Галлюцинации

      Я сидел на заднем сидении машины, слушая смех своей мачехи и своего отца. Они снова смеялись над какими то глупыми, пошлыми шутками. Их голоса смешивались с музыкой, которая доносилась из одного наушника и мне казалось что я сейчас сойду с ума. Я не сплю уже чуть больше суток, сижу на одном месте уже кажется сто лет и меня сейчас стошнит прямо в машине. Я, если честно, и не понимал, зачем мы перебираемся из Лос-Анджелеса в какую — то глушь. По логике отца таким образом мы должны были начать жизнь с «чистого листа», но я не уверен, что маленький домик в какой — то заднице это начало новой жизни. Скорее, самое дерьмовое продолжение старой.       Вообще, я ненавижу это выражение. «Начать жизнь с чистого листа». Обычно, люди говорят так, когда пытаются сбежать от своих проблем куда — то очень далеко в надежде что эти самые проблемы решатся сами по себе. — «Я просто сбегу в другой город или страну, и всё сразу станет хорошо». И мой отец следовал этой логике. Я знаю, что он никогда не любил маму и практически всегда ей изменял, но я просто не мог поверить в то, что он даже ни разу не заплакал после её смерти.       Пару лет назад мы всей семьёй ездили на природу на выходных. Мне тогда было пятнадцать лет, поэтому мне не сильно понравилась эта идея, но всё-таки мне пришлось поехать с ними. Это случилось, когда мы возвращались домой. Всё произошло так резко и неожиданно, что очнувшись в больнице я не сразу понял что произошло. Точнее, я понял это только тогда, когда в палату зашёл отец и рассказал мне обо всём. Он сказал, что мама сильно ударилась виском о дверь и умерла почти сразу же. Мы с отцом почти не пострадали, я лишь потерял сознание ненадолго. Он не проронил ни одной слезинки. Ни до похорон, ни на них, ни после. Я ни разу не видел чтобы он хотя бы грустил. Его жизнь продолжалась в обычном ритме, он так же ходил на работу, ходил бухать после работы и приходил можно сказать под утро, заваливаясь спать в грязной одежде и бутылкой виски в руках.       Мой отец — коп. Раньше я думал, что у него слишком тяжёлая работа, и что таким способом он просто пытается расслабиться и отвлечься от того, что происходит на работе, ведь занимался он в основном серьёзными делами вроде убийств, ограблений, изнасилований и тому подобное. Я верил в это лет до тринадцати, пока не понял, что он просто напросто алкоголик, который бухает почти каждую неделю приходя домой с засосами на шее и следами от женской помады на белой рубашке. Родители часто ссорились из — за его измен. Мне было искренне жаль, что мама связалась с таким мудаком, как он. Я знаю, что она не разводилась с ним, потому что хотела чтобы я вырос в полной семье как все нормальные дети, она просто хотела, чтобы я был счастлив, в отличие от отца. Ему было совершенно плевать.Как тогда, так и сейчас. Но больше всего я удивился, когда спустя несколько месяцев после смерти мамы он пришёл домой со словами: — Фрэнк, это Мэйв и мы встречаемся! Я, конечно, не подал виду что эта Мэйв была просто омерзительна и просто поздоровавшись ушёл в свою комнату. В этот момент больше всего мне просто хотелось ударить отца. Точнее, не просто ударить, а наносить удар за ударом пока его лицо бы просто не превратилось в кровавое мессиво. Мне было больно и обидно. Обидно за маму, которую он уже наверное даже не вспоминал.       — Фрэнк! Ты спишь? — обернулась на меня Мэйв, хлопая своими голубыми глазами. У неё был настолько глупый взгляд, что мне просто было мерзко видеть её. — Мы уже подъезжаем! — Нет, я не сплю, — ответил я, закидывая одну ногу на другую. За окном мелькали небольшие уютные домики, на улице уже темнело и мне даже показалось, что этот район не так уж и плох.       Машина остановилась. Снаружи этот дом выглядел не слишком большим, но впринципе, выглядел он прилично. — Вау, Фрэнки, ты только посмотри на этот дом! — запищала Мэйв. — Тебе нравится? — Да, — пробормотал я в ответ. На самом деле мне было абсолютно плевать на этот дом и на всё что происходит вокруг. — Эй, а ты чего такой грустный? — она положила обе руки мне на щёки. — Улыбнись! Начинается новая жизнь! Или ты всю жизнь будешь скорбить? — Даже не смей ничего говорить по этому поводу, Мэйв. — Ну всё, хватит вам, — вмешался отец, подкуривая толстую сигарету. — Ещё не хватало тут поссориться из — за этого. Лучше берите коробки в руки и тащите в дом.       Я промолчал, и кинув презрительный взгляд в сторону Мэйв принялся выполнять приказ отца. Я специально взял коробки только со своими вещами и зашёл в дом. Внутри было холодно и темно. Холл был довольно-таки просторный, впереди была большая лестница ведущая наверх. Я не стал осматриваться и сразу же поднялся и прошёл по небольшому коридору заглядывая во все двери по пути. Ванная, туалет. Дверь в мою комнату была самой дальней, и меня это обрадовало, потому что теперь я точно не буду слушать эти сраные стоны за стенкой. Как же я их ненавижу. Ненавижу отца, Мэйв и ненавижу первое сентября, которое должно наступить уже послезавтра.       Я открыл дверь и передо мной открылся вид на мою комнату. Она была не слишком большая, но думаю, она станет очень уютной если украсить её чем — нибудь. Но сейчас мне не хотелось ничего кроме как заснуть на часов пятнадцать. А может и больше. Я подошёл к большому окну, которое располагалось чуть правее центра стены. Вид из окна был так себе — сейчас я мог наблюдать то, как отец перетаскивал огромные коробки с мебелью в дом, попутно спотыкаясь об небольшие камни и матерясь так громко, словами которые я даже никогда не слышал. Мой отец был словно гением — матерщинником. Мне даже иногда кажется, что многие слова которые он говорит были выдуманны им самим. Никто на свете не матерится так много и страшно как он. Перестав смеяться над нелепым видом отца и кричащей на него Мэйв, я перевёл взгляд на узкую дорогу возле моего дома. За ней было очень много деревьев, так много, что мне сначала показалось, что это обычный лес. Такое часто встречается когда едешь по пустой дороге, и по обе стороны от автомобиля раскидываются высокие деревья, которые мелькают у тебя перед глазами пока машина несётся на пускай даже небольшой скорости.       Но немного приглядевшись я увидел большие железные ворота и тропинку. Я немного удивился этому, ведь обычно в лесах такого не бывает. Значит, это должно было быть что — то типа парка. И мне очень хотелось туда зайти. Поэтому я практически не задумываясь накинул куртку, спустился на нижний этаж, минуя по — прежнему матерящегося отца и вальяжно покуривающую Мэйв и направился прямо в сторону ворот. Я шёл к дороге, оглядываясь по сторонам, и меня крайне удивило то, что ни в одном соседском доме не горел свет, хотя сейчас было только семь часов вечера. В это время наверное даже старики не ложатся спать. Или, может, тут все настолько дружные что пошли всем районом на какой — нибудь пикник? Бред. Погрузившись в свои размышления о соседях я не заметил, как перешёл дорогу и уже стоял возле огромных ворот. Видя их вблизи, я почувствововал небольшую тревожность. Оттуда дул сильный ветер, хотя на улице его не было. Ворота были ржавые, и только от одного моего прикосновения скрипели так, как будто я толкнул их ногой со всей силы. Я даже не знаю, с чем это можно сравнить. Повернув голову направо, я заметил небольшую табличку, которая стояла прямо перед воротами. Она была вся в пыли, и такая же ржавая как и сами ворота. На ней была словно вырисована надпись «GreenPalace», которая красовалась посередине таблички большими зелёными буквами. Да, наверное, это всё — таки был какой — то парк, и судя по всему, он уже давно заброшен. Ещё немного оглядевшись по сторонам, я шагнул за ворота. Как только я оказался внутри парка, сразу же стало невыносимо холодно. Словно это был какой — то отдельный мир, где была вечная зима. Сильный ветер дул в лицо, и я немного поёжился от холода, потому что моя куртка и даже полосатый вязаный свитер под ней уже совсем не согревали. Мне одновременно сильно не хотелось заходить дальше, но этот парк словно манил и приказывал зайти вглубь. И в итоге желание пойти дальше перебороло желание уйти. И я шагнул вперёд, уходя всё дальше от главных ворот.       Чем дальше я шёл — тем холоднее мне становилось. Я уже тёр ладони друг о друга, дышал на них, в попытках согреться, но всё безуспешно. Тут было холодно, будто на каком — нибудь северном полюсе или в Антарктиде. Но ноги как будто сами шли дальше.       — «А что если ты сейчас заблудишься, не найдёшь выход, замёрзнешь и просто сдохнешь тут?» Эта мысль пронеслась у меня в голове с бешеной скоростью, но всё равно сильно напугала меня. Я шёл уже около пяти минут, и ворота позади уже давно исчезли. Я просто шёл прямо по тропинке, по обе стороны от меня находились высокие деревья с густыми кронами, листья с которых уже начинали опадать, но они всё равно казались просто гигантскими.       — «Откуда ты знаешь, кто может быть в этом парке? Вдруг ты сейчас идёшь, а за тобой наблюдает какой — нибудь маньяк, уже готовый перерезать тебе глотку?» И ещё одна мысль. В моём мозгу уже автоматически появлялись мысли о том, что я тут просто сдохну в любой момент.       — «Делай ноги, Фрэнк.» И тут я всё-таки остановился и замер на месте, думая о том, чтобы просто развернуться. Но я почему-то не мог этого сделать просто так. Поэтому я стоял на месте посередине огромного парка минут десять, корчась от холода и задумываясь о том, стоит ли мне идти дальше или уйти домой. Я уже развернулся и быстрым шагом пошёл назад, как вдруг услышал звук хрустящих веток и разрывающего уши жалобного кошачьего мяуканья. Это даже было не мяуканье, а скорее крики. Животные крики.       Я замер на месте, прикрыв глаза от страха. Сердце билось в бешенном ритме, я хотел побежать, но я словно врос в землю. Атмосфера нагнетала. Крик становился всё ближе и уже будто врезался мне в уши, как вдруг я повернул голову и увидел кошку. Это была довольно толстая кошка, и она пыталась бежать со всех сил, но она была очень сильно ранена и оставляла за собой кровавый след на земле. Издалека я не мог понять, что с ней стряслось, поэтому я быстро подбежал к дереву возле которого она улеглась. Подойдя к ней я увидел страшную картину. Кто — то отрезал ей переднюю лапку и полоснул ножом по животу и спине. Из ран сильным потоком сочилась кровь, а кошка истошно кричала от боли. Я смотрел на неё и моё сердце само будто бы сейчас разрывалось от боли. Это явно было дело рук человека, потому что будь это какое — нибудь дикое животное оно сразу же разорвало бы кошку на куски. Но тут было очевидно, что над ней кто-то издевался. Кошка начинала дышать всё медленнее, крики постепенно начали перерастать в тихое жалобное мяуканье. И я понимал, что я уже никак не смогу спасти её. Какой — то ублюдок жестоко поиздевался над ней, и это бедное животное просто пыталось убежать со страшными ранами на спине и животе без одной лапы. Пока я смотрел на умирающую кошку, на мои глаза навернулись слёзы. — Кто же сделал это с тобой? И зачем? — вслух сказал я, сидя на корточках над уже мёртвым животным. Послышался треск ломающихся веток. Но теперь я чувствовал, что это уже не животное, а человек. Кто — то явно наступил на сухие ветки и они одновременно проломились под весом этого человека. — Кто здесь? — обернулся я, и тут же пожалел о том, что сказал это настолько громко, что послышалось эхо. Эту кошку кто — то убил, а значит, он всё ещё находился тут. А вдруг этот кто — то способен ещё и на убийство человека? Я понёсся из парка со всех ног, я бежал настолько быстро, что я даже и не подозревал раньше что могу бегать с такой скоростью. Я не слышал за собой никакого движения, пару раз оборачивался назад, смотрел по сторонам, и никого не замечал позади себя. Да, если бы за мной побежал этот больной ублюдок, то я бы услышал хруст тех же ломающихся веток, а если бы он бежал по тропинке за мной я бы увидел его. Но я был настолько напуган, что даже не мог рассуждать. Я просто думал, как бы мне поскорей убраться из этого чёртового стрёмного парка с живодёрами и больше даже не смотреть в его сторону. Буквально через несколько минут я уже был прямо возле ворот, и вылетел из них пулей, бежа с такой же скоростью до двери дома.       Я зашёл в дом и быстро поднялся на второй этаж, закрыв дверь своей комнаты на замок. Просидев возле окна несколько минут, пытаясь восстановить сердцебиение, я понял, что даже если чувак из кустов заметил меня, он явно даже не пытался гнаться за мной. Но как я должен был отреагировать на его присутствие? В любом случае, я сейчас дома. Но комната совсем пустая. Я пробыл в парке всего час, уже успело стемнеть, но было относительно не поздно, поэтому я принялся заполнять свою комнату всякой мебелью.       Когда я закончил, ярко — зелёные цифры на чёрном экране электронных часов показывали уже час ночи. Я дико вымотался за это время, поэтому уже даже не вспоминая про эту ситуацию и про сам парк завалился на кровать, и как только моя голова коснулась подушки, я заснул.