Сто пятьдесят килограмм счастья Султана Ибрагима

Кёсем Султан вместе с Кеманкешем подошла к нам с повелителем. Я случайно встретилась взглядом с пашой и вспыхнула от нахлынувших воспоминаний. Главный визирь также не смог скрыть своего смущения, что не укрылось от Валиде. — Какие красивые слова, Шивекяр Хатун! — султанша величественно прошествовала к столу и села в самом центре. Мы с султаном встали слева от Кёсем, а паша справа. Солнце уже давно село, лишь факелы освещали это место. И кто знает, как давно султанша с пашой пришли в сад. Я сглотнула. — Что такое натворила Турхан Султан, и за что, сын-повелитель, ты наказал свою главную хасеки? — Кёсем внимательно посмотрела на сына, после чего перевела взгляд на меня. — Валиде, — султан был спокоен и собран, словно и не было той неприятной сцены несколько минут назад. — Турхан возомнила, что может приказывать мне, куда я должен потратить доходы Дамаска. И я немного вспылил… — Я как раз хотела поговорить с тобой по этому поводу, Ибрагим. — Голос султанши стал более серьёзным и строгим. — Я не лезу в твои отношения с женщинами, но позволь тебе сказать, что отдать доходы Дамаска Шивекяр Хатун… это просто неприемлемо! Ибрагим весь сжался, его властность вдруг куда-то испарилась. Человек, кричащий на Турхан и человек, стоящий сейчас перед Кёсем — это точно Ибрагим? Это не разные люди? — Я жду ответа, сын-повелитель! — Валиде начинала злиться. — Султанша! — я поняла, что сейчас либо Ибрагима унизят, либо похвалят. — Простите, что встреваю в разговор, но я должна вам кое-что сказать. Если позволите… Было видно, что сейчас Кёсем меньше всего хочет слышать меня, но в глазах её появился интерес. В последнее время, я вообще была словно невиданный доселе зверёк для султанши. Женщина рукой дала мне знак, и я продолжила: — Повелитель сделал это для отвода глаз. Все присутствующие здесь знают, почему султан Ибрагим отлучался на месяц в Эдирне. По этой же причине государь отдал доходы Дамаска в мои руки. Передвижения больших денежных средств заинтересует наших недоброжелателей, если деньги будут взяты из казны или из личных средств членов династии. — Все присутствующие заинтересовано уставились на меня, в том числе и великий визирь. — Поэтому повелитель решил провести деньги через меня. Да, люди будут недовольны тем, что такие огромные суммы будут на постоянной основе отданы какой-то женщине из гарема, но это отвлечёт внимание. Никто из врагов династии и не подумает, куда на самом деле будут потрачены доходы Дамаска. Кёсем внимательно взглянула на своего сына. Она, разумеется, не поверила, что Ибрагим до такого додумался. Кеманкеш также недоверчиво поглядывал на своего повелителя. Все присутствующие молчали. Эту красивую сказку никто из присутствующих не хотел обозвать ложью. Всем было выгодно иметь такого «умного» султана. — Оставь нас, Шивекяр. — Спустя пару минут отдала приказ Кёсем. Я молча попрощалась и отправилась в Топкапы, надеясь, что после «разговора» с матерью у Ибрагима не начнутся головные боли. Я вошла в свои покои и обнаружила там абсолютный бедлам. Горы тканей, платьев, драгоценностей. Вся комната была завалена дорогими вещами и золотом. «Умеет» Ибрагим устраивать сюрпризы. То доходы Дамаска, то вот это вот. — Подарки от повелителя, госпожа… — радостно сказала Елена. Я грустно улыбнулась и приказала прибраться. Все мои мысли сейчас остались в саду. Спустя час в мои покои вошла Лалезар Хатун. — Валиде Султан желает вас видеть, Шивекяр Хатун. Я молча направилась в покои матери повелителя. — Валиде Султан, — я низко поклонилась. — Турхан Султан. Я удивилась, увидев главную хасеки. Мне в глубине души так хотелось верить в человечность и добро, что и я мысли не допускала, что Турхан пришла ябедничать на меня. Хотя… это как раз в её стиле. Мать Ибрагима сидела на своём троне и невозмутимо взирала на меня. — Тебе есть, что сказать мне, Шивекяр Хатун? — холодно задала вопрос женщина. Я едва сдержала улыбку. На эту удочку я больше не клюну! Пусть сначала предъявит обвинения, а уж потом я буду оправдываться. — Нет, госпожа. — Мой сын-повелитель ест у тебя с рук, а тебе нечего мне сказать? — султанша нахмурилась. — Ты околдовала моего сына. Он слушает тебя, хатун. Каждое твоё слово для Ибрагима — истина в первой инстанции. Мне это не нравится. Я хочу, чтобы ты отдалилась от моего сына, Шивекяр Хатун. Ты меня поняла? Я молчала. Выполнять приказ Кёсем мне совершенно не хотелось. Я глубоко вздохнула и приготовилась отстаивать свои супружеские права. — Я хасеки Ибрагима, Валиде. Мы с повелителем очень близки и смею утверждать, что я хорошо влияю на вашего сына, госпожа. Вы его мать, вы его родили, воспитали и усадили на трон. Вы правите за него империей и контролируете каждый шаг Ибрагима. Но его душа для вас потёмки. Султана окружает роскошь и власть, но почти каждую ночь ему снятся кошмары. Он так боится смерти, что вот-вот впадёт в безумие. Ибрагим не контролирует свои страхи, он боится, Валиде Султан. Боится, что вы убьёте его из-за своих амбиций, боится, что за ним придут палачи. Его богатая и роскошная жизнь проходит в страхе за свою жизнь. Вы его мать, но вам некогда думать о таких «мелочах», вы управляете империей, на вас лежит тяжёлый груз. Ваш труд очень важен, без вас, султанша, эта империя бы давно пала. Но сейчас вы просите меня отойти в сторону и оставить Ибрагима одного. Я не могу этого сделать, госпожа. Лучше убейте меня прямо здесь. Я не смогу жить, зная, что жизнь моего мужа превращается в один большой кошмар. Я опустила голову. Всё это время Кёсем не прерывала мою речь. Она внимательно слушала, время от времени её лицо выражало гнев и злость, обречённость и озабоченность. Турхан Султан также молча наблюдала за сценой, мои слова заставили женщину покраснеть, она внимательно следила за мимикой Валиде, в надежде предугадать решение своей свекрови. Кёсем встала со своего места, подошла к шкафу и что-то достала. После этого подошла ко мне и протянула стеклянный пузырёк. Мы обе знали, что внутри. — Если так любишь Ибрагима — пей. Женщина всунула мне в руки пузырёк и стала ждать. — Валиде! — Турхан подскочила с места. — Повелитель вам этого не простит! Пожалуйста, подумайте ещё раз! Валиде внимательно смотрела мне в глаза, никак не отвечая на слова невестки. Она ждала, когда я сделаю выбор. Либо я сейчас уйду из её покоев живая, но навсегда оставлю Ибрагима. Либо выпью этот яд и всё равно навсегда оставлю её сына. Беспроигрышная лотерея с точки зрения Кёсем. Да, это может быть блеф, возможно, что в ампуле просто вода или снотворное. Но, что если там яд? Готова ли я расстаться с жизнью? Готова ли я навсегда покинуть этот мир? Мне не хочется оставлять Ибрагима, но если я сейчас уйду и предам его… он почувствует боль? Вопрос только в том, такую ли сильную, как если я умру в этих покоях? Я медленно открыла пузырёк. Мои руки совсем не тряслись, я была уверена в своём решении. Так тому и быть. — Турхан, — я последний раз взглянула на султаншу. — Ты главная жена Ибрагима, пожалуйста, помни об этом. Ему сейчас нелегко, хотя бы ради ваших детей, помоги мужу бороться с его страхами. Больше некому… — тихо закончила я и резким движением влила в рот содержимое пузырька. Двери в покои резко распахнулись. Ибрагим на всех парах влетел внутрь и подошёл к нам. — Валиде! Что здесь происходит?! Голова моя резко закружилась, но сознание я не потеряла. Держалась из последних сил. Почти не помню, как повелитель кричал. Меня усадили на диван, позвали лекаря. Кёсем Султан выглядела потерянной. Неужели не ожидала, что всё произойдёт при её сыне? Турхан в страхе тряслась в сторонке, временами поглядывая на пузырёк в моих руках. Повелитель задавал мне вопросы, но я молчала. Спустя время лекарша осмотрела меня, но испуга в её глазах не было. — Повелитель, успокойтесь. С Шивекяр Хатун всё в порядке. Она выпила успокаивающий настой и у неё немного закружилась голова из-за слишком большой дозировки. В её положении следует более тщательно подбирать количество принимаемого лекарства. Все присутствующие с недоумением посмотрели на лекаршу. Я затаила дыхание и скрестила пальцы. Ну же! Скажи то, что я хочу услышать! Скажи это! Скажи! — О чём ты говоришь, хатун?! — Кёсем нахмурилась. — В каком ещё положении?! — Шивекяр Хатун… — лекарша смутилась. — Хатун за последний месяц сбросила слишком много веса, это отразилось на её здоровье. Ей нужно больше отдыхать и следить за питанием. Очевидно, хасеки недоедала длительное время и была подвержена большой физической нагрузке. Это очень вредно для сердца, да и в целом для организма. — Хатун низко поклонилась, взяла свой чемоданчик и вышла из покоев Валиде Султан. Я не смогла сдержать разочарованного вздоха. А я так надеялась… — Сахарный кубик! — Ибрагим нахмурился. Кёсем закатила глаза, а Турхан слегка покраснела от такого обращения. — Зачем ты вообще выпила это успокоительное? Кто тебя надоумил? — не унимался мужчина. Я оправила платье и с помощью Ибрагима встала на ноги. — Что-то нервы расшалились… — соврала я. — Пойдём в мои покои, отдохнёшь и придёшь в себя. Валиде! — повелитель попрощался с матерью и со мной под ручку вышел из покоев Кёсем. Утром следующего дня Ибрагим на тренировку по танцам меня не отпустил, вместо этого султан вызвал сестру Атике в главные покои и приказал меня развлекать. На лице Атике восторга по этому поводу не наблюдалось, впрочем, как и на моём. Сестра султана сидела на террасе, немного возвышаясь надо мной. Я же сидела на полу на подушках. Атике внимательно следила за каждым моим движением, отчего я чувствовала себя очень неуютно. — Ты целый месяц отсутствовала, Шивекяр. Как ты жила в старом дворце совсем одна? Я слышала, что тебе нелегко пришлось… «Слышала? Так чего же не помогла?» — так и хотелось сказать это в лицо султанше. Я закусила губу, сдерживая раздражение. Понимаю, Атике мне ничего не должна, но её покровительственный тон мне не нравится. Сейчас опять будет командовать… — Было трудно, султанша. Это так. — Я ненадолго замолчала, вспоминая трудовые будни в старом дворце. — Но я даже рада, что всё так вышло. Я поправила своё здоровье, что в Топкапы сделать было бы затруднительно. — Я пыталась держать себя в рамках приличий и на конфликт не идти, пусть султанша ведёт разговор в нужное ей русло, так я буду точно знать, что взбрело в голову этой принцессе. Атике внимательно оглядела мою новую фигуру и молча кивнула. Её взгляд устремился куда-то в сад, султанша тотчас же нахмурилась. — Значит, ты не собираешься мстить Турхан Султан, Шивекяр? — Мстить? — я покачала головой, мысленно вздыхая, и двух минут разговора не прошло, а меня уже подводят к нужному султанше действию. — Турхан сама себя наказала, Атике Султан. Повелитель так холоден с ней, мне даже её немного жаль… Побесись-побесись. Доброта спасёт мир и немного подпортит тебе нервы, принцесса. Тем более я уже выяснила, что в выкидыше Шивекяр никто не виноват. Причина выкидыша у моей предшественницы — лишний вес — такого мнение лекарки, да и Сафие с Еленой в этом уверены. — Жаль?! — Атике не смогла сдержать удивления, в голосе её была злость. — Турхан убила твоё дитя, Шивекяр! Ты что же забудешь и простишь?! Я начинала злиться. Ибрагим попросил сестру позаботиться обо мне, но султанша пытается мной манипулировать, пытается заставить меня встать на путь мести. Видно Атике сильно ненавидит главную хасеки брата, которая так «верна» её валиде. Сейчас я очень близка с султаном, для Ибрагима я ближе, чем родная сестра. Да, я могу управлять мужчиной, могу сделать так, чтобы он делал только то, что скажу я. Стану ли я так поступать? Нет. Во-первых, это гадко. Во-вторых, я не хочу делать из Ибрагима свою марионетку. Напротив, я всем сердцем и душой за то, чтобы Султан Ибрагим, наконец, смог стать сувереном. Я хочу видеть рядом с собой сильного и независимого мужчину. И не надо мне тут рушить мои розовые замки! Я в Ибрагима верю! И точка. Атике так сильно выпучила глаза, что я даже испугалась за бедняжку. — Я не забуду, султанша, но сейчас у меня есть дела поважнее. — Поспешила добавить я. Сейчас будет мясо… — Какие дела, хатун?! — пренебрежение и раздражение так и витало в воздухе. — Охаживать моего брата?! Вот и все твои дела! Помни, Шивекяр, что я в любой момент могу поговорить с Ибрагимом, и тот вышлет тебя вон! Я устало вздохнула. Атике — двойняшка Ибрагима, но у меня такое чувство, что султанша от своей матери не сильно отличается. Также хочет быть для брата единственным авторитетом. В своём желание отстранить Кёсем Султан от власти, Атике вообще помнит, зачем вообще начала эту семейную войну? — Султанша, — я старалась быть вежливой. — Я не хочу с вами ругаться. Тем более из-за Турхан. И ещё, вы забываетесь, перед вами не рабыня-наложница. Я — седьмая жена Султана Ибрагима, я его хасеки. Следите за словами. Громкий и заливистый смех Атике разнёсся по всему дворцу. — Всего несколько месяцев, как ты прибыла в этот дворец, Шивекяр, или лучше мне называть тебя Марией?! Семнадцатилетняя дочь армянского купца по прихоти моего брата, ставшая хасеки. Ты слишком быстро взлетела, хатун. Неужели ты, правда, думаешь, что надолго задержишься в этих покоях? Наивная! Мой брат-повелитель имеет огромный гарем, не сегодня-завтра он увлечётся очередной прекрасной хатун. А ты… с моей Валиде имеешь не самые лучшие отношения. Хочешь и со мной поссориться? Ты так уверена в себе, Шивекяр? Султанша говорила это таким пренебрежительным тоном, что мне стало бы мерзко, если бы я не вслушивалась в каждое слово. Мне что, правда, семнадцать лет?! А я-то думала, что резко помолодела после жизни в старом дворце… Дочь купца? Уже неплохо. Хоть не рабыней пришла в этот дворец, как та же Турхан или иная другая хатун. А вот угроза от Атике мне не понравилась. Я, конечно, понимаю, что султанше очень хочется скинуть свою мать с османского трона, но так открыто — с угрозами и шантажом вербовать себе союзников… — Ты вообще слушаешь меня, хатун?! — султанша щёлкнула пальцами у меня перед носом. Я вышла из раздумий и искусственно улыбнулась. — Атике Султан, понимаю, вы очень сильно желаете, чтобы Валиде Султан потеряла свою власть. По этой причине вы хотите избавиться от её приближённой и «верной» собачонки Турхан. Но меня устраивает то, что Кёсем Султан сейчас находится у власти. У вашей матери большой опыт управления страной, империя не рухнула только благодаря Валиде. Если султанша покинет Топкапы, боюсь, для империи это станет началом конца. Ибрагим в последнее время начал интересоваться делами государства, Кёсем Султан и Кеманкеш Паша повелителю в этом активно помогают. Так как государь на троне ещё только четыре года (большую часть времени из которых он провёл в объятьях наложниц), у Ибрагима мало опыта в вопросах управления. Но, я уверена, что ваша Валиде поможет своему сыну твёрдо встать на ноги, передаст ему свой опыт и когда придёт время, полностью отдаст вожжи правления Османской империей в руки султана. Атике уставилась в одну точку, а спустя пару минут, посмотрев мне в глаза, выдала замогильным тоном: — Мой брат Мурад тоже так думал сначала. А потом… потом моя Валиде убила его, чтобы дальше править страной от имени следующего сына. Вот такая вот история, Шивекяр. Думаешь, теперь, когда у меня несколько племянников-шехзаде, Кёсем Султан не осмелится повторить то, что уже однажды сработало? — Если в его семье, наконец, наступит мир, Атике Султан, такие вопросы вам даже в голову не придёт задавать. Все тянут Ибрагима в разные стороны, заставляют выбирать. А ему итак тяжело, вы же сами это знаете, но продолжаете вести свою игру против Кёсем Султан. Вы фанатично пытаетесь разрушить столпы, что держат эту империю на плаву, но вы не строите новые. Кто займёт место Валиде и её людей? Зарифе, Осман, вы — султанша? Вы будете диктовать Ибрагиму, что и как делать? Вы добиваетесь власти над султаном? Или желаете быть рядом с султаном? Быть может, вы хотите, чтобы Ибрагим стал самостоятельным, чтобы совладал со своими страхами? Ваш брат — султан, а не обычный человек. И вместе с тем, его душевное здоровье нуждается в заботе. А вы хотите взвалить на него целую империю. Вы — принцесса, и чтобы не случилось во время правления вашего брата, спрос будет с Ибрагима. Если он не справится (а без Кёсем Султан и её людей так и будет), вы знаете, что с ним сделают, Атике Султан? Вы знаете. Но всё ещё пытаетесь вырвать и отдать власть брату, не думая о последствиях. — А ты хочешь, чтобы за него всю жизнь правила моя Валиде?! — Атике! — раздался голос Кёсем Султан по террасе, заставляя нас с султаншей подскочить со своих мест.