Солнце двух кланов

Однако Цзян Чэн заметил, что Вэй Усянь двигается гораздо медленнее, чем обычно, отстает от него и этого вэньского лучника, словно не спал всю ночь и не отдохнул затем. Но минувшей ночью Вэй Усянь точно спал, уж это Цзян Чэн видел сам. — Что с тобой? — прямо спросил он. — А, все нормально, — улыбнувшись, махнул рукой Вэй Усянь. — Поспешим, уже начало светать. — Ты не можешь быстро идти, — Цзян Чэн не скрывал тревоги в голосе. — И даже не смей говорить — Ну, я на такое и не рассчитывал, — улыбнулся Вэй Усянь. — Никуда я не денусь, А— Чэн, обещаю. — Точно? — Правда. Он старался не отставать от Цзян Чэна, идя вровень с ним, как и было всегда. Вэнь Нин обеспокоенно смотрел, будучи в курсе первопричины. Вэй Усянь только покосился на лучника; тот понятливо кивнул. Вэй Усянь снова вспомнился тот разговор с Вэнь Цин. Целительница умела ходить тихо, почти неслышно. И, честно, ей куда больше бы подошло сражаться на поле боя – такая сильная и смелая девушка явно умела обращаться с оружием. — Я дам ответ на твою просьбу, — сказала Вэнь Цин едва не заставила вздрогнуть Вэй Усяня, сидящего возле постели Цзян Чэна. — Любишь его, верно? Смотришь так, словно он – это весь твой мир, без колебания готов отдать ему самое ценное… Впрочем, можешь не отвечать, тут все видно и так. Вэй Усянь молчал: любые слова в попытку оправдания были бы сейчас лишними, да и Вэнь Цин уже все поняла. — Ты сможешь? — Да, — кивнула целительница. — Это тяжело, опасно и долго, но я смогу сделать. Тебе придется оставаться в сознании и терпеть. — Не страшно, — произнес Вэй Усянь. — Сколько это займет времени? — Ночь, весь день и еще ночь. Раз ты решил, то не будем откладывать на другой день и начнем сегодня же, — сказала Вэнь Цин и, уходя, добавила: — Только без пошлостей сейчас, обнимать его и целовать будешь, когда твой драгоценный Цзян Чэн очнется. Они медленно пробирались полузаросшими горными тропами – опасно было выходить на дорогу, да и путь был так короче. Вэнь Нин шел впереди, проверяя тропы, а Вэй Усянь, как лучший из них охотник, прислушивался к лесу. — Кажется, нас преследуют, — Вэй Ин нахмурился, — но нам некуда уходить. — Там дальше голый участок до моста, может, затаимся? — Вэнь Нин достал лук и наложил стрелу – оба молодых господина не способны сражаться сейчас. Они спустились в долину; Цзян Чэн опустился у ручья – его мучила жажда, наверное, только поэтому он потерял бдительность. — Осторожно! — Цзян Чэн поздно услышал окрик: одна стрела вспорола листву, потом другая, но его кто— то сбил с ног, и он ощутил, что на щеку стекает кровь. — Вэнь Нин! — лучник навис над ним, жмурясь от боли, его плечо проткнула стрела, предназначенная молодому господину Цзян. Он успел снять стрелка, но вот сшибить в полете заклятую стрелу уже не успел бы – оставалось только закрыть своим телом. Вэй Ин метнулся к ним, и они смогли уйти в спасительные заросли; он пытался найти хоть крупицу темной силы – но увы, мертвецы были лишь на дне расселины, и он не был уверен, что сможет до них дотянуться и напитаться злобой. — Господин Вэй? — Вэнь Нин грустно— жалобно смотрел на него, извиняясь за свое состояние и с некой долей беспокойства. — Не надо так смотреть, если бы мы потеряли Цзян Чэна…. И со мной все нормально – я думаю. Цзян Чэн сам лично перевязывал Вэнь Нину руку и, хмурясь и не смотря на него, бросил: — Спасибо. На их след напали двое – нужно было уничтожить второго, пока он не догнал их, но у Вэй Ина не хватило бы сил, как и у Цзян Чэна. — Я смогу выстрелить, но нужно помочь удержать лук, — подал голос Вэнь Нин. Стрелять щека к щеке Вэй Ину было ново; несмотря на ситуацию, его забавлял вид смущающегося лучника. Цзян Чэн, прикинувшись раненым, замер на открытом месте, но готовый в любой момент уйти от выстрела. Второй лучник Вэнь оказался менее опытным и встал в полный рост, готовясь стрелять; тут его в голову и настигла стрела – он рухнул в расселину, прибавляя там число умертвий. Вэй даже пожалел – неплохой был бы материал. — Уходим, — скомандовал Цзян Чэн. — Пока нас не выследил еще кто— нибудь. Вэнь Нин по дороге рассказывал о том, что впереди есть заброшенный храм – о нем ходит дурная слава, и ночью туда никто в своем уме не пойдет. На самом деле с храмом все обычно, и они смогут там отдохнуть – он был там с сестрой пару лет назад и ничего не обнаружил, кроме побитых статуй и старых следов жертвования. Они очистили храм от костей и развесили амулеты, так что умертвия не должны были туда проникнуть. К закату они вышли к вырубленному в скале храму – старое, очень старое место; Вэй Усянь прищурился, ощущая темную энергию, но промолчал – ее тут не больше, чем в любом другом месте, где приносят в жертву людей. Вэй Ин промывал рану их проводнику; тот смущенно прикрывал грудь, пока ему снова перевязывали распоротое плечо – стрела пробила навылет, но не задела крупных сосудов, кровь уняли травами, и теперь главное, чтобы не попала грязь. — Ну прямо девица, А— Нин, — хохотнул Вэй Ин, возвращая ему верхние одежды. И без того смущенный, Вэнь Нин только тихо пробормотал что— то: он видел взгляды молодых господ, направленные друг на друга, невольно стать поводом для ревности и непонимания ему совсем не хотелось. Отговорившись своей усталостью – Вэнь Нину и в самом деле хотелось спать, после лекарственного настоя он чувствовал себя сонным и слабым – лучник оставил их одних, приготовив себе постель в небольшой комнатке за алтарем храма, где они и развели тогда костер. А к Вэй Ину сон совсем не шел: несильная, но нескончаемая боль мешала закрыть глаза и отдохнуть, но надо было переждать приступ – Вэнь Цин предупреждала, что ближайшие несколько лет с этим придется жить постоянно. Впрочем, как уже убедился сам Вэй Усянь, ко всему можно привыкнуть, главное – не показывать остальным свои слабости, нельзя, особенно сейчас. — Теперь ты не спишь, — укоризненно произнес Цзян Чэн. Они, как и всегда до этого, лежали в обнимку; хотя тут в храме было тепло, однако лежать вот так, настолько тесно друг к другу, казалось правильным. — Просто не могу уснуть, — Вэй Усянь чуть повернулся к нему. — Отдыхай, мы уже завтра доберемся до цели. — Завтра… — вздохнул Цзян Чэн. — Как думаешь… получится? — Да! — твердо и уверенно произнес Вэй Усянь. —Как думаешь как там Шидзе, сестры и матушка с отцом?. —С ними всё хорошо с ними же Лили и Сакура— ответил Цзян Чэн . Вэй Усянь чуть приподнялся, теперь нависнув над ним. — Знаешь, Чэн— Чэн, мне давно следовало сказать тебе – ты очень важен для меня. Самое главное в моей жизни – именно ты, и не потому, что мы росли вместе – мои чувства совсем иные. Когда я вернулся из Облачных Глубин, а ты остался там… я начал осознавать, насколько мне не хватает тебя, и… Цзян Чэн слушал, замерев на месте, не отрывая взгляда от него. Вэй Усянь хотел еще что— то сказать, но Цзян Чэн подался вперед, коснувшись губами его губ, заставляя замолчать. Первый поцелуй получился неловким, неумелым, однако искренним и полным чувств. — А ты не представляешь, как ты дорог мне, — хрипло прошептал Цзян Чэн, когда они все— таки отстранились друг от друга. — Обещай, что будешь осторожен, Вэй Ин, я не могу тебя потерять. — Мы ни за что не потеряем друг друга, — заверил его Вэй Ин. — Я всегда вернусь к тебе, даю клятву, как и в своих чувствах. — Я принимаю твои слова, — прозвучало в ответ. Утро следующего дня выдалось солнечным и спокойным. Накануне небо было пасмурным, серым, налетали порывы ветра, и беглецы опасались дождя; сейчас же, когда им удалось уничтожить преследователей и заночевать в спокойном месте – пусть даже заброшенный храм с трудом можно назвать таким, – начало казаться, что все задуманное получится. Вэй Усянь проснулся раньше и некоторое время лежал, не желая будить Цзян Чэна – пусть отдохнет еще немного. Обычно Цзян Чэн спал чутко, но когда засыпал рядом с Вэй Ином, сон его был достаточно крепким. Судя по тихому шуму, Вэнь Нин уже встал и сейчас был занят с костром. Из еды у них оставалось мясо двух птиц, немного съедобных кореньев, и если постараться, то может получиться вполне неплохой суп, пусть даже совсем не такой, как фирменное блюдо шицзе. Если же все пойдет по плану, то сегодня Цзян Чэн и Вэнь Нин доберутся до горы. Вэй Усянь еще несколько дней назад задумал отправить туда только их двоих, а сам решил остаться и ждать. Подловив момент, он поговорил об этом с лучником, тот ответил согласием, а сейчас, когда Вэнь Нин сам ранен и не боец, им тем более стоило подняться до пещеры, хоть кое— кому и попадет за собственную нерасторопность. Им лучше было бы поспешить, поэтому не нужно было задерживаться здесь. — А— Чэн… — тихо позвал Вэй Усянь. — Нам скоро уходить отсюда. Цзян Чэн проснулся быстро. На несколько мгновений он задержался в объятиях любимого, но затем сел на импровизированном ложе. Вэй Усянь потянулся осторожно, опасаясь возвращения боли, но нет, приступ не собирался повторяться. — Кажется, это первая спокойная ночь за все время, — произнес Цзян Чэн. — Потому что мы ее так провели? — улыбнулся Вэй Усянь. — Знал бы, еще раньше поцеловал тебя и все сказал. — Теперь мы оба знаем, что чувствуем. И к тому же, что ты там говорил о поцелуях? Пока Цзян Чэн был отвлечен, Вэй Усянь ловко и незаметно стащил с его пояса колокольчик. Оторвавшись от губ Цзян Чэна, он продемонстрировал свой трофей. — Опять! — не сдержался Цзян Чэн: это был уже далеко не первый раз, когда Вэй Ин менял местами их клановые знаки. — Ладно— ладно, как всегда, обмен? — примиряюще предложил Вэй Усянь, отвязывая свой колокольчик. — Твой верну потом. — Хорошо, — кивнув, согласился Цзян Чэн, отлично зная – Вэй Ина уже не переубедить в том, что он затеял. — У тебя волосы растрепаны, — заметил Вэй Усянь. — Распусти, я заново их соберу. Повернувшись к нему спиной, Цзян Чэн потянулся распустить волосы. В отличие от Вэй Усяня, который предпочитал стягивать волосы в хвост, Цзян Чэн тщательно убирал их в пучок, да и длиной они были короче, чем у приемного брата. Вэй Усянь, хитро улыбнувшись, достал гребень и принялся осторожно расчесывать волосы. Затем он начал плести небольшую косичку, Цзян Чэн понял это, лишь когда Вэй Ин ее доплетал. — Зачем?.. — голос чуть дрогнул, но для Вэй Усяня это не осталось незамеченным. — Ты так выглядишь старше, — Вэй Усянь взялся за вторую косичку. – с такой прической всегда ходит отец Цзян Чэна. — Спасибо… — Цзян Чэн осторожно дотронулся до одной из косичек. — Проверим, что там с едой, — Вэй Усянь хорошо умел отвлекать от грустных мыслей, уж ему ли не знать, о чем думает Цзян Чэн! Едой уже был занят Вэнь Нин. Вздохнув, Цзян Чэн помогал ему, пока Вэй Усянь решил все— таки подробнее осмотреть приютивший их храм. Определенно, сюда потом стоит вернуться, когда будет хоть немного спокойнее. Цель их пути находилась еще выше, на небольшой горе. Правда, чем выше они поднимались, тем сильнее крепли подозрения Цзян Чэна, и он снова поинтересовался, оглядываясь по сторонам: — Здесь и в самом деле живет Баошань— саньжэнь? — А ты ожидал чего— то другого? — Вэй Усянь, не удержавшись, ухмыльнулся, уже явно догадываясь о том, что там себе напредставлял Цзян Чэн. — Или сомневаешься до сих пор? — Да, — признался все— таки Цзян Чэн. — Просто… наверное, я действительно ожидал чего— то совсем иного. Они остановились в тени деревьев; солнце уже достигло полудня, но тут этого почти не ощущалось. Впереди был новый подъем, но радовало то, что не слишком долго предстоит идти по каменным ступеням, так похожим на обычные камни из— за множества лет, прошедших с того дня, когда здесь была проложена удобная тропа. — Ну… дальше я уже не могу пойти с вами, — произнес Вэй Усянь и, видя недоумение на лице Цзян Чэна, пояснил. — Сюда могут подняться лишь те, кто ищет исцеления, и те, на чьих руках нет крови – значит, ты и Вэнь Нин. — Ты останешься здесь? — нахмурился Цзян Чэн. — Тут ведь может быть опасно! — На этой горе нет хищников или других людей, со мной ничего не случится, — заверил его Вэй Усянь. Заметив неподалеку палку, он подобрал ее и вручил Цзян Чэну, сказав затем: — Тебе нужно будет завязать глаза. Подъем тут не слишком высокий, и идти можно не спеша. — И зачем все это? — подозрительность снова мелькнула в голосе Цзян Чэна, пока Вэй Усянь обрывком ленты закрывал его глаза. — Нельзя нарушать запрет, Наставница и ее ученики могут разозлиться, — шепнул он в ухо Цзян Чэна, не удержавшись от того, чтобы потом не коснуться губами шеи. Несколько мгновений они простояли вот так, но затем Цзян Чэн не выдержал и, развернувшись, притянул Вэй Усяня к себе ближе. — Я дождусь вас, и мы все вместе вернемся, — тихо произнес Вэй Усянь, осторожно целуя его. — Этому тоже нужна будет повязка на глазах? — поинтересовался Цзян Чэн, когда Вэй Усянь оторвался от его губ. — Тоже, — кивнул Вэй Усянь. — Иди— ка сюда поближе… Вэнь Нин удивленно и растерянно смотрел на то, как Вэй Усянь связывает пояса одежд его и Цзян Чэна. — Вот так лучше, и вы оба точно дойдете до пещеры! — с довольным видом произнес Вэй Усянь. Цзян Чэн фыркнул все— таки, но ради исполнения задуманного был готов терпеть лучника. — Идите, — Вэй Усянь дотронулся до плеча Цзян Чэна. — Я буду ждать тут. Вэй Усянь тихо вздохнул, глядя на то, как они медленно и не слишком уверенно идут вверх по каменным ступеням. Узнав правду, Цзян Чэн будет сильно злиться, но это его выбор, а Вэнь Цин и ее брат не виноваты ни в чем. — И еще… если там спросят твое имя, скажи, что ты – сын Цзансэ— саньжэнь, — добавил Вэй Усянь, зная, что его услышат. Вэй Ин не убегал – у него уже не было сил, он старательно скрывал от Цзян Чэна и Вэнь Нина, что теряет силы. Однако это не значит, что он не будет пытаться сопротивляться! Псы Вэнь нашли его на тропе, далекой уже от пути Цзян Чэна – выследили все— таки! Боль была неожиданной – его окружили и ткнули мечом в спину, и так он обещал всем им вернуться – как угодно, хоть живым, хоть демоном, вернуться и отомстить. Всем и каждому, кто разрушил его дом и жизнь. Вэнь Чжулю странно смотрел, явно не понимая, чувствуя неправильность; Вэй Ину хотелось рассмеяться ему в лицо. Гора Луан Цзан – место битвы, пропитанное аурой смерти, горя и боли. Вэнь Чжао что— то говорил, но Вэй Усянь из— за раны почти его не слышал, лишь ощущал разлитую кругом ненависть – взять бы ее в руки и направить против псов! Удар в спину и полет в бездну – он уже смирился с бесконечной болью и не позволил себе отключиться. Он сильный, он должен защитить то, что осталось, любой ценой! Мертвые шептались, он слышал это в свой голове. Черная, мертвая земля, скалы и окостеневший, такой же черный, бамбук – все это их последнее пристанище... Они решали, что с ним сделать – сожрать, свести с ума или подождать, пока он сам задохнется от бурлящей вокруг темной энергии. — Не дождетесь, — он оказался лицом к лицу с выбеленным скелетом, что скалился остатками зубов. — И вам не уподоблюсь! Он на миг закрыл глаза и увидел их – сонм мертвых чудовищ, жадно на него смотрящих. — Мое, — прохрипел он, вбирая в себя всю эту тьму. — Все мое, подчинитесь мне… Вэй Ин не пускал тьму в душу, но наполнял ею тело. Она пыталась сломать и подавить его, но он помнил, зачем это делает, ради чего… кого. Пристань, детство, новообретенный брат, и даже не сердитая госпожа Юй, и еще молодой Цзян Фэнмянь. Море лотосов, смех, Цзян Чэн... Он отгородился воспоминаниями, не дав чужой ярости их забрать. Тьма плескалась в теле, перекрыла раны, дала сил – теперь он тут хозяин.*** С горы они оба спускались в полном молчании: Цзян Чэну не особо хотелось разговаривать с Вэнь Нином, а тот и так выглядел виноватым, словно был готов взять на себя все прегрешения клана Вэнь. Два дня они пробыли там, в пещере, где обитала Наставница, вот только ничего об этом времени Цзян Чэн сказать не мог: акупунктурная игла поразила его, едва удалось сообщить свою просьбу, и он не очнулся, пока Вэнь Нин не извлек иглу. То, ради чего затевалось столь отчаянное путешествие, получилось: Цзян Чэн снова ощущал присутствие в себе золотого ядра. Использовать вернувшиеся возможности он пока не спешил – стоило набраться сил. Вэнь Нина молчание также устраивало. Да, ему вполне ожидаемо попало, однако это пережить можно, не страшно, да и права она, полностью, до последнего слова. В конце концов, он сам, добровольно, вступил на этот путь. То, что делал бывший клан – неправильно и жестоко, но почему же глава ордена Цишань Вэнь не мог допустить мыслей о возможном восстании? Ведь все действительно замерло на самой грани мятежа, и нужен всего один шаг, чтобы пересечь эту черту. В лесу, у подножия каменных ступеней, никого не было, ни единого признака присутствия кого— либо. — Вэй Ин? — позвал Цзян Чэн, оглядываясь по сторонам. Ответа не последовало. Цзян Чэн позвал еще раз; Вэй Ин не стал бы шутить подобным образом сейчас, это уж слишком, и он хорошо это понимает – время для шуток и веселья осталось в прошлом. — Его здесь нет, — тихо произнес Вэнь Нин. — Что— то случилось… — Вэй Ина могли поймать эти вэньские псы! — воскликнул Цзян Чэн. Ему было страшно, ведь если Вэй Ин попал в руки приспешников этой твари… если он попался Сжигающему ядра… — Здесь есть надзирательный пункт, ведь так? Его могли же отвести туда! — Не надо! — Вэнь Нин схватился за руку Цзян Чэна. — Даже если господин Вэй попал в плен, то мы сейчас не можем помочь ему. — Я не брошу Вэй Ина! — Как и я, — твердо сказал Вэнь Нин. — Но господин Вэй просил меня сберечь вас, и я выполню данное ему слово. На территории надзирательного пункта мне… нельзя появляться, могут узнать. — Значит, пойду без тебя, — упрямо произнес Цзян Чэн. Вэнь Нин смотрел умоляюще, но Цзян Чэн высвободился из его хватки и направился в ту сторону, где находился илинский надзирательный пункт; идти предстояло далеко, чуть ли не до самого вечера. Вздохнув, Вэнь Нин догнал его и молча зашагал рядом. Им везло, что сейчас наступала вторая половина лета, и охотиться они оба умели: все— таки без еды точно долго протянуть не получилось бы. Вэнь Нин подстрелил какую— то птицу, обеспечивая их обедом, который тоже прошел в молчании. Да и если честно, то Вэнь Нин просто не мог понять, о чем можно заговорить с Цзян Чэном, не напоминая ему о случившемся с Пристанью Лотоса. Он только в последние дни перестал смотреть так, словно обвинял во всем, и нарушать это хрупкое перемирие Вэнь Нину совсем не хотелось. Беспокойство и тревога охватывали Цзян Чэна все больше и больше. К этому примешивалось что— то еще, непонятное, почти неуловимое, но почему— то было твердое ощущение, что Вэй Ин жив. Он точно не бросил бы их по доброй воле, а значит – попал в беду. Нет, Цзян Чэн не мог потерять его, не сейчас, когда они только смогли признаться друг другу в чувствах, только не так! …Идти в надзорный пункт Вэнь Нин не мог и снова попытался отговорить Цзян Чэна, но тот лишь упрямо фыркнул в ответ. Явиться на территорию клана Вэнь в фиолетовых одеждах ордена Юньмэн Цзян было бы верхом глупости, но повезло, что с собой была запасная одежда – Вэй Усянь переодевался, когда они добирались до населенных пунктов, чтобы узнать последние новости среди местных или купить немного нормальной еды. Тугой пучок волос был распущен и лентой перевязан в хвост, колокольчик, принадлежащий Вэй Ину, надежно спрятан в кармане, вместе с кольцом— кнутом. Вэнь Нин кратко рассказывал об надзирательном пункте Илин, пока помогал Цзян Чэну замаскировать свой настоящий облик: из— за удаленности от большинства населенных мест, подчиненных Цишань Вэнь, здесь было куда более свободно – в городке всегда было достаточно целителей, травников или же паломников, стража не особо вглядывалась в лица; всем известно, что здесь отнюдь не военная застава. Все— таки он боялся, что Цзян Чэна поймают, и не получится сдержать обещание, данное господину Вэю. Но отправиться с ним означало одно – выдать их. Вздохнув, Вэнь Нин остался ждать на опушке леса; лук и стрелы были под рукой, а чуткий слух не даст подобраться никому незамеченным. Цзян Чэн вернулся утром – видимо, ушел сразу, как только удалось ускользнуть от охраны в их пересмену. Молодой господин Цзян был мрачен и подавлен, в ответ на невысказанный вопрос он произнес: — Его там нет. — Господин Вэй справится, — тихо заговорил Вэнь Нин. — И подаст нам знак, сможет сообщить, где находится. — С ним что— то происходит, — столь же тихо сказал Цзян Чэн. — Я это чувствую, но ничего не могу сделать. — Куда мы направимся сейчас, молодой господин Цзян? — спросил Вэнь Нин. — Будем собирать союзников, многие уже на грани того, чтобы выступить против вэньских псов, и затем – нужно восстановить орден, но… Он замолчал на полуслове, Вэнь Нин тут же выхватил стрелу и, вскинув лук, прицелился чуть правее от Цзян Чэна. Не мешкая, тот тут же резко развернулся, выхватывая Цзыдянь, готовый атаковать в любое мгновение. К ним приближалось несколько человек, взгляд сразу заметил белые одежды – траурные, как все подшучивал Вэй Усянь. Сомнений нет, это адепты ордена Гусу Лань, а среди них – сам Лань Сичэнь, до сих пор считавшийся пропавшим без вести после сожжения Облачных Глубин. — Мы не враги, молодой господин Цзян, — примирительно произнес Лань Сичэнь, сложив руки в приветственном жесте. — Увидеть здесь пропавшего первого нефрита ордена Гусу Лань – слишком неожиданно, — отозвался Цзян Чэн, также здороваясь. Вэнь Нин замер рядом, едва дыша; он лишь мельком на соревнованиях лучников видел Лань Сичэня и его брата и не думал, что вновь встретится с одним из самых прославленных молодых заклинателей, да еще в такой близости от территории клана Вэнь. — Я искал вас, — взгляд Лань Сичэня остановился на Вэнь Нине; молодой лучник показался ему знакомым, раньше они уже точно встречались. Цзян Чэн произнес: — Это – Вэнь Нин, без его помощи пришлось бы тяжело Вэй Усянь, вы нашли его? — К сожалению, поиски молодого господина Вэя оказались напрасны. На вас же указали водные духи. … Лань Сичэнь старался держаться чуть в отдалении от молодого господина Цзян: исходящие от него эмоции – ярость, злость, затаенные страх, тревога и беспокойство – ощущались даже без прикосновения. А спутнику его, назвавшемуся фамилией Вэй, было что скрывать – Лань Сичэнь вспомнил, где видел его и какой клановый узор украшал его одежду. Но похоже, Вэнь Нин решительно оказался от своего прошлого, избрав иной путь. Вернувшись домой, в Цинхэ, глава клана тут же приступил к делам, отдав приказ о подготовке – вскоре бойцам ордена, вместе с союзниками, придется сражаться против клана Вэнь. В трехдневный срок было велено провести проверку всего оружия, снаряжения, бойцов и заклинателей, решить, кто из них останется здесь в качестве резерва, а кто – с ним. И нужно проверить, как там младший и насколько он продвинулся в своих тренировках. Не Минцзюэ злился, очень злился на брата – он снова ни разу не взялся за саблю на тренировках, а теперь еще и старательно скрывался, но ведь скоро им предстоит бой, и не один! Глава ордена все равно нашел второго молодого господина; Не Хуайсан вжался в стену. — Брат. Не Минцзюэ ругался, снова называя его слабаком, и схватил за рукав, намереваясь наказать, чтобы более не позорил семью! Не Хуайсан от захвата ушел, чем удивил брата, и упер руки в бока. — Я не бесполезный! Не всем махать тяжеленной саблей, некоторым полезно думать! Вот этого Не Минцзюэ не стерпел и, выхватив Бася, вознамерился зарубить негодника, однако тот снова ушел от удара плашмя, а одеяние главы ордена вспороло что— то. Кинжал? Нет, дротик— бяо! Не Хуайсан решительно смотрел в глаза своему великому брату, держа в одно руке веер, в другой зажав дротики. Рывок, удар – Не Минцзюэ едва успел отбить еще один дротик и охнул, чуть не выронив саблю: под ребра весьма умело вошел сложенный боевой веер. Еще немного, и острые клинья впились бы в плоть, но очнувшийся Не Минцзюе сгреб брата, и тот покорно выпустил оружие. — Видишь, я не бесполезный, — обычно испуганные оленьи глаза смотрели с хитрецой. Его брат, глупый младший брат, застал его врасплох – такой хрупкий, но теперь, сжав его покрепче, он ощутил, что все— таки недаром тренирует. Не Хуайсан уперся ему ладонями в грудь, он ощутил, как напряглось стройное, но неожиданно крепкое тело. — Не Минцзюэ, брат, отпусти. Он бы, может, и сразу отпустил, но мягкий стальной перезвон его заинтересовал – это точно не звук от цепочек и браслетов. Сколько же у милого брата оружия? Он, сдавив запястья, увлек снова закапризничавшего Не Хуайсана в свои покои. — Стой и не двигайся, — он начал развязывать пояс, вызвав у брата сдавленный писк. Ох уж эти вычурные одеяния – он отбросил цепочку, оголил плечи, тонкая нижняя одежда ничего не скрывала. Не Минцзюэ распахнул нижнее одеяние, обнажая грудь, и потянулся ко второму поясу – уже не так резко; он ощутил, как вздрагивает брат – из— за пояса на пол упала веревка, да не иначе, удавка из женских волос! Хмыкнув, он полностью распахнул полы – верхнее ханьфу цветов клана скользнуло на пол, давая полностью рассмотреть брата. Не Минцзюэ отвлекся от невысокой ладной фигуры и цепким взглядом изучал арсенал: под стать наемному убийце или женщине— воину, но никак не благородному отпрыску клана Не – кинжалы, дротики, два боевых веера, один из которых деревянный, но так умело заклятый, что даже знаменитая стрела ордена Вэнь не пробьет. — А это что? — он ощупал бедро брата; на него смущенно взглянули из— под опущенных ресниц. Не Хуайcан такой мягкий с виду, словно женщина, и тело у него нежное – холеная кожа, тонкие пальцы, однако эти пальцы весьма умело кидали дротики, и брат сейчас в этом убедился. — Молчишь? Сам посмотрю, — он дернул завязки штанов и запустил туда руку, наконец нащупывая изящный кинжал. — Брат! — Не Хуайcан отчаянно краснел и схватил его запястье обоими руками. — Хватит, мне… не нравится. Не Минцзюэ отпустил клинок и положил ладонь на грудь брата – залюбовался; Не Хуайсан его руки так и не выпустил. Глава ордена наклонился к нему, заглядывая в глаза, и провел по вздымающейся груди. В дверь постучали – его уже потеряли, да и опасались, что он все— таки покалечил младшего. — Приведи себя в порядок, — он слишком резко распрямился и выдернул руку. — Да, — тихо ответил Не Хуайсан ему в спину, прикасаясь к тому месту, где его кожи касался брат. Уже третий месяц был на исходе с того момента, когда кланы решили заключить союз в борьбе против ордена Цишань Вэнь. Великие ордена – Цинхэ Не, Ланьлин Цзинь, Гусу Лань и Юньмэн Цзян собрали воедино своих бойцов и присоединившихся к ним вольных бродячих заклинателей, выступив восьмитысячной армией против Цишань Вэнь. Вспыхнувшее пламя восстания охватило чуть ли не всю Поднебесную. И если сначала Вэнь Жохань не придавал должного значения попыткам мятежников одолеть орден и добраться до Безночного города, то все изменилось, когда в междуречье бойцы ордена Циньхэ Не смогли одержать победу над войском клана Вэнь, а сам Не Минцзюэ одолел в бою старшего сына Вэнь Жоханя, отрубив ему голову и выставив этот трофей, вдохновляя на грядущие победы. Лишившись Вэнь Сюя, Вэнь Жохань наконец— то смог оценить тот пожар, что был вызван в ответ на бесчинства солнечного клана. … Крепость Чунъян была спрятана далеко в лесах, мало кто знал о ней, еще меньше – могли указать, в каком направлении следует идти или лететь на мече. Именно эта крепость стала прибежищем для новопосвященных адептов ордена Юньмэн Цзян. Здесь же были и их союзники – заклинатели из Облачных глубин. К сожалению, вновь возрожденный орден Юньмэн Цзян уступал в военной мощи и силе, несмотря на боевой дух своих заклинателей. Пользуясь тем, что еще есть немного времени, бойцы тренировались изо всех сил, каждый из них понимал, что уже совсем скоро будет битва, которая для многих может стать последней.