всё белое с белой лентой на лбу и козлиной бородкой. — Лили Сакура поздоровайтесь это ваш дедушка Лань Цижень — сказала Лань Нин, наклонившись к близнецам, что спрятались за папой. — Здравствуйте — тихо сказали близнецы, выглядывая из — за папы. — Какие милашки — сказал, Лань Цижень из — за чего девочки покраснели, и спрятались за папу. — А это Лань Ванцзы и Лань Сичень — сказал, Цзян Янь показывая, рукой на двух детей Лань Цыженя. — Красивый — гэгэ! — сказали близнецы. Красивый — гэгэ от неожиданности пискнул и спрятался за брата. Из — под белых одежд показалась половинка детского личика и принялась тихонько на близнецов посматривать картина оказалась настолько умилительной, что Лили и Сакура рассмеялись. — Что же мы стоим, проходите, чай выпьем, а то вы давненько не бывали у нас — сказал Лань Цыжень. Спустя пару минут. — Дядя мы с Цзян Янем хотели попросить тебя присмотреть за близнецами пару недель — попросила Лань Нин. — Конечно, я только с радостью посижу с ними — ответил Лань Цыжень. Тут послышался топот детских ножек, и взрослые повернулись на звук. Младший из Ланей проскользнул к брату, сунул ему лепёшку в руку, потом засуетился в сторону близнецов, попутно доставая из рукавов ещё три, и со словами «Вот!» протянул девочкам еду. Близнецы расплылось в ещё шире и собиралось, производить какие — то манипуляции с полученным куском, когда Лань Ванцзи сказал: — Уже есть, – и поднёс свою лепёшку ко рту и с красными ушами убежал за спину брата. Неделя показалась, клану Лань сушим, адом близнецы за один день смогли нарушить все три тысячи правил при этом, успевая вовлечь в это Лань Чжаня и Лань Сичэня. Лань Цыжень закрывал на это глаза, но когда эти четыре непоседы чуть не разрушили, половину облачных глубин терпение Лань Цыженя лопнуло, собираясь наказать непосед но, увидев щенячий взгляд своих внучек, закрыл на их проделки глаза. Спустя два дня. — Дедушка. — Мм? – оторвавшись от очередного свитка, пара подозрительных глаз устремилась на своих внучек. За время пребывания Лили и Сакуры в Гусу, Учитель Лань выучил все их интонации и что за ними обычно крылось. И конкретно вот эта ему очень не нравилась. — Ты только не злись, ладно? – якобы, не замечая его взгляда, девочки спокойно продолжали перебирать прядь волос из своих хвостов. — Ч — что вы опять натворили? — Ничего мы не натворили! Девочки насупились и хмуро посмотрели на дедушку. Мужчину прошиб холодный пот. Прошлый раз, когда эти дети «ничего не натворили», собрание старейшин в Храме Предков было сорвано, из — за того, что эти негодницы подсыпали во все курильницы по периметру концентрированный порошок из сычуаньского перца. Не прошло и пяти минут собрания, как все стали чихать и кашлять. Дети же аргументировали свой поступок тем, что проверяли «оружие массового поражения», а так как на слабых и обездоленных ставить опыты нельзя, они выбрали «сильнейших и мудрейших». А ещё поменяли все книги в личных покоях Лань Цижэня обложками. — Юльин, Юйлань, вы, мелкие пакостники! Я вас знаю! Быстро отвечайте, что натворили! — Дедушка, ты что, Сечжи? – усмехнулись дети, с озорством глядя на краснеющего от ярости дядю. * Сечжи — однорогое животное китайской мифологии, способное различать ложь и правду. — Вы! Если вы сейчас же не скажите, что вы сделали, я вам обеспечу наказание! — Дядя, в Облачных Глубинах запрещено лгать, — как бы невзначай бросил Лань Ванцзи, не отрываясь от занятия каллиграфией. Тьфу, выучил на свою голову! — Дедушка, ну мы серьёзно ничего не творили! Мы всего лишь хотели спросить! – близнецы надули губы и обиженно скрестили руки на груди. Кажется, резко подскочившее давление стало приходить в норму. — Что? – Лань Цижэнь был подозрителен, Лань Цижэнь был напряжён, он был готов ко всему, кроме: — Дедушка, зачем тебе борода? Вопрос настолько вывел его из колеи, что обычно строгое лицо сейчас приобрело абсолютно глупое выражение. Брови поползли вверх, рот приоткрылся, а бородка развевалась на ветру. — Ты не пойми неправильно! – сказали девочки и тут же поспешили поправиться, — Ты же не старик какой-нибудь! Тебе ведь только тридцать лет! А выглядишь хуже дедушки, которому, между прочим, сто двадцать. Ты же такой красивый и умный, такой презентабельный и великолепный! Тебе твоя борода совсем — совсем не идёт! Речь близнецов была настолько пламенная, глаза горели таким огнём, а голос звучал завораживающе звонко, что Лань Цижэнь так и обалдел на месте. Придя в себя и почесав затылок, он неуверенно пробормотал себе под нос: — Думаете? — Конечно! — Лань Чжань, ну скажи же! — Мгм. В этот год Совет Кланов для ордена Гусу Лань выдался более чем насыщенным. Во — первых, Лань Цижэня никто не узнал. Все сначала решили, что это Цинхэн — цзюнь вылез из своей берлоги уединённой медитации. Во — вторых, после всех вопросов о том, куда делась его борода, Лань Цижэнь представил партию лекарственных настоек нового поколения с широким спектром действия. Вэнь Жохань аплодировал стоя. В — третьих, Лань Цижэнь представил всем брошюру «Воспитание трудных детей», в которой подробно рассматривал методы укрощения и раскрытия талантов юных дарований. Как пример, он, естественно, приводил свой успех на учительском поприще с подопытными в лице внучек. В это время Цзян Фэнмянь как держал чарку с вином, так и пролил всё на себя. Дело в том, что его брат в своём письме и при встрече рассказывал о своих приёмных дочерях даже то, что он узнал недавно о том, что близнецы являются божественными демонами и обещал их познакомить с ним, но не было времени, а сейчас он слышит, что близнецы находятся в Облачных глубинах. Так над ними ещё их дедушка опыты ставил! И теперь стоит и хвалится своими успехами на учительском поприще! В Цзян Фэнмяне чувство радости и облегчения сменялись жгучими негодованием и злостью. Вечером он подошёл к Лань Цижэню и попросил дозволения отправиться с ним в Облачные Глубины по окончании Совета Кланов, дабы увидеться и пообщаться со своими племянницами. Для себя же Глава Ордена Цзян решил, что дети принадлежат их Ордену, как и их отец, и, если он увидит издевательства или непочтительное отношение со стороны этого «великого учителя», он обязательно заберёт их и напишет письмо брату. Дети сидели в «Юдоли уныния» и переписывали тексты о монстрах, когда в библиотеку зашёл один из слуг и попросил Лили и Сакуру проследовать в ланьши Лань Цижэня. Учитель Лань только вернулся с Совета Кланов и ещё даже не успел ни с кем увидеться. Лань Ванцзи и Лань Сичэнь встали вместе с сёстрами, так как решили, что дядя зовёт их поприветствовать, когда слуга сказал, что их присутствие не требуется. Это было очень странно. Спустя два часа их сестры так и не появились, и Лань Ванцзи, Лань Сичэнь подозревая неладное, вышли на их поиски. Проходя мимо взрослых адептов, они услышали, что помимо дяди с Совета Кланов прибыл Глава Ордена Юньмэн Цзян. Близнецы брели к «Резиденции беса» и мысленно перебирали в голове все свои грехи. Они осторожно постучали в дверь и проскользнули внутрь. За столом сидел их дедушка и благородный высокий господин в фиолетовом, с очень добрым лицом. — С приездом, дедушка! — радостно бросили девочки. — Юльин, Юйлань познакомьтесь. Это Глава Ордена Юньмэн Цзян, Цзян Фэнмянь и ваш дядя. — Здравствуйте — сказали девочки, когда мужчина тепло улыбнулся и кивнул. — Лили и Сакура, правильно? – улыбаясь, спросил мужчина, близнецы кивнули — Прекрасные имена. Тем временем, на правах хозяина, Лань Цижэнь суетился и заваривал чай. Лицо близнецов перекрыла гримаса ужаса, когда они увидели, какую коробочку чая их дедушка засыпал в чайник. Они подскочили к столу, выхватили чайник и крикнули: — Нет! Этот нельзя! Наученный горьким опытом общения с этими детьми, Лань Цижэнь сделал глубокий вдох и вежливо поинтересовался почему, пока их гость в немом молчании наблюдал за этой сценой. — Э — т — то, потому.… Потому что… — Потому что, что? — Потому что там перец, — сказали девочки. — Вы подсыпали перец в чай?! Ах вы! Ах вы!... Лань Цижэнь не успел закончить свою браваду, так как произошло сразу событие. Глава Ордена Цзян захохотал за другим концом стола. — Мне брат говорил, что его дочурки любят шутить, но не думал что вы настоящие ангелочки — отсмеявшись, сказал Цзян Фенмянь. После заваривания нового, безопасного чая, Лань Цижэнь тактично оставил этих троих душевно поболтать. Глава Ордена и дети очень быстро нашли общий язык. Мужчина, стал рассказывать про своей орден, своих детей, которые были с близнецами практически одного возраста, про Юньмэн, полный лотосовых озёр. Так, непринуждённо болтая, они вышли на свежий воздух, когда близнецы услышали, как прокричали их имя. От непривычной громкости, девочки обернулись и увидели бледное лицо Лань Ванцзи и Лань Сичэня. Извинившись, близнецы подбежали к своим братьям. — Вы согласились? – В ужасе спросил Лань Ванцзи, хотя посторонний сказал бы, что вопрос и лицо человека, его задавшего, выглядели более чем равнодушно. Только в глазах ребёнка близнецы разглядели страх. — А? Вы чего, гэгэ А-Хуань? Хотите, вместе пойдём? – Недоумевала Лили. — В Юньмэн? – С ещё большим отчаяньем спросил Лань Ванцзи. — А? В Юньмэн? Почему в Юньмэн? В Цайи! Дядя предложил завтра вместе провести весь день в Цайи, правда, здорово? – Заискрились своей улыбкой близнецы — Э, гэгэ А-Хуань, ну вы чего? Пока близнецы радостно болтали, бешеный страх в сердце Лань Ванцзи и Сичэня сменялся облегчением. Наверное, им должно было быть стыдно, что они так неслись сюда и надумали себе лишнего, но всё, что сейчас чувствовали дети, смотря на эти искрящееся улыбкой лицо, – это радость. — Мгм. Пойдём, — тепло улыбнулся Ванцзы. — Гэгэ, Сичэнь! – Не выдержали близнецы и кинулись их обнимать. – Вы что, решили, что мы уезжаем, даже если мы и уедим, мы каждый месяц на две недели будим, приезжать – Запричитали дети, всё крепче обнимая братьев. — Мгм, — Лань Ванцзи уткнулся в плечо сестры и крепко обнял в ответ. Цзян Фэнмянь уехал из Облачных Глубин через два дня. Неделю спустя. Возле ворот Облачных глубин стояли Лань Цыжень, Лань Нин, Цзян Янь и двое юных нефритов которые не хотели отпускать своих сестёр. — Лань Чжань, Лань Хуань отпустите Лили и Сакуру им же нужно уходить — сказал Лань Цыжень смотря как племянники вцепились в руки сестёр. — Нет, мы хотим, что бы они остались — сказал Лань Чжань. — Они ещё приедут — попытался уговорить племянников Лань Цыжень. — Правда?— спросили юные нефриты у близнецов. — Конечно каждый месяц на две недели — ответила весёлая Сакура. Лань Чжань не чего не сказал, убежал и вернулся с двумя белыми флейтами на концах, которых весели два колокольчика белый и розовый. — Мы хотели подарить их вам на ваш день рождение (близнецы родились в день цветение Сакуры) но до него ещё долго и мы не знаем, приедете вы, в этот день, краснея — сказал Лань Ванцзи. — Спасибо — сказали девочки и ушли. Спустя месяц пристань лотоса. — Дядя. Обернувшись, глава Ордена, Цзян Фэнмянь увидел бегущих к нему близнецов. — Кто к нам пожаловал — спросил Фэнмянь держа, Лили и Сакуру на руках — Не уж-то это мои племянницы. — Они самые — ответил Цзян Янь — А теперь говори, что ты им наговорил? Они с самого возвращения из Облачных Глубин только и говорят про то, что хотят побывать в Юньмене. — Я им просто рассказал о своём Ордине — ответил Фэнмянь. — Ладно, можешь посидеть с ними — спросил Янь. — Конечно, а вы опять на охоту? — спросил, Фэнмянь держа на руках ангелочков. — Да увидимся через неделю ведите себя хорошо слушайтесь дядю — сказала Лань Нин. — Хорошо — ответили близнецы. В тот же день в орден Юньмень пришло письмо о смерти Цзян Яня Лань Нин. Цзян Фэнмянь взял опеку над племянницами. Двое мальчиков шести лет играли в саду, когда к ним пришла их старшая сестра. Юная Яньли уже получила известие от слуг о том, что отец хочет познакомить своих сыновей и дочь с их новыми сёстрами. Из — за этой новости А — Ли пребывала в приподнятом настроении. — Сестра, что ты здесь делаешь? — вырвал из размышлений Цзян Чэн свою сестру и подошёл к ней с Вэй Ином. Яньли ласково улыбнулась, прямо как ей отец, и слегка взъерошила волосы младших братьев. — Папа попросил нас прийти в обеденный зал семьи. Вроде как у нас теперь есть сестры, с которыми нас ждёт знакомство, — при слове «сестры» ярко — фиолетовые глаза и грозового неба второго — третьего наследника загорелись радостным огоньком. — Судя по всему, вы хотите поскорее их увидеть? Довольно быстро дойдя до дверей, ведущих в зал, наследники встали и нерешительно постучались. Из — за дверей раздался голос, который сказал: «Войдите». Переглянувшись, они зашли и застали то, как за столом сидели их родители, а также две красивые девочки в нежно голубых ханьву. Они что — то тихо, но увлечённо рассказывали Мадам Юй, которая внимательно их слушала. — А — Ли, А— Чэн, А— Сянь! Садитесь, — Фэнмянь ласково улыбнулся сыновьям и дочери и рукой показал на свободные места. Ребята послушно сели и стали разглядывать девочек, которые также стали их рассматривать. — Знакомьтесь, теперь это ваши сёстры — Лили и Сакура. Заботьтесь о них, хорошо? — посмотрев сначала на сестёр, а потом на отца, братья и сестра со всей серьёзностью закивали. Они уже приняли своих сестричек, которых не обидят. - Да отец – сказали мальчики, смотря на сестёр. Братья Цзян вызвались устроить близнецам экскурсию по резиденции ордена, дабы в будущем они не терялись и могли ориентироваться. Следуя за братьями, девочки старались запомнить всё то, что они им рассказывали. Последним местом, которое они посетили, было невероятных размеров озеро, на глади которого было множество лодок и лотосов. — Ах, какая красота, — заворожённо глядя на открывшийся вид, произнесли близнецы, на что Цзян Яньли и Вэй Ин улыбнулись, а Цзян Чэн отвернулся, скрывая радостную улыбку. — Уверенна, что на закате здесь ещё прекрасней! — и неожиданно сорвались с места, из — за чего братья и сестра не успели среагировать. В следующее мгновение они уже были на пирсе и сидели на коленях у самого края, рукой пытаясь схватить лотос прямо за стебель. — Лили Сакура, что вы задумали? — подойдя к сёстрам, поинтересовался Цзян Чэн и присел рядом, готовый в любой момент удержать или поймать. — Хотим достать лотос, — как само собой разумеющееся, сказали они и продолжили своё занятие. — Дядя сказал, что семена лотоса очень хороши в это время года, поэтому мы захотели их достать и поделиться с вами. — Но вы могли нам сразу сказать! — возмутился младший и недовольно посмотрел на девочек. — Опасно так делать. — Э? Но мы хотели их лично вам преподнести, — расстроенно сказали они и потупили свой взгляд, больше не пытаясь достать цветы. Увидев такую реакцию, Цзян Чэн резко пожалел о сказанном и сел рядом с близнецами, он заговорил: — П — простите, я хотел сказать, что… Мы же беспокоимся и не хотим, чтобы вы пострадали… — отчаянно краснея и отводя взор от альбиноски и розоволосой. — Поэтому в следующий раз можете попросить кого-нибудь из слуг, они помогут вам. — А — Чэн прав, если вы что — то хотите просто попросите об этом слуг, — снисходительно улыбнулась Яньли и потрепала близнецов по волосам. — А теперь давайте достанем парочку лотосов и я приготовлю вам суп. — Суп? Из лотосов? — недоуменно спросили малышки, и взглянули на радостных Цзян Чэна и Вэй Ина. — Да, суп из корней лотоса и свиных рёбрышек, — ласково произнесла Яньли и потянулась за одним из цветков. — А — Чэн и А — Сянь любят этот суп в моём исполнении, уверена, что вам понравится тоже. После ее слов, младшие братья тоже стали собирать цветы лотоса и переговариваться. Собрав необходимое количество, Яньли ушла в сторону кухни — готовить — и Цзян Чэн, Вэй Ин, Лили и Сакура остались на попечение самим себе. Немного подумав, они решили зайти в воду и поплескаться ею. Так они не заметили прихода старшей сестры, которая слегка хихикала, глядя на них четверых. — Вылезайте, а то простынете, — подала голос девушка и дождалась, пока четверо детей вылезут, и подойду к ней. — Пойдёмте в беседку, что здесь неподалёку. Дойдя до беседки и расположившись в ней, Яньли открыла корзину и достала из неё пять пиалок. Поставив пиалки на столик, она начала накладывать суп, от которого шёл пар. Когда всё было наложено, пятеро начали трапезу. Стоило близнецам съесть одну ложку супа, как их глаза закрылись от удовольствия, а губы расплылись в улыбке. — Это невероятно вкусно! — радостно воскликнули близнецы и начали очень, быстро есть суп, жмурясь от удовольствия. Цзян Чэн и Вэй Ин от них не отставали и также быстро уплетали свою порцию. Яньли лишь снисходительно покачала головой и медленно продолжила есть. Три месяца спустя Под навесом, близ тренировочного поля, сидели четыре ребёнка – Вэй Ин, Цзян Чэн, Лили и Сакура. Они разлеглись на прохладной древесине. Пока младший Цзян, прикрыв глаза, что — то неразборчиво бормотал. — А — Чэн, а кто эти люди? – поинтересовалась Лили у уставшего брата, который заинтересовался её вопросом и сел. — Хмм? – приглядевшись, он нахмурился. – Это люди ордена Лань Лин Цзинь. Странно… — Что именно странно? — Отец не предупреждал об их прибытии…. – неуверенно сказал Цзян Чэн и обеспокоенно посмотрел на взрослых заклинателей Юньмэня. — Может им срочно понадобилось наведаться в Пристань, что забыли или не успели предупредить? — Возможно… Пока они пытались понять смысл прибытия представителей «павлиньего» ордена, как их обозвали А — Чэн и А— Сянь , к детям подошли Иньчжу и Цзинчжу. Хмыкнув, вторая решила привлечь внимание детей. — Юные господины, юные госпожи, — когда названные обернулись и подскочили, девушка продолжила. – Глава ордена попросил помочь вам привести себя в порядок и прибыть в главный зал. — А это связанно с прибытием представителей ордена Цзинь? – недовольно поинтересовался Ваньинь и поджал губы. Было ясно, что он не особо жаловал весь «золотой» орден. — Абсолютно верно, поэтому нам и нужно вас подготовить, — сказала на этот раз Иньчжу и встала за спиной близнецов. – Юные госпожи, вами займусь я, а юными господинами займётся Цзинчжу. — Мы сами можем привести себя в порядок — сказали близнецы убегая. Цзян Чэн, недовольно поджав губы и скрестив руки, потаптывал ногой и нервно оглядывался. После всех водных процедур (которые он совершил сам, густо покраснев на предложение о помощи от Цзинчжу), он был вынужден одеться в более нарядное ханьфу, благо волосы собрали фиолетовой лентой в привычный пучок. Цзинчжу рядом с ним хмыкала и прищуривалась. Они стояли в коридоре, по которому собирались пройти в главный зал, где уже собрались гости. Вскоре послышались чьи — то шаги и из — за поворота вышли близнецы. Посмотрев на сестёр, Ваньинь и Вэй Усянь чуть не задохнулись от удивления и… восхищения. Несмотря на то, что девочки были одеты в клановое ханьфу и с пояса свисал колокольчик ордена, выглядели они великолепно. — Вы… великолепно выглядите… — с заминкой сказал А — Чэн и, осознав сказанное, отвернулся, густо краснея. — Спасибо, А — Чэн, — улыбнулись на комплимент девочки и подмигнули брату. – Вы тоже неплохо смотритесь в этих «тряпках». — Пфф, — кое — как сумев подавить смешок, мальчик опять взглянул на них. – То, что это «тряпки», я согласен. Не люблю наряжаться так пафосно. Подойдя к дверям, все четверо остановились и непроизвольно затаили дыхание. Цзинчжу постучалась и заглянула внутрь, сообщая о прибытие двух оставшихся детей. Получив разрешение, она подала знак и Иньчжу провела Лили Сакуру Вэй Ина и Цзян Чэна в зал. Зайдя, дети заметили Цзян Фэнмяня, сидящего на своём месте главы. Подле него, но за столиком сидела Юй Цзыюань и недовольно взирала на мужчину в золотых одеяниях. С другой стороны от главы сидела Яньли и приветливо улыбалась, рядом было три незанятых столика. — А— Сянь, Лили, Сакура, А— Чэн, — обратился Фэнмянь и приподнял уголки губ. – Займите свои места рядом с А— Ли. Решив не испытывать судьбу, они молча добрались до мест и сели, кивнув сестре в знак приветствия. Со своих мест они смогли рассмотреть, что среди заклинателей ордена пионов были ещё женщина в бело — золотом, явно дорогом, ханьфу, с аккуратной и красивой причёской, и мальчик лет восьми — девяти, с крайне насупленным выражением лица, похожий на женщину и мужчину, которого явно невзлюбила Мадам Юй. При взгляде на мальчика, Цзян Чэн в недовольстве нахмурился и фыркнул, из — за чего Лили недоуменно на него покосилась. — Кхем — кхем, — привлёк к себе внимание тот самый мужчина и встал из — за своего столика. – Так вопрос можно считать решённым, Фэнмянь? Я убедился в этом наверняка лишь, когда твои воспитанницы зашли в зал. Яньли вздрогнула и положила свою руку на плечо Сакуре, а Ваньинь закусил губу, чтобы не сказать что — ни будь язвительное, пусть и не зная, что задумал мужчина. — Прости, Гуань Шань, но, не спросив мнения моих племянниц, я не могу дать согласия на твоё предложение, — пусть слова и были извиняющимися, но тон таковым не был. Видя, что его собеседник хочет возразить, мужчина поднял руку и обернулся к супруге. Та, поняв его без слов, встала со своего места и села к детям, приобняв Лили и Сакуру, давая понять, что не даст никому их тронуть. — Лили Сакура, этот мужчина – Цзинь Гуаншань, глава ордена Лань Лин Цзинь, — начал объяснять Фэнмянь и слегка раздражённо смахнул прядь волос за спину. – Рядом с ним его супруга – Цзинь Жилан и его сын – Цзинь Цзысюань, — кивнув, показывая, что запомнили, они всё ещё недоверчиво поглядывали на главу ордена Цзинь. — Кстати говоря, о Цзы Сюане, — нетерпеливо радостным голосом вновь заговорил Гуань Шань. — Мы как раз обсуждали возможность договорного брака между вами двумя. — Тебе вроде уже было сказано, что без их согласия браку не бывать, — необычайно твёрдым тоном заявила Цзы Юань, а Цзыдянь начал потрескивать у неё на пальце. Многие заклинатели Лань Лин Цзиня нервно сглотнули и неосознанно сделали шаг назад. — А что, если позволить им часто видеться друг с другом, — неуверенно начала Госпожа Цзинь, боясь реакции давней подруги. — И после того, как они закончат своё годовое обучение в Гусу Лань, спросить — хотят ли они обручиться? Пока большая часть взрослых обдумывала её слова, Мадам Юй наклонилась к Лили и шёпотом спросила у неё: — Ты согласна на такое условие? Несмотря на твой характер, я не собираюсь вынуждать тебя соглашаться на договорной брак, — пусть её взгляд и был твёрд, как и голос, её объятия вызывали чувство защищённости. — Я понимаю, что покажусь не вежливой, но орден павлинов не обнаглел ни я, ни Сакура не года не выйдем замуж за адепта ордена Цзинь это раз, а во — вторых по договору тем более мы вам не товар на рынке который можно купить если у вас все — то нам пора у нас с сестрой дела — сказала Лили уходя вместе с Сакурой и братьями. *** — Цзян Чэн, я хочу создать заклинание, которое отбирает голос — проговорил Вей Ин, сидя в лодке, спустив ноги в воду. — Такое уже есть, в ордене Гу Су Лань. — Это я знаю, но мне же никто не раскроет его тайну. — Конечно, где это видано, рассказывать свои тайные знания. — Их заклинание ещё может вредить, а я хочу, чтобы оно просто голос забирало и не дёрло горло или рвало губы. — Зачем оно тебе? — Цзян Чэн, я не хочу, чтобы мой крик снова кто—то услышал. Тебе мало было этого омерзительного писка, который сравнится только с женским? — Ахаха, это было забавно. — А мне не очень, знаешь ли. Поэтому, чтобы такого позора не повторилось, я должен придумать заклинание. — Оно тебе не поможет спуститься с сосны, ахахах. — Прекрати! — Вей Ин локтём пихнул Цзян Чэна в бок и тот упал с лодки в воду. *** — Значит вы уезжаете? — спросил Вэй Ин. — Да мы обещали братьям, что будим каждый месяц на две недели приезжать — ответила Сакура. — Но папа не может вас отвести он занят, а сами не доберётесь? — сказал Цзян Чэн. — Сможем — ответили близнецы. Придя в главный зал близнецы стали уговаривать дядю отпустить их одних. Цзян Фэнмянь покрывал своих племянниц всеми Юньменскими словами. — Ну, дядя мы знаем дорогу туда и с нами не чего не случиться — уверяла дядю Лили. — Дорогой может, отпустим их?— уговаривала мужа Юи. — Хорошо — сказал Фэнмянь. Через пятнадцать минут близнецы были уже почти возле Гусу, но что — то схватило их за мечи и потянуло на землю там они наткнулись на гулей с трудом одолев, их близнецы упали без сил. Пить. Как же хочется пить. Шум в ушах постепенно сменялся монотонным гулом, пока на грани сознания навязчивый голос не стал звучать все громче: — Лили, Сакура? Чья — то прохладная ладонь мягко легла на лоб, успокаивая сознание. Близнецы медленно открыли глаза. Сквозь замутнённый взор начали проступать черты обеспокоенного лица, пока картинка не стала настолько чёткой, что Лили и Сакура сказали: — Пить… Лань Сичэнь тут же поднёс им воды. С каплями живительной влаги боль в висках медленно отступала. Близнецы огляделись вокруг и поняли, что находится в лазарете. — Хуань, что… произошло? Лицо шисюна исказилось болью. — Ох, сестрёнки… — не договорив, Лань Сичэнь опустился рядом на кровать и заключил сестёр в крепкие объятия. – Как вы себя чувствуете? — Хуань. Лань Сичэнь устало выдохнул и начал рассказ. — Вас принесли вчера ближе к вечеру, у вас в руках были мечи но вокруг вас была какая — то странная аура , — выражение его лица сочетало в себе облегчение наряду с болью, — Что с вами случилось почему вы одни? Лицо Лань Сичэня скривилось в скорбной гримасе. — Дядя был в ужасе. А Ванцзи.… Если бы вы его видели тогда… — в негодовании первый Нефрит покачал головой. — Никто не знал, что делать. У него задрожали губы, и он с выдохом опять прижал к себе близнецов за плечи. — Прости.… Прости… Мы, правда… — близнецы не могли подобрать слов. Лань Сичэнь отстранился спустя минуту и погладил младших сестёр по голове. — Вы мои младшие сестры и я очень боюсь вас потерять, — кроме беспокойства и доброты в голосе Лань Сичэня близнецы не услышали ничего. Ни осуждения, ни тени упрёка. Приведя себя в порядок, близнецы, скрепя сердцем, направились на свою смерть. Постучав в дверь и услышав «Войдите», дети проскользнули внутрь. Лань Цижэнь сидел к ним лицом он глазами указал близнецам сесть перед ним. — Вы меня в могилу свести хотите? И почему вы одни прибыли?— спросил Лань Цижэнь смотря на внучек. — Прости просто мы очень хотели увидеть тебя и братьев увидеть, поэтому смогли уговорить дядю отпустить нас одних отпустить — с опущенной головой говорили близнецы. — Ладно, прощаю, но что бы это было в последний раз — сказал Цижэнь обнимая внучек. *** — Как сегодня ваши дела? – всё так же добродушно спросил Цзэу—цзюнь. — С утра опять приходил про дедушка, поносил нас, на чем свет стоит! И это прям перед стеной с правилами! А когда мы ему напомнили о правиле 1567, о запрете сквернословить, сказал, что отдаст нас гулям на воспитание. Скажи нам, где справедливость?! – искренне негодовали близнецы. — Лань Чжань на глаза даже не попадается – серьёзным и полным боли голосом проговорила Сакура. — Он в бешенстве, да? Близнецы подняли полные страдания глаза на своего шисюна, в ожидании, что он подтвердит или опровергнет их вопрос. — Ванцзи… Он очень тогда испугался. Думаю, ему нужно время, чтоб немного остыть и прийти в себя. И он… попадается. Просто не показывается на глаза, — скосил куда—то в бок глаза Лань Сичэнь, не будучи уверенным, что его брат оценит такую откровенность. Но и на страдания сестёр он тоже смотреть не мог. — Я найду способ вымолить у него прощение! – горячо заверили Лили. — Не надо! – тут же в страхе выпалил старший Нефрит. Когда Лили и Лань Ванцзи ссорились, по вине, конечно же, первой, обитатели Облачных Глубин в предвкушении запасались тыквенными семечками и готовились к увлекательному представлению. В попытках добиться помилования, фантазия неугомонной девушки превосходила сама себя. В последний раз Лань Сичэнь не знал, кто краснел больше, он сам или его брат. Пытаясь «вымолить прощение», после того, как Лань Ванцзи с ней не разговаривал неделю, Лили запустила в небо над Облачными Глубинами десять сигнальных огней. Заполнив собой все пространство, они сложились в иероглифы «Гэгэ. Прости!». И потом ещё пять, которые гласили «Я согласна быть снизу». Говорят, что видно их было даже в Цайи! А Лань Ванцзи, красный от стыда, под аплодисменты обитателей Облачных Глубин, тащил Лили куда—то за шкирку. Как впоследствии выяснилось, девушка хотела написать «Я согласна бить снизу», имея ввиду свой странный стиль ведения боя, из—за которого они и повздорили, но чутка, напутала буквы при подготовке. Хорошо дяди тогда в Ордене не было. Очень хорошо.... — Я сам с ним поговорю! – Лань Сичэнь покрылся холодным, потом, представляя, чем может на этот раз обернуться для их психики желание быть прощённым. Ликованию близнецов не было предела! В порыве чувств близнецы обняли старшего брата говоря: — Хуань, ты самый лучший старший брат на свете! Воистину, достойный наследник Гу Су Лань! Недаром тебя величают Цзэу—цзюнь! — Правда? Что ж, мне очень приятно, что вы так считаете, — улыбнулся, наконец привыкший к порывам нежности близнецов Лань Сичэнь и потрепал тех за макушку. — Если ещё и за ушком почешешь, мы начнём мурлыкать — улыбаясь, сказали близнецы. — Да ну вас. Ближе к часу отбоя, наконец, близнецы, решили, кто пойдёт извиняться перед Лань Чжанем и скрепя сердце, Лили направилась в сторону цзинши. Больше всего она хотела получить прощения именно этого человека и больше всего боялась, что ей не удастся. Поэтому близнецы все откладывали и тянули время, все придумывая более удачные слова, чтоб вымолить прощение у брата. Они изнывал от тоски. Ещё ни разу с момента их приезда в Облачные Глубины, они не разлучались с Лань Ванцзи так надолго. И от чувства, что они расстроили и заставили его переживать, на душе было крайне мерзко. Пренебрегая входной дверью, а скорее боясь получить в ответ «Убирайся», Лили проскользнула в окно. Мягко опустившись в полумрак комнаты, девушка замерла. Её здесь уже ждали. Посреди комнаты стоял адепт в белом. Поза напряжена словно струна, кулаки сжаты, челюсти были стиснуты настолько, что желваки отчётливо проступили на лице. Лили могла поклясться, что видела кровавые прожилки в его глазах. Весь облик Лань Ванцзи внушал страх, похлещи дедушки, тётушки и дяди вместе взятых. На нёё будто выплеснули таз холодной воды, и так тщательно приготовленная и отработанная речь забылась в мгновение ока. С огромным трудом вновь отыскав в себе умение, говорить, она прошептала: — Гэгэ…. Лицо Лань Ванцзи скривилось в гримасе боли, и он, шумно втянув в себя воздух, казалось, собрался уже было прибить сестру на месте, когда Лили первая на него набросилась, обвив руки вокруг шеи: — Гэгэ! Прости, прости меня! Мы с Сакурой, знаем мы идиотки! – Лань Ванцзи попытался было вырваться, но сильные руки только притянули его ещё ближе. Голос Лили дрожал, и она еле сдерживала слезы. — Мы поступили неправильно, нам надо было написать письмо и прилететь только с взрослыми. Увидев второго Нефрита в таком состоянии, Лили почти физически почувствовала его боль. Как он переживал, когда увидел их без сознания на руках у адептов ордена. —Гэгэ, прости меня! – её голос дрогнул, и девушка зарылся носом в волосы второго Нефрита. Стоя в тишине ночной комнаты Лили, почувствовала, как чужие руки обвиваются вокруг её талии, как пальцы сминают одежду и впиваются через слои ткани в кожу. — Вы… вы больше никогда так не сделаете. — Да! Лань Ванцзи шумно выдохнул и до боли стиснул девушку в своих объятиях, лишая возможности даже вздохнуть. — Я… я чуть не – начал было второй Нефрит, но никак не мог совладать с эмоциями. — Я знаю, Гэгэ, я знаю. Прости нас! Мы такие дуры. Не сердись на нас! — Я не сержусь, — выдохнул и примирительно сказал молодой адепт. Они простояли так ещё, какое время, успокаиваясь в надёжных руках друг друга. Не размыкая объятий Лили, стала толкать Лань Ванцзи куда—то в сторону. — Лили? Не выдержав напора, он повалился назад, и юноша с девушкой приземлились на кровать. — Гэгэ, гэгэ. Можно я сегодня останусь у тебя? Пожалуйста? Мне так много нужно тебе рассказать! Только на одну ночь, честно! Ты же не прогонишь меня? – затараторила юная возмутительница спокойствия, приподнявшись на локтях и заглянув самым грустным взглядом Нефриту в лицо. Крайне пошатнувшееся за последнее время душевное равновесие Лань Ванцзи дало трещину и, попроси его сейчас Лили пойти подсовывать куриц дяде домой, он бы согласился. — Только сегодня, — собрав крохи благоразумия, поспешно выдавил молодой господин Лань. — Гэгэ, ты самый лучший! — лохматое недоразумение буквально ослепило его своим счастьем. И Лили рассказала ему обо всем. О том, что их приёмные родители погибли, и дядя взял над ними опеку про Пристань Лотоса, про их братьев и сестру. — Гэгэ, Гэгэ! Я придумала! – они уже отходили ко сну, когда Лили посетила очередная гениальная идея. — Давай отправимся в Цайи. Возьмём с собой Лань Хуаня, мы так давно никуда вчетвером не выбирались! Сходим в ту харчевню, с очень вкусной кухней. Помнишь? В ту, что нас дедушка водил. А потом, если погода выдастся хорошая, отправимся на наше озеро! Уже довольно тепло, возможно удастся даже поплавать! – она настолько загорелась идей, что аж подскочила на кровати. Пушистые волосы рассыпались по плечам, глаза сияли, а лицо, как всегда, освещала улыбка. Зрелище настолько прекрасное, что Лань Ванцзи невольно залюбовался, медля с ответом. — Мгм. После того, как отбуду наказание. — Да—да, конеч…. Подожди. Ты сказал, отбуду? Гэгэ? Ты и наказание? – Лили в неверии уставилась на брата. На её памяти, Лань Ванцзи вообще никогда не наказывали. Ни разу в жизни. — Гэгэ, что ты натворил? – все ещё не веря своим ушам, спросила Лили. — Пропустил неделю занятий, — спустя какое—то время получила она короткий ответ. — Пропустил? Но почему? Просто взял и пропустил? Или подожди…. гэгэ, ты что, без меня бездельничал? – хитро сощурив глаза, спросила девушка. Лань Ванцзи кинул на неё хмурый взгляд. — Подумать только! И это благородный Нефрит! Гордость дедушки Цижэня! – Откровенно веселилась Лили. — И как тебе не совестно! А ещё нас с Сакурой называют бездельниками, когда главный бездельник тут ты! — Я не бездельничал, – хмуро заметил обвиняемый. — Тогда что ты делал? – не унималась Лили. Лань Ванцзи потупил взгляд, прячась от пытливых глаз. — Отвечай. Что ты делал? Помедлив ещё немного, второй Нефрит с неохотой выдавил: — Страдал. — Ахаха, гэгэ! Ну что за причина такая! Вот уж действительно благородный муж! – Лили, сотрясаясь от смеха, завалилась на спину и чуть не грохнулась с кровати, если бы Лань Ванцзи её вовремя не подхватил. — Ой, не могу! А дедушке (дяде) ты тоже сказал, что страдаешь, а, гэгэ? – все больше веселилась Лили, видя, как заливаются алым цветом уши брата. — Смешно тебе? — предвидя такую реакцию сестры, Лань Ванцзи не знал, куда себя деть от смущения. — Ахах! Очень! – каталась от смеха по кровати девушка. Не выдержав столько откровенного хохота, Лань Ванцзи принялся мстить. И мстя его, была страшна! Он защекотал Лили до такого состояния, что последняя со слезами на глазах и непрерывающимся хохотом умоляла: — Пощады! Второй молодой господин Лань, пощадите! Эта девушка больше не будет столь опрометчива! Наконец на бесившись и наигравшись, юные адепты устроились на кровати. Лили в тёплых объятиях брата и удобно примостившись на его плече, обвил Нефрита ногами и руками так, что Лань Ванцзи всерьёз стал опасаться, что придётся мысленно повторять правила Ордена всю ночь. Пушистые волосы рассыпались по плечам, глаза сияли, а лицо, как всегда, освещала улыбка. Зрелище настолько прекрасное, что Лань Ванцзи невольно залюбовался, медля с ответом. — Мгм. После того, как отбуду наказание. — Да — да, конеч…. Подожди. Ты сказал, отбуду? Гэгэ? Ты и наказание? – Лили в неверии уставилась на брата. На её памяти, Лань Ванцзи вообще никогда не наказывали. Ни разу в жизни. — Гэгэ, что ты натворил? – все ещё не веря своим ушам, спросила Лили. — Пропустил неделю занятий, — спустя какое — то время получила она короткий ответ. — Пропустил? Но почему? Просто взял и пропустил? Или подожди…. гэгэ, ты что, без меня бездельничал? – хитро сощурив глаза, спросила девушка. Лань Ванцзи кинул на неё хмурый взгляд. — Подумать только! И это благородный Нефрит! Гордость дедушки Цижэня! – Откровенно веселилась Лили — И как тебе не совестно! А ещё нас с Сакурой называют бездельницами, когда главный бездельник тут ты! — Я не бездельничал, – хмуро заметил обвиняемый. — Тогда что ты делал? – не унималась Лили. Лань Ванцзи потупил взгляд, прячась от пытливых глаз. — Отвечай. Что ты делал? Помедлив ещё немного, второй Нефрит с неохотой выдавил: — Страдал. — Ахаха, гэгэ! Ну что за причина такая! Вот уж действительно благородный муж! – Лили, сотрясаясь от смеха, завалилась на спину и чуть не грохнулась с кровати, если бы Лань Ванцзи её вовремя не подхватил. — Ой, не могу! А дедушке (дяде) ты тоже сказал, что страдаешь, а, гэгэ? – все больше веселилась Лили, видя, как заливаются алым цветом уши брата. — Смешно тебе? — предвидя такую реакцию сестры, Лань Ванцзи не знал, куда себя деть от смущения. — Ахах! Очень! – катался от смеха по кровати девушка. Не выдержав столько откровенного хохота, Лань Ванцзи принялся мстить. И мстя его, была страшна! Он защекотал Лили до такого состояния, что последняя со слезами на глазах и непрерывающимся хохотом умоляла: — Пощады! Второй молодой господин Лань, пощадите! Эта девушка больше не будет столь опрометчива! Наконец на бесившись и наигравшись, юные адепты устроились на кровати. Лили в тёплых объятиях брата и удобно примостившись на его плече, обвила Нефрита ногами и руками так, что Лань Ванцзи всерьёз стал опасаться, что придётся мысленно повторять правила Ордена всю ночь. Утром Лили проснулась от того, что ей на ухо ласково прошептали: - Лили, пора вставать. - Мм, - не открывая глаз, Лили медленно приподнялась, волосы были похожи на гнездо – Встаю доброе утро гэгэ. - Доброе - ответил Лань Ванцзи и нежно погладил волосы девушки, убирая непослушные прядки с её лица и возвращая чёлку на место. Выцепив Хуаня из дядиного пользования, они бодренько потопали в Цайи. От переполняющего близнецов счастья, они щебетали и развлекали двух Нефритов всю дорогу до города. Близнецы наслаждались шумом улиц и периодически скармливали братьям какие-нибудь вкусности с прилавков. Ребята ходили по торговым рядам и рассматривали всякие безделушки. Старший Нефрит искренне смеялся, когда близнецы дурачились и по-доброму дразнили Лань Ванцзи. Проголодавшись, ребята направились в любимое место близнецов, где готовили совершенно потрясающие острые блюда. Накушавшись, ребята направились на рынок. От изобилия товаров, близнецы носились от прилавка к прилавку, совершенно не смотря под ноги. Лань Ванцзи только и успевал подхватывать сестёр рукой за талию и притягивать к своему боку. - Аккуратнее, разобьётесь - смотря на весёлых сестёр, сказал Ванцзы, переводя взгляд на брата. Хуань весело улыбался, но от этой улыбки у Лань Ванцзи загорелись уши. Дети поднимались к отдалённому, спрятанному в лесу озеру. - Гэгэ, смотри! Мы дошли! – сказали близнецы и побежали вперёд. Сбросив сапожки, близнецы с разбегу прыгнули в воду, подняв брызги. - Хуань, гэгэ давайте к нам - позвали девочки нефритов. Наплававшись, ребята расположились на берегу в тени раскидистого дерева. Лёгкая рябь от ветерка и блики воды оставляли причудливые узоры на кроне. Сочная весенняя трава так и напрашивалась, чтоб на неё прилегли. Лили удобно расположилась головой на коленях Ванцзи. Лань Ванцзи нежно перебирал одной рукой длинные волосы Лили, пропуская их сквозь пальцы. Прикосновения были настолько приятными, что девушка крутила, головой подставляясь под ласку. Довольная и расслабленная, она создавала впечатление кота, и Лань Ванцзи невольно почесал его за ушком, улыбаясь уголками губ. Лили смеялась и довольно смотрела на брата сквозь густые ресницы, изображая урчание. Солнце пробивалось сквозь крону, освещая его волосы тёплым весенним светом, на губах сияла ослепляющая улыбка, и братьям Лань казалось, что во всем мире они сейчас самые счастливые люди. И что они пойдут за близнецами. На другой конец Поднебесной. Спустя десять лет. Девочки выросли стали проявляться черты родных родителей (Хуа Чэна и Се Ляня) в свои четырнадцать лет близнецы очень сильны и тренируют Яньли. Даже в темноте леса трое цзянши* не кажутся такой уж опасностью, ибо Вэй Ин и Цзян Чэн уже сражались с подобными тварями множество раз. *цзянши также известный как китайский «подпрыгивающий» вампир — тип ожившего трупа в китайском фольклоре. н обычно изображается как окостеневшее тело, одетое в официальные облачения династии Цин, которое передвигается прыжками, вытянув вперёд руки. Цзянши убивает живых существ, обычно ночью, чтобы поглотить их ци, или жизненную силу, тогда как днём он отдыхает в гробу или прячется в тёмных местах, таких как пещеры А их телодвижения вообще отдельная тема для шуток среди опытных (и не очень, но кто же не любит пошутить?) заклинателей. Жертву они чуют, на весьма дальнем расстоянии и их деревянно — медленное хождение превращается в дикие, но жутко смешные, прыжки в попытке быстро нагнать и сожрать незатейливого путника. Для братьев из Пристани Лотоса это даже не кажется, а именно выглядит смешным. С удовольствием и невероятной фантазией представляют они, что Ланьлинский павлин, может быть, и испугался бы. Желательно, чтобы это было при шицзе, а то его испуганный лик не имеет смысла. — Вэй Ин, Цзян Чэн! — строгий но ласковый голос разносится по поляне и цзянши шокировано падают, будто брёвна. Шаги кричащего сопровождаются лёгким перезвоном украшений, а поступь мужчины тверда и решительна. Усянь даже пикнуть в своё оправдание не успевает, когда его цепко ловит за ухо приёмный отец. — Это что за самодеятельность? — второй рукой неугомонный вредитель родитель ловит ухо второго сына. — Прости, пап — сдавленно отвечают Вэй Ин и Цзян Чэн, зажмурив глаза. — Ай — яй — яй, — Фэнмянь осуждающе качает головой, — ушли в самоволку, а теперь пытаются играть передо мной муки совести. Совести, которой, видимо, нет. — Но мы просто… — Да, я в курсе. — И ты нас накажешь? — с печальным вздохом интересуется Вэй Усянь. Вэй Ин не против очистить ВЕСЬ ЛЕС от всевозможных тварей, но если это будет происходить постепенно, а не за двадцать четыре часа, которые обычно даёт ему отец. Усянь достаточно сильный заклинатель, но лес огромен. — На ваше счастье, я вас милую. Ибо завтра вам ехать в Гусу, — лицо Фэнмяня приобрело торжественно — предвкушающий, даже какой — то злобно — ликующий, вид, — а кое — кто даже не поговорил напоследок с родителями, да? Двое братьев виновато склоняют головы. Они должны сейчас собирать вещи. — Какое интересное шоу будет завтра. Надо прийти и посмотреть — ухмыляется отец. Вэй Ин стремительно бледнеет. — А может ну его? Что я в тех Облачных Глубинах забыл? — улыбается Усянь. — Кхм — кхм! — напоминает Цзян Чэн, что Вэй Ин, кажется, забыл, что такое крепкая мужская дружба и прекрасная мужская солидарность. — А.… Ну да — неловко хихикает черноволосый заклинатель, потирая затылок — Да и близнецы меня не простят, если я не поеду. — Отец? — Да, А — Чэн? — А ты будешь навещать нас в Гусу? — интересуется Ваньинь, теребя свою фиолетовую ленточку. Ему нужно, чтобы хоть кто — то навещал их, когда они будут покидать стены клана Гусу Лань, дабы выбраться в город, потому что он будет чувствовать себя плохо без чего — то привычного, хотя с ним и будет Вэй Усянь. Да и жаловаться на него кому — то надо! Фэнмянь громко смеётся. Его смех красивый, задорный и какой — то грубый. — А ты боишься остаться со своим братом в незнакомом Ордене надолго, потому что там у тебя будет меньше влияния, А — Чэн? — А на него вообще можно влиять? — обиженно фыркает подросток — Скорее боюсь, что всё — таки его убью за кучу позора, который свалится на мои крепкие плечи. — Помни, Цзян Чэн, что моё убийство навлечёт на твою голову страшные беды! — жутким голосом сообщает Вэй Усянь, выпрыгивая из придорожных кустов. Цзян Ваньинь, успевший потерять брата из виду, громко кричит, прежде чем начать не менее громко материться. — Как же вы будете жить в Облачных Глубинах? — Фэнмянь вопросительно изгибает бровь, не оставляя даже намёк на улыбку на лице. — Отвратительно — отвечает Цзян Чэн и кривится, разглядывая шисюна, который заливается смехом. — А ты за нас волнуешься, пап? — вопрошает Вэй Ин, пытаясь прогнать остатки смеха. — Нет. Я волнуюсь за старика Цижэня и за нервную систему всех жителей Облачных — честно отвечает Фэнмянь — А теперь быстро пошли в сторону домов. Вэй Усянь невольно вздрагивает, заметив фиолетовое ханьфу. У Юи слёзы на глазах, будто бы она отпускает отпрысков на войну и никак не сможет их навестить. Юи подходит к сыновьям и обнимает их так крепко, как сможет, будто бы желая отговорить от этой бесполезной поездки. — Да ладно тебе, мам. Ты нас как на войну отпускаешь — неловко улыбаются сыновья, поглаживая Юи по волосам. Яньли плачет совсем кротко, вытирая тонкие солёные дорожки на своих щёках рукавом нежно — сиреневой ханьфу. Через несколько минут улетели Вэй Ин и Цзян Чэн. Лань Цижэнь, учитель в Ордене Гу Су Лань, был известен в среде заклинателей тремя качествами: педантичностью, непоколебимостью и строгостью в преподавании. Вэй Усянь же считал, что строгость в преподавании его отца обойти уже не сможет никто. Ох, как он ошибался! Но всем было ясно, что именно из — за последнего пункта к заклинателю, к которому обычно предпочитали не подходить, с таким — то характером, питали особенную слабость родители богатых заклинательских семей, ибо все как один отправляли своих спиногрызов к бедному мужчине на воспитание. Возвращались юные адепты в свои кланы и семьи крайне благопристойными людьми, что не могло не радовать родителей юных чад. Ну, или они могли только казаться благопристойными. — Уже предвкушаю шалости — фыркнул Вэй Ин, улыбнувшись своему шиди. Цзян Чэн пихнул брата локтём в бок, не скрывая лёгкой усмешки, а потом пророческим тоном изрёк — Помни, что говорили наши сестры! — Ага — ага, я стану несмываемым пятном позора на безупречной карьере учителя. Знаю я — закатывает глаза неугомонный, припоминая слова, которыми его кормили уже недели три. Они настолько въелись в голову, что Вэй Ин решил не спорить со своим существом, а просто поддаться пророческим словам. — Тебя точно отсюда выпрут — страдальчески выдыхает Ваньинь, прикрывая глаза рукой и сокрушённо качая головой. В этом году, помимо младших адептов Юньмэн Цзян, на учёбу в Облачные Глубины завалились ещё ребята из других кланов, которые были одногодками — или чуть старше — Цзян Чэна и Вэй Ина. И братья из Юньмэна, если и не дружили с ними, то знали в лицо уж точно. И, конечно, адепты кланов, и молодые господа отличались по статусу, но для юнцов статус, чаще всего, не имел никакого значения! Так что в скором времени ребята уже сбились в стайки и спокойно тянули разговор, называя друг друга младшими и старшими братьями. Конечно, о близнецах знали все, ибо он были первыми учениками Цзян Фэнмяня по совместительству его племянницами, на которых тот возлагал большие надежды. А родные родители близнецов — тайна за семью печатями. И это только больше подогревало общественный интерес. Всем хотелось узнать, понять и разведать. Узнать, почему близнецы, несмотря на свою вспыльчивость, являются лучшими из адептов Юньмэн Цзян? Понять, что в их семье такого особенного? И, наконец, разведать: кто же их родные родители? Семья Лили и Сакуры была животрепещущей темой последних нескольких лет среди заклинателей. Никто никогда их не видел. Никто не знал их имён или просто хотя бы малейших намёков на их личности. Судя по рассказам близнецов, они были больше чем заклинателями они и правда, были сильными. Тогда, наверное, это кто — то жутко именитый и популярный. Адепты понимали, что привезут интересную информацию в свои семьи, над которой, впрочем, будут биться взрослые, потому что было известно только об их приёмных родителях, которые погибли десять лет назад. — Короче, у нас весело, если знать с кем веселиться! — подмигнул Вэй Ин. — В следующем году я поеду учиться в Юньмэн! И никто меня не остановит! — сказал Не Хуайсан. — Твой брат сломает тебе ноги, если ты попытаешься! — Да ладно тебе! Тут пока не так уж и плохо! — Вэй Усянь дружески хлопнул Не Хуайсана по плечу, получив в ответ коротенькое «Ой!» чуть было не потерявшего равновесия молодого господина. — Вэй — сюн, это было жестоко — проныл парень, немного согнувшись. — Ой — ой, прости, Хуайсан — захихикал Вэй Ин, пока Цзян Чэн активно посылал ему сигналы глазами, которые так и кричали о сломанных ногах кое — кого — Я же не виноват, что ты такой нежный. — За что мне это? — Цзян Чэн потёр переносицу, коря друга за слишком длинный язык. Так и до конфликта недалеко! Но Не Хуайсан лишь рассмеялся: — Какой есть! — И это неплохо. Ведь в первую очередь ты должен быть собой! — воскликнул Вэй Ин, будто бы пытаясь такими изречениями извиниться за свои слова. — Твои слова, да брату в уши… — опечаленно выдохнул Хуайсан, раздосадовано махнув веером — Вэй — сюн, Цзян — сюн, Цзинь — сюн, послушайте моего дружеского совета. Облачные Глубины — это совсем не то, что Пристань Лотоса или Башня Кои. Пока находитесь здесь, не вздумайте дразнить одного человека, — направляясь на первый день занятий, доверительно прошептал им старожил Золотого Гусу — Не Хуайсан. — Лань Цижэня? – уточнил Цзинь Цзысюань. — Нет! Нет! Что ты! Он хоть и строг как черт, но учитель что надо! Я не о нем… — начал было юноша, когда вдали послышалось: — Хуайсан братики! — повернувшись, ребята, увидели бегущих к ним двух девушек четырнадцати лет ростом сто шестьдесят пять см. Девушки бежали, улыбаясь и махая рукой — Мы думали, что вы быстро прилетите. Не успели близнецы получить хоть какую — то ответную реакцию, они увидели, как лица, смотрящие на них, вытянулись в гримасе ужаса и благоговения. Девушки засверкали ослепительной улыбкой и, не оборачиваясь, проговорили: — Гэгэ, Ванцзы, перестань ослеплять людей своим великолепием! - Убивать, они, наверное, хотели сказать «перестань убивать незнакомых людей в первый же день занятий», — подумали Цзян Чэн и Вэй Ин и почувствовали, как кровь стынет в жилах. Позади лучащихся счастьем девушек стоял, какой — то Нефритовый Бог, ни больше, ни меньше! Кому они тут души продают за такие лица? Такие люди вообще могут существовать в природе? – где — то на задворках сознания задался вопросом Цзян Чэн. Однако большая часть его мозга была занята вопросом, как бы избежать смерти. Светлые глаза «Нефритового Бога» буравили их насквозь, внушая нешуточный страх. Цзян Чэн чувствовал себя маленькой обездоленной пташкой, которую готовился разорвать своими когтями орел. Холодный, словно лезвие зачарованного клинка, голос разрезал тишину, выводя из транса бедных учеников и заставляя трястись их юные коленки. — Мы опаздываем. Дядя вас уже обыскался. После чего это ходячее изваяние, ибо ни один живой человек так выглядеть просто не мог, вежливо поклонилось и буквально утащило, как будто вообще не замечающих происходящего, счастливых близнецов. — Ещё увидимся! – радостно бросили близнецы и махнули им рукой. Когда трое юных заклинателей скрылась за поворотом, до них донёсся крайне облегчённый выдох справа. Цзян Чэн, Вэй Ин, Цзинь Цзысюань, все ещё пребывая под впечатлением от встречи, повернули головы на звук. Не Хуайсан стоял, обмахиваясь веером, и, кажется, кого — то благодарил, смотря в небо. — Кто это вообще был? – не выдержал Цзинь Цзысюань. Его павлинья гордость была явно уязвлена. Во — первых, нашёлся кто — то красивее его, во — вторых этот кто — то, судя по всему, считал его пустым местом. Все ещё разговаривая с небом, адепт ордена Не удивлённо на них посмотрел. — Кто? Те девушки это Лилиан и Сакура приёмные внучки Лань Циженя… — ЛИЛИ И САКУРА?! ОНИ?! – в шоке закричал Цзинь Цзисюань, показывая пальцем в направлении удалившихся. — Тише — тише, Цзинь — сюн. В Облачных Глубинах запрещено шуметь! — оглядываясь по сторонам, замахал на него рукой Не Хуайсан. — Немыслимо! Вот это вот… — А ты же после того случая как твой отец разозлил наших сестёр ты больше не появлялся в Пристани Лотоса они заметно подросли за это время — ответил улыбающийся Вэй Ин. — Хмпф! И это их не стоит трогать? – возмутился Цзинь Цзысюань. — Нет… Я говорил про третьего… — грустно ответил Не Хуайсан и вздохнул, — Лань Ванцзи, второй Нефрит клана Лань. Про двух Нефритов клана Лань не знал разве что ленивый. Мало того, что красивы аки статуи, так ещё одарены во всех областях. Поговаривали, что они по способностям были почти ровны близнецам. Вообще этот орден Гусу Лань был, каким — то кладезем необыкновенных талантов и денег. Даром что монахи. — Так не будем их трогать и дело с концом, — придя в себя, раздражённо выдал Цзинь Цзисюань. — Поздно. Ты их уже потрогал…. – как — то совсем жалобно добавил Не Хуайсан. — Почему? Что он нам сделает? – удивились юноши. — ….. Не Хуайсан посмотрел на них из — под раскрытого веера так, как будто сегодня был последний день их жизни, и скорбно отодвинулся подальше. — Хуайсан — сюн, где тут ближайший храм находится? — спросил Цзян Чэн. — А? Тебе зачем? – удивился юноша, засмотревшийся на красивую небесно — голубую бабочку. — Помолиться хочу за здоровье павлина! – заливаясь смехом, выдавил Цзян Чэн. — А тебе как удалось не попасть под раздачу? Секретом хоть поделись! – раздражённо бросил Цзинь Цзысюань. — А? Мне? Да как — то не знаю… — уклончиво пробормотал Не Хуайсан и для верности почесал затылок. Не Хуайсан пребывал в Гусу уже второй год и до сих пор оставался здоров и молод, несмотря на дружбу с приезжими гениями. На первом году обучения, быстро смекнув что к чему, благородный сын ордена Не стал раскидывать мозгами, как бы сделать так, чтоб вернуться домой целым и не вредимым. Он разработал стратегию, первым шагом которой было обозначить своему врагу, что он ненатурал. Что таких ненатуралов как он, земля ещё не видывала! Что он прям вот на месте, прям тут, может доказать свою ненатуральность, если надо! Когда первая волна агрессии поулеглась, коварный сын клана Не, потирая руки, приступил ко второму этапу, смыслом которого было доказать Лань Ванцзи, что близнецы воспринимают его просто как хорошего человека и не более! С этим было сложнее. Но недаром Лань Цижэнь пахал над раскрытием его талантов, и, сам того не подозревая, спас своим усердием его задницу. Обустроившись, наконец, с комфортом в облачной обители, Не Хуайсан пользовался благами дружбы и снисходительности этого дуэта. А именно, слёзно умолял близнецов помочь ему с областями неподвластными его гениальному уму. А таких, увы, было много…. Из песнопений своей исключительности его вывел Цзинь Цзысюань: — Вот его распрекрасные близнецы, что ни день то какое-нибудь правило нарушают! То галопом скачут, то разорутся на пол резиденции! То вообще прилипнут к нему и Сичэню! У этих монахов же запрещён телесный контакт между адептами? Почему они их не наказывают? – рассвирепел вконец юноша, вскидывая руки к небу. — О, их наказывали! – заверил того Не Хуайсан. — И? — Бумага кончилась, — пожал плечами парень — Насколько мне известно, на их наказания тратилось больше, чем производилось, а эффекта не возымело никакого. В целях экономии ресурсов и нервов перестали. — А куда все направляются — то? — спросил Цзян Чэн. — Так у них же сегодня тренировка на мечах! Все хотят хотя бы одним глазком посмотреть! – Оповестил их Всезнайка. — Отлично! Хочу надрать им задницы, за все то, что мне пришлось вытерпеть! – ударил кулаком в ладонь, злорадно улыбаясь в предвкушении, Цзинь Цзысюань. В своём ордене он заслуженно считался первым учеником и в своих способностях фехтования не сомневался. — Не хочешь, — проводя перед его лицом ладонью с голосом, не терпящим возражений, заявил Не Хуайсан. — Это почему? — Да — гэ как — то приезжал меня навестить и, прослышав от Эр — гэ о способностях юных госпож Цзян и молодого господина Ланя, устроил дружеский поединок. — И? — Ему надрали зад, – скорбно сообщил Всезнайка, когда — то наивно полагавший, что его брат был самым сильным заклинателем. Вот так и рушатся детские идеалы. Вроде бы, обретя какое — никакое душевное равновесие, дед Цзинь вновь схватился за сердце и плюхнулся на землю. Если уж Чифэн — цзюню с его Бася, воину с опытом и славой, надрали зад… Что ж, придётся родителям смириться с седым сыном. Думал Цзинь Цзисюань. — А куда все идут? — спросил Цзинь Цзысюань. — Так Лань Ванцзы обещал сразится с одной из юных госпожой Цзян когда те прибудут сюда хотите посмотреть? – загорелся Не Хуайсан — Я знаю прекрасные места. Подмигнув несчастным созданиям, Всезнайка поманил их в сторону предстоящего представления. У Цзинь Цзисюаня отвисла челюсть. Сможет ли он теперь когда-нибудь закрыть рот, он не знал. — Они вообще люди?! — Она атакует, не используя меч? – не веря своим глазам, спросил наследник ордена Цзинь. — Цинь — сюн, сам подумай, как такое возможно? Конечно же, она использует меч. Просто слишком быстро для человеческого глаза. Эмин славится своей скоростью — деловито оповещал невежд Не Хуайсан так, как будто это не первая его попытка просветительской деятельности. — Н — н — но... но этот Лань Ванцзи, он же не пропускает ни одного удара! — Второй Нефрит клана Лань обладает превосходно развитыми всеми шестью чувствами. К тому же, они росли вместе. – Продолжал мини — экскурсию Всезнайка. — Пф, подумаешь! Я тоже быстро на мече летаю, — бросил Цзинь Цзысюань. — Ну, что сказать? Павлин есть павлин! — подумали Цзян Чэн и Вэй Ин. — Ага, особенно если ветер сзади поддувает, — буркнул Цзян Чэн, смотря за боем. *** — Вижу в этом году учеников больше значит, я не зря попросил их помочь мне — сказал Лань Цижень. — Простите, а о ком вы? — спросил парень. — Сейчас увидите — ответил Лань Цижень — А вот и они. Позвольте представить мои внучки Лили и Сакура они любезно согласились в этом году преподавать новые предметы — Но хочу вас заранее предупредить их лучше не злить. — Почему это? — спросил Цзинь Цзысюань — В них даже золотого ядра не чувствуется я с детства их знаю не разу не чувствовал в них золотого ядра. — Так и есть у нас с сестрой нет ядра, потому что мы не совсем люди — ответили близнецы. Громкий голос Лань Цижэня разнёсся по всей ланьши: — Вэй Ин. — Всё, отыграл гуцинь — тихо сказала Лили, улыбаясь и поглаживая вздрагивающего Эмира. Вэй Усянь ответил, не стирая шкодливой улыбки с лица: — Я. — Ответь мне на несколько вопросов — с некой ехидцей сказал Лань Цижэнь — Оборотни, демоны, призраки и монстры — это одни и те же твари? Цзян Чэн облегчённо выдохнул. В этом Вэй Усянь разбирался лучше других. Даже слишком лучше. А некоторые аспекты он мог бы даже оспорить. Цзян Чэн, вспомнив об этом, послал шисюну взгляд, который был полон мольбы. Вэй Ин кивнул, выровнялся и с лёгкой улыбкой ответил: — Нет. — Почему же? Дальше Цзян Чэн не прислушивался. В умственных способностях названного брата Ваньинь не сомневался, поэтому решил пустить всё на самотёк. Вопросы, судя по всему, были лёгкие, а ответы шисюн давал быстрые и точные. Но будущий глава Юнь Мэн Цзян был где — то далеко от ланьши. Он разглядывал Ванцзи, хотя думал совершенно о другом Нефрите клана Лань. — … меру, жил на свете один палач, и были у него родители, жена и дети. За всю свою жизнь он обезглавил больше сотни человек, а сам внезапно скончался прямо посреди городской площади, и в наказание за его деяния труп выставили на солнце на семь дней. Вскоре затаённая злоба сделала своё дело — он восстал и начал убивать. Как следует поступить? Цзян Чэн, наконец, перевёл свой взор на Вэй Усяня и чуть не задохнулся. Его названный брат задумался не об основном ответе, а об очередной теории. Цзян Чэн бросил в брата запасной кистью для письма. Благо, учитель принял молчание за незнание и попросил просветить всех Лань Ванцзи. А дальше события прошлись по Цзян Чэну, который успел, было уже успокоиться. Правило трёх «У» в устах Лань Ванцзи было крайне точным, но бесцветным. Только Лань Цижэнь успел похвалить (настолько, насколько это возможно в Гусу Лань) своего племянника, как раздалось насмешливое фырканье. — Вэй Усянь! — Да, Учитель? — Вэй Ин проказливо улыбался. — Что смешного я сказал? — лицо Учителя стало таким злым, что Цзян Чэн уже мысленно поставил шисюну палочки с благовониями. — Оу, это не вы сказали что — то не то, мне просто смешно — фыркнул Вэй Усянь и с интересом посмотрел на Лань Ванцзи — Да, «Упокоение» идёт первым, но достаточно сложно исполнить последнюю волю почившего. Вот хорошо, если покойник хотел просто новую одежду, а если мертвец хотел убийства людей и отмщения? — Именно поэтому за упокоением следует усмирение, а при необходимости — уничтожение — отреагировал Лань Ванцзи. Глаза Вэй Ина радостно засияли, ведь он этого, тварина, и добивался! Ему нужна его реакция, потому что Ханьгуан — цзюнь показался его названному брату интересным человеком. Это плохо? Нет. ЭТО ХЕРОВО! — Какое расточительство — заулыбался Вэй Усянь — Я знал ответ на Ваш вопрос, господин Учитель, но я задумался о четвёртом способе. — Никогда не слышал об этом способе — нахмурился Учитель Лань. Зато я слышали! — обречённо подумали Цзян Чэн и близнецы. — Заткнись — тихонько прошипел Ваньинь шисюну. Но кто его слушает?! — Вот смотрите, при жизни палач обезглавил определённое количество людей, а потом стал лютым мертвецом, что, собственно, и должно выходить из его кончины. Но… хм, давайте подумаем, разве убитые палачом люди не переполнены затаённое злобой? Можно вскрыть их могилы и использовать мертвецов, чтобы убить мертвеца — палача. Для этого нужна только тё… — вещал Вэй Усянь со своей прекрасной улыбкой на лице, а вместе с его улыбкой на лицах остальных появлялся ужас. Лань Цижэнь яростно заорал, тряхнув своей козлиной бородкой: — Невежда! — Теоретик херов… — пробурчали Ваньинь и близнецы. Ванцзи смотрел на Усяня и почти незаметно хмурился. Ваньинь смотрел на Усяня и ОЧЕНЬ заметно хмурился. Вэй Ин поблагодарил Небожителей спасибо всем дядям и тётям за то, что сейчас у Цзян Чэна не было возможности его удушить. А Лань Цижэнь начал скандал, который Вэй Усянь прекрасно поддержал. Полетели свитки и книги. Это было бы смешно, если бы не было так грустно. В сторону Вэй Усяня полетела ещё одна книга. — Тогда ответь мне на ещё один вопрос! Как ты можешь гарантировать, что тёмная энергия будет подчиняться тебе полностью и не навредит остальным? — жёстко вопрошал Учитель Лань. Вэй Усянь уклонился от пролетевшей рядом с ним книги, одновременно отвечая: — Я примерно понимаю, как этого добиться, но эта часть теории продумана не полностью! — Что ж, если ты додумаешь это, то заклинатели всего мира просто не позволят тебе существовать! А теперь про — о — очь! — взревел Лань Цижэнь. Вэй Ину не нужно было повторять дважды. Он ярко улыбнулся, подмигнул побледневшему Не Хуайсану, бросил быстрый взгляд на Лань Ванцзи, вздрогнул, наткнувшись на взгляд Цзян Ваньиня, и вылетел из ланьши. Чем он занимался всё последующее утро — неизвестно. Но нашли этого неугомонного на высокой стене. Парень лениво сидел и жевал травинку, удостоив своих соучеников лишь небрежным взглядом смеющихся светлых глаз. — Спускайся вниз! — гаркнул Цзян Чэн, позабыв про правила Гусу Лань, которые недавно зачитывал Лань Цижэнь. Вэй Ин сверху отрицательно помотал головой — Сейчас я к тебе поднимусь! — А — Чэн, ты такой стра — а — ашный, когда злишься! — притворно провыл Вэй Ин, якобы в порыве страха перед названным братом. — Слезай! Иначе я сейчас же сообщу о твоём поведении родителям! — рычал будущий глава Юньмэн Цзян. Вэй Ин небрежно махнул рукой — Хуже я позову сестёр. Вэй Усянь оказался на земле в ту же секунду, поглядывая на шиди будто бы раскаявшимся взглядом. Цзян Чэн лишь поднял глаза и руки к небу, что — то пробормотал и принялся неистово душить неугодного негодника. — Цзян Чэн, мне нечем дышать… — прохрипел известный хулиган. — Слава Небесам, а то уж я ненароком подумал, что ты бессмертный! — прорычал Цзян Ваньинь, но шею шисюна всё же отпустил — Ты чем думал?! У тебя вообще есть чем думать?! — Ну, прости — прости, — поныл Вэй Усянь, потирая шею. — Я?! Ты у сестер прощение должен просить! — возмущался Ваньинь. — Цзян — сюн, а почему Вэй — сюн должен просить прощение у сестёр? — поинтересовался Не Хуайсан, выглянув из — за плеча друга в фиолетовых одеждах. — Он позорит их и весь наш Орден! — воскликнул Цзян Чэн. — Я всего лишь выражаю своё мнение! — возмутился Вэй Ин. — Выражай его дома при знающих людях или в своей голове! — Цзян Ваньинь стукнул названного брата по этой самой голове. А потом схватился за своё многострадальное сердце — Я умру раньше срока. Я точно умру раньше срока. — Вообще — то теория Вэй — сюна весьма заманчива — поделился своими мыслями любитель расписных вееров — Копить энергию для Золотого Ядра сложно. Но если бы можно было как — то забрать тёмную энергию у различных тварей… — глаза Не Хуайсана загорелись заинтересованными огнями. — Хе-хе, если бы я ещё знал как… — промямлил Вэй Усянь, неловко почёсывая затылок. Он не должен был говорить это. Он не должен раскрывать все карты. Эта теория не должна попасть в чужие руки. — Кстати, Лань Цижэнь назначил тебе наказание — припомнил второй молодой господин Не. — Да ладно! — страдальчески простонал Усянь. — Ты три раза будешь переписывать Раздел о Добродетели из Сборника о Благонравии — злорадно прошипел Цзян Ваньинь. — Сколько?! А — Нян, жди меня на Небесах, я, походу, вознесусь. На кой, извини дядя Хэ, Черновод мне это?! Я жениться не на ком из клана Лань не собираюсь! — запротестовал в священном ужасе разгильдяй. — Ты уверен? — фыркнул Цзян Чэн. — А есть сомнения? — не понял Вэй Ин. — А как же Лань Ванцзи? — пропел будущий глава Юнь Мэн Цзян, хитро улыбаясь своему шисюну. — А что Лань Ванцзи? Лань Ванцзи — хороший противник. Почему бы им не восхищаться? — Вэй Усянь выгнул бровь дугой, как бы вопрошая. — Верно! Вэй — сюн ведь не обрезанный рукав! — радостно подхватил Не Хуайсан. — Ты имеешь что — то против обрезанных рукавов? — прорычали два брата из Пристани Лотоса. — Н — нет… — Не Хуайсан лихорадочно начал обмахиваться веером — И вообще, я про них почти ничего не знаю. Они просто есть. А так я не знаю, я ничего больше о таком не знаю. Так что не имею права осуждать. А что такое? — Родные родители Лили и Сакуры они были … — начал Вэй Усянь. — Понял, принял, осознал! — отмахнулся от дальнейшего Не Хуайсан. Он посмотрел на головную боль Юньмэн Цзян очень внимательно, пока в глазах этого почитателя вееров плясали бесенята. — Не — сюн, — фыркнул Вэй Усянь, — ради Небес, скажи уже, что ты задумал. Я уже понял, что ты великолепен в хранении тайн и шпионаже, так что можешь не скрывать от меня вот эти свои порывы. — Н — да уж… Я предлагаю выгодную сделку — легко улыбнулся Не Хуайсан — Я переписываю правила, а ты помогаешь мне на занятиях. — Серьёзно?! — возликовал сын Демона и Небожителя. — Да — торжественно кивнул Хуайсан. Цзян Чэн махнул на них рукой. Ну, тут уже ничего не попишешь! Остаток дня они провели в таверне, выпивая вино и хваля, на сколько этот напиток вкусный. До своих комнат они дошли весьма нормально, учитывая их состояние, Не Хуайсан полдороги спотыкался на ровном месте, в то время как Цзян Чэн висел на плече брата и что — то невнятно бубнил. Дотащив всех в одну комнату и оставив их так, как они упали, Вей Ин укрыл их одеялами и, с чувством выполненного долга, пошёл на свою постель. Это был тяжёлый день, поэтому он, как только соприкоснулся с постелью, провалился в сон и проснулся лишь с колоколом, который обозначал, что уже 5 утра и пора вставать. Неделя пролетела очень быстро и Вей Ин понял, что нрав старика и впрямь непредвиденный, контрольные были почти каждый день, в начале урока он давал задание и отбирал книги, чтобы никто не мог списать, а потом оставшийся урок, объяснял новую тему. Как — то на одном из занятий учитель поднял Вей Ина и показал ему две рукописи. — Ты наказан. — За что? — Вот две рукописи, одна твоя, а вторая… тоже «твоя» — строго проговорил Лань Цижень. — И в чём подвох, старик… учитель Лань? — недоуменно спросил Вей Ин. — Разные почерки, на этом правила написаны аккуратно, а этот свиток как будто курица писала — быстро ответил Лань Цижень, сделав вид, что не услышал обращения к себе. — Ты наказан на месяц за то, что заставил кого — то переписать правила, и я приставлю к тебе адепта, чтобы он следил за тем, как ты выполняешь задание. После уроков ты идёшь в библиотеку — проговорил учитель Лань. Вей Ин закатил глаза и плюхнулся на своё место, кладя локти на низенький стол и подпирая рукой свою щёку. — Ну вот, приехали. И как я теперь буду развлекаться? — подумал про себя юноша. Цзян Чэн провёл Вей Ина в библиотеку, следя за тем, чтобы его братец не сбежал. — Интересно, какую занозу мне приставили в охранники? Я чувствую себя принцессой, которую могут украсть в любую минуту, потому что я настолько великолепен и божественно красив — мечтательно проговорил Вей Ин. — Иди ты уже, «принцесса» — Цзян Чэн пихнул локтём в бок брата, подгоняя того идти быстрее. — Я там умру, А — Чэн — заныл Вей Ин. На что старший лишь закатил глаза и втолкнул Вей Усянь в дверь библиотеки. Тот хотел что — то сказать, но остановился, смотря в сторону окна. — О неет! — простонал Вей Ин. — Удачи! Вот и твой принц, «принцесса» — с насмешкой проговорил Цзян Чэн, когда заглянул в помещение и посмотрел в ту сторону, куда смотрел его младший брат. Вей Ин смирился со своей участью, когда брат покинул его и закрыл за собой дверь. — Привет, Лань Чжань — помахал рукой юноша, но в ответ на его слова даже не отреагировали. Разочаровано хныкнув и показательно надув щеки, Вей Ин плюхнулся за низенький стол, который стоял почти по центру библиотеки. — Правила на столе, приступай к наказанию, тебе надо переписать три раза и, если ты допустишь ошибку, перепишешь заново — монотонным голосом проговорил Лань Ванцзи, даже не подняв взгляд на Вей Ина. Тяжело вздохнув, он начал переписывать правила и где — то спустя полчаса, точнее двадцать правил, Вей Ин приземлился щекой на свою рукопись и тяжело вздохнул, повернув лицо в сторону окна, юноша посмотрел на заклинателя, который сидел с ровной спиной и читал трактат. Сказать, что он залюбовался, ничего не сказать, он незаметно прожигал его взглядом, изучая каждую чёрточку и запоминая всякие изменения. И тут Лань Чжать повернул голову и Вей Ин вздрогнул. — Сядь подобающе — строго проговорил заклинатель, не отрывая взгляд золотистых глаз от юноши, как будто оценивал его. — И вытри лицо. Вей Ин резко выпрямился и приложил ладони к лицу, он на секунду опустил глаза на свою рукопись, та была одним сплошным пятном туши. Не удержавшись от разочарованного стона, юноша снова ударился лбом об стол. — То, что ты бьёшься своей пустой головой, не поможет тебе переписать правила — серьёзно констатировал факт второй нефрит. — А вдруг удача на моей стороне? — весело сказал Вей Ин. — Судя по твоему лицу и рукописи, удача явно была не на твоей стороне — Второй нефрит, кажется, не удержал эмоцию и его бровь приподнялась. Вей Ин растерялся окончательно, выбросил рукопись и начал заново. Вэй Ин отсидел своё положенное время и выскользнул из библиотеки, оставив всё так, как есть, то есть бардак. Он направился в комнату, где надеялся найти брата, но, увы, того не было на месте, поэтому он пошёл к Не Хуайсану, ведь шиди теперь общается с ним большую часть времени, пока Вэй Ин отбывает наказание. Как и ожидалось, Цзян Чэн был в покоях второго молодого господина Не. На следующий день после бурной пьянки троица сидела никакая, Лань Цижэнь читал какой — то нудный трактат, кажется что — то по поводу ночной охоты. Вэй Ин только хныкал, ведь самым лучшим учителем считал практику, без практики любая теория — это пустое место. Морщась от головной боли и пытаясь держаться из последних сил, чтобы не уснуть, юноша уже хотел пойти в библиотеку. И что, что наказан и должен выполнять задание, он за всю жизнь не допишет эти правила. И вообще, какую роль эти правила играют во время боя? Урок пролетел в мечтах о том, что в библиотеке он напишет пару иероглифов и в тишине поспит хотя бы часик. Вэй Ин добрался до библиотеки и обрадовался, что Лань Чжаня там не было, поэтому сев за свой столик, он сложил руки на столе и положил на них голову, мгновенно провалившись в сон. Когда Лань Чжань вышел из секретной комнаты с трактатом, который попросил переписать Лань Цижэнь для обновления, потому что он был старым, он увидел спящего Вэй Ина за столиком. Лань Ванцзи хотел было отругать мальчишку за такое бестактное поведение, но одёрнул себя, вспоминая замученный вид мальчишки на уроке. Какие — то странные чувства и мысли посещали голову Лань Чжаня — этот Вэй Ин здесь всего месяц, а он не может понять, что с ним происходит, когда этот хаос в теле мальчика находится рядом и улыбается ему такой солнечной улыбкой. Зажмурив глаза и помотав головой, второй молодой нефрит попытался выбросить Вэй Ин из головы. Обойдя столик спящего, он на мгновение засмотрелся на умиротворённое лицо, почему — то ему ужасно хотелось дотронуться к его коже. Отдёрнув руку и тихо фыркнув, Лань Чжань направился в сторону своего столика, сев на место, поправил одежды, чтобы было всё идеально, и только после всего этого, взял кисть и занёс ее над пергаментом. Подняв глаза на спящего, а потом, переведя на дверь, чтобы удостовериться, что там никого нет, он начал переписывать. Переписав добрый десяток страниц, Лань Чжань решил разбудить спящего, но он не знал, как это лучше сделать, громко прочистить горло или подойти и растормошить?. Последний пункт ему показался неуместным, он одновременно не хотел и хотел прикасаться к Вэй Ину, в тоже время что — то грызло его изнутри, брат был в хороших отношениях с этим человеком, а ему было завидно, чего он раньше не испытывал. Громко прочистив горло, чтобы разбудить Вэй Ина, он понял, что тот спит очень крепко, собрав всю волю в кулак, молодой человек с холодным взглядом поднялся с места и под шелест одежд направился к столику в центре комнаты. Сев рядом и чуть наклонив корпус вперёд, продолжая сверлить Вэй Ина взглядом, Лань Чжань протянул руку к руке спящего и остановился, как будто сомневаясь, наклонил голову к плечу и перенёс руку ближе к щеке, он задел своими длинными пальцами прядь волос и заправил их за ухо, Вэй Ин во сне нахмурил брови, но по — прежнему спал. Проведя рукой по скуле, он отметил, что у спящего очень мягкая кожа. Поняв, что он уже минут десять смотрит и нагло трогает Вэй Ина, Лань Чжань положил руку на плечо и осознал, что для человека с хорошей физической подготовкой у Вэй Ина хрупкие плечи. Нахмурив брови, Ванцзи сжал плечо сильнее. Вэй Ин сдавленно вскрикнул и резко поднял голову. Посмотрев в сторону того, кто сделал ему больно, он встретился с серьёзным взглядом Лань Чжаня и резко отшатнулся от него. — Ты должен переписывать правила, а не спать — серьёзно проговорил Лань Чжань, надеясь, что его красные уши не заметят. Он не понимал, что это за чувство было, но его сердце так гулко билось. Встав с места, он направился в сторону своего столика. Вэй Ин поднять — то подняли, а разбудить забыли и он сидел и смотрел куда — то в пространство. Собравшись с мыслями и потирая плечо, он взялся переписывать правила. Лань Чжань, кажется, обрадовался, что Вэй Ин тихо и спокойно выполняет задание, но не успел он об этом подумать, как Вэй Ин начал тараторить. Молодой нефрит честно пытался держаться и не реагировать, но этот мальчишка вторгался в его личное пространство, прям наваливаясь своим корпусом на стол и своим конским хвостом закрывая трактат. Лань Чжань прекратил писать, положил кисть на подставку и прикрыл глаза, пытаясь сосредоточиться на том, чтобы спокойно продолжить работу и не сделать что — то с этим мальчиком, а что сделать? Ударить? Драки без разрешения запрещены, и за что бить — то? Что тот пытается привлечь его внимание? Зачем он привлекает внимание? Чтобы подразнить? Какая ему от этого выгода? Чтобы посмеяться? Он и сам неплохо смеётся, так солнечно и притягательно. Лань Чжань медленно открыл глаза и осознал, что он какое — то время медитировал, потому что Вэй Ин уже сидел на столе и прожигал его взглядом. Лань Ван Цзи медленно поднял глаза на Вэй У Сяня, тот ему улыбнулся, как только их взгляды встретились. — Лань Чжань — радостно проговорил Вэй Ин. — Ты уже переписал правила? — как можно спокойнее проговорил Лань Чжань. — Нет. — Тогда иди, пиши. — Мне скучно. Поговори со мной. — Иди, занимайся делом. Вместо тебя никто твою работу не сделает. — Ну неееет — протянул Вэй Ин, падая на пол рядом с Ванцзи, подбородком уперевшись о стол. — Иди на место и сядь подобающе — строго ответил Лань Чжань, снова беря кисть в руки. — Нет! Мне скучно, у вас здесь так сммм. мм? — губы Вэй Ин склеились, и он раскрыл ещё больше глаза от удивления. — Ммм мм ммм? Лань Чжань посмотрел на Вэй Ина холодным взглядом, после чего тот, сощурив глаза, встал с места и побежал к своему столику. — Бегать запрещено — монотонно сказал Лань Чжань, не прекращая переписывать трактат. Вэй Ин вернулся с листиком, который остался со вчера, сел напротив Лань Чжаня и забрал из его рук кисть. Он потянулся за рукой, но Вэй Ин уже что — то писал на пергаменте. Когда поднял голову, Лань Чжань был зол и забрал кисть обратно. — Мало того, что ты не делаешь своё задание, так ты ещё меня тормозишь — зло прошипел Лань Ванцзи. — М? Мммм — Вэй Ин был не в восторге чувствовать на себе это заклинание, прищурив глаза он поднял листочек, на котором писал, расположив его перед лицом Лань Чжаня. Тот лишь взял листочек, на котором было написано «я так больше не буду, сними заклинание», сложил его и положил в ящик, который лежал рядом со столом, он предназначался для складывания испорченной бумаги. Вэй Ин снова взял кисть и начал писать, закончив, он протянул его так же Лань Чжаню. Тот даже не посмотрел, взял листик, сложил и отправил его туда же, куда и первый. Вэй Ин громко промычал, ложась корпусом на стол, сделал обиженную мордочку и ещё что — то промычал. — Не мешай мне заниматься своими делами, и тебе советую заняться тем же. — Мм мммми — юноша сполз со стола вниз на бамбуковый пол и развалился звёздочкой. — Мммм. Лань Чжань, его проигнорировал и приступил к своему прежнему занятию. Вэй Ин полежал пару минут и пошёл за свой столик. Как он не пытался, но разделить губы не смог и, кажется, так надорвал их, что во рту появился металлический привкус. Поняв, что он делает себе лишь хуже, начал тихо писать правила. Ближе к вечеру, когда он должен был освободиться на сегодня, Лань Чжань снял заклинание. Вэй Ин, и слова не сказав, направился к выходу. На следующее утро Цзян Чэн, смеялся с просевшего голоса Вэй Ина, говорил мол «если бы я не знал тебя и то, как ты последние недели проводишь время, я бы подумал, что у кого — то была бурная ночка. Или может так и было?» с игривой интонацией говорил наследник ордена Цзян. Через силу Вэй Ин прошептал, что вчера Лань Чжань использовал заклинание молчания, и как бы Вэй Ин не пытался его снять, единственное чего он добился это то, что он надорвал себе горло и губы. Цзян Ваньинь громко засмеялся и хлопнул брата по плечу. Как только голос вернулся, юноша взялся за своё, правду говорят, что инстинкт самосохранения у Вэй Ина отсутствует. Когда он снова явился в библиотеку и лучезарно улыбался, Лань Чжань сразу понял, что стоит наложить заклинание сразу, пока рот Вэй Ина не раскрылся и тот не начал тараторить, как невменяемый. Когда он подошёл к Лань Ванцзи и нагло сел на его стол, наклонился вперёд, а этот неряшливый конский хвост скатился с плеча, приятно касаясь пальцев, невольно второй нефрит ордена Лань прикрыл глаза. — Лань Чжань! — радостно воскликнул Вэй Ин. — Лань Ванцзи. — Лань Гэ.ммм? — губы Вэй Ин снова склеились и он от возмущения хлопнул ладонями о стол. — Иди, выполняй задание — как можно строже сказал Лань Чжань, продолжая писать трактат. Вэй Ин скорчил обиженную мордочку и пошл к своему столику, сев он взял чистый пергамент и кисть и принялся писать. Лань Чжань иногда поднимал глаза, чтобы удостовериться, что работу выполняют. Вэй Усянь рассуждал, как бы снять заклинание, потому что так не интересно. Он сидел и рисовал, то и дело иногда поднимая глаза на Лань Чжаня. Чуть поразмыслив, ему пришла в голову идея о том, чтобы попробовать своим заклинанием снять другое. Сначала эта идея показалась глупой, мол, а вдруг я только хуже сделаю. Но кто не рискует, тот живёт скучно. Поэтому, закончив рисовать, он использовал своё заклинание и выпучил глаза от удивления. Губы разлепить смог, значит, и говорить может. «Надо как — то удивить Лань Чжаня, чтобы он понял, что я не пальцем делан, и в полной мере так могу ему противостоять» — подумал про себя Вэй Ин, потирая подбородок пальцами. Посмотрев на свою работу и убедившись в том, что ему всё нравится, он мельком глянул на второго нефрита клана Лань и поднялся с места, подошёл к нему и протянул пергамент. Тот нахмурил брови и взял листик, хотел было сложить его и отправить в ящик, как мусор, но рассмотрев, он понял, что на пергаменте нарисован он, сидящий с идеальной спиной и держащий в руке трактат. Он был очень удивлён этому, он привык, что брат и сестры так красиво рисуют и их картины есть в его комнате, но видеть свой портрет в исполнении другого — это было чем — то неописуемым. Лань Чжань приоткрыл рот от удивления и чуть сильнее сжал бумагу. Но у Вэй Ина были, похоже, другие планы и он, вырвав пергамент из рук Ванцзи, дорисовала цветочек в волосах второго нефрита. Когда он поднял листик, Лань Чжань не отрывал от него взгляда, переведя взгляд на Вэй Ина, он увидел, как в одном уголке губ появился кончик языка, который быстро переместился в другой уголок, при этом, не исчезая из виду. Лань Чжань нахмурился, а Вэй Усянь широко улыбнулся. — Нравится? Правда, похож? — воодушевлённо щебетал он. — Убожество! — ответил Лань Чжань, вырвав лист из рук, скомкав его и затем выбросив. Вэй Ин на мгновение потерял дар речи без каких — либо заклинаний, только сидел и раскрывал рот, как рыба на суше. — Как ты заклинание снял? — Да так — Вэй Ин развалился на бамбуковой циновке, явно забавляясь ситуацией. — Просто поразмыслив, я понял все нюансы. Вэй Ин врал, потому что явно сам надеялся на удачу. Нет, ну если бы посидеть, подумать, то в принципе он смог бы разобрать это заклинание. Он своё — то создавал около месяца. Лань Чжань был не в восторге от этой новости. Это значило, что молчать Вэй Ин не будет, потому что сразу снимет заклинание. — Чушь. Ты где — то узнал о нём. Ты не мог его снять — Лань Чжань был возмущён. — Мне что тебе, кляп теперь надо ставить? — Не надо мне эти штучки — быстро сказал Вэй Ин краснея и, подскакивая с пола. И это заметил Лань Чжань и потянулся рукой к нему, чтобы потрогать лоб. Лань Чжань нахмурился, у Вэй Ина жар, сжал губы в тонкую линию от досады, потому что парнишка под его рукой вздрогнул при прикосновении. — У тебя жар, иди лучше отдохни. Я вечером зайду, чтобы проверить твоё самочувствие. — Хорошо, спасибо. Вэй Ин растерянно кивнул и поднялся с пола и вышл из библиотеки. Как и говорил второй молодой господин Лань, вечером он постучался в комнату Вэй Ина, услышав разрешение, вошёл в покои и закрыл за собой дверь. Без слов он показал Вэй Ину меч, что остался в библиотеке. Поставив его на подставку, он подошёл к постели, в которой лежал больной. Вид был не очень, Вэй Усянь вспотел, его волосы прилипли к лицу, глаза были красные. Странно как — то, днём был ещё весёлый, а под вечер совсем расклеился. — Я сейчас позову, Лили и Сакуру — тихо проговорил Лань Чжань, ощупывая лоб Вэй Ина. — Не надо, я полежу, а завтра буду, как огурчик — юноша натянул на лицо улыбку и нырнул под оделяло по подбородок. — Если ничего не предпринять, может стать только хуже — возмутился Ванцзи. — Мне чая из трав хватит. Лань Чжань тяжело вздохнул, какой же упёртый ученик. Прикрыв глаза на минуту, а потом вновь их, открыв, он поднялся и направился к двери. — Я за травами для чая — он посмотрел, как Вэй Ин кивнул и ушёл прочь. Зайдя в домик лекаря и попросив травы от простуды, Лань Чжань направился в сторону гостевых комнат и встретил брата и сестёр. — Ванцзы, что тебя так тревожит? — Ласково спросил Лань Хуань, кладя руку на плечо младшему. — Вэй Ин! — быстро ответил Лань Чжань, пытаясь не смотреть брату в глаза. — Что — то случилось с молодым господином Вэй? — обеспокоено поинтересовался первый нефрит. — Простыл. — бедненький мы пойдём, проверим его — сказали близнецы и ушли. — Ты ему помогаешь? — спросил Лань Сичэнь. — Да — ответил Лань Чжань поцеловав браа он ушёл. Прибыв в гостевые комнаты, а затем, постучавшись в дверь и подождав пару минут, Лань Чжань зашёл внутрь, не дожидаясь ответа. Он и так пару минут подождал, тем самым дал немного времени на случай, если вдруг человек переодевается или ещё что — то. Зайдя в покои, Лань Ванцзи поставил чайник и приготовил травы для дальнейшего использования, второй молодой господин Лань направился к постели, в которой лежал Вэй Ин, закутанный в одеяло по самые уши. Его заметно трясло, Лань Чжань нахмурил брови и сел на край кровати. Температуру ему не понадобилось проверять, так как по Вэй Усянь было все понятно. — Может ещё одно одеяло принести? — спросила Сакура убирая волосы брата с лица. — А можно? — с дрожью спросил Вэй Ин, переведя взгляд на сестру. Лань Чжань кивнул, встал с постели и прошёл к чайнику. Подошёл к чайнику, налил кипяток в пиалу, заливая травы, которые уже были на дне посуды. По комнате развеялся запах трав, отчётливо слышался аромат ромашки и мяты, остальные были юноше не знакомы, но пахло приятно. Вэй Ин принял пиалу, но из — за тряски он чуть не пролил всё содержимое на себя. — Давай помогу — сказала Лили, беря пиалку из рук брата и сама, поя его. Чай пах приятно, а вот вкус подкачал. Второй нефрит встал и направился за вторым одеялом. Вернулся он спустя минут десять, Вэй Усянь лежал в постели, но пиала уже была на прикроватном столике. Лань Ванцзи, расправил одеяло и накинул поверх того, что было. — Спасибо. — Нет нужды. Я завтра утром зайду, добрых снов — сказал Ванцзы после перевёл взгляд на Лили. — Мы ещё побудим с ним, а ты иди, ложись — ответила Лили. Утром, идя в комнату младшего брата для подъёма этого сони, Цзян Чэн вошёл в неё даже не постучавшись. Увидев спящего, хотел было пошутить над Вэй Ином, точнее о том, как он «изумительно» выглядит, до того момента, пока лежащий резко не подскочил и его не вырвало на пол. Сначала Цзян Ваньинь перепугался, потом не удержался от шутки. — Неужели великий алкаш Юньмэня перепил и ему плохо? — Цзян Чэн смотрел на зелёное в испарине лицо брата. — Что молчишь, правда глаза колет? Хоть бы меня позвал, бесстыжий. Но видимо Вэй Ин так не думал, он нахмурил брови и ещё зеленее стал, снова резко подорвался и повторил всё, что было ранее, почти всё — сапогам Цзян Чэна не повезло. — Прости. Я не пил вчера — тихо извинился юноша, вытирая рот тыльной стороной и виновато поднимая взгляд на брата. — Да чтоб тебя! Вэй Усянь! — разъярённо прокричал Цзян Чэн, вскакивая с постели. Он пошёл, взял деревянный таз с тряпицей, налил воды и смочил её в ней. Подойдя к постели, он поставил таз возле кровати и, выкрутив тряпочку, вытер лицо Вэй Ина, сполоснул тряпицу, а затем аккуратно её сложив, Цзян Ваньинь сделал брату компресс и взял другую тряпочку. — Балда ты, сказал бы, что плохо, зачем — то обувь портить? Тебе повезло, что у меня есть запасные, пока эти будут высыхать — как бы и зло, и обеспокоенно проговорил наследник ордена Цзян, вытирая сапоги, а потом и пол. — Я не успел — виновато проговорил Вэй Ин. — Что случилось? — поинтересовался Цзян Чэн, заканчивая приводить пол в порядок. — Не знаю — как — то растерянно ответил Вэй Ин. — Я был в библиотеке, потом поднялась температура, меня всю ночь трясло и было холодно, а сейчас меня вырвало. — Ну, это я заметил — с ухмылкой констатировал факт Цзян Чэн. — Если бы тебя не вывернуло, я бы сказал, что ты простыл, но тут, похоже, отравление. — Не знаю. Ел, как обычно — отвратительная, безвкусная гусуланьская трава — поморщился Вэй Ин, закутавшись как можно сильнее в одеяла. — Я опаздываю на уроки, а ты лежи здесь, по приходу жду более точных объяснений. Сейчас я тебе таз принесу, его используй, а не пол — серьёзно проговорил Цзян Чэн, выходя с водой на улицу. Вернувшись и поставив тазик возле постели, парень перевернул компресс, потрогал лоб и удостоверился, что у спящего жар немного спал. Положив обратно тряпицу на лоб, старший брат ушёл на уроки. Минут через десять после ухода наследника ордена Цзян в комнату постучался Лань Чжань, снова подождав и не дождавшись ответа, зашёл в комнату. Было тихо, на столько тихо, что было слышно тяжёлое дыхание Вэй Ин. Второй нефрит поставил чайник и подошёл к постели, увидев тазик возле кровати, он нахмурился, поднял взгляд на спящего. Ванцзи увидел, компресс и потрогал его. Тот был уже горячий, взяв его в руку и отложив на столик, второй молодой господин Лань поднялся с постели, чтобы залить травы, дойдя до чайника, он услышал, как подскочил больной, повернулся к нему лицом и кивнул. — А, Лань Чжань, это ты, привет! — Вэй Ин завалился обратно на постель, прикрывая глаза. — Выпей отвар — Лань Чжань присел на край постели, протягивая пиалу. Вэй Ин послушно выпил всё содержимое и нырнул обратно в одеяла. — Надо позвать Лили. — Не надо! — воскликнул юноша из недр кокона. — Полежу, посплю и всё пройдёт. Лань Чжань тяжело вздохнул и посмотрел на больного. Вот что за мальчишка, ему помочь хотят, а он.… Посидев и поразмыслив, второй нефрит был готов взять Усяня на руки и понести к сестре. Но в голове это представлялось легко, а вот осуществить он не сможет, потому что, с чего бы это ему нести больного. Отказался, значит всё, и вообще он не прикасается к посторонним людям. Встав с постели и освежив компресс, Лань Чжань положил его на лоб спящего и ушёл по своим делам. Вэй Ин проспал почти весь день, его вырвало пару раз, но спасибо и на том, что не каждую минуту. Лёжа в постели, юноша думал, как так получилось, что он простыл, никогда почти не болел, а тут такое. Когда Цзян Чэн пришёл, Вэй Ин сидел, укутанный в одеяла. — Я слушаю — тихо поговорил старший, ложа руку на горячий лоб. — А — Чэн, прошу не чего не пиши отцу — проныл Вэй Ин чесать кисть руки. — Хорошо, что ты там чешешь? — спросил Цзян Чэн, отворачивая одеяло, чтобы увидеть красную, расчёсанную руку. Он взял её и нахмурился. — Прекрати чесаться, до кости так достанешь — с этими словами заклинатель достал баночку с мазью и начал наносить её на рану. — Тебе что — то принести? Или ты будешь спать? — Смысла нести нет, потому что всё окажется там — юноша взглядом показал на таз у кровати. — Хорошо, спокойной ночи — попрощался Цзян Чэн и закрыл за собой дверь покоев. — Спокойной.